Москва. Квартира Хабарова.
Всю ночь Алексей гонял по ночной Москве, пытаясь избавиться от назойливых мыслей. Совершенно вымотанный, под утро он вернулся домой и завалился спать, надеясь забыться. Но попытка потерпела фиаско, сон упрямо не шел. Промаявшись несколько часов, Хабаров со злостью откинул одеяло, встал и отправился в душ.
Упругие струи воды хлестали по коже, расслабляя мышцы и смывая усталость. Закончив водные процедуры, Леша сварил себе крепкий кофе и подошел к окну. Вид Москвы с высоты птичьего полета обычно восхищал его, но сегодня он не обратил на это никакого внимания. Настроение оставляло желать лучшего, он чувствовал себя совершенно разбитым, и, как назло, именно сегодня ему обязательно надо было появиться в офисе. Взглянув на часы, Хабаров понял, что может опоздать на совещание, наспех допив кофе, набрал номер своей секретарши.
– Доброе утро, Алексей Николаевич, – в телефоне послышался бодрый, звонкий голос Светланы.
Голковская Светлана Леонидовна работала его секретаршей на протяжении почти десяти лет. Ей было около тридцати. Света обладала выдающейся внешностью: светлые прямые волосы, большие серые глаза, длинные ресницы, аккуратный ровный нос и идеально очерченные полные губы. Когда-то взяв на работу совсем юную девушку, Хабаров ничуть не пожалел. В ней чудным образом сочеталось все, что ему требовалось: острый ум и природная красота. Голковская прекрасно знала и исполняла свои обязанности, чем значительно облегчала жизнь начальнику, на нее можно было положиться, и Алексей всегда был уверен, что его приказы будут выполнены именно так, как он того пожелает.
В какой-то момент их отношения вышли за рамки деловых. Хабаров стал ее первым мужчиной, и это, безусловно, импонировало ему. Леше нравилось обучать ее искусству любви, Света отдавалась ему со всей пылкостью, на которую только была способна. Ее неопытность компенсировалась огромным желанием учиться. Но Алексей сразу установил границы их общения и строго соблюдал их, не подпуская Светлану ближе.
– Как у нас дела? Форс-мажоров не было? – поинтересовался Хабаров, проигнорировав приветствие. Меньше всего ему сейчас хотелось любезничать.
– Все отлично, выходные в штатном режиме, – отчиталась Голковская. – Изменения в вашем расписании будут? – спросила она, заметив, что начальник не в духе.
Проработав много лет в компании Алексея, Света научилась определять его настроение по тону голоса и понимала своего шефа с полуслова, предугадывая желания наперед. Девушка всегда довольствовалась тем, что он мог ей дать, никогда не требуя большего. Видимо, поэтому она так долго оставалась рядом. Голковская видела на своем пути достаточное количество женщин, то и дело сменяющих друг друга, но Алексей всегда возвращался к ней. В тайне Светлана надеялась, что, когда Хабаров решит остепениться, непременно выберет ее. Девушка старалась стать практически незаменимой для него, но так ни разу и не получила приглашение в его квартиру, что очень ее злило.
– Нет, все по плану, – холодно ответил Алексей и завершил соединение.
Москва. Квартира Дымова
Тысячу лет Стас не вставал в такую рань. Не заводил будильник, но все равно проснулся в шесть утра. Несколько минут ворочался в кровати, пытаясь снова уснуть – тщетно. Никогда Дымов не переживал по поводу работы. «Дымов» и «переживал» вообще понятия несовместимые. Но сегодня эмоции почему-то взяли верх. Стас поднялся с постели, привычным движением нажал на кнопку чайника и отправился в душ.
Струи холодной воды стекали по телу, окончательно пробуждая ото сна. Голова была тяжелая, в глазах будто песок. Потерев руками лицо, Дымов закрыл кран и вышел из душевой кабины, обернув бедра полотенцем.
Заварил привычный черный кофе и, включив ноутбук, сел зал за стол. В который раз просматривал файлы, добытые Тимуром, и злился на самого себя. То ли он не может найти никаких зацепок, то ли их на самом деле нет. Звук оповещения заставил Стаса проверить почту. Взглянув на адрес отправителя, он вспомнил, как еще неделю назад просил хорошего знакомого найти хоть какую-нибудь информацию на нового начальника. Открыв сообщение, Дымов пролистал полученные документы и злобно оскалился. И здесь так же глухо. Ни-че-го ровным счетом. Безупречная репутация, отличный послужной список, куча благодарностей и наград. А, впрочем, глупо было бы ожидать чего-то другого.
Допив уже остывший кофе, Стас с силой нажал на крышку ноутбука и, поставив чашку в раковину, прошел в спальню. Наспех натянул джинсы и футболку и, мысленно прикинув свой маршрут, вышел из квартиры.
Дорога до управления заняла гораздо больше времени, чем он предполагал. Как назло, автомобильный поток практически не двигался, а в тех местах, где не было пробок, Дымов собрал все светофоры. Его ужасно раздражало, что все выходило из-под контроля и годами отлаженный механизм жизни рушился на глазах.
Преодолев приличное расстояние от дома до нового места работы, он посмотрел на часы и, поняв, что приехал впритык к назначенному времени, негромко выругался. Оставил машину на парковке, вошел в здание управления и, уточнив у дежурного, как попасть к начальнику, поднялся на второй этаж. Остановившись возле таблички «Коломеец В.В.», Стас шумно выдохнул и, мысленно чертыхнувшись, все же постучал в дверь.
– Здравия желаю, товарищ генерал-майор, – отрапортовал он, оказавшись в кабинете начальника – коротко стриженный седовласый мужчина лет шестидесяти, карие миндалевидные глаза и закругленный широкий нос не придавали образу особой строгости. Идеально выглаженный китель говорил о том, что его хозяин следит за своим внешним видом.
– Присаживайтесь, Станислав Михайлович, – Коломеец кивнул на стул и положил руки перед собой. На безымянном пальце блеснуло золотое кольцо, что характеризовало мужчину как человека семейного.
