Трясущиеся руки сжимали непослушный штурвал до белизны в костяшках пальцев. Базовая полетная подготовка, которую обязаны были пройти все, кто хоть как-то был связан с оперативной работой, безусловно, готовила ко многому — но превращалась в почти что бесполезную надстройку, когда глаза застилала черно-серая пелена.
Поверхность планеты неумолимо приближалась. Внизу уже отчетливо виднелись деревья, пролески, столбы пара, вырывавшиеся из-под земли, и несколько неприметных и небольших зданий, которые не привлекли бы ничье внимание еще недавно, но которые сейчас выделялись как черная пантера на снегу.
Навигатор на панели сигнализировал, что шаттл приближается к обозначенной точке, но в этом уточнении не было необходимости. Ничто, кроме этих выглядящих современными зданий и не могло быть его целью в той глуши, которой сейчас являлась Северная Америка.
Магнус уже почти не чувствовал ладоней, но стоило ему на мгновение ослабить хватку, руки снова затряслись, как в припадке. Он так и не сумел прийти в себя.
Пистолет лежал на панели немым напоминанием о том, что он только что сделал и от чего ему теперь никак не отмыться.
Он не знал, что произошло. В один момент они собирались на высадку, пилот проводил предполетные проверки и все было в порядке, а в следующий та женщина, которая вела запись, сообщила, что высадка отменена — и на него упала пелена. Он помнил все, но не чувствовал одного — что это действительно сделал он. Словно он был не более, чем посторонним наблюдателем.
Мир сузился до одной цели — и ничего больше не имело значения.
Руки сами нажимали кнопки на панелях, но сознание не принимало в этом никакого участия.
Земля приближалась все быстрее — и он сбросил скорость. Земля продолжала приближаться слишком быстро — и он выровнял авиагоризонт, выпустил закрылки и принялся кружить над точкой назначения, постепенно сбрасывая высоту.
От перегрузок давно заложило уши, но он едва это регистрировал.
Посадка прошла мягко. Намного мягче, чем можно было ожидать в сложившихся обстоятельствах. Выйдя из шаттла, он вдохнул полной грудью — и пелена начала постепенно отступать. Состояние аффекта, — как бы написали в протоколе, если бы те, кто мог его составить, все еще существовали, — никогда не длилось долго.
Шаттл он бросил прямо посреди леса, который еще две недели назад был Национальным Парком, и остаток пути преодолел пешком, ориентируясь по компасу.
Верхние уровни комплекса зданий встретили его запустением, присущим большинству маск-строений Фонда. Настоящий вход располагался намного ниже — за замаскированной дверью в одном из подвалов скрывался лифт, после спуска на котором он оказался в просторном помещении с толстой исполинской гермодверью.
Сонный КПП взорвался возбуждением, стоило охранникам узнать о его присутствии — и это стало первым звоночком. Немедленный звонок куда-то «наверх» после того, как он выложил им все как есть — вторым. То место, куда его привели на аудиенцию, и реакция всех встреченных ими по дороге людей — третьим, после которого он уже не мог не замечать того, что его появления здесь явно не ожидали.
Неужели, по какому-то странному стечению обстоятельств, именно он добрался до точки сбора первым?
Охранники привели его не в допросную, чего следовало бы ожидать, а в чей-то кабинет, после чего ушли, оставив его в одиночестве. Очень странно. Если они ему не доверяли, то должны были хотя бы поставить патруль у двери, а в идеале — вообще не должны были оставлять его наедине с документами и чьим-то рабочим компьютером.
Расположившись на стуле перед столом, Магнус принялся ждать, вяло разглядывая разложенные поверх того документы. Его совершенно не интересовало то, что было там написано, но какое-никакое переключение внимания помогало ему не думать.
Мужчина средних лет с непримечательными чертами лица вошел в кабинет спустя какое-то время. На его лабораторном халате не было никакого бейджика, а в руках он держал толстую папку.
— Добрый… Что у вас тут сейчас? — первым начал Магнус. Все, что угодно, только бы не сидеть больше в тишине.
