Улепётывать пришлось так, что пятки сверкали. Герман потом себя корил, что такие вещи надо учитывать заранее, но на самом деле понимал — никто не виноват, всё предугадать невозможно. Кто мог знать, что кальмары тоже отправятся в разведку, и как раз сейчас будут возвращаться? Судя по всему, связь с основными силами у этой группы была — очень уж точно они вышли из гиперпространства. Опоздали возвращающиеся совсем немного — если бы появились хотя бы минут на пять пораньше, технофанатиков точно потеряли бы. А так крейсер успел отойти, в результате вражеский планетоид появился не прямо рядом с ним, а чуть в стороне, к тому же корабль технофанатиков уже успел набрать скорость. По космическим меркам всё равно очень близко, но всё же не вплотную — тысяч сто километров их разделяло. Тихоходы оказались немного дальше, и с другой стороны от планетоида. Герман понятия не имел, видит их враг, или нет, но через секунду это уже не имело значения.
Тиана среагировала первой. Кусто начал садить из пушки в одну точку на планетоиде снаряд за снарядом, вокруг гиганта проявилось защитное поле. Пока кальмары не успели опомниться, ликс успел пробить защиту, и ещё три снаряда на полной скорости врезались в поверхность противника. Взрыв получился очень мощный, вот только развивать успех Тиана не стала. Кусто резко отвернул в сторону, да так, что даже более юркий Герман едва удержался рядом. На полной скорости они сближались с оказавшимся чуть в стороне Лорином.
Разведчица действовала так быстро, что Лежнев не успевал не то что думать, реагировать. Уже потом он сообразил, что Тиана всё сделала правильно — нужно было, во-первых, уйти от ответного удара, во-вторых, держаться поблизости от ликса Лорина на случай, если противник решится применить телепорт. Пространство за кормой у Кусто взорвалось от безумного количества плазмы, и одновременно на поверхности планетоида уже открылись створки ангаров, из которых вылетали сотни кораблей.
Ликсы прошли над планетоидом на бреющем, когтями внеся хаос в ряды успевших вылететь в космос истребителей — Герман видел, как Кусто одним ударом ухитрился разломать сразу восьмёрку истребителей. Капля в море, конечно, но всё равно внушительно. Кальмаров этот удар впечатлил — истребители порскнули в стороны от тихоходов, освободив пространство, чем Тиана с Лорином и воспользовались. Герман, наконец, увидел скрытый до этого за планетоидом корабль технофанатиков. За последние несколько секунд крейсер здорово потрепало — против мощных пушек планетоида его броня оказалась уже не так хороша. Однако функциональность он сохранял, судя по тому, что продолжал активно разгоняться. «Ну всё, кажись, наигрался, железноголовый, — раздражённо подумал Герман, — чуть из-за него все не подставились! Ну и мне уже пора, отсюда точно не достанут».
Гаврюша юркнул в распахнутый трюм, устало уселся на своё местечко. В чувствах ликсёныша преобладало удовлетворение — он был рад, что «плохие, злые, железные и каменный» получили по заслугам. Не забыл ещё, как его чуть не раздавило защитным полем, как испортили хорошую, сытную планету, и как украли Тиану, которую Гаврюша тоже считал своей.
— Мы с тобой молодцы, малыш, — Герман вышел из слияния, и принялся одеваться. — Отлично справились. А вот Железному дровосеку я бы по пустой черепушке настучал. Такой спокойный, здравомыслящий казался, а сам вёл себя, как идиот и нас чуть не подставил. Бесит.
— А ещё очень интересно, чем он руководствовался, — добавил Кусто. — Он явно смог увидеть противника только в самый последний момент. На его месте, как только понял, что мои органы зрения неэффективны, я бы сразу же попытался уйти! Это ведь очевидно, если ты ничего не видишь — драться опасно!
— Вот его и спросим, когда свалим отсюда уже, — ответил Герман. — Мне, знаешь, тоже непонятно. Хотя я подозреваю, что он просто тупой. Иногда люди бывают тупыми, это нормально. Справедливости ради — некоторые люди бывают тупыми не всегда, а только время от времени. Это тоже нормально. Я ведь тоже не всегда образец адекватности.