Дымов послушно занял место за совещательным столом. Вообще он редко появлялся на ковре у начальства, обычно этим занималась Зимина, а Стас предпочитал заниматься текущей работой в отделе, изредка выезжая на место преступления или отлучаясь по личным делам.
– Рассказывайте, чем занимались на занимаемой ранее должности? – спросил Виктор Викторович.
Дымов напрягся. Он не понимал, с какой целью начальник задает такие вопросы. Ведь он прекрасно осведомлен, как устроена деятельность криминальной милиции. Проверяет теоретические знания? Или в этом есть какой-то подвох?
– Организовывал работу отдела, занимался предотвращением преступлений, принимал заявления граждан… – на ходу вспоминая устав, Дымов мысленно отметил, что давно не обращался к теории. Сейчас он чувствовал себя как на экзамене, и эта ситуация была явно некомфортной для подполковника полиции.
– Ну, надеюсь, вы понимаете, что степень ответственности в управлении совсем другая? Вы займете должность начальника отдела по борьбе с организованной преступностью. Что входит в ваши обязанности, я думаю, напоминать не стоит. Собственно, как и причину, по которой вы здесь оказались.
– Так точно, товарищ генерал, – Стас утвердительно кивнул. Он не любил задавать лишних вопросов, точно так же, как и отвечать на них.
– Значит, сработаемся. Вас рекомендовали как очень толкового оперативнка, – Коломеец слабо улыбнулся, и Дымов почувствовал, как напряжение постепенно спадает. – Удостоверение получите в отделе кадров.
Виктор Викторович набрал служебный номер и командным голосом распорядился: – Минаев, зайди ко мне.
– Дежурный покажет вам ваш кабинет, – пояснил генерал, обращаясь уже к Стасу, и дал несколько наставлений: – Завтра на утреннем совещании я представлю вас коллегам, а пока осваивайтесь, изучайте дела.
Дымов всегда отлично разбирался в людях и, как правило, первое впечатление о человеке впоследствии себя оправдывало. Коломеец не вызывал абсолютно никаких негативных эмоций, наоборот, казался вполне нормальным мужчиной и адекватным руководителем, что в сложившейся ситуации не могло не радовать Стаса.
Дежурный заглянул в кабинет буквально через пару минут. Отдав честь старшим по званию, молодой старлей получил указания от Виктора Викторовича и проводил Дымова в его новые апартаменты.
Москва. Квартира Зиминой
Звук телефонного звонка ворвался в сознание, заставив резко проснуться. Елена села на кровати, не в силах открыть глаза, на ощупь нашла телефон и ответила на звонок.
– Алло, – сонным голосом произнесла она.
– Доброе утро, Елена Сергеевна. Я у подъезда, – отрапортовал ее личный водитель Михаил.
– Угу, доброе, – пробурчала Зимина. – А почему так рано?
– Как всегда, в 8:30, – спокойно ответил Миша.
– Как 8:30? – удивленно воскликнула она и распахнула глаза. Взглянув на часы, вспомнила, что отключила будильник, звонивший полчаса назад, и собиралась встать, но, видимо, бессонная ночь дала о себе знать, и Лена благополучно уснула. – Блядь! – шепотом выругалась она, вскакивая с постели, именно сегодня ей обязательно надо быть на общем совещании, опаздывать категорически нельзя.
– Что? – переспросил Михаил.
– Ничего, – опомнилась Зимина. – Я не тебе, жди, скоро спущусь, – произнесла она и, завершив вызов, бросила телефон на кровать.
Умывшись, посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась: проплакав полночи, сейчас выглядела так, будто выпивала уже несколько дней. Веки опухли, и глаза казались совсем узкими. Мысленно сосчитав до десяти, Лена постаралась собраться с духом. Взяв в руки косметичку, достала из нее все необходимое и принялась рисовать себе лицо. Справившись с этой непростой задачей, Зимина наскоро оделась и выбежала из квартиры.
Увидев свою начальницу, Михаил немного смутился, но промолчал, и, отрыв перед ней дверь, помог сесть в машину. Автомобиль рванул с места и, выехав со двора, влился в плотный поток транспорта.
– Опаздываем, – философски заметил Михаил.
– Да что ж такое! – воскликнула Лена.
– Что-то случилось? – спросил водитель.
– Похоже, я телефон дома забыла, – сокрушалась Зимина, продолжая искать мобильный в карманах кителя и сумочке. Ей казалось, что сегодня все боги мира ополчились против нее – утро не задалось с самого начала.
– Возвращаемся?
– Нет времени, – раздраженно бросила она, посмотрев на часы. До начала совещания оставалось чуть больше десяти минут.
– Елена Сергеевна, может, люстру включить? – предложил Михаил, повернувшись к ней лицом.
– Миша, делай, что хочешь, только доставь меня на работу вовремя, – попросила Зимина, совершенно не веря, что это возможно.
Водитель улыбнулся и, включив сирену с мигалками, выехал на встречную полосу. Черный мерседес летел на большой скорости, игнорируя все светофоры, знаки и правила дорожного движения. Михаил изо всех сил старался домчаться к назначенному времени, выжимая педаль газа практически до упора и ловко лавируя в автомобильном потоке, но все равно опоздал на десять минут. Заехал на служебную парковку и, заглушив двигатель, виновато посмотрел на свою начальницу.
– Извините, Елена Сергеевна, я сделал все, что мог, – с сожалением сказал водитель и развел руками.
– Я знаю, спасибо тебе! – ответила она и, выйдя из машины, поспешила к зданию Главного следственного управления.
В пустом коридоре эхом раздавался торопливый стук ее каблучков. Забежав на секунду в свой кабинет, Зимина мельком поздоровалась со своей помощницей Олесей и, схватив нужную папку с документами, отправилась в кабинет начальницы.
Остановившись около двери Волковой Ларисы Ивановны, Зимина замерла на несколько секунд, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Из кабинета доносился строгий голос начальницы, не предвещавший ничего хорошего. Собравшись с духом, Лена громко постучала и, дождавшись разрешения войти, открыла дверь. Несколько пар глаз, в том числе и Ларисы Ивановны, устремились на нее.
