- Сильно... - ответила она.
- Не предашь?
- Не предам.
- А хотя бы чуть предашь - расстреляем! И не просто так. Обыкновенный расстрел как счастье будешь вымаливать - не вымолишь! Поняла?
- Поняла...
Кто-то сказал Брусенкову, что он все-таки напрасно берет в штаб незнакомую городскую девку. Кажется, Довгаль сказал.
Брусенков ответил:
- И вовсе не зря! Это даже лучше, чем взрослый мужчина, ей обмануть страшнее. И не умеет она.
Но еще чуть спустя снял рукавицу и подозвал Тасю снова.
- Балериной не была? - спросил он ее.
- Не была...
- Ни одного разу?
- Ни одного...
- Чтобы войны не бояться! Вот нынче с крыльца на войну глядела, чтобы всегда так же!
Она всегда так и смотрела на войну...
- Так это как же получилось, товарищ Черненко? - спросил вдруг снова Мещеряков, еще поворачиваясь к Тасе и дыша ей в лицо. - Как же произошло? Хотя бы какие ты глупости ни говорила, а ведь я все одно обязан, не откладывая дела, выяснить!
- Что выяснить?
- Кто ж таки тебя украл?
- Почем же я знаю? Странный вопрос...
- Ну, из разговора ихнего не узнала - кто? Беляки? Жиганы? Свои удумали?
- Не знаю...
- Значит, трое их было.
- Трое...
- Застали они тебя где?
- Не доезжая Протяжного верст пять. Это тебе интересно?
- Ты отвечай, товарищ Черненко! Тебя спрашивают - ты отвечай! Обстановка военная! В засаде воры были? Или встречные?
- Встречные... Один чуть позади. Он и крикнул, что у моей лошади рассупонился хомут. Соскочил затянуть супонь, а в это время те...
- Так не обидели они тебя?
- Не обидели, нет.
- Кони каких мастей под ними были?
- Не помню.
- По обличью на кого они похожие?
- На самих себя...
- Вот что, товарищ Черненко! Когда ты не будешь мне хорошо отвечать, то я могу сделать вывод, что тут заложена провокация! А когда так, то в момент посажу тебя под арест, после с тобой будет разбираться следственная комиссия. Поясняю: комиссия армейская, никому она, кроме главнокомандующего, не подчиняется. Даже товарищу Брусенкову. Теперь вопрос: зачем ты ехала на Протяжный выселок?
- Решила поехать - и поехала.
- По чьему поручению?
- Сама по себе.
- Бумаг при тебе не было?
- Не было.
- Будешь ты говорить либо нет?! - заорал вдруг Мещеряков и замахнулся на Тасю нагайкой. - Ну!
- Бумаг при мне не было. Никаких.
Мещеряков сунул нагайку под себя и спросил еще:
- Ладно. Ты приехала бы на выселок, я бы тебя встретил, спросил: зачем ты здесь? Что бы ты ответила?
- Хочу участвовать в завтрашнем сражении. Тебе известно - члены партии и сочувствующие распределились поротно. Или ты не знаешь об этом?
- О бабах разговора не было.
- Был разговор о войне. Я тоже хотела тебя спросить, товарищ Мещеряков: ты следственной армейской комиссии, наверное, сам не подчиняешься? Когда делаешь безобразия, она тебя не привлекает к ответственности?
- Не было случая. Безобразий я не делал.
- Разве это не безобразие: накануне сражения, в самую ночь перед ним, главнокомандующий гоняется за бабами? Меня украли. Так послал бы в погоню людей, но не самому же тебе за мной гоняться? Разве это твое дело?
- Не мое... Но бабу-то украли у партизанов из-под самого носа!