— Это да, — покладисто согласился Кусто. — Это я давно заметил.
Герман фыркнул, а потом вовсе расхохотался. Непосредственность Кусто продолжает радовать — от раздражения на упёртого адмирала не осталось и следа. В конце концов, он потерял лишь корабли, так что ничего страшного. Молчаливые подчинённые технофанатика находятся на крейсере. Раз потерь среди разумных нет, значит, ничего непоправимого не случилось.
Когда Кусто уходил в гиперпространство, Герман гадал — найдут ли они в точке выхода крейсер технофанатиков? Вроде бы бежать адмиралу пока незачем, он и так знает, что киннары собираются его отпустить. Ну, не совсем отпустить, но в любом случае из статуса пленного технофанатики переходят в статус послов. Однако поведение во время боя заставило Лежнева усомниться в адекватности адмирала. «Мало ли, чего ему взбредёт в голову? — думал Лежнев. — Может, это всё какой-то хитрый план, а мы просто не в курсе?» Ну никак у него в голове не укладывалась мысль, что Железный дровосек так спокойно пережил своё пленение. Да и эта его увлечённость учением Омниссии… странно, в самом деле. Герман как-то привык скептически относиться к любым сектантам. Если бы Лежневу кто-нибудь начал рассказывать подобные сказки, он бы максимум выслушал, но уж никак не бросился бы срочно «стричься в монахи».
— Герман, ты просто поставь себя на его место, — ответила Тиана, когда он поделился с ней сомнениями, — Он всю жизнь прожил с одной целью — добиться высокого положения в армейской среде. И вот, он его добился. Ну, до встречи с нами так было. Он никогда не слышал ни о каких религиях, да что там, он даже просто сказок никогда не слышал. У технофанатиков нет сказок… как и у киннаров, кстати. А тут Кусто рассказал ему такие интересные истории, да ещё объяснил, что может быть другая цель. Адмирал ведь и так уже достиг почти максимума среди своих соплеменников, ещё немного, и его тело полностью превратится в робота. Останется только мозг. Он прекрасно знает, что после этого перестанет быть в полной мере человеком, его перестанут интересовать те же вещи, что интересуют его сейчас, потому что разум останется чистым. На него ничто не будет влиять. А тут Кусто предложил цель, которая останется с ним даже после того, как тело адмирала совсем перестанет быть человеческим. Да он ухватился бы за любую возможность, чтобы такую цель получить!
— С каких пор ты так хорошо разбираешься в чаяниях технофанатиков? — удивился Герман. — Я с тобой согласен, звучит довольно правдоподобно, но раньше ты про них по-другому думала.
— Много размышляла в последнее время, — вздохнула девушка. — О технофанатиках, о киннарах, и вообще. Пыталась понять, чьё общество правильнее построено.
— Неожиданно, — удивился Герман. — И к каким выводам пришла?
— У всех всё неправильно! Вообще у всех, даже у землян и у Содружества. Но Земля и Содружество меняются, развиваются, а мы с технофанатиками застыли на месте. Впрочем, я сомневаюсь, что у Землян и Содружества, в конце концов, всё будет правильно. И это грустно.
— Грустно, — покивал Герман.
— Что же делать? — Тиана серьёзно посмотрела на напарника. Как будто в самом деле ждала, что он даст ей рецепт, выполнив который любое общество придёт к миру, благоденствию, и вообще вступит в свой Золотой Век.
— Ну, во-первых, не задумываться о таких высоких материях, — ответил Герман. — Я думаю, решить эту загадку человечество, и, тем более, один человек, не в силах. Так что только настроение себе испортишь от чувства собственного бессилия. Но и руки опускать не нужно. Мы с тобой попытались сбежать, но ведь даже если бы не встретили кальмаров, всё равно рано или поздно вернулись бы к людям. Мы — стайные твари, с этим ничего не поделаешь. А развитие будет, ты даже не сомневайся. Вот сейчас с кальмарами воевать станем, киннары и технофанатики изменятся — чем не развитие. Особенно если сможем договориться. Или не сможем договориться, и тогда не станет больше киннаров и технофанатиков. Но останутся Земляне. Или другие какие-нибудь… ты ж не думаешь, что люди только на Земле живут оторванные от метрополии? Наверняка где их только нет ещё! Я верю, однажды кто-нибудь обязательно нащупает правильный путь, каким бы он ни был. А мы можем только помогать тем, кого считаем своими и надеяться на лучшее.
