Признаться честно, я даже не помню, что мне снилось. Разбудил меня будильник, который я забыла отключить. На работу-то теперь не нужно было идти. А я с бешеным сердцебиением вскочила с кресла с мыслью: «Только бы не опоздать!»
Чувствовала я себя разбитой. Тело ныло от неудобной позы в кресле, и я, как всегда, не выспалась. Обдумывая свои дальнейшие действия, я встала под душ.
Значит так. Павла убили. Зачем-то хотят убить Машу. Зачем? Если только у Маши были веские доказательства, почему Павла хотел убить Михаил. Допустим, Миша был в курсе, что она знает. Поэтому и подослал к ней в больницу женщину. Кстати, надо проверить шприц. Далее. Миша знал о бриллиантах или искал карточки и паспорт брата? Почему он не спросил меня о барсетке, а ворвался в мою квартиру с помощью Машиного ключа, который наверняка нашел в ее сумке? Где случилась авария? Куда они хотели лететь, ведь билетов в барсетке не было? Как попал майор Петров в МВД? Кто его туда пустил, если он там не работает?
Чем больше я думала, тем больше было вопросов. И на все эти вопросы мне нужно было ответить. Потом, я жутко хотела этому Михаилу навредить, ну хоть чем-нибудь. Так он меня достал!
Для начала я позвонила Кристине и договорилась с ней встретиться в больнице у Маши. Я долго думала, как мне одеться, и так как я решила лично навестить пиар-агентство Михаила, то мне нужно было изменить внешность, чтобы он при встрече меня не узнал. У меня, вообще-то, вещей очень мало, только самое необходимое и все очень простое. Пришлось позаимствовать наряды у Маши. Скрепя сердце я открыла ее гардероб. Не люблю чужое брать без спроса, но она еще не пришла в себя, а когда придет, я не уверена, что смогу ей всю правду выложить. Хотя, возможно, она вспомнит и догадается. Впрочем, ждать, пока она очнется, я не могу, поэтому (с угрызением совести) я пыталась выбрать то, что смогла бы надеть. Передо мной была цветовая гамма из ярко-желтого и ярко-синего цветов. Я подобрала себе синие брюки и синюю кофточку, кожаную жилетку с лисьим мехом и желтые сапоги. В таком виде я сама бы себя ни за что не узнала. И я терпеть не могу яркую одежду – только черное, белое, серое и коричневое. А тут – даже обувь желтая! Машу я видела в этом всего раз. Одно но: на таких каблуках я больше трехсот метров не пройду, придется вызвать такси. Потом я накрасилась, надела солнечные очки и рыжий парик. Маша покупала разные парики, но я ее в них не видела. Подозреваю, что парики предназначались для ролевых игр. Я переложила барсетку в Машину черную сумку, которую выбрала среди ее коллекции. Это была единственная Машина сумка большого размера, остальные маленькие. Затем вызвала такси.
Кристина меня узнала не сразу. Вернее, совсем не узнала, даже когда я сняла очки и заговорила с ней. Это меня подбодрило. Она же, когда разглядела, кто перед ней, басистым голосом засмеялась на всю больницу, на нее даже начали оглядываться врачи и пациенты.
– Вика ты в своем уме? Ты что на себя напялила? – сквозь смех проговорила Кристина.
Я не из тех, кто краснеет, но она меня засмущала. Неужели я с цветом переборщила? Да нет, Маша так одета была…
– Это из Машиного гардероба.
Кристина, смеясь, держалась за живот.
– Да тише ты! Уже вся больница сбежалась на тебя посмотреть, – шикнула я.
– Зачем мой парик напялила? Неужто в детектива играешь?
Так. Она зашла уже далеко, поэтому я взяла ее за руку и повела от греха подальше в больничное кафе. Там Кристина, наконец, успокоилась, а я достала бархатную коробочку и отдала ей.
– Вот. Посмотри. Это было в Пашиной барсетке, что он забыл у меня.
Кристина резко стала серьезной и открыла коробку.
– Пипец! Вик, вот теперь я понимаю, за что его мог убить брат. – Кристя осмотрелась и, увидев надпись: «Курение в общественных местах запрещено», откашлялась и позвала официанта. – Крепкий кофе принеси!
– Ты думаешь, он про них знал? – спросила я.
Кристя на меня серьезно посмотрела.
– Я ничего не думаю. Не наше дело думать. – Она достала сигарету и помяла ее пальцами. – Я предполагаю. Но надо проверить. Покажу это одному хорошему дядечке, посмотрим, что он на это скажет.
– А ему можно доверять?
– Этому можно, поверь мне. – Кристя сунула сигарету в рот.