Колючим взглядом генерал юстиции оглядела Елену с ног до головы, словно проникая под кожу, отчего она неприятно поморщилась. В свои пятьдесят шесть лет Волкова выглядела очень даже неплохо. Короткие светлые волосы, прямой заостренный нос, холодные зеленые глаза, тонкие сжатые губы делали ее похожей на «Железную леди». Она негласно считалась русской Маргарет Тэтчер, за что и получила свое прозвище среди подчиненных. Из-за кителя ее плечи казались совсем широкими, но хорошая осанка и гордо поднятая голова лишь подчеркивали ее статус.
– Разрешите войти? – спросила Лена.
– А вот и Елена Сергеевна, – начала свой монолог Волкова. – Она, видимо, не привыкла приходить вовремя, поэтому у «Гагаринского» такая плохая статистика.
Елена чувствовала себя школьницей, опоздавшей на урок. Язвительный ответ готов был сорваться с ее губ, но Зимина сдержалась.
С первого дня работы здесь она никак не могла найти общий язык со своей начальницей. Лариса придиралась к ней по каждому поводу. Как-то помощница проболталась, что Волкова хотела назначить на Ленино место другого человека, но ей ясно дали понять, что эту должность нужно отдать именно Зиминой.
– Я могу занять свое место? – холодно уточнила Лена, вновь обращая на себя внимание коллег.
– Если вы настаиваете, проходите, присаживайтесь, уж извините, что мы начали без вас, – саркастично отозвалась Лариса Ивановна.
Закончив совещание, Волкова распустила всех сотрудников, кроме Зиминой.
– Ну что, Елена Сергеевна, как у вас там с «Золотой рыбкой»? Есть зацепки?
– Пока нет, изучаю материалы дела, – спокойно ответила Лена, прекрасно зная, что будет дальше.
– Я так и знала, что от вас не будет никакого толку, зачем только вас сюда перевели, – возмущалась Лариса. – Можете быть свободны.
Зимина облегченно выдохнула и поспешила выйти в коридор. Оказавшись в своем кабинете, она попросила помощницу налить ей кофе и устало опустилась в кресло, день обещал быть трудным.
Деловой центр «Москва-Сити». Офис фирмы «RED Company»
Въехав на территорию делового центра «Москва-Сити», водитель остановил машину около входа в здание и открыл дверцу для Алексея. Хабаров вышел из машины, отдал распоряжение водителю и направился в офис. Поднялся на тридцать второй этаж и, как только двери лифта открылись, увидел улыбающееся лицо Светланы, как всегда, встречавшей его.
– Алексей Николаевич, все уже собрались, ждут только вас, – коротко оповестила секретарша.
– Кофе, – на ходу бросил мужчина и направился в конференц-зал.
Хабарова подчиненные знали, как жесткого, но справедливого руководителя. Ежемесячные совещания, как поле битвы, после которых кого-то увольняли, а кто-то получал премию. Алексей не терпел бездельников и без сожаления расставался с ними.
Узнав от Светы, что директор не в духе, все присутствующие начали заметно нервничать. Хоть показатели фирмы уверенно росли, никто не мог с уверенностью сказать, что в этом месяце сделал все от себя зависящее.
Хабаров вошел в зал, подчиненные встали в знак приветствия, он кивнул и присел на свое кресло во главе стола. Вслед за ним вошла Светлана и, поставив перед Алексеем чашку ароматного кофе, опустилась на стул по правую руку от него и, открыв свой ежедневник, приготовилась слушать.
– Начнем, пожалуй, – сказал мужчина, обведя всех присутствующих взглядом. – Отдел продаж, чем похвастаетесь?
Невысокого роста молодой человек поднялся из-за стола к мольберту, начал рассказывать про работу отдела и наглядно показывать на графике полученную прибыль, выросшие доходы. Хабаров старался внимательно его слушать, но через несколько минут понял, что мыслями находится вовсе не здесь.
…Огненно-рыжая бестия в коротких шортах и топике обливает его, лежащего на шезлонге, с помощью, сделанной из пластиковой бутылки брызгалки, убегает и заливисто смеется. Алексей, разгадав ее замысел, вскакивает и бежит за ней.
– Лешка, перестань, ты весь мокрый, – кричит Елена, оказавшись в плотном кольце его рук, и продолжает брызгать на него водой.
– Что ты делаешь? – спрашивает он, улыбаясь.
– Дурачусь, – довольно произносит она. – Только не говори, что не делал так в детстве, – и смотрит в глаза.
– Нет, – серьезно отвечает Леша.
– Какой же ты скучный тип, – шутя восклицает она и, вырываясь, продолжает свою игру.
Одежда на ней совсем промокла и прилипла к телу, соблазнительно очерчивая все прелести фигуры и наталкивая на определенные мысли…
– Алексей Николаевич, – услышал он взволнованный голос своей секретарши. – С вами все хорошо?
– Что? – переспросил Хабаров, очнувшись. Десять пар глаз уставились на него. – Да, все хорошо, – наконец отозвался он и обратился к коллективу: – То есть нет, что-то я сегодня плохо себя чувствую, давайте чуть позже я побеседую с каждым из вас лично… А сейчас все свободны.
Его подчиненные выдохнули и поспешили покинуть конференц-зал, пока директор не передумал. Когда за последним работником закрылась дверь, Алексей устало сомкнул веки, мечтая об отдыхе. Но, почувствовав нежные пальчики на своих плечах, вздрогнул и открыл глаза.
– Леш, что с тобой сегодня? Ты сам не свой, – оставшись наедине со своим боссом, Светлана привычно перешла на «ты».
– Со мной все отлично, иди работай, – спокойным голосом сказал Хабаров, убрав ее руки от себя. Слишком свежи были прикосновения другой женщины, он не готов был стирать их со своей кожи. Не хотел.
– А может, помочь тебе расслабиться? – спросила девушка и чуть задрала юбку, показывая ажурную резинку чулок.
