- Как можно станет, сейчас же окрути эту девку! Без поблажки, смотри!
Наказала так-то и укатила в Щербаковку жеребцов гонять. Пришла Шавриха домой, объявила Усте барынину волю, а Устя ничего.
- Ладно, - говорит.
Задушевные подружки прибежали, болезнуют:
- Приходится, видно, - за облезлого выходить.
Устя и им отвечает:
- Что поделаешь! И с облезлыми люди живут.
Подивились подружки, - что с девкой сделалось! - убежали. Тут и сам женишок прикатил, а Устя его всяко привечает. Яшка и обрадовался:
"Поняла, знать, девка свое счастье. Теперь уж малахитовая яма моя будет".
Только подумал, Устюха и говорит ему навстречу:
- Спрашивают меня люди, не знаю ли про отцовскую малахитовую ямку, да я не сказываю.
Яшка башкой заболтал:
- Так и надо! Так и надо! Никому не сказывай! Мне только укажи!
- Тебе-то, - отвечает Устенька, - и подавно боюсь сказать. Еще откажешься тогда от меня. Засмеют меня люди.
Яшка заклялся-забожился:
- Никогда не откажусь! И барыня так велела. Разве можно против барынина приказу итти?
Устенька еще помялась маленько, да и говорит:
- Страшное это дело, Яков Иваныч! Как бы худа тебе не вышло. Яшка расхрабрился.
- Никого не боюсь. Укажи место!
- То-то и есть, - отвечает Устенька, - что место, где богатство открывается, никому неизвестно. А могу я сказать, в которое время и где голос слушать.
- Какой, - спрашивает, - голос?
- А тот, который богатство-то указывает.
Тут Устенька и рассказала:
- Покойный тятенька так мне про это сказывал. Есть, дескать, близ Климинского рудника береза приметная. Всю ее губой-слезомойкой изъело, она и согнулась дугой. Только три прута здоровых остались, как три тычка по дуге поставлены.
Вот под этой березой надо стать ночью как раз в эту пору, когда травы наливаются. От Андрея Наливы до Иванова дня. В руках надо держать веник банный опарыш и стоять крепко, не ворочаться, не оглядываться.
Тут и услышишь голос женский - песню поет. Потом этот голос тебя спросит, кто ты такой да зачем пришел. А как ты скажешь, полетят в тебя камни да песок, а голос опять спросит:
- Которое тебе надо?
Ты, как узнаешь на руку, что тебе надобно, так и кричи скорее:
- Вот это.
Голос тебе и укажет место. А там уже дело простое. Потяни в том месте за траву, - и откроется тебе западенка, как ход в гору, а там этого песку либо руды, сколь хочешь, хоть возами греби.
Только под березу надо пешком итти. На лошади поедешь - ничего не услышишь. И банный опарыш, смотри, из рук не выпускай! Да коли какой камешок в тебя угодит, потерпи как-нибудь, не закричи!
Выслушал Яшка этот разговор и в тот же день уехал березу искать. Нашел ловко. Все приметы сошлись.
Вечером взял Яшка мешок, спрятал в него банный опарыш, да и пошел на примеченное место.
Ночью в лесу, хоть и летом, одному без огонька скучненько. Ну, Яшка об этом не думал, спозаранку считал, сколько ему из богатства урвать достанется. Стоит, как пень, - не пошевельнется и банный опарыш в руках держит. Как вовсе глухая ночь настала, слышит - голос женский запел. Тихонько и где-то совсем близко. Песня незнакомая. Яшка только и разобрал: "Милый друг, ясны глазыньки".
Потом голос спрашивает:
- Ты, молодец, кто такой будешь и зачем пришел?
Яшка назвал-звеличал себя, да и объясняет:
- Малахитовой руды доступить желаю.
- А ты, - спрашивает голос, - женатый али холостой?
- Холостой, - говорит Яшка.
- То-то! Женатым я не пособляю! - говорит голос. Потом опять спрашивает:
- Ты камнерез али рудобой?
- Я главный щегарь!
- Вон что! - вроде как удивилась та женщина. - Тебе, значит, всякой породы камни подойдут? Получай, нето, да выбирай, какой любее!
Тут посыпались в Яшку камни да песок. До того порно (от слова - пороть. прим.ск.) бьют, что едва на ногах Яшка держится, даром что мужик здоровенный. Не до того ему, чтобы породу выбирать, да и где такому в потемках на руку понять камень.
Одна плитка садчее других пришлась. Яшка ухватил ее, да и кричит недоладом:
- Эта вот самая! Эта!
Тогда женщина и говорит:
- Ладно. Приходи завтра в это же время к Карасьей горе. Там скажу тебе, что надо. - И объяснила, в котором месте дожидаться. После этого голоса не стало.