Развилка, на которой пришлось свернуть, когда его чуть не зажали, порадовала месивом — мины сработали как положено. Судя по всему, шли строем или толпой, и под стальные нити попали не один и не два кальмара.
«Ясно, чего они так осторожничать начали, — невесело хмыкнул Лежнев. — Ну, ничего, это мне даже на руку».
Герман, на месте кальмаров, непременно оставил бы кого-нибудь на этой самой развилке — ну логично ведь. Если что-то случится, и нарушитель таки вернётся, они будут знать, где его искать и куда пошёл. Однако кальмары до такого не додумались. «Или у них есть система наблюдения, которую не регистрирует твой скафандр, и они и так прекрасно видят все твои перемещения, — одёрнул себя Герман». Приятно, конечно, думать, что противник — идиот, и соображает в войне ещё меньше, чем сам Лежнев, но слишком опасно. Он уже один раз чуть не зажарился, попытавшись изобразить благородного рыцаря, так что лучше ждать худшего. «Правда, сделать с этим я всё равно ничего не могу, но хоть буду готов, если что».
Пока никто за ним не гнался, Герман двигался достаточно осторожно. В игру с минами и ловушками ведь можно и вдвоём играть. Как показала практика, оружие у кальмаров достаточно убойное, чтобы угрожать даже киннарским скафандрам, так зачем рисковать напрасно? Впрочем, никаких ловушек ему не встретилось. Встретилась ещё одна группа кальмаров, которая спешила со всех ног навстречу, но Герман увидел их заранее, успел аккуратно вскрыть какое-то помещение, и спрятался, прикрыв за собой вырезанный кусок двери. «Если не сработает — будет вообще паршиво. Меня в этом мешке как в духовке запекут», — флегматично подумал парень. Однако встречать противников в лоб ему тоже очень не понравилось. «В прошлый раз, пока расстрелял всех, они по мне три раза попали, и то, потому что повезло. А скафандр, по прикидкам, выдержит десять попаданий, после чего просто разрушится. Хотя запекусь до хрустящей корочки я гораздо раньше — где-то после шести».
В общем, Лежнев решил попробовать новую тактику. Он стоял сбоку от двери, с замиранием сердца следя по карте, как к нему движутся красные точки, обозначающие противника. Идут медленно, осторожно. Герман позлорадствовал — поначалу-то вон как быстро шныряли. Явно им такое тяготение привычно, чувствуют себя при такой гравитации, как рыбы в воде. Но теперь всё, продвигаются как по минному полю. Похоже, связь у них работает, и доложить о потерях предыдущие солдаты успели. И о том, как эти потери получены.
Ожидание становилось всё невыносимее. Герман сам не заметил, как начал вслух подбадривать противника:
— Ну, чего замерли. Давайте, только пройдите вперёд. Не задерживаемся, проходим, проходим в переднюю часть коридора… а, к чёрту.
Лежнев сам не мог сказать, то ли нервы не выдержали, то ли кальмары действительно затормозили прямо возле двери. Мощным пинком он вышиб вырезанную створку, и сразу начал стрелять. Всё внутри сжалось в ожидании новых ожогов, Герман с трудом сдержался от того, чтобы зажмуриться. Обошлось. На внезапное нападение отреагировать никто толком не успел. Пара плазменных росчерков, рассыпая снопы искр, врезались в стену рядом с головой, а потом стрелять стало некому, и Герман опять остался один среди кучи трупов.
— Блин, я прям монстр какой-то, — расстроился парень, глядя на учинённую мясорубку. — Ладно, хватит причитать. Ты ж не Раскольников какой, чтобы рассуждать тварь дрожащая, или право имеешь. Тем более «старушек» уже накрошил совершенно неприличное количество! А что это у нас?
Раньше как-то не до того было, а сейчас вот стало интересно, что у них за пушки такие мощные. «Моя, конечно, всё равно лучше, но пренебрегать достижениями вражеской цивилизации глупо», — подумал Лежнев, подбирая странной формы винтовку и на ходу её разглядывая. Никакой привычной г-образной формы, естественно. Образец местного огнестрела… точнее, плазмострела напоминал копьё из старинной игрушки «Еретик». По крайней мере, навершие очень похоже, жёлтенькое такое, цвета золота. Только в нём на самом конце то ли выемка, то ли сквозное отверстие. «Древко», правда, ни разу не прямое, прихотливо изогнутое. «Логично, как раз под щупальце, чтобы им его обернуть, — подумал Лежнев. — Вполне удобно, должно быть, только если отдачи нет. А отдачи нет, иначе они с двух рук не стреляли бы. С двух щупальцев, точнее». Действительно, в этот раз Герман успел заметить, что у каждого кальмара было по две таких винтовки. Правда, большой скорострельностью они всё равно не отличаются, видно, есть какие-то ограничения, но этот недостаток частично нивелируется большим количеством стволов.
