Староста стал поспешно звонить в пожарную команду, его помощник тоже встал со своего места вслед за настоятелем:
— Всем собраться побыстрей на площади... Ясно?..
Не прошло и часа, как деревня знала о случившемся. Во всех домах, точно прошло сообщение о надвигающемся тайфуне, были прикрыты ставни, поломанные укрепили с помощью досок. Потом рассказывали, что некоторые, перед тем как лечь спать, положили у изголовья бамбуковое копье и топор. К десяти часам все дома, за исключением полицейского участка, погрузились во тьму. Животный страх охватил деревню.
Несмотря на тревогу, деревня, в конце концов, заснула. И лишь один полицейский, словно ожидая чего-то, не ложился и чутко прислушивался к звукам, доносившимся снаружи. Запершиеся в домах жители деревни даже не догадывались об этом.
На следующее утро, только-только забрезжил рассвет, со стороны южной горы, то замирая, то вновь усиливаясь, послышался долгий, пронзительный гудок паровоза. Тучи висели низко, и жалобный вопль гудка нещадно хлестал деревню, разбудив всех ее жителей. Некоторые догадались, что означают эти гудки, и тут же выскочили из дому и открыли ставни.
Полицейский, с красными от недосыпа глазами, подошел к окну, выходившему на юг, и долго смотрел на гору. Он ясно видел темные полоски, переваливающие через гору. Гудок умолк, и вскоре пришли помощник старосты и двое мужчин с лыжами.
— Кто-то опять бросился под поезд, уж не вчерашний ли непатриот?.. Хотим посмотреть, вы не пойдете с нами?
— Нет, я останусь здесь. Могут из города позвонить...
Трое на лыжах увидели, наконец, темные полоски, переваливающие через гору, понимающе закивали головами и пошли в ту сторону, куда они вели. Полицейский отошел от окна и опустился на колени у печки.
Когда помощник старосты вернулся, полицейский все еще дремал в той же позе. Помощник старосты молча ждал, пока тот проснется. Нет, он никогда не проснется, отчаялся помощник старосты и решил было уйти, но полицейский вдруг открыл глаза и спросил шепотом:
— Ну как... видели?
— Ага, видели.
— Ну и дела...
— Вы, значит, знали?
— Да, знал...
— Вы его сами и отправили?
— Да-а... нет, я... Господин помощник старосты... мне очень стыдно... Зря он сделал это так близко от нашей деревни... назло мне, не иначе... Сначала я и не подумал, что это мой сын... Вы уж никому из деревенских не говорите, ладно?
— Но ведь двое, которые были со мной, тоже знают...
— Да... верно... Я с себя ответственности не снимаю, так что...
— Двое, которые были со мной, тоже знают...
— Не надо болтать...
— Умер он достойно. Винтовку положил в сторонке, аккуратно прикрыл ветками.
— Да-а...
— Надо бы уничтожить следы под окнами.
— Не надо болтать...
Через десять дней полицейский, волоча тележку с поклажей, покинул деревню.