— День, — мужчина улыбнулся одними уголками губ, сел за стол и положил на него папку, — Йоханн Сариола. А вы, как я понимаю, Магнус Густавссон? Агент под прикрытием, место работы — полиция Рейнмута, Аркадия.
Магнус кивнул. Охранники, очевидно, успели передать ему данные.
— Интересно, — Сариола сомкнул руки в замок перед собой. В глазах его плясали искорки, — Не хотите рассказать мне, как вы здесь очутились?
Его вопрос стал спусковым крючком — и Магнуса прорвало. Он выложил ему все. От смерти Оливии, побудившей его на совершение перелета, до болтающегося сейчас на геостационарной орбите вокруг планеты корабля, набитого людьми под завязку, нескольких из которых ему пришлось убить для того, чтобы оказаться здесь.
Когда он закончил свой эмоциональный рассказ, сердце бешено колотилось в груди. На мгновение кабинет погрузился в тишину, прерываемую только ритмом, который Сариола отбивал пальцами по столешнице, а затем Сариола сказал:
— Это очень странно.
Усилием воли Магнус подавил рвущуюся на волю ярость и практически спокойно спросил:
— Что «странно»?
— Скажите мне, мистер Густавссон, вы получали документацию по протоколу “Второй Шанс”? — ответил Сариола вопросом на вопрос. Магнус кивнул, — Вы внимательно с ней ознакомились? — еще один кивок, — И вы совсем не видите никаких несостыковок?
— Не вижу, — ответил Магнус вслух. Пантомима успела ему надоесть.
— Значит, вы невнимательно читали. Вашего корабля не может здесь быть, но он есть. И это очень странно.
— Почему? — не понял Магнус, — По-моему, все логично. Мы же были в варпе.
— А скажите мне, как вы думаете, сколько межпланетных рейсов осуществляется в населенном космосе за день? — Сариола задавал ему вопросы, на которые он не знал ответа, — Какой процент из них летит на Землю? Сколько кораблей находилось в момент выхода протокола “Второй Шанс” на завершающую стадию, вместе с вами в варпе? — он одним жестом прервал Магнуса, собиравшегося было открыть рот, — Я не знаю точной цифры, но позволю себе предположить, что больше одного. Однако, кроме вас из варпа никто не выходил. И поверьте мне, то, что вы вышли, куда более странно, чем то, что остальные — нет.
— А почему Вы так уверены, что другие не вышли? — Магнус теперь тоже задавал неудобные вопросы.
Или ему так казалось, потому что Сариоле не понадобилось даже мгновения на размышления:
— О том, что вы здесь, мы знали с того самого момента, как вы отключили варп-двигатели. Любой космический корабль сильно светится в радиодиапазоне, и это “свечение” невозможно не заметить. Больше подобных сигналов мы не фиксировали. Вы такие одни. И, как я и сказал, то, что вы остались, куда как более странно чем то, что другие исчезли.
— Это еще почему? — Магнус нахмурился.
— Реконфигурация реальности, которая производится по протоколу “Второй Шанс”, происходит мгновенно по всей наблюдаемой вселенной. Не важно, где вы были, с какой скоростью двигались — она не могла вас не задеть. Вы не могли ее обогнать или переждать.
Сердце забилось быстрее. Сариола вышел из-за стола и принялся мерить шагами небольшую комнату, от одной обшитой светлыми панелями стены к другой и обратно. Туда-сюда. Как маятник.
— А вы? — спросил Магнус. Сариола бросил на него непонимающий взгляд, и он развил свою мысль, — Если, как Вы говорите, реконфигурация задевает всех и вся, вне зависимости ни от чего, почему вы тогда остались?
Сариола усмехнулся:
— Этот комплекс — наш спасательный круг. Наша кнопка, которую нужно жать, когда реальность расползается на глазах. Неужели Вы думали, что мы пустим вопрос его сохранности на самотек? Он оснащен Якорями Реальности Скрэнтона, которые поддерживают постоянный уровень реальности на уровне приблизительно 20 Юм.