Пытаться стрелять из трофея Герман не стал. Мало ли, вдруг какая-то защита стоит. Рванёт этакое счастье прямо в руке, будет весело. И вообще через несколько шагов трофей выкинул — возможность прихватить для коллекции такую игрушку ещё непременно появится, а пока только мешаться будет. Тем более, Герман, наконец, набрёл на что-то значимое — его тоннель упёрся в очередную закрытую дверь, а за ней… Судя по показаниям сканера в довольно тесном помещении собралась по меньшей мере сотня кальмаров. И пока он смотрел, количество увеличилось — откуда-то они туда подходили или подъезжали.
— Так… Так… — Лежнев почувствовал, что у него руки начали подрагивать. — Мне очень, очень не надо, чтобы вы оттуда вышли! Вот совсем не надо. Если они выйдут, я тут и лягу!
Парень скинул с плеч рюкзак, и начал лихорадочно в нём копаться.
— Блин, куда положил… было же! Точно было! Вот!
Ничего удивительного, что к походу на вражескую территорию Герман подготовился со всей тщательностью. Ну, в меру своих представлений о боевых действиях. Подумал он и о том, что ему может понадобиться что-нибудь взорвать. Где-то в самом низу рюкзака лежит пара шашек из тех, которые ему ещё дядя Максим подарил перед расставанием. С взрывателями. Мощные.
— Ох, спасибо, дядя Максим! — Герман, наконец, нащупал круглую, похожую на динамитную, шашку. Правда, она посильнее динамита, да и взрыватель ничего общего с горючим шнуром не имеет. — Интересно, как ты там, в содружестве? Всё ли нормально? У нас вот что-то не очень…
С этими словами Лежнёв тремя ударами меча вырубил треугольное отверстие в двери, и зашвырнул шашку, вдавив предварительно кнопку активации. Сам постарался отойти как можно дальше — проверить, насколько эта взрывчатка мощная до сих пор не доводилась, хотя дядя Максим рекомендовал быть поосторожнее.
Не зря рекомендовал. Взрывом дверь сорвало с креплений. Герман только и успел, что прижаться как можно сильнее к полу. Над головой пронеслось что-то массивное и искорёженное — дверь вынесло. Герман вскочил, рванул вперёд, на ходу стреляя из споромёта.
Выживших оказалось довольно много, правда, ранены были все, так что Герман прекратил стрелять. Всё же скафандры кальмаров, как оказалось, дают вполне приличную защиту. Это только перед взрывающимися спорами они бессильны.
Добивать Герман не стал. Во-первых, не решился, во-вторых, в помещении оказался гораздо более интересная штука, чем недобитые кальмары.
— Это чего, машина, что ли? — удивился Лежнев. — Поезд? Просто вагон?
Вообще помещение, в котором он оказался, больше всего напоминало станцию метро, только очень маленькую. И поезд, соответственно, был тоже маленький, состоящий всего из одного вагона. Судя по отсутствию машиниста на рабочем месте, тот был где-то среди пострадавших от взрыва.
— Так. Эта штука явно куда-то ведёт, — протянул Лежнев. — Скорее всего, мне туда тоже надо.
Он решительно забрался на место машиниста. Ну, или водителя — Герман пока не решил, как называть того, кто этим транспортом управляет. С одной стороны, ездит по тоннелю — значит, должен быть поезд метро. Ну, или вагон. С другой — рельсов тут не наблюдается, да и колёса как-то враскоряку, как будто ещё в стену немного упираются.
— Чёрт, как тесно-то! — Кабина действительно была рассчитана только на одного кальмара, а поскольку кальмар гораздо меньше Германа, втиснуться внутрь удалось с трудом.
— Так. Это, типа, направление или скорость? — он дёрнул за рычаг. Вагон тоже дёрнулся, и не в ту сторону. — Ага. Направление и скорость одновременно, — сообразил парень, и передвинул рычаг в противоположном направлении. Вагончик, постепенно разгоняясь, двинулся по тоннелю. — Я там никого не задавил?
