— Боюсь, что так оно и было, — ответил он, — но расстояние не слишком велико, и мы провели удобную ночь в Рекауси.
Селин снова вежливо кивнула в знак согласия, молча пытаясь разобраться во всех. Хотя она еще не видела никаких доказательств того, что Карлотта была убита, что-то в абсолютной уверенности Лизбет настораживало.
Леди Хелена и лорд Хэмиш, оба, казалось, очень хотели, чтобы было доказано, что это была естественная смерть. Но как это можно было доказать? И если бы здесь был убийца, и Антон забрал своих людей и ушел, а потом убийца нанес еще один удар, Антон выглядел бы небрежным по отношению к принцу Ливену. Нет, они не могли покинуть замок Кимовеск… И все же, поскольку Дамек заставил ее поделиться своими первоначальными мыслями по этому поводу, теперь она не знала, как продолжить расследование убийства.
Ее разум перебирал другие возможности.
Что, если Карлотту все-таки убили? Селин попыталась вспомнить какой-нибудь яд, о котором она когда-либо слышала, который мог бы не оставлять следов. До нее доходили слухи о нескольких из дальних стран, но как их можно было получить и кем?
Ее взгляд переместился на высокого телохранителя, который вошел с тремя братьями и сестрами. Он был по-своему красив, с обветренным цветом лица. У него был твердый подбородок и орлиный нос. Его темные волосы вились на затылке, а телосложение говорило о большой силе. На нем была кольчуга поверх шерстяной рубашки, прикрытой бледно-желтым плащом. Селин не могла не заметить, как его глаза постоянно следили за Рошель, когда бы она ни двигалась, с намеком на голод.
Продолжая оценивать, она остановилась на капитане Коче. Он тоже уставился на Рошель, но с совершенно другим выражением лица. Его глаза были прищурены… как будто он ненавидел ее.
Какая у него могла быть причина? Брак принца Дамека никак на него не повлияет.
— Что именно имеет в виду принц Антон, когда говорит, что ты провидица? — внезапно спросила Лизбет Селин.
Селин повернулась к девушке. — Прошу прощения?
— Что делает провидец?
Леди Хелена поджала губы, как будто снова была недовольна манерами своей младшей дочери.
Но Селин увидела возможную возможность. — Я могу читать будущее человека, а моя сестра, мисс Эмили, может читать прошлое.
Лизбет приподняла бровь. — Докажи это!
— О, Лизбет, — тихо сказал Хит. — Ты не можешь просто остановиться на этот раз? — Его тон не был резким или упрекающим. В его голосе звучало больше смущения, чем чего-либо еще.
— Почему? — Лизбет бросила ему вызов. — Я хочу это увидеть. Она говорит, что Карлотту, возможно, не убивали, и нашей матери не терпится ей поверить. Позволь ей доказать, кто она такая.
Хотя у девушки была склонность создавать проблемы, в ней было что-то освежающее… что-то, что напомнило Селин об Эмили.
— Мне почитать тебе? — Селин ответила девушке. — Рассказать тебе о твоем будущем?
Взгляд Лизбет стал острым. У нее были такие же светло-карие глаза, как у ее братьев и сестер. — Нет…, - медленно ответила она, — не меня. — Оглядевшись, она указала на Джоанну. — Она. И попроси свою сестру прочитать ее прошлое. Таким образом, Джоанна сможет проверить, верны ли показания.
Действительно, склонность к тому, чтобы создавать проблемы.
* * *
Пораженная такой быстрой сменой событий, Эмили взглянула на Антона. Что ей делать? К его чести, Антон небрежно повернулся к Дамеку и спросил: — Что ты скажешь? Это могло бы обеспечить некоторое развлечение перед ужином.
Эмили хорошо знала, что Антон не был заинтересован в предоставлении развлечений, но успешное шоу здесь могло бы быть полезным, если бы ему пришлось позже надавить на семью — и попытаться убедить их, что их охранники, их слуги или они сами должны согласиться на чтение. Или, если бы кто-то категорически отказался, увидев, на что способна Эмили… что ж, это могло бы быть столь же красноречиво.
Принц Дамек, однако, казался неуверенным и улыбнулся Лизбет. — Должно быть, это Джоанна? Она так не любит внимания. Не могли бы вы выбрать кого-нибудь другого?
— Нет, — твердо ответила Лизбет. — Она.
