Вскоре повозку починили, позаботились о больных и раздали еду.
— Дайте им немного зерна для этого мула, — приказал Антон сержанту Базину.
— Сколько, милорд?
— По крайней мере, полмешка. Мы почти в Кимовеске, и мы можем пополнить запасы.
Положив руки на спину, Селин выпрямилась. — Их фургон готов, — спросила она.
— Я так думаю, — ответил Антон, а затем снова растерялся. Он был рад, что они остановились. Он был рад, что они сделали все возможное, чтобы помочь некоторым людям Демека. Но он не мог этого сказать.
Селин улыбнулась ему и подняла капюшон, чтобы прикрыть голову. — Тогда, может быть, мы вернемся в дорогу?
Все это казалось ей таким банальным, как будто их действия здесь были обычным делом. Они не были для него обычным делом.
— Да, — сказал он.
Все сели в седла, и снова Антон занял свое место позади сестер, едущих в одиночку. В его сознании образ Селин, рассказывающей свою историю прошлой ночью, теперь сменился изображением того, как она подгоняет свою лошадь вокруг его солдат, чтобы остановить банду бегущих крестьян.
Прошло несколько часов, а он все еще был погружен в свои мысли, когда Рюрик крикнул: — Впереди деревня Кимовеск.
Им нужно будет проехать через деревню и проехать лигу за ее пределами, прежде чем добраться до замка. Антон проезжал здесь всего несколько раз, но, когда его воспоминания об этом месте внезапно обострились, он подъехал к Селин.
— Приготовьтесь, — сказал он. — Люди здесь могут быть такими… хуже, чем то, что мы видели раньше.
Она повернула к нему голову. — Я точно знаю, что мы найдем. Вы забываете, что я выросла в Шетане.
Да, она выросла в Шетане, и иногда он действительно забывал об этом.
Несмотря на спокойный ответ Селин Антону, когда он снова позволил своей лошади отстать от нее, она боялась перспективы проехать прямо через одну из деревень Дамека. Большую часть дневного пути они ехали по дорогам, ведущим в деревни, но им не довелось увидеть многих трагических зрелищ, связанных с перенапряженными и угнетенными людьми, жившими в этой части страны. В отличие от солдат в провинции Антона, которые были наняты и обучены защищать людей, солдаты Дамека имели полную свободу действий, чтобы оскорблять почти любого, кого они хотели.
Селин боялась, что ее заставят вспомнить слишком многое из того, что ей удалось успешно задвинуть на задворки сознания. Хотя они с Амели прожили в Сеоне меньше года, их предыдущая жизнь иногда казалась далекой.
Теперь она была провидицей принца Антона и аптекарем его народа.
Ей нравилась эта новая жизнь, это новое «я», и хотя она не чувствовала стыда за свое прежнее «я», ей также не хотелось, чтобы ей напоминали о тех годах, когда она едва сводила концы с концами, живя в страхе перед солдатами Дамека.
— С тобой все в порядке? — спросила Амели, ехавшая рядом с ней.
Край деревни был всего в нескольких шагах от них.
— Да, я просто… слишком много воспоминаний.
— Я знаю. Я тоже.
Селин хотела протянуть руку и схватить Амели за руку. Она хотела оглянуться на Антона, но не сделала ни того, ни другого. Вместо этого она схватила поводья и последовала за стражниками впереди нее в деревню Кимовеск.
Он был таким же убогим, грязным и унылым, как она и ожидала, и состоял в основном из плетеных и глинобитных хижин с соломенными крышами. Как только Рюрик миновал первое жилище, люди начали убегать из поля зрения. Селин не видела ясно ничьего лица. Она видела только худых деревенских жителей в изодранной одежде, убегающих в дверные проемы.
Контингент ехал дальше, и прохождение оказалось не таким трудным, как она ожидала. Через несколько мгновений главная улица опустела, и она не увидела ничего, кроме ветхих домов и нескольких магазинов — с закрытыми дверями. Не успела она опомниться, как они оказались на другой стороне. Ей хотелось бы почувствовать хоть какое-то облегчение, но их следующей остановкой был замок.
Они продвигались вперед, пока она не поняла, что дорога начала сужаться и подниматься вверх. Вскоре они были вынуждены ехать гуськом, и Селин обнаружила, что следует за Амели.