– Света! Выйди и оставь меня одного, – Алексей грубо отшил Голковскую, указав ей на дверь.
Светлана обиженно закусила губу и поспешила покинуть конференц-зал.
Оставшись один, Хабаров встал и, отпив из чашки остывший кофе, сморщился и запустил чашку в стену. Она со звоном разлетелась на мелкие осколки. Не ощутив желанного облегчения, мужчина вышел в коридор и, пройдя мимо плачущей Светы, скрылся в своем кабинете, намереваясь полностью погрузиться в работу.
К обеду он не выдержал и все-таки позвонил Елене со скрытого номера, желая хотя бы просто услышать ее голос. Один гудок, второй, третий… Ожидание тяготило, и меньше всего хотелось признаваться себе в том, что он на самом деле скучает. За всю свою жизнь Алексей испытывал это чувство лишь к одному человеку… «В настоящее время абонент не может ответить на ваш звонок», – оповестил механический голос, и Хабаров со злостью швырнул телефон на стол.
Москва. Главное следственное управление
Утром Дымову поступил звонок, в котором ему сообщили, что ровно в 09:00 он должен прибыть в ГСУ для встречи со следователем, ведущим дело о «Золотой рыбке».
Оставив автомобиль на парковке, мужчина вошел в семиэтажное здание и сразу направился в конференц-зал.
Стас ужасно не любил на кого-то работать, исполнять чьи-то приказы, поэтому был уверен, что эта деловая встреча не принесет ничего хорошего. Его мало заботило, что за следователя назначили над ним, потому что Дымов заранее знал, что они не найдут общий язык, как ни крути.
Стас занимался этим делом достаточно долгое время и, когда, казалось бы, уцепился за тонкую ниточку, его отстранили. Сверху ясно дали понять, что разработку «Золотой рыбки» нужно срочно прекращать, аргументировав это тем, что полномочий обычного опера из районного отдела недостаточно для расследования такого масштаба. Но Дымов прекрасно осознавал – клуб крышуют очень серьезные люди, и отстранили его именно по этой причине. А сейчас вдруг «Рыбкой» заинтересовались в ГСУ, да еще и замутили грандиозный перевод. Для чего, если дело все равно придется замять? Идиотская система… Но он сам выбрал такую профессию.
Пройдя длинный коридор, он остановился возле таблички «конференц-зал» и, пересилив себя, негромко постучал. Не дожидаясь ответа, распахнул дверь и прошел внутрь. Кожаное кресло скрывало личность того самого следователя, потому что Стас видел только высокую черную спинку. Дымов уже хотел было что-то сказать, как кресло развернулось, и первое, что он увидел – это огненно-рыжие волосы.
– Опа, Зиминуха, – воскликнул Стас, даже немного растерявшись, и продемонстрировал довольную ухмылку.
Почему-то меньше всего он ожидал увидеть здесь свою бывшую начальницу. Если быть точнее, совсем не ожидал. Дымов знал о том, что Елена пошла на повышение, но куда именно не уточнял, было не до этого – работы в отделе накопилось слишком много. И с тех пор, как Зимина ушла в отпуск, они больше не виделись, потому как из этого отпуска в отдел Лена не возвращалась.
– И тебе здравствуй, Дымов, почти не опоздал, – лукаво улыбнулась она и сложила руки в замок.
Елена с самого начала была осведомлена, что делом о «Золотой рыбке» занимался Дымов, а уж в его профессионализме не сомневалась вовсе. Они знакомы уже столько лет, что изучили друг друга от и до. Стас всегда доводил начатое до конца, и Зимина была уверена на двести процентов, что отстранение никак не помешало ему продолжить расследование, но уже свое собственное, неофициальное, поэтому и обратилась за помощью именно к нему.
Их отношения всегда оставались загадкой и для окружающих, и для них самих. С виду непримиримые враги и соперники, они боролись за кресло начальника отдела, все время шли нога в ногу, одновременно получали звания и должности, но методы работы у них отличались кардинально, по этой причине Елене было оказано большее доверие со стороны начальника, и именно она возглавила «Гагаринский». Но несмотря на все это, Лена и Стас негласно поддерживали и выручали друг друга, часто даже не дожидаясь просьбы о помощи. В итоге у них сложились отношения, больше похожие на дружбу, они столько вместе прошли, что оставаться чужими уже просто не могли.
– Ну, если б я знал, Елен Сергевна, что это вы меня вызвали… – многозначительно протянул Дымов и присел на стул в зале, всем своим видом показывая недовольство. Он пытался прощупать почву, потому что не знал, чего можно ожидать от Зиминой, осталась ли она той прежней Зиминухой, или новая должность уже успела наложить определенный отпечаток на ее характер?
– Как официально, может, еще честь отдашь? – Лена мгновенно просчитала поведение Стаса и решила немного сгладить острые углы, переводя разговор на шутливый лад. В ее интересах было расположить к себе Дымова.
– Честь отдать? Зимина, ты че, как же я потом людям без нее помогать буду? – в свойственной ему манере отозвался он.
– Господи, Дымов, как же я без тебя жила-то все это время?
Елена вновь улыбнулась. Она действительно скучала по тому времени, когда они вместе работали в отделе.
– Соскучилась? – Стас словно прочитал ее мысли. – А я смотрю, неплохо ты тут устроилась, – заключил он, озираясь по сторонам.
– Да, и о тебе, как видишь, не забыла, – подметила Зимина и продолжила: – Надеюсь, и ты мне поможешь.
– Я оценил заботу, – коротко бросил Дымов и внимательно посмотрел на нее. – Давай к делу.
– Помнишь, не так давно ты вел дело про клуб «Золота рыбка»? Мне нужна вся информация по делу, «вся» – естественно та, которой в протоколах нет, ну и помощь твоя в расследовании.
Елена заправила прядь волос за ухо и, выйдя из-за стола, сложила руки на груди в ожидании ответа.
Дымов немного поколебался, но, поняв, что перед ним стоит все та же Зимина, решил рассказать то, что знает сам.