– Вот ваш кофе. – Девушка поставила перед ней чашку. – У нас нельзя курить, запрещено.
У Кристины выпала сигарета изо рта.
– А почему кофе холодный? И почему без сливок?
– Но…
– Поменяй. Иди, давай.
Кристя недовольно закашляла.
– У меня вчера все перевернули, – начала некстати я. – В квартире кто-то рылся. Дверь Машиным ключом открыли. Барсетку искали.
– Я же сказала тебе, у меня живи. – Кристя достала новую сигарету. – Опасно там.
– Они ничего не нашли, значит, больше не придут.
– И поэтому ты так вырядилась? Боишься?
Я задумалась. А действительно, боюсь ли я?
– Нет. Я маскируюсь. Мне нужен адрес пиар-агентства Михаила.
– Не суйся. – Кристина сунула новую сигарету в рот. – Даже я не стала бы к нему соваться. Вокруг этой семьи темная аура, полная неразбериха, и Миша не так прост, как кажется, поверь мне. Я хорошо в мужиках разбираюсь. Пашка проще был, но и об него Маша зубки сломала бы. Юркий он был, двуличный. А Мишка – тот еще темнее.
– Разберусь, – сказала я. – Дай адрес.
– Не лезь, Вик. Я не хочу тебя по частям по всей Москве собирать. Ты не знаешь этот клан Высоковских.
Ага, Высоковские, значит. А почему клан? Они евреи?
– Что ты задумала? Искать убийцу? – спросила Кристина.
– Боже упаси! Я дала этому лицемеру обещание, что навсегда его забуду, лишь бы нас не трогал. Но он свое слово не сдержал. Правда, он мне ничего не обещал, кроме врачей и денежной помощи для Маши. Вместо этого подослал к Маше убийцу, весь дом мой перевернул. Я из-за него всю ночь убиралась, не выспалась. Сегодня – как размазня! Я навещу его офис и наведу там порядок. Это будет моя маленькая месть.
– Ты с головой дружишь? Как ты к нему в офис попадешь? Что ты там сможешь сделать? И зачем? Это детский сад, Вика! – Кристя достала зажигалку.
– Дама, уберите сигарету. – Официантка принесла кофе со сливками. – Курение в общественных местах штрафуется по закону.
– Вали уже отсюда, – с этими словами Кристина достала тысячу рублей. – Вот штраф. Сейчас все равно больных нет.
– У нас сигнализация, – показала официантка на потолок.
– Отключи ее!
– Нельзя. Отдайте сигарету, – она протянула руку.
– Ну что за нахалка! Ты меня слышишь или нет? Я плачу штраф! Дай покурить спокойно! Иди!
Девушка ушла, а Кристина зажгла сигарету. Я молчала. Действительно, мое поведение похоже на поведение ребенка. Но я очень хочу поехать туда и отомстить, я не могу так все забыть. Если полиция куплена, то убийца гуляет на свободе, продолжает пытаться убивать, вскрывает чужую дверь и роется в чужих вещах, и все это безнаказанно! Пусть он богаче, со связями, но я найду способ хорошенько ему навредить, чтобы он запомнил, что деревенские девушки тоже не лыком шиты.
– Я знаю, Кристь. Но успокоюсь только после того, как навещу его. Потом, обещаю, забуду их.
Кристина усмехнулась.
– Не верю я тебе, подруга. Ничего у тебя не выйдет. Он Высоковский – это уже о многом говорит. Ну да ладно, пусть время вас рассудит. Только будь осторожнее и звони, если что. Ночевать ко мне приезжай. Мы с тобой все обсудим. Я подумаю, что можно сделать. А тебе другую работу надо искать.
– Зачем? Мне нравится моя работа.
– Эх, поверь тетушке Кристине, теперь ты не вернешься на свой колбасный завод. Их аура – заразная штука.
– Чья аура? Этого негодяя и убийцы?
Кристина докуривала сигарету и ухмылялась.
Я отдала Кристине шприц, что забрала из капельницы Маши. Кристя обещала его передать своему другу.
Маша так и не пришла в себя, но врачи были уверены, что состояние ее здоровья стабильное, и ей на завтра назначили операцию.
Я узнала, что агентство Михаила Высоковского находится в Москве, и поехала туда. Времени было одиннадцать часов, пробок нет, и до его офиса я добралась за сорок минут.
Вывеска меня весьма впечатлила. В этом же здании находилось и их семейное телевидение. Здание старинное, из серого кирпича, с подвальным этажом и задним двором. Таких домов в Москве немного.