Дорога продолжала сужаться до тех пор, пока ветви деревьев не оказались достаточно близко, чтобы соприкасаться, и сержанту Базину стало трудно протащить фургон так, чтобы ни он, ни Хельга не попали под ветку. Хельга была невежлива по этому поводу.
Деревья над головой закрывали почти весь свет с неба, и мир вокруг них потускнел.
— Мы почти у ворот, — сказал Антон сзади. — Вы и Амели держите свои капюшоны хорошо над головами и вокруг ваших лиц. Вас пока нельзя видеть. Вы понимаете?
— Да. — Но она не понимала срочности этого, так как их обоих собирались увидеть достаточно скоро. — Ты слышала его, Амели? — спросила она, наклоняясь вперед.
— Я слышала его.
Селин ожидала, что деревья прорвутся, но этого не произошло. Вместо этого она посмотрела вперед, сквозь ветви, поверх вершины Рюрика и передних стражников, и увидела темную башню, уходящую в небо.
— Стой, — крикнул Антон.
Рюрик остановился.
Антон низко пригнулся, направил свою лошадь в обход Селины и рысью направился к передней части контингента. Даже проходя под низкими ветвями на обочине узкой дороги, ему удалось сделать это изящно, и он взял инициативу на себя, когда они направились дальше.
Почти сразу Селин увидела сторожку и часть высокой каменной стены.
Мгновение спустя они достигли решетки с толстыми перекрещенными прутьями. Несколько сурового вида мужчин в черных плащах выглянули наружу. Селин посмотрела налево и направо, чтобы увидеть каменную стену, простиравшуюся в обоих направлениях, насколько она могла видеть. Солдаты в черных плащах шли по верху стены. Разрыв между густым лесом и стеной составлял всего около двадцати шагов — достаточно далеко, чтобы стену не мог пробить никто, взобравшийся на дерево, и в то же время достаточно близко, чтобы собрать здесь какие-либо силы было почти невозможно.
Антон поехал прямо к решетке, убедившись, что охранники внутри могут его хорошо видеть.
— Поднимите ворота, — приказал он.
Не споря, один из мужчин за решеткой посмотрел вверх и крикнул: — Поднимите его!
Раздался скрип и скрежет, за которым последовала открывающаяся решетка. Антон шел впереди, и когда Селин прошла через него, она обнаружила, что идет по закрытому туннелю у ворот. В дальнем конце была вторая решетка, но она уже была поднята. Хотя оборона здесь была не такой сложной, как в Сеоне, она, безусловно, была достаточной. Замок будет трудно взломать.
Однако… двойные стены вокруг Сеона защищали всех жителей главной деревни. Здесь Дамек оставил жителей деревни-тезки своего замка на произвол судьбы.
Выехав из туннеля у ворот, отряд въехал во внутренний двор, где его увидели еще десятки мужчин в черных плащах, и Селин впервые полностью осмотрела замок. Он был построен из темного камня и был одновременно старше и меньше, чем дом Антона.
Он также был необычного дизайна. В ист-энде возвышалась единственная высокая башня высотой по меньшей мере в пять этажей. Центральная часть замка представляла собой длинный двухэтажный прямоугольный блок. На западном конце стояла более короткая четырехэтажная башня, соединенная с чем-то вроде башни шириной в половину ширины, которая соединялась с другой четырехэтажной башней. В башне шириной в половину ширины также находились главные двери в замок.
Планировка создавала довольно однобокий эффект. Еще… однобокий или нет, он был отталкивающим — что, вероятно, радовало Дамека.
Антон поехал прямо к главным дверям, и кто-то стоял там, ожидая.
Когда Селин увидела, кто это был, у нее внутри все сжалось: капитан Коче. Он выглядел точно таким, каким она его помнила. Коче был высоким, но с выступающим животом и длинными усами, спускавшимися ниже подбородка.
Антон подъехал прямо к нему и посмотрел вниз. — Пусть кто-нибудь присмотрит за конюшней наших лошадей и приготовит подходящие койки для моих людей. — Его тон был высокомерным, как будто ему было неприятно даже разговаривать с одним из подчиненных Дамека. — Я хочу частной аудиенции с моим братом сейчас.