Магнус вздернул бровь. Половина слов, сказанных Сариолой, не имела для него никакого смысла. Сариола тоже вздернул бровь, словно не понимал, что может быть в его фразе непонятного.
— Их принцип действия полностью соответствует их наименованию, мистер Густавссон. Это в буквальном смысле якоря. Если их достаточное количество и они поддерживают достаточный уровень реальности, — грубо говоря, они достаточно надежно закреплены, в рамках этой аналогии, — пространство-время в рамках их зоны действия не подвержено никаким аномальным воздействиям, включая реконфигурацию реальности.
— И как часто вы с ней играетесь? — наполовину в шутку, наполовину всерьез, спросил Магнус, криво ухмыльнувшись.
— С чем? С реконфигурацией? — Сариола, однако, воспринял его вопрос всерьез, — Это неизвестно и не может быть известно. По окончании протокола “Второй Шанс” и аналогичных ему, после восстановления нормальности в полной мере, все сотрудники проходят обязательную обработку амнезиаками. Поверьте мне, это правило написано кровью.
— То есть… — Магнус ошарашенно смотрел на Сариолу и не находил слов.
— То есть мы не знаем, сколько раз мы восстанавливали человечество с нуля после очередного конца света. Осмелюсь, однако, предположить, что как минимум один, не считая текущего. Этот комплекс не был создан текущей итерацией Фонда.
Повисла тишина, пока Магнус пытался как-то переварить все, сказанное Сариолой.
— Но зачем? — в итоге хрипло и тихо спросил он.
— Простите?
— Зачем Вы все это мне рассказываете?
Сариола остановился и внимательно посмотрел ему в глаза. Магнуса передернуло — этот взгляд был слишком хорошо ему знаком. Строгий и твердый — в его детстве он сулил немало неприятностей.
— Чтобы Вы знали правду, — наконец-то сказал Сариола, — Как знают ее все остальные. Это было одним из первых решений Совета — снять все уровни секретности для всех сотрудников, которые пережили реконфигурацию. Они предполагали, что нас останется слишком мало и каждый человек будет на счету. Но даже они не догадывались, что кроме нашего объекта не выживет никто.
— Как так получилось? — сил удивляться уже не оставалось, и голос Магнуса звучал безучастно.
— Досадная, фатальная ошибка в расчетах количества необходимых якорей реальности. Ладно, — голос Сариолы снова стал расслабленным, прямо как в начале их разговора, — Учитывая все то, что Вы рассказали, я полагаю Вам сейчас необходимо отдохнуть. Вам уже показали, где квартиры персонала?
Магнус равнодушно кивнул.
— Отлично. Не смею Вас дольше задерживать.
Он собирался было уходить, когда Сариола воскликнул: «А, точно», привлекая его внимание.
— Что-то еще? — уже стоя в дверях обернулся Магнус.
— Я назначу общую встречу на 12:00 завтра, чтобы ввести всех остальных в курс дела. Можете тоже присутствовать? Возможно, понадобится Ваше участие.
— Хорошо, — Магнус вяло кивнул. Вряд ли завтра от него будет какой-то толк, но почему бы и нет?
— Спасибо большое, — лицо Сариолы просветлело, — А теперь идите, идите. Вам нужно отдохнуть.
Если бы это было так просто…
Как ни странно, выделенную ему квартиру среди бесконечных одинаковых коридоров Магнус нашел с первого раза. Небольшая студия была покрыта тонким слоем пыли. Черный рюкзак, составлявший на данный момент все его пожитки, так и валялся поперек большой двуспальной кровати, где он его бросил раньше. Вываленные из него вещи потревоженной кучей лежали рядом.
Здесь ему не корабль, здесь никто за ним убирать не будет.
Одним жестом он отправил и рюкзак, и вещи на пол, и завалился на кровать прямо как есть — в одежде и уличной обуви.
Плевать. На все плевать.
В голове не было ни одной мысли. Глаза закрывались сами собой.
Будильник разразился противной трелью, по ощущениям, всего спустя несколько мгновений после того, как его голова коснулась матраца. Выругавшись, он потянулся к прикроватной тумбочке, пытаясь с закрытыми глазами нащупать на ней смартфон.