Герман попытался оглянуться, но в тесной кабине у него это не вышло. Впрочем, парень решил, что оно и к лучшему. Если задавил кого, расстроится, всё-таки добивать беспомощных врагов вроде как нехорошо, а так вроде как и не виноват ни в чём.
Вагон двигался как-то медленно. Герман ещё раз надавил на рычаг, и услышал странный щелчок. Как будто там был ограничитель, а он его или сломал, или просто перешёл на другой режим. В любом случае, теперь скорость была выше, что Лежнева полностью устроило. Нет, это, вроде как, не слишком осторожно, но Герман решил — лучше появиться перед противником неожиданно, чем медленно выползти из тоннеля под взгляды ожидающих. Судя по тому, что этот вагончик, когда он только подошёл к двери на станцию только подъехал, он как раз высадил новую партию бойцов. А раз бойцы перед этим никуда не пошли, — например, ловить его, Германа, — значит, они кого-то ждали. «Как бы я тут на какой-нибудь станции ещё одну такую же толпу не встретил, — тревожно подумал Лежнев, — Но вообще, похоже, не привыкли они на своей территории воевать. Как-то непрофессионально всё. Даже я, если бы себя ловил, действовал бы умнее — например, не стал бы сидеть за закрытыми дверями, а выставил бы кого-нибудь на стрёме постоять. Ну, хотя бы».
О том, что он приближается к очередной станции, Герман так и не узнал. Начал говорить динамик под потолком, Герман, было, прислушался, и тут вагончик на полной скорости вылетел из тоннеля на глазах у удивлённых военных кальмаров в форменных скафандрах. Лежнев даже не успел решить — надо ли ему стрелять, и вообще, что со всем этим делать, как вагон снова нырнул в тоннель.
— А, ну ладно, — пожал плечами парень. — Это скорый поезд, ребят, ждите обычного, пассажирского. Хотя надо бы скорость сбросить, а то, как бы мне в какой-нибудь тупик не вляпаться…
Греман дёрнул за рычаг, с некоторым опасением ожидая, что он отвалится, но обошлось. Скорость уменьшилась, знаки на стенах тоннеля, до этого сливавшиеся в бледно-красную линию, теперь просто проносились один за другим.
Очередную станцию Герман всё равно проскочил. Не то, чтобы он не успевал затормозить, просто подумал — поезд едет прямо к центру планетоида. Туда, куда ему вроде бы и нужно. В идеале попасть вообще в местный командный центр или столицу… «Скорее именно столицу, — решил Герман. — Слишком большое это сооружение, чтобы быть исключительно военным кораблём. Больше похоже, что они прямо тут и живут. Не знаю, что там у них на планетах, и где они находятся, но чтобы летать на таких здоровых штуках, на них надо прямо жить. Скорее всего, тут многие даже не были никогда на родной планете!»
Долго рассуждать не пришлось, потому что, проскочив ещё одну станцию, Герман заметил подозрительную активность. Показалось, что там, на станции, его ждали, и даже, вроде как, пытались обстрелять. Точнее заметить он просто не успел, звуков удара пуль о борта вагона, по понятным причинам не было — плазма сталкивается с целью бесшумно. Зеркал заднего вида, как назло, в вагоне не предусмотрено, так что посмотреть, что там за спиной было невозможно. В результате Герман снова увеличил скорость, но приготовился тормозить резко в любой момент. «И вообще, пора уже вылазить. А то моё передвижение становится каким-то слишком предсказуемым — рано или поздно они точно найдут способ меня остановить. Сто процентов уже об угоне поезда доложили, хотя бы те, которые на конечной остались».
Как назло, на следующей обнаружился тупик. Не спешно сложенная баррикада, а самый натуральный тупик. Герман, конечно, тормозил изо всех сил, скорость сбросилась километров до тридцати в час, так что удар был не смертельный, но очень чувствительный. Лежнев принялся как безумный выкручиваться из остатков вагона. Хуже нет чувствовать себя таким беспомощным, ждать, что вот-вот расстреляют, пока он тут ворочается среди обломков. Обошлось. На этой станции его не ждали, как оказалось. Когда Герман воздвигся в помятой кабине, он увидел пустую станцию — кальмаров на ней не было. Только теперь парень обратил внимание, что воздух-то вокруг присутствует. Давление, конечно, пониженное, примерно как в высокогорье, но дышать вполне можно. Если, опять-таки недолго, потому как примеси в этом воздухе присутствуют всякие, и не все из них полезные.