– Я занимался этим делом четыре месяца назад. Мы с ребятами тогда накрыли бордель один, но оказалось, что не все так просто – потянули за ниточку и вышли на элитный клуб. Ну, а дальше ты знаешь. Все, что я успел получить от Громова, – это флешка с записями разговоров и фотографиями некоторых клиентов.
– А Громов все еще там? – вскинув бровь, спросила Зимина.
Она понимала, что Тимур находится под прикрытием неофициально и что Стас до сих пор поддерживает с ним связь.
– Кто дело ведёт, я или ты? – вопросом на вопрос ответил Дымов. Они вновь вели свою игру, и Стас с удовольствием наблюдал за реакцией Лены. Смотрел в глаза и, ухмыляясь, видел, как она ищет слова для того, чтобы отразить удар.
– Разве это имеет значение? Ты всегда в курсе всего, где есть твоя выгода, – Елена развела руками и облокотилась на стол.
– Да-а? – театрально удивился Дымов. – А какая тут у Стасика выгода?
– Пока неясно, но просто так ты бы в это дело еще тогда не ввязался.
– Да там Громов, там, – сдался Стас. – Связь с ним поддерживаю через своего человека, пока ничего нового.
– Стас, это дело очень важное, нужно сделать все возможное, чтоб его раскрыть, – уже серьезнее сказала Зимина. – Помнишь, раньше в УСБ работал генерал Маслов? Он уже на пенсии, но не так давно стало известно, что его внучка пропала, есть основания полагать, что она там…
– Мой интерес в чем? – твердо повторил Дымов, будто пропуская ненужную ему информацию мимо ушей. Стас никогда не брался за дела, чтобы помочь какой-нибудь «шишке». Ему было абсолютно наплевать на проблемы высокопоставленных людей. Дымов работал либо ради своей выгоды, либо из принципа.
– Внеочередное звание и всенародная любовь тебя устроят? – шутливо поинтересовалась Елена и невольно улыбнулась. Со стороны их диалог чаще всего походил на флирт, нежели деловую беседу.
– Тщеславие, Елен Сергевна… – саркастично подметил Стас и, поднявшись со стула, поравнялся с Зиминой. – Ладно, я согласен. Информация от Громова поступает раз в неделю, каждые выходные. Я дам знать, как что-то будет известно, – предупредил Дымов и опустил руки в карманы брюк.
– Не забудешь? – хитро улыбнувшись, спросила Лена.
– Когда я о тебе забывал? Столько лет душа в душу, – в тон ей ответил мужчина, и лицо его исказила фирменная ухмылка.
– О-о-й, Дымов… – иронично воскликнула Зимина, закатив глаза.
От этой фразы внутри стало как-то тепло. Никто, кроме Елены, не мог произнести его фамилию вот так. Именно с такой интонацией. Давно Стас не слышал ее ироничный тон и, надо признать, успел по нему соскучиться.
– Ладно, мне пора.
Дымов вышел из управления и сел в свой автомобиль. Перспектива вновь поработать в тандеме с бывшей начальницей не казалась такой уж плохой. К Зиминой не нужно было привыкать, притираться. Они всегда отлично понимали друг друга и уже давно нашли общий язык, а все потому, что Стас позволял ей считать себя главной, хотя на самом деле контролировал все сам.
Выехав с парковки, он, погруженный в свои мысли, не заметил, как проехал нужный поворот. Из раздумий его вывел телефонный звонок. На дисплее красовалась фотография лучшего друга, и Дымов, взглянув на нее, тут же взял трубку.
– Здорово, Стас, – поприветствовал Олег.
– Привет, че хотел?
– Сильно занят? Я вечером буду в твоем районе. Думал, может, пивка треснем? Или че-нибудь покрепче, ты как?
– Не, Олег, не сегодня. Работы много, – выпалил Стас и отметил про себя, что служба никогда прежде не мешала их посиделкам. В свой отдел Дымов мог приехать хоть к обеду, но сейчас степень ответственности была совсем иная – дел больше, контроль жестче, и он не мог себе позволить дал слабину.
– Дымов записался в трудоголики? Тебя что там, взяли в рабство? – пошутил Стрельцов, но друг явно не оценил юмора.
– Да пошел ты.
– Все-все, не кипятись. Надумаешь, звони, мое предложение в силе, – предупредил Олег и завершил вызов.
Московская область. БО «Васильки»
Романова понимала, что постепенно сходит с ума. Вынужденное заключение без каких-либо способов отвлечься вгоняло в апатию. Не зная, чем себя занять, Ира просто лежала на кровати и рассматривала неровности на стене, мысленно соединяя их между собой, она вырисовывала причудливые узоры. Как ни старалась, она ни о чем не думать, ничего не получалось. Навязчивые воспоминания возникали внезапно и, не встретив никакого сопротивления с ее стороны, заставляли вновь и вновь переживать события последних нескольких дней.
…Вечером, после поцелуя с Громовым, Ира никак не могла уснуть, воображение, будто издеваясь, рисовало романтические картинки, в которые так отчаянно хотелось верить. Она чувствовала себя школьницей, которую в первый раз поцеловал понравившийся мальчик.
Проворочавшись несколько часов, так и не найдя себе место, встала с кровати и, не включая свет, подошла к окну. Пытаясь хоть как-то унять разбушевавшиеся эмоции, Ирина смотрела на звезды, пытаясь поймать падающую, чтобы, как в детстве, загадать желание.
Отвлекшись на секунду, она случайно увидела героя своих фантазий, целующего другую женщину, точно так же, как и ее несколько часов назад. Романова в панике приложила руку к губам, чтоб не вскрикнуть. Неизвестное ранее чувство заставило ее сердце больно сжаться. Она никогда не была ревнивой. Муж часто общался с другими девушками, но у нее и мысли не возникало приревновать его, Ира доверяла своему мужчине, считая проявление ревности ниже своего достоинства. Даже после того, как она узнала об измене Кирилла, ничего не дрогнуло в ее душе, никакого чувства собственности, лишь обида за обманутые ожидания и боль от предательства, постепенно сменившаяся пустотой.