После нескольких неудачных попыток, ему все-таки пришлось открыть глаза и сесть. Неужели уже одиннадцать? Почему же он тогда чувствовал себя так, словно не спал всю ночь, а вместо этого по нему топталось стадо слонов?
Искать ответы на этот и множество других удивительных вопросов, роившихся в голове, у него не было времени. Совещание начиналось через час, и до этого ему нужно было успеть хотя бы чем-то перекусить — пустой со вчерашнего завтрака желудок сильно болел.
До зала, где проходило совещание, взмыленный Магнус добрался за несколько минут до его начала — и только сейчас смог выдохнуть. Опоздать на первый сбор на новом месте было бы очень неловко.
Зал был под завязку забит людьми, — и ему с трудом удалось найти свободное место между лысеющим щуплым мужичком в халате с каким-то жутко дорогим на вид амулетом на шее, и не менее помятой, чем он сам, девушкой. Очень вовремя — стоило ему устроиться поудобнее, на импровизированную невысокую платформу поднялся Сариола в компании старичка азиатской внешности, и, без промедления, начал говорить.
Речь его представляла мало интереса для самого Магнуса — он просто пересказывал собравшимся все, о чем сам узнал только вчера от него. Иногда он задавал уточняющие вопросы — а Магнус на них отвечал, но в целом если бы он поспал еще пару часов вместо того, чтобы тащиться сюда, никакой катастрофы не случилось бы.
— …на экране вы можете видеть расчеты, произведенные докторами Ченгом и де Ройтером.
Магнус отвлекся от увлекательного созерцания пары мух, сидящих на потолке, и перевел взгляд на экран за трибуной. Похоже, у Сариолы все-таки были какие-то интересные козыри в рукаве.
— Как хорошо видно отсюда, — Сариола ткнул указкой в какую-то невероятно запутанную диаграмму, — Подобная ситуация могла возникнуть только в том случае, если уровень реальности в окрестностях корабля находился в пределах 20–55 Юм.
Магнус честно попытался понять, что значит изображение на экране, но кроме “это график зависимости чего-то от чего-то” никаких выводов у него не было.
— Подождите, как такое возможно? — спросил кто-то с первых рядов, — У нас здесь 25 якорей, и уровень реальности болтается в районе 20 Юм. Откуда такой же на обычном пассажирском космическом корабле?
— Раз случилось, значит возможно, — старичок, что был на “трибуне” вместе с Сариолой, усмехнулся, — А как… Разве не в этом вся прелесть нашей работы — выяснять, почему случилось то, что случиться никак не могло?
Его вопрос вызвал слишком уж бурную, на взгляд Магнуса, реакцию. Зал сразу разделился на две половины — часть присутствующих считала, что прав невидимый парень с первых рядов, другая часть — всецело поддерживала старичка, и разобрать в этой каше голосов что-либо было невозможно. Сариола несколько раз пытался призвать их к порядку — но его никто не слышал и, после совета со старичком, он отошел к пульту звукорежиссера и вернулся назад с другим микрофоном и довольной ухмылочкой на лице.
— Если у вас есть какие-то действительные предположения — высылайте их на почту доктору Ченгу, — голос Сариолы, многократно усиленный колонками, пронесся над залом и люди стихли, схватившись за уши. Магнус не стал исключением, — Он назначен ответственным за этот объект. В любом случае, призываю всех присутствующих к тишине, — несмотря на то, что Магнус заткнул уши пальцами, голос Сариолы не стал ни на йоту тише. Казалось, он проникает напрямую в мозг, минуя уши.
Нужно было признать, его метод подавления “беспорядков” оказался эффективным. Присутствующие какое-то время еще подержались за уши, а затем он без препятствий смог продолжить свою речь.
Теперь она была переполнена неизвестной терминологией — и очень скоро превратилась для Магнуса в белый фоновый шум, непонятный, но провоцирующий размышления и вопросы.
Закончив с речью через несколько десятков минут, Сариола довольным взглядом обвел собравшихся, а затем махнул рукой, давая старт обсуждениям. Вовремя — еще немного, и ученые бы взорвались.
