- Мы с Азизом учились в одном классе, - пояснил Куан Мэн.
- Вот как? Вас тоже пригласили на помолвку?
- Не меня. Я привез хозяина с семьей. Видите ли, я - шофер.
- Постой, Азиз! Но ты знаешь, что это помолвка Хок Лая? - начал выяснять Куан Мэн.
- Хок Лая? Нашего Хок Лая?! - Азиз опомниться не мог от неожиданности.
Он смерил взглядом особняк, посмотрел на Куан Мэна. Куан Мэн кивнул. Азиз присвистнул.
- Вот так вот, - подтвердил Куан Мэн. Азиз опять присвистнул - видно, ему все не верилось.
- Вот это да! Наш Хок Лай? Куан Мэн расхохотался.
- И что, ты тоже так процветаешь, Куан Мэн?
- Я? Ну что ты! Я обыкновенный клерк. А как ты, Азиз? Как твоя жизнь?
- Я-то? Я всего-навсего шофер. Я же тебе сказал. Работаю у Ли, вожу все семейство. У них дом не меньше этого. Очень богатые. Я их привез сюда. Я знал, что здесь что-то происходит, но и подумать не мог, что это как-то связано с Хок Лаем. Вот дела! - опять заволновался Азиз.
- А почему вы не пойдете с нами, Азиз? - вмешалась Анна. - Я уверена, если бы Хок Лай знал, что вы здесь, он бы обязательно позвал вас.
- Да нет. Нехорошо получится. И хозяин может рассердиться: шофер - и чтоб ходил туда же, куда хозяева ходят. Непорядок.
- Да брось ты! - загорячился Куан Мэн.
- Не надо, Куан Мэн. Мне и тут хорошо. Мы тут с шоферами устроим свою помолвку, на кухне. Нас накормят, может, и выпить поднесут.
- Но ведь вы школьный товарищ Хок Лая, Азиз, - сказала Анна.
Азиз рассмеялся, блестя своими великолепными белыми зубами. Куан Мэн всегда завидовал прекрасным зубам и красоте малайцев. Может быть, они все кажутся красивыми потому, что они такие веселые и всегда смеются.
- Учились в одном классе, - подтвердил Азиз.
А сейчас все это не имеет значения, читал Куан Мэн мысли Азиза. Каждый пошел своим путем. В школе мы все равны, ну, или почти равны, а в настоящей жизни все по-другому. Такова жизнь. Суровая штука, но ничего не поделаешь.
Куан Мэн сказал Анне, чтоб она шла вперед. А он ее скоро догонит. Ему хотелось побыть с Азизом, поговорить с ним. О добрых старых временах. Анна простилась с Азизом и без большой охоты пошла в дом.
В школе Азиз учился средне. Зато отлично плавал и выступал на соревнованиях в школьной сборной. А после школы, рассказал он Куан Мэну, пришлось долго болтаться в поисках работы. В нескольких местах обещали, но ничего не вышло. На письменные запросы не отвечали. А университет? - спросил Куан Мэн. В университет почему он не поступил, раз малайцы не должны платить за высшее образование? Во-первых, для этого нужно сдать экзамены, объяснил Азиз, что ему не по зубам, во-вторых, он просто-напросто не мог себе этого позволить. Семье надо помогать. Отец Азиза - рыбак, а рыбакам живется несладко. Чтоб заработать, нужно приобрести современную снасть и тралить в открытом море. Прибрежное рыболовство отжило" свое. Какой уж тут лов - при всех этих траулерах, нефтеочистительных установках на прибрежных островах, при засыпке грунтом морских участков и растущем обороте в порту! Рыбаки, которым не на что приобрести моторки и хорошие сети, не могут ни на что рассчитывать. Вся надежда была на Азиза - на единственного в семье, кто получил английское образование. Единственная надежда. Азиз посмеялся, показывая белые зубы. А работы не было.