Они ещё долго разговаривали на философские темы. Герман честно признавался себе, что не понимает печали Тианы. Он-то давно привык к мысли, что люди — вид очень несовершенный, поэтому выжить этот вид может только чудом. Однако до почти неизбежной гибели человечества ещё очень далеко, так зачем заранее расстраиваться? Под конец разговора хандра, кажется, слегка отпустила Тиану.
По выходе из гиперпространства они обнаружили крейсер технофанатиков — разведчица оказалась права, бежать никто и не думал. Наоборот, как только ликсы появились в обычном пространстве, от крейсера отошла небольшая шлюпка и направилась к Кусто — так сильно адмиралу не терпелось пообщаться.
— Этот враг оказался гораздо серьёзнее, чем я представлял исходя из ваших рассказов и допроса пленных, — без обиняков начал технофанатик, но был тут же прерван Германом.
— Ты поэтому так странно себя вёл, Железный дровосек? Думал, стоит показать всю великую мощь научной и технической мысли твоего народа и всё, враг разбежится, теряя тапки?
— Я не совсем понимаю некоторые ваши выражения, но общий смысл понял. Я действительно слишком слабо оценил опасность. Особенно вначале боя — по статистике каждый выстрел одного из моих кораблей, достигших цели, надёжно и полностью выводил из строя вражеский корабль. Я был уверен, что потеряв определённый процент живых пилотов, враг отступит, не выдержав напряжения. Ведь в этом их основная уязвимость — они, как и биолюбы, почти не используют автопилотируемые системы! Однако я не учёл их количества. Достичь нужного процента в одном бою не представляется возможным.
— А ещё они религиозные фанатики, — добавил Герман, — А у них этот процент значительно выше. Ведь они верят, что после смерти непременно переродятся, и жить им будет ещё лучше прежнего.
— Эта информация требует дополнительного обдумывания, — после паузы сообщил адмирал. — Но не сейчас. Я принял личное решение. Предложение вашей ветви киннаров о сотрудничестве кажется мне своевременным и разумным. Свои выводы я доведу до тех, кто может принимать решения. Однако обещать, что они согласятся, я не могу. Скажите, вы планируете отправиться на территории моей родины со мной?
— Вообще собирались, — ответил Герман. — Если есть шанс, что нас там, в свою очередь, в плен не возьмут, и память всем не постирают.
— Такой шанс есть, — дипломатично ответил адмирал. — Но не слишком большой. Однако если вы прибудете лично, шанс положительного решения о сотрудничестве также возрастает. Я могу пообещать, что приложу максимум усилий, чтобы вас не посчитали пленными.
— Поехали тогда, — кивнул Герман. Они с Тианой и Лорином уже этот вопрос обговорили, и решение было принято, — Только сначала надо к Ирсу заехать, доложиться. Да и пленных опять забрать, я думаю, вашим не помешают живые свидетели.
Пленных кальмаров они с Тианой после допроса сдали назад по настоянию того же Ирса. Старый десантник был ужасно возмущён тем фактом, что хвалёные специалисты психологи, на чьём попечении кальмары были до этого, так и не смогли никого разговорить, в то время как «вездесущая парочка» справилась буквально за день. Вездесущей парочкой Ирс в последнее время стал называть Германа с Тианой.
Правитель киннаров в эту встречу выглядел ещё хуже, чем раньше. Герман даже сомневаться начал — правильно ли они сделали, что навязали ему руководство целой страной? Мужик прямо зашивается, как бы не помер раньше времени от таких нагрузок!
— Слушай, ты когда в последний раз спал? — спросил его Герман после приветствий.