«Ну, значит, уже заделали дырку», — решил Лежнев и направился к выходу. Очень было любопытно, куда это он прибыл. Очередная дверь не продержалась долго под напором технофанатского вибромеча. Герман со споромётом наперевес выскочил… на улицы самого обычного города. Подземного, правда, но всё равно — обычного. Невысокие здания, всякие магазинчики, ещё какие-то учреждения. Причём — мирного города. Вокруг бродят кальмары. Без скафандров, в обычной, вроде бы, одежде. И тут этакая образина, вся закопченная, в пыли и с оружием наперевес. Не удивительно, что его появление произвело фурор. Правда, реакция последовала совсем не та, что он ожидал.
Как должны отреагировать мирные граждане при виде явно недружелюбного, и вооружённого пришельца? Тут два варианта — либо ступор, переходящий в панику, либо сразу паника. Герман, если честно, ждал именно второго варианта. И ошибся. Сначала было удивление, это чётко чувствовалось — на него показывали щупальцами, о чём-то друг друга спрашивали. Потом удивление перешло в возмущение. Как будто появление пришельца на улицах города в целом событие довольно необычное, но ничего удивительного. Вокруг начали собираться кальмары, от него что-то требовали, ему что-то указывали. Герман даже растерялся от сюрреализма происходящего. Он тут, вроде как, страшный захватчик, кучу народа уже положил, его чёрт знает сколько народу сейчас ищет, и, наверняка, вот-вот догонит. При этом какие-то истеричные, явно гражданские жители, нападают на него с видом скандальной бабки возле подъезда. В общем, он сам не заметил, как растерялся и позволил себя куда-то увести. Сначала не ожидал такого напора, — обвили щупальцами, галдят, тащат, — а потом уже просто интересно стало. Завели в какое-то здание — столовая, похоже, судя по наличию столиков и полукруглой стойки с блюдами. «Это чего, меня покормить решили?» — удивился Лежнев.
Оказалось, нет. Недобрые подозрения возникли ещё когда парень увидел над входом в кухню выделанные головы каких-то тварей самого экзотического вида. А потом его завели на кухню и передали с рук на руки поварам, что-то активно объясняя и размахивая щупальцами. Шеф ужасно обрадовался, и схватил нож, и начал тыкать в скафандр, потом что-то требовал от Германа…
— Так, секундочку, вы меня что, жрать собрались⁈ — дошло, наконец, до Лежнева. — Ах вы уроды!
Герман представил себе, что тут ждало бы Тиану, если бы её успели поймать, и мгновенно потерял планку.
— Вы у нас, значит, гурманы… — сказал Герман, и, пинками расшвыряв державших его, схватился за вибромеч.
— Человечинки, значит, отведать захотелось, — Лежнев одним махом срубил щупальца тех, кто его ещё держал, и схватил ужасно растерявшегося повара.
— Экзотические блюда вам нравятся. Ну, будут вам экзотические блюда.
С этими словами Герман швырнул повара на разделочный стол, и принялся шинковать ещё живого кальмара. Вот теперь окружающих проняло. Поднялся визг, к нему снова бросились несколько местных из тех, кто до сих пор не пострадал. Другие, наоборот, рванули из кухни.
Герман отмахнулся мечом, швырнул свою кровавую нарезку на противень, не глядя сыпанул каких-то специй, и бросил полученное блюдо в опешивших от шока и ужаса зрителей.
— Жрите, твари, блюдо от шефа! — заорал он, включив внешний динамик. — Называется суши из колец кальмара! Платить не надо, это комплимент!
Зря только старался — зрителей к этому времени почти не осталось. Последние выбежали после того, как в них полетела нарезка. Лежнев выскочил следом, и тут же прыгнул назад — оказывается, пока он тут выплёскивал ярость, дом окружили. Стоило только высунуться, и в парня полетели сгустки плазмы — положение выглядело, прямо скажем, не очень. Судя по карте, вокруг здания собралась чуть ли не тысяча кальмаров.
— Вот же хрень. Они же даже штурмовать меня не будут, сожгут здание, да и всё… — пробормотал Герман, лихорадочно соображая, что здесь можно сделать, — даже заложников не возьмёшь, эти тараканы восьминогие уже разбежались.