А сейчас Ирина осознавала, что ей неприятно даже думать о том, что Тимур может быть с другой девушкой. Кто они друг другу? В который раз мысли неосознанно возвращались к Тимуру. Пытаясь проанализировать их общение, Романова никак не могла дать объяснение его поведению. Она почему-то позволила себе думать, что настоящий он с ней там, где нет камер, а остальное мишура.
Ире очень хотелось верить, что взгляд Громова, полный тепла и нежности, адресован только ей одной, его горячие поцелуи лишь для нее, но она ошиблась. У Тимура есть другая женщина…
«Ничего особенного, я предпочитаю молодое и красивое тело», – Ирина вдруг отчетливо услышала его фразу и, горько усмехнувшись, упала с небес на землю. «Дура, какая я же дура!» – корила она себя. Немного остыв и трезво взглянув на ситуацию, она осознала, что Тимур просто пожалел ее, а она растаяла и напридумывала себе невесть что. Романова запретила себе думать о Громове и старалась выкинуть все мысли о нем из головы, но сказать всегда проще, чем сделать.
Проснувшись следующим утром от звука топора, Ирина явственно представила себе Тимура. Стараясь отогнать назойливые вспышки сознания, она зажмурилась и накрыла голову подушкой, чтобы заглушить монотонный звук. Но надолго ее терпения не хватило, слишком она соскучилась, слишком хотела его увидеть хотя бы мельком. Не сумев договориться с самой собой, Ира подошла к окну. Как и в прошлый раз, от увиденной картины у нее захватило дух.
Она беззастенчиво разглядывала его тело, не испытывая ни капли смущения. Ирина смотрела на него с нескрываемым удовольствием, как смотрят на своего мужчину, ей просто хотелось так думать, позволила себе немного помечтать. Но невольно фантазия пошла дальше, и Ира представила, как гладит широкие плечи, его мускулы перекатываются под ее руками. Проводит ладонями по груди, отмечая мурашки, разбегающиеся от ее прикосновений. Она физически ощущала гладкость его кожи под своими пальцами и наслаждалась этим. Непривычное сладостное томление, зародившись внизу живота разливалось по телу, наполняя теплом каждую клеточку.
Тимур заметил ее, мельком взглянув на окно, не смог отвести взгляд. Романова забыла, как дышать. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, и все понимали без слов. Ирине на мгновение показалось, что он знает, о чем она думает. Смутившись, Ира покраснела и отвела взгляд. Поборов свое стеснение, она вновь посмотрела на него и увидела, что Тим широко улыбнулся и помахал ей рукой.
Сердце ухнуло в пятки, и мурашки, будто взбесившись, пронеслись по коже. Ира больше не обращала внимания ни на что. Вот он, настоящий Тимур, а все, что она надумала себе, – глупости. Поцелуй с Кариной – какая-то ошибка, может, это был и вовсе не Тимур, уговаривала она себя, ну или просто искала оправдание его поступку. Стараясь унять бешено стучащее сердце, она улыбнулась Громову и уже хотела помахать в ответ, как услышала где-то над головой сонный женский голос:
– Мурчик, ну что ты опять стучишь с утра пораньше? Когда ты засыпаешь со мной, то не подрываешься в такую рань.
Земля разверзлась у Ирины под ногами. Непрошенные слезы навернулись на глаза и, словно обжегшись, она отпрянула от окна, в очередной раз ощущая себя полнейшей дурой.
– Ты просто не слышишь, – отозвался Тим. Он говорил что-то еще, но Ира уже не слышала, предательские слезы застилали глаза, и она поспешила скрыться в ванной комнате…
С того инцидента прошло два дня, но Романова до сих пор ощущала неприятный осадок. В очередной раз пытаясь не думать о Громове, она все равно ждала встречи с ним, хоть и не признавалась себе в этом. Ирина не заметила, как задремала.
Услышав, как открылась дверь, Ира вздрогнула и открыла глаза. На пороге появился незнакомый ей человек. Чувство страха моментально пронзило область солнечного сплетения, и Романова рефлекторно сжалась, вцепившись в покрывало.
– Собирайся, пойдем, – холодно произнес мужчина.
– Куда? – спросила Ирина.
– Увидишь, – все тем же безразличным тоном отозвался охранник.
На негнущихся ногах она встала с кровати и проследовала за ним. Как Ира и предполагала, он привел ее в кабинет управляющего. Уже привычный мандраж охватил все ее тело.
Как бы Романова ни ругала Тимура, все равно рядом с ним ей было спокойнее, она чувствовала его поддержку каждую секунду своего пребывания в этом кабинете, он давал ей силы выдержать все испытания. Но сегодня Громова не было рядом, всю дорогу Ирина оглядывалась в надежде увидеть его, но тщетно, Тим так и не появился. Он будто услышал ее просьбу и больше не попадался на глаза, чем ужасно злил ее. Но, в первую очередь, Ира винила саму себя. За то, что никак не могла разобраться в своих чувствах и уже давно начала бояться своих желаний. Чем больше она старалась не вспоминать о Громове, тем чаще его образ всплывал в голове.
Громкий стук в дверь вывел Ирину из раздумий, и, не давая окончательно прийти в себя, грубая мужская рука протолкнула ее в открытую дверь.
– Добрый день, ваша честь! – привычно поприветствовал Бушин. – Как ваши дела?
Изучающий взгляд черных глаз пронизывал насквозь, пробираясь в самые потаенные уголочки сознания, заставляя душу трепетать от страха.
– Замечательно, – сухо ответила Романова.
– Готовы продолжить наш спор? – предвкушая интересную игру, спросил Адольф Михайлович.
Ира не ответила, лишь неопределенно пожала плечами. Она по-настоящему боялась, этот мужчина с хищным взглядом вселял в нее животный ужас. Стараясь дышать глубоко, Ирина приготовилась к худшему.
– Что ж, проверим… Раздевайтесь, – насмешливо приказал Гитлер, с кривой ухмылкой и бешеными глазами он выглядел как сумасшедший, только что сбежавший из психиатрической клиники.