Принимать участие в разразившейся дискуссии Магнус не мог — слишком большой была пропасть между ними и им, но вопросы никак не хотели идти из его головы, и он знал только одного человека, который мог ответить ему на них в доступной форме. Сариола.
Недолго думая, он поднялся с места и, то и дело расталкивая людей и извиняясь перед ними, направился к “трибуне”.
— Доктор, у меня вопрос лично к вам, — начал он, как только подошел достаточно близко.
Сариола повернулся и вопросительно посмотрел на него. Магнус поспешил пояснить:
— В тех документах, что получил я, были подробности по протоколу “Второй Шанс”, описание использованных технологий и информационное письмо о устранении угрозы конца света ZK класса. Но… Что это была за угроза? Там нигде не было сказано.
Сариола дружески похлопал его по плечу и пошел к выходу, увлекая его за собой:
— Это разговор долгий. Пойдемте, выпьем по чашечке кофе и обсудим.
— А совещание? — удивился Магнус.
— Закончено.
— Но…? — Магнус удивленно оглянулся. Остальные собравшиеся не собирались никуда расходиться, наоборот — увлеченно вели дискуссию.
— Они тут до ночи будут сидеть, а у меня других дел полно. Я и не планировал оставаться, — усмехнулся Сариола.
Для Магнуса осталось загадкой, как Сариоле удавалось так легко и непринужденно ориентироваться в бесконечных одинаковых металлических коридорах бункера. Он никогда не жаловался на топографический кретинизм, но тут глазу совершенно не за что было зацепиться. Одинаковые, как под копирку, коридоры с одинаковыми дверями без знаков различия.
Однако, Сариола довольно быстро вывел его по ним прямо к буфету.
Они заняли столик в самом дальнем углу, Сариола принес две чашки ароматного напитка и только после этого начал говорить:
— Начну с самого начала. Пожалуйста, не перебивайте меня, даже если Вам покажется, что никакого отношения к сложившейся ситуации то, что я говорю, не имеет, — Магнус кивнул и он продолжил, — Первые звоночки того, что что-то не так, мы начали фиксировать приблизительно с 2060 годов. Где-то за десять лет до этого начался взрывной рост конспирологических форумов, и мы были вынуждены установить за ними наблюдение — иногда среди гор хлама и бреда там попадалась действительно важная информация. Порой — даже ее утечки.
Так вот, в начале 60ых наши системы автоматического мониторинга обнаружили, что количество тем о так называемых “ложных воспоминаниях” на этих форумах возросло многократно за короткий промежуток времени. Обычно это была какая-то сущая мелочь. Кто-то заметил, что у него под домом растет клен, хотя всю жизнь рос дуб, кто-то был уверен, что его черная машина всегда была зеленой, все в таком духе. Ничего интересного, но сам всплеск не укладывался в рамки моделей — и Совет решил для галочки поставить его на мониторинг, собирая огромные базы данных архивов, но ничего не предпринимая. Чудовищная ошибка, но кто тогда мог знать?
А потом пропала станция Гиперион-1. Полностью. Весь персонал, все упоминания, абсолютно все, словно ее и не было никогда. Но воспоминания многих людей никуда не делись.
— Гиперион-1? Не помню такой, — Магнус задумчиво почесал голову, — Когда это было?
— В 70ых, но вы и не можете помнить. Тогда мы были вынуждены обработать почти все население Федерации амнезиаками класса А. С колониями, к сожалению, так не вышло. Сами знаете, там нам приходится играть со связанными за спиной руками. Не удивлюсь, если там остались люди, которые все помнят.
Магнус горько усмехнулся и кивнул. О чем — о чем, а об ухищрениях, на которые вынужден был идти Фонд, чтобы поддерживать нормальность в независимых колониях, он был прекрасно осведомлен.