Азиз ничего не говорил, но Куан Мэн все равно знал, что он считает себя жертвой дискриминации. Сингапур - город китайский, и китайцы славятся своей клановостью. Если есть работа, они дадут ее родственникам, потом идут семьи близких друзей, потом земляки и дальше, дальше, дальше. Где уж тут малайцу найти себе работу! К тому же про малайцев всегда говорили, будто они ленивые. Куан Мэна всегда злили эти разговоры, но что поделаешь?
Ну и в конце концов, продолжал Азиз, устроился шофером. Не так уж плохо, если вникнуть. Получает полтораста в месяц и еще по три доллара за те дни, когда приходится задерживаться после шести. Но Куан Мэн знал, что Азизу горько. Он же окончил среднюю школу! А какое у шофера будущее? Или у клерка?.. Так что оба они - продукты послевоенного бэби-бума - не могли ждать ничего хорошего от жизни. Лет тридцать-сорок назад, если человеку удавалось получить среднее образование, он что-то собою представлял. А теперь?
Азиз заторопил Куан Мэна, сказал, что в большом доме, уж наверное, идет веселье. Они договорились встретиться, хотя оба знали, что, скорей всего, этого не произойдет. Их будет относить все дальше друг от друга, и если даже им приведется еще увидеться, то по чистой случайности.
С тяжелым сердцем шел Куан Мэн к дому. Огни как сверкают! В открытые окна он видел людей, они переходили из комнаты в комнату, смеялись, пили. Повернуться и уйти - никто не заметит. Но где-то в доме была Анна, и она ждала его.
Анна куда-то пропала, а никого из гостей он не знал. Мужчины были все в галстуках, кое-кто даже в смокинге. Разодетые женщины, по свежим прическам которых можно было догадаться, что они провели послеобеденные часы в парикмахерской. Куан Мэн чувствовал себя не в своей тарелке. Подскочил слуга, одетый в черное и белое, подставил серебряный поднос с напитками. Куан Мэн выбрал пиво. Он осматривался, ища Анну, но ее нигде не было видно. И вообще, не было видно ни одного знакомого лица. Будто он на чужой праздник попал.
Группа молодежи привлекла внимание Куан Мэна.
- Он лихо обогнул этот угол и пошел, пошел как стрела! - говорил кто-то.
- На "брэбхате"? - спросил другой.
- Нет, ты что, не видел? "Купер-климакс", - поправил его третий.
- У Альфреда был "купер-климакс", и я раз проехался. Вещь!
- А он сам?
- Слушайте, кто все-таки возьмет завтра Большой приз?
Куан Мэн перешел в другую комнату. Комнат в особняке было не меньше двадцати, и каждая раза в два-три больше всей его квартиры.
- Гинза вообще какое-то бандитское место, - вещал толстяк в смокинге.
- А я все-таки ставлю на первое место Тайвань, - возражал другой. - За десять сингапурских долларов можно взять женщину на всю ночь. И женщина будет делать все, понимаете, все.
Раздался одобрительный смех.
- Сейчас не сезон, - вмешался худощавый человек в темном костюме. Сейчас там черт знает как холодно.
- Холод сексу не помеха! - заявил кто-то. Опять смех.
- А меня холод стимулирует. Помню, как-то зимой в Нью-Йорке как заперся в номере с одной рыжей, так трое суток и не выходил, - сказал толстяк.
- Тебе, толстому, хорошо. Тебя жир защищает от холода! - поддразнил его худощавый.
- Найди себе толстую женщину, заодно и погреешься, - парировал тот.
- Толстуху? Хватит с него жены, куда уж толще! - съязвил кто-то. Взрыв смеха. Худощавый встретился взглядом с Куан Мэном. Куан Мэну сделалось неудобно, и он двинулся дальше.
- Куан Мэн! - услышал он голос Хок Лая. - Тебя искала Анна!
- А где она?
- Успеешь к ней! Сначала выпьем.
Хок Лай потащил его в большую комнату рядом. Там был устроен бар. Самый настоящий бар, как показывают в кино: стойка, высокие вращающиеся стулья, пивные бочки, за стойкой зеркало во всю стену, бармены - все, как положено.
- Что будешь пить, Мэн? - Хок Лай уже входил в роль хозяина особняка.
- Пиво.