— Эээ дня два назад, вроде. Или три… какая разница? Ты чего меня сбиваешь? Зато у нас хоть один приличный флот готов! Вот только использовать мы его не можем. Слишком опасно. Слушай, вы же всё равно к тенофанатикам улетаете? Оставь свой чокнутый генератор, а? Хоть какая-то защита. Тебе ведь даже верховного правителя нашего не нужно для этого оставлять, правильно?
— Правильно, он в броню встроен, — кивнул Герман. — Лады, готов поменяться. Я оставляю генератор, будем называть его генератор помех, а ты мне пленных. Мы их технофанатикам демонстрировать хотим.
— Да забирай, толку от них. Наши дебильные психологи их опять разбаловали. Да и рассказали они всё, что знали, всё равно непонятно, чего с ними делать.
— Отлично. Теперь вот ещё какой вопрос, — вспомнил Лежнев о своих мыслях во время боя. — Почему в системе, где тусуются планетоиды, до сих пор всё не засеено следящей аппаратурой⁈ То есть стоп, подожди.
Герману стало стыдно. Бедному Ирсу ни поспать, ни поесть некогда, а он тут этак покровительственно с него отчёта требует.
— Короче, я хотел сказать, что было бы неплохо вот это сделать. Засеять, в смысле. А то мы туда сунулись, а не знали, что они тоже целым планетоидом на разведку куда-то ходили. В общем, хорошо бы знать, что делает противник. Советую отправить подчинённых Лорина, потому что сам Лорин твёрдо собрался с нами к технофанатикам. Ему, кстати, тоже симбионта вырезали.
— Да, — кивнул Ирс, — их и отправлю. И ты прав, это надо было сделать давно, а я просто не вспомнил. И предложить больше было некому. Вообще меня уже которую неделю подмывает мысль заставить всех флотских и десантников симбионтов удалять. Понимаешь, вот как удалишь человеку симбионта, так у него какая-то инициатива появляется, желание что-то делать, идеи новые. А с симбионтом… нет, флотские ещё ничего, некоторые. Но всё равно тяжело.
— Про флотских — хорошая идея, — согласился Герман, — Но тебе бы с твоих помощников тоже симбионтов поснимать. А то ты прости, конечно, но создаётся впечатление, что ты скоро помрёшь от переутомления. Это не нормально, если у тебя достаточно грамотных помощников.
— Вот где ты такой умный раньше был? — скептически ответил Ирс. — Без тебя уже догадался, парень. Они сейчас все на реабилитации, учатся самостоятельно справляться с эмоциями. Поэтому мне так и паршиво. Кстати, насчёт кальмаров — в самом деле куда-то большими силами отрывались?
— Угу, — кивнул Герман.
— Интересно. Их засекали в пустых системах, и в одной шахтёрской, но там были именно разведчики. Небольшие силы. Любопытно было бы узнать, куда они летали.
Герман задумчиво покивал. Нужно будет спросить Кусто и Тиану, не заметили ли они, с какой стороны явились те кальмары. «Вот будет прикол, если здесь поблизости ещё какие-нибудь разумные окажутся. Или они к технофанатикам летали?» Тиана, пока он общался с Ирсом, ходила в архив, выяснять всё, что известно о передвижениях технофанатиков.
Кальмары были в ужасе. Увидев Германа и Тиану, вся группа забилась в угол своей камеры и заверещала так, будто за ними сама смерть явилась.
— Неееет! Мы будем отвечать на вопросы! Мы будем говорить только правду! Уходите! Уходите! — кричали головоногие.
Тиана даже растерялась, да и Герману было неловко.
— Да ладно, весело будет. Помните железного дровосека? Вам же он понравился? Поедем к таким же железным дровосекам. Их там много!
Не успокоил. Услышав про технофанатиков, головоногие испугались ещё сильнее, стали кричать что-то о том, что новый бог жесток, и они хотят служить ему издалека. В общем, неловко получилось, особенно перед ответственным за содержание кальмаров киннаром. Психолог на них с Тианой теперь тоже смотрел, как на чудовищ.
— Герман, а где у них тапки? — спросил Кусто, когда вся компания поднялась на борт.
— Какие тапки? — не понял Лежнев.
— Ну, ты когда с адмиралом разговаривал, говорил, что если кальмары испугаются, они разбегутся, теряя тапки. Уже потеряли, да?