— Даже самого факта реконфигурации реальности таких масштабов было достаточно для того, чтобы начать бить в набат, но кроме того — наши автоматические системы каким-то образом ее полностью пропустили. Или же данные о ней были затерты, как и другие данные о Гиперионе-1, несмотря на все наши слои защиты, мы до сих пор точно не знаем. После этого мы подключили специалистов из отдела конфигурации реальности — и результаты поставленных ими экспериментов стали шоком. Уровень реальности упал до 5 Юм и продолжал снижаться. Чтобы вы понимали, нормальный уровень реальности составляет от 10 до 25 Юм и до даты предполагаемого исчезновения Гипериона он, пусть и падал, но оставался в рамках этих референсных значений и допустимых естественных колебаний.
Значения совпадали по всему обитаемому космосу. Не важно, где стояли датчики и какие были изначальные значения — дельта была идентичной. Причин этому тогда установить не удалось. Явлений, обычных для столь низких значений уровня реальности не наблюдалось, реконфигураций больше не происходило — и было принято решение наблюдать за ситуацией, не вмешиваясь в нее, параллельно занимаясь разработкой улучшенных моделей якорей реальности, способных, в случае чего, заземлить всю вселенную. Лечить симптом, а не болезнь.
К середине 80-ых уровень реальности упал до 3 Юм., но никаких видимых изменений все еще не наблюдалось. Сами понимаете, что, если бы так продолжалось и дальше, мы бы с Вами сейчас тут не сидели.
Магнус грустно усмехнулся и спросил:
— И что же произошло?
— Все посыпалось к чертям в феврале прошлого года. За считанные часы уровень реальности лавинообразно обвалился до 0.3 Юм и зафиксировался на этом уровне. Чтобы Вы понимали весь масштаб катастрофы — минимальное значение уровня реальности, которого нам удавалось достичь в лабораторных условиях — 0.15 Юм. Всего в два раза меньше. Мы несколько недель не могли понять, в чем же дело, пока по чистой случайности не наткнулись на одну лабораторию при мюнхенском институте Макса Планка. Незадолго до обвала уровня реальности, им удалось сделать рабочий прототип машины времени и протестировать его. И под “незадолго”, я имею ввиду, что обвал случился сразу после запуска.
Магнус боялся лишний раз шумно вдохнуть, чтобы не сбить его с хода мысли.
— Но это еще не самое дерьмовое, — Сариола усмехнулся.
Кофе перед ними давно уже остыл, но никто из них так и не притронулся к нему.
— Что может быть хуже? — вздернув бровь, спросил Магнус.
— Разработку лаборатория вела отнюдь не по своей инициативе. Заказ им пришел от подставной фирмы с насквозь липовой финансовой документацией, владельцем которой, через десятые руки, являлся один из тогдашних членов Совета.
— То есть… — глаза Магнуса расширились в удивлении.
Сариола кивнул:
— Именно так. Оттягивая проведения расследований и игнорируя очевидные реконфигурации реальности, Совет совершал не случайную ошибку, но шел на сознательное предательство. Они забыли, зачем мы здесь, и решили спасать только себя. Разумеется, их отстранили тем же днем, машину времени конфисковали, поставили на содержание, сотрудникам лаборатории стерли память. К сожалению, не всем — двоим из них удалось сбежать, прихватив с собой человека, которого они выдернули из прошлого.
— Выдернули из прошлого? — удивляться еще сильнее Магнус был просто не способен.
— Их эксперимент пошел немного не так, как ожидалось, — усмехнулся Сариола, — Но в любом случае, это не имеет значения. Пусть только одного из них удалось найти и нейтрализовать, другие не смогли бы пережить реконфигурации.
— А Совет?
— Было проведено внутреннее расследование и их отстранили от занимаемых должностей, затерли им память и отправили доживать в обычный мир.
— Слушайте, но почему это так важно? — спросил Магнус, — То, какие циферки написаны на каком приборе? Может быть, он просто сломался, что теперь — из-за этого откатывать всю вселенную?!
У них должна была быть причина, какая-то чертовски серьезная причина, очевидная для Сариолы, но неочевидная для него, — иначе он не понимал, как можно было уничтожить столько народу ради каких-то циферок.