Паника сковала тело Романовой, она не могла пошевелиться, лишь почувствовала, как тошнота подкатывает к горлу.
– Ну же, смелее, – елейным голосом поддержал Бушин, не прерывая зрительного контакта со своей жертвой.
Она не хотела подчиняться, но почему-то именно сейчас ей вспомнились слова Громова. Он просил Иру не сопротивляться, она не может остановить управляющего в любом случае, Бушин все равно сделает то, что захочет, но в ее силах решить, получит он от этого удовольствие или нет.
«Не мог Громов меня обмануть!» – подумала про себя Ирина и, немного поколебавшись, все же поборола свое смятение. Доверившись советам Тимура, решила выполнять все указания Адольфа Михайловича максимально спокойно.
Под жадным, пронзительным взглядом Гитлера Ира дрожащими руками сняла футболку и брюки и уверенно посмотрела на своего мучителя. Адский огонь в его глазах не предвещал ничего хорошего.
– Дальше, – раздраженно потребовал он. – Все снимай! – и, гордо вскинув голову, скрестил руки на груди.
Чуть помедлив, Романова все-таки подцепила резинку трусов и сняла их. Довольно улыбаясь, Бушин ходил вокруг нее, рассматривая прелести женского тела. Обнаженная Ирина не шевелилась, внутри все дрожало в ужасе ожидания продолжения, которое в следующую секунду настигло ее.
– Погладь себя, – вкрадчиво произнес Адольф Михайлович, проверяя, насколько хватит ее покорности.
– Что? – переспросила Ира, не веря своим ушам.
– Да бросьте, ваша честь, покажите мне, как вы удовлетворяете себя сами, – Гитлер заводился от своих собственных приказов.
Щеки Иры в момент вспыхнули румянцем. Бушин упивался ее наивностью и уже предвкушал, как будет заставлять ее преодолевать себя, шаг за шагом, но она не стала спорить. Взяв себя в руки, Романова глубоко вдохнула и попыталась вспомнить всю ту скудную информацию о самоудовлетворении, которую знала. Не придумав ничего нового, Ирина положила ладони на свою грудь, принявшись нежно поглаживая то одну то вторую.
– Ниже, – приказал Адольф, не сводя с нее взгляда.
Нервно сглотнув, Ира скользнула рукой по животу вниз и, чуть раздвинув ноги, прикоснулась к внутренней стороне бедра. Гладила свое тело, но не чувствовала ровным счетом ничего, она будто была не здесь. В душе творился хаос, но ее взгляд оставался отстраненным и безучастным.
Бушин буравил ее глазами и злился – не так он себе представлял сегодняшнюю встречу. Не выдержав, он стремительно преодолел расстояние между ними и, взяв Романову за подбородок, заставил посмотреть на него. Ирина ликовала, видя, как он бесится. Ей все же удалось выиграть этот раунд.
– Не играй со мной, – гневно предупредил он, сжав пальцы еще крепче. – Я вижу тебя насквозь.
Продолжая одной рукой держать Иру за голову, вторую он положил на ее грудь. Волна омерзения прокатилась по телу, заставив кожу покрыться мурашками, но Романова никак не отреагировала, не отрывая взгляд.
Скрипнув зубами Гитлер сильно сжал ее грудь и, оттянув сосок, заметил, как Ира побледнела, но не пошевелилась. Ухмыльнувшись, он отпустил ее подбородок и скользнул рукой вниз по животу. Ирина рефлекторно сжала бедра, не позволяя Бушину прикоснуться к самой интимной части тела. Но он лишь выразительно посмотрел на Романову, после чего она сомкнула руку так, что побелели костяшки пальцев, а ногти больно впились в ладонь, и послушно развела ноги в стороны.
Шершавыми пальцами он провел по нежной коже ее промежности, неторопливо ощупывая каждую складку. Карелина задрожала и, чтобы не потерять контроль над собой, резко зажмурилась. Гитлер внимательно следил за ней.
– Не нравится? Тем лучше. – удовлетворенно заключил он и, схватив ее за волосы, толкнул в сторону.
Ирина не смогла устоять на ногах и, пошатнувшись, уперлась руками в стол. Не дав ей опомниться, Бушин навалился сверху, прижал ее вплотную так, что обнаженной грудью она ощутила холодную поверхность столешницы.
Ира внутренне сжалась, ожидая его дальнейших действий. Сухие пальцы грубо ворвались в нежную полость ее лона. Романова вскрикнула от боли, насквозь пронзившей ее тело, и попыталась отстраниться. Но Адольф, воодушевленный ее реакцией, не позволил этого сделать. Его пальцы медленно выходили и резко входили в нее, оставляя микроскопические болезненные трещины на слизистой оболочке ее промежности.
Ирина терпела, кусая губы в кровь, но больше ни один звук не вырвался из ее рта. Бушин знал, что причиняет ей боль, но не спешил облегчить страдания, желая насладиться своим триумфом в полной мере.
Ира изо всех сил пыталась думать о чем-то другом, но дискомфорт внизу живота мешал отвлечься.
На пару мгновений пытка прекратилась, Ирина открыла глаза и посмотрела на управляющего. Адольф Михайлович поднес руку к своему лицу, с наслаждением вдохнув запах ее лона, облизнул пальцы и, удовлетворенно улыбнувшись, вернул их на место. Еще несколько мучительно долгих минут он жестко проникал в ее тело, но, так и не добившись желаемой реакции, быстро потерял интерес. С сожалением осознав, что она больше не будет сопротивляться, Бушин оторвал ее от своего стола и толкнул в сторону охранника, наблюдавшего эту сцену.
– Хочешь ее? – спросил Гитлер.
– Хочу, – ответил он, пожирая взглядом обнаженное женское тело.
Ира задрожала, прекрасно понимая, что, скорее всего, ее сейчас просто изнасилуют, унизив окончательно.
– В другой раз, – усмехнулся Адольф. – Отведи ее и можешь быть свободен.
– Пойдем, – грубо сказал он, подталкивая Романову к выходу.