Глаза Дамека предупреждающе сверкнули на Лизбет, но девушка не испугалась. Эмили начала подозревать, что за выбором Лизбет что-то стояло.
Когда Дамек больше не стал спорить, его молчание, казалось, означало согласие.
— Тогда хорошо, — сказала Лизбет, поворачиваясь к Эмили. — С чего начнешь?
Это поставило Эмили перед следующей дилеммой, поскольку Селин всегда брала на себя инициативу в подобных ситуациях. Селин знала, как играть в игру, как устроить шоу… как улыбаться и успокаивать людей.
К счастью, Селин была хорошо осведомлена о недостатках Эмили в этом отношении.
— Сюда, — сказала Селин, указывая на стол. — Им обоим нужно будет сесть. — Она ободряюще улыбнулась Джоанне, у которой, как у служанки Дамека, не было выбора в этом. — Амелии нужно только коснуться твоей руки.
Прежде чем она поняла, что происходит, Эмили обнаружила, что сидит в кресле с высокой спинкой лицом к Джоанне, которая сидела так близко, что их колени почти соприкасались. Надеясь, что ее слова прозвучали обнадеживающе, Эмили сказала:
— Просто дай мне свою руку.
Нерешительно Джоанна протянула руку, и Эмили схватила ее за пальцы.
Поскольку у Эмили не было заданного вопроса, на который нужно было ответить, она закрыла глаза и сосредоточилась на искре духа Джоанны, а затем на прошлом Джоанны. Дар Эмили как одной из Разорванных Туманом часто показывал ей сцены, которые были важны по той или иной причине.
Она более пристально сосредоточилась на искре духа Джоанны.
Когда произошел первый толчок, Эмили приготовилась к следующему. Последовал второй толчок, и она обнаружила, что несется сквозь серо-белый туман, двигаясь назад во времени.
Ее способности немного отличались от способностей Селин в нескольких отношениях. В то время как Селин могла видеть чужое будущее только как наблюдатель, если бы Эмили пожелала, она могла бы соединиться со своей целью и увидеть прошлое его или ее глазами. В этих случаях люди, которых читала Эмили, могли так же, как и она, осознавать воспроизводимые сцены, а потом они точно знали, что она видела. Люди, которых читала Селин, никогда не имели ни малейшего представления о том, что она видит. Две сестры обсудили эти различия, и Селин предположила, что они могут быть связаны с тем фактом, что прошлое было высечено на камне, а будущее все еще можно изменить — что она просто видит одну возможную линию, если что-то не будет сделано, чтобы изменить ее.
На этот раз Эмили не сблизилась с Джоанной. Она хотела быть только наблюдателем. Когда чтение закончится, Джоанна понятия не будет иметь, какие образы из прошлого могла видеть Эмили.
Туман окутал ее, и когда он рассеялся, Эмили оказалась в знакомой комнате с низкими, обтянутыми бархатом диванами… личные покои Дамека.
Посмотрев в сторону очага, она увидела Дамека, держащего Джоанну в объятиях. Это не выглядело принужденным, так как Джоанна не сопротивлялась, но ее лицо было отвернуто от него.
— Ничего не изменилось, — прошептал он ей на ухо.
— Все изменилось. Ты должна выйти замуж. Она и ее семья приедут завтра. Что бы ты хотел, чтобы я сделала? Я клянусь, что уйду и не вернусь.
Выражение его лица сменилось гневом, и он оттолкнул ее. — Тебе некуда идти, и мы оба это знаем. Но я не потерплю, чтобы рядом со мной были надутые женщины, и ты тоже это знаешь. — Его тон был жестоким, когда он спросил. — Ты любишь меня?
Слезы текли по ее лицу. — Я люблю тебя.
Он протянул руку, медленно стягивая верх ее платья с края плеча. — Покажи мне.
Изображение исчезло, и Эмили снова оказалась в тумане, на этот раз мчась вперед. Затем она вернулась в большой зал, пытаясь контролировать выражение своего лица — желая, чтобы она была такой же искусной в этом, как Селин. Джоанна раньше не беспокоилась, но теперь она выглядела встревоженной, когда заметила выражение лица Эмили. Возможно, она не верила, что Эмили что-нибудь увидит.
Все вокруг них выжидающе ждали.
Дамек стоял рядом, напряженный и настороженный.