— Потому что наше восприятие, оно довольно крепкое. Его сложно пробить. Оно способно достраивать картинку до нормальной, даже если что-то в ней фундаментально сломано. Почему, думаете, я так напираю на том, что мы не видели внешних проявлений?
Магнус пожал плечами.
— Потому что детектируемых приборами внутренних проявлений было более, чем достаточно, — Магнус боялся, что Сариола скажет именно это — и вот, он именно это и сказал, — Самое очевидное и опасное из них… Чтобы не нагружать Вас техническими деталями, представьте себе, что у вас есть воздушный шарик. На нем есть две точки. Эти точки — два электрона в атоме какого-нибудь химического вещества. Пока вы не надуваете шарик, они рядом друг с другом. Потом вы начинаете надувать шарик, они становятся все дальше и дальше друг от друга, пока шарик в какой-то момент не лопается. До того, как шарик лопнул — он продолжал быть шариком, после этого — от него остались только ошметки, которые с легкостью унесет ветром.
Магнус потряс головой. Единственный вывод, который он мог сделать, пугал его до глубины души:
— То есть вы хотите сказать, что наша вселенная расширялась с такой скоростью, что вы видели, как увеличивается расстояние между элементарными частицами в атоме и когда оно стало бы достаточно большим — ничего бы не стало?
— Именно так, — кивнул Сариола, — При экстремально низких уровнях реальности именно это и происходит. Реальность в буквальном смысле разрывается на лоскуты, как на уровне микромира, так и на уровне макромира.
Несмотря на исправную систему климат-контроля, поддерживающую комфортную температуру, Магнус резко замерз и его пробила мелкая дрожь.
— Вы так и не выяснили, почему это произошло? — собрав последние силы в кулак, спросил он.
— Варп-двигатели на экзотической материи. Все это время они медленно дестабилизировали реальность на фундаментальном уровне. К огромному сожалению, мы заметили это только тогда, когда амплитуда стала достаточно большой и дороги назад уже не было.
— И насколько же далеко вам пришлось сбросить реальность? Я видел Северную Америку с высоты птичьего полета, здесь же ничего нет! — воскликнул Магнус.
— К сожалению, дальше, чем нам хотелось бы, — Сариола грустно улыбнулся, — Прежде, чем делать хоть что-то, мы провели многочисленные симуляции альтернативных вариантов развития человечества, и они показали, что, самым поздним моментом, когда можно остановить развитие современной технической цивилизации является переходный период между Республикой и Империей в Риме. Если позволить средиземноморью того времени впасть в упадок, к переселению народов не останется ничего сколько-нибудь значимого, на основе чего ее можно будет построить. Вероятность создания варп-двигателей на экзотической материи может быть сведена к нулю только в этом случае.
— То есть…
— Нам пришлось откатиться больше, чем на две тысячи лет назад, — Сариола кивнул и устало прикрыл глаза.
Магнусу понадобилось какое-то время для того, чтобы возможность говорить связными предложениями к нему вернулась
— И что теперь?
— Теперь? — Сариола вздернул бровь, — Будем заниматься тем же, чем мы всегда занимались. Фундаментальные аномальные объекты нашей вселенной никуда не делись, им все так же требуется содержание, точно так же, как и текущей цивилизации требуется поддержание завесы нормальности.
— А корабль?
Сариола замолчал. Взгляд его стал тяжелым, даже ледяным.
— Если они не уберутся подальше, его придется уничтожить. Вместе с пассажирами и экипажем.
— Но… Но почему?! — говорить с упавшей вниз челюстью было тяжело, но Магнус справился.
— Слишком большой риск. Они могут стать катализаторами процессов, которые нам необходимо предотвратить.
Это неправильно. Но, в конце концов — они монстры. Зло, необходимое для предотвращения еще большего зла.
— И откуда ты все это знаешь только… — на самом деле Магнус не намеревался говорить это вслух, оно как-то само получилось.
Сариола улыбнулся:
— Всех на этом объекте после реконфигурации ввели в курс дела полностью. И я был одним из тех, кто голосовал «за» это решение, — Сариола протянул ему руку, — Советник Йоханн Сариола, очень приятно.