– Дай мне одеться, – чуть слышно попросила она. – Пожалуйста.
Охранник чуть помедлил, но все же смягчился и кивнул. Ирина наспех оделась, вышла в открытую дверь и пошла за ним по коридору. Каждый шаг причинял боль, но Ира не обращала на нее внимание. Нестерпимо хотелось вымыться, запах чужой похоти, казалось, въелся в кожу. Романова находилась будто в прострации, пытаясь собрать себя по кусочкам, она все больше погружалась в свои мысли.
– Вась! – окликнул охранника до боли знакомый голос, заставив Ирину вздрогнуть от неожиданности.
Услышав голос Тимура, она словно очнулась ото сна.
Громов вошел в главный корпус и, сразу заметив Василия, идущего по коридору, направился к нему навстречу. Поравнявшись с ним, Тимур пожал протянутую руку и, заглянув за его спину, замер.
Ирина с отчаяньем в глазах смотрела на него, губы ее дрожали. Громов почувствовал, как холодок пробежал по его спине. Меньше всего он ожидал увидеть ее, Тимур не знал, о том, что Гитлер планировал позвать Романову к себе. Да и вообще, после того поцелуя, он старался избегать всего, что связанно с Ирой. Карина начала его в чем-то подозревать, а терять такое прикрытие не входило в планы Громова. Но сейчас, увидев Ирину, он забыл обо всех данных себе обещаниях.
– Куда ты ее? – спросил Тим, ощутив, как вспотели его ладони.
– Скорее, откуда. От Бушина, сегодня было жарко, – усмехнувшись, протянул Вася, не заметив, как напрягся Громов. – Вечер в силе?
Панический страх за Ирину охватил Тимура. Он знал, на что способен Гитлер, много раз видел различные варианты его развлечений. Воображение услужливо рисовало самые страшные картинки, отчего Громов начинал злиться, сжимая кулаки все сильнее.
– Конечно, в силе. Тебя, кстати, Андрюха искал, – взяв себя в руки, соврал Тимур. Ему во что бы то ни стало нужно было забрать Иру, дотронуться до нее хотя бы мельком, понять, что все с ней хорошо.
– Че он хотел? – удивился Василий.
– Понятия не имею, но, видимо, что-то срочное…
– Да? Тим, брат, не в службу, а в дружбу, может, отведешь ее, а? – попросил Вася, кивнув на Романову.
– Конечно, – согласился Громов, нервно сглотнув. Он даже не смел надеяться, что все получится.
Василий поспешил удалиться, передав Иру в руки Тимура.
Ощущая, как мужские пальцы трепетно, но уверенно обнимают ее за плечо, Ира чуть расслабилась, позволив, Громову вести себя по коридору.
Проводив Ирину в ее комнату, Тим не решился посмотреть ей в глаза. Он боялся увидеть в них пустоту и не знал, что нужно делать, какие слова подбирать. Но больше всего его пугало то, что его женщину могли просто грубо изнасиловать. Сможет ли он принять ее после другого мужчины? В очередной раз предпочтя бегство, Громов направился к двери.
– Тимур… – забыв все обиды и сомнения, прошептала Романова ему в спину. Именно сейчас она нуждалась в нем, как никогда.
Услышав нотки мольбы в ее голосе, Тимур остановился, несколько секунд он боролся с собой, но, поняв, что должен остаться с Ирой, сдался и, закрыв дверь, повернулся к ней лицом. Ираина прошмыгнула в ванную, и Громову ничего не оставалось, как последовать за ней.
– Что ты хотела? – спросил Тимур, внимательно вглядываясь в ее лицо, он искал подтверждения своих страхов или, наоборот, их опровержение.
– Я… Я… – Ира не знала, что сказать, голос ее предательски задрожал.
– Ир, – нежно позвал мужчина и подошел ближе. – Расскажи мне, что произошло?
Романова подняла на него свои заплаканные глаза. Громов не смог сдержаться и крепко сжал ее в объятиях. Что бы ни случилось, он будет рядом, пока она нуждается в нем. Окажись на Ирином месте любая другая, Тимур, не раздумывая, прекратил бы с ней все отношения. Но эта женщина стала для него слишком дорога. И единственное, что его теперь по-настоящему заботило, – лишь бы с ней все было хорошо.
Ощутив долгожданное тепло и защиту его рук, Ирина теснее прижалась к Тимуру и, не сдержавшись, дала волю накопившемся слезам. От ее рыданий сердце разрывалось на части. Громов растерялся, он попросту не знал, как себя вести. Его никогда не трогали женские слезы, он всегда считал, что таким образом представительницы слабого пола пытаются получить желаемое от мужчин, но сейчас все было по-другому – Ира ничего не просила, а просто искала поддержки.
Тимур гладил ее по волосам и тихонько покачивал из стороны в сторону. Он чувствовал, как его футболка становится влажной, но не мешал ей, давая возможность выплеснуть эмоции. Романова доверилась ему, изливая свое горе, обнажила душу. Она не боялась выглядеть слабой и беззащитной, рядом с ним ей хотелось быть самой собой.
Когда Ира немного утихла, Тим чуть отстранился и посмотрел на ее лицо.
– Ну как ты? – заботливо поинтересовался он.
– Уже лучше. Спасибо тебе, – слабо улыбнувшись, ответила Ирина и положила голову на крепкое мужское плечо.
– За что? – удивился Громов.
С заплаканными глазами она была такой трогательной, как маленькая девочка, небывалая нежность заполнила все его существо.
– За совет…
– Я рад, что ты все-таки прислушалась, – искренне произнес Тимур.
Ира спрятала улыбку на его груди. Он улыбнулся в ответ и прикоснулся губами к ее виску.
– Громов, ты где пропал? – раздался голос Андрея из рации.
– Иду, – ответил Тимур и, убрав рацию, посмотрел на Ирину.
– Тебе пора, – констатировала она очевидный факт и нехотя разжала руки.
– Да, – с сожалением подтвердил Громов и, поцеловав Иру в лоб, оставил ее одну.