Я зашла в офис. В холле было очень светло и уютно. Стоял большой стенд с рекламой о видах услуг, на стенах висели стенды с фотографиями рабочего процесса телевидения, фотографиями лучших сотрудников офиса, у кого день рождения и прочие.
Мне почему-то стало завидно. Появилось какое-то смутное чувство… Как можно быть настолько разносторонним человеком? Организовать такую атмосферу вокруг себя и при этом завидовать брату, даже убить его… Как же так можно? Что-то здесь не то. Почему и Павел, и Маша считали, что Миша хочет убить Павла?
Мой взгляд остановился на фото Михаила, где он беседовал с сотрудниками. Кто сказал, что он хотел убить брата? Павел. В машине Маша тоже имела в виду его и никого другого, но это только потому, что Паша ТАК сказал. Мог он наврать? По сути, мог. Но зачем? Я с самого начала была уверена, что это блеф Павла. Я думала, что он, таким образом, задумал бросить Машу. Но он ведь хотел уехать с ней. Купил бриллианты, собирался жениться. Мне же соврал, что никогда не женится на Маше. Зачем? Кадрил меня, зачем же еще… Маше говорил обо мне гадости. Чтобы мы не дружили? Или действительно недолюбливал меня? Павел и вправду скользкий уж очень. Какой же тогда Михаил? Если он не убивал брата – зачем привел подставного Петрова? И как у него оказалась запись с регистратора? Он был заказчиком?
Мои мысли перебил женский голос.
– Вы по поводу работы? Проходите, пожалуйста.
Передо мной стояла девушка в белой блузке и синей юбке до колен. Она была почти не накрашена, волосы аккуратно забраны в пучок. Мы прошли в кабинет с табличкой: «Бухгалтерия». Там было три стола: один большой и два маленьких, а также кондиционер, большое окно с жалюзи и два шкафа. Я села напротив девушки и сходу начала обдумывать, что и как сказать.
– Ольга Алексеевна, мы получили копии ваших документов. Я показывала ваше резюме Михаилу Владимировичу, он его одобрил. Сейчас он занят, но через двадцать минут придет за вами на собеседование.
Я чуть в обморок не упала. Голова от волнения пошла кругом, и я даже сказать ничего не могла. Вот попала!
– Да вы не волнуйтесь так, – мягко улыбнулась она. – Он не монстр. Любит работу четкую, речь конструктивную. И у нас дресс-код. Светлый верх, темный низ. Как в школе. Мини носить нельзя.
– Почему?
Девушка почему-то сразу начала посвящать меня в подробности личной жизни начальства.
– Может, потому что он импотент? – захихикала девушка. – Кто знает. Может, ему обидно, что хочется, но не можется.
Меня все больше удивляли подробности его биографии, а еще (что не понятно) – зачем со мной так легко и просто ими делились. Я решила немного подыграть девушке.
– А разве он не гей? – спросила я.
– Да, наша бухгалтерша считает, что он гей, но Люда уверяет, что наоборот – импотент, – шпарила девушка. – Она у него в постели была, целовалась с ним, а он все прекратил. Потом ходил с таким видом, как будто ничего между ними не было.
– Может, Люда врет?
Ну а что, может и правда, создает себе имидж, например, секс-бомбы…
– Вообще-то, я тоже видела, как они целовались и вместе уезжали.
– Значит, врет, чтобы никто другой с ней не спал.
– Не думаю. Она злая была в тот день. Ой, – прикрыла рот девушка. – У нас сплетни запрещены. Не выдавай меня. Главбух очень строгая, жуткая мымра. Если узнает… У нее климакс, стареть ей не хочется. Орет на нас, как больная. Так что молчок.
– А где она? Главбух, в смысле.
– Уехала в банк. Сейчас ситуация не из лучших. Начальник белый ходит, как покойник. Павел Владимирович попал в аварию и разбился насмерть, да и деньги с нашего телевидения увели. Сейчас на пиаре только держимся. Но наше агентство стройку не сможет на себе держать… Ой, что же будет… А точно мне зарплату будут платить, если такая ситуация?..
Вот болтушка! Перед ней чужой человек, а она и начальника грязью облила, и своего главбуха, да еще о проблемах в бизнесе рассказала. Зачем чужому человеку знать, что у этой семьи три бизнеса: стройфирма, пиар-агентство и телевидение?
– Хотя да, зарплата тут – как по часам, – ответила она мне. Тут зазвонил телефон. – Пиар-агентство «Молния», Екатерина, здравствуйте! Да, секундочку. Я сейчас уточню и перезвоню вам. – Катя повесила трубку и обратилась ко мне, – Я к Михаилу Владимировичу. Подожди меня.
Купить полную версию книги - https://knigoed.net/url/31c