После памятного совещания у Майко прошло уже несколько дней. Наконец прошли контрольные работы по математике и истории – история опять-таки удивляла меня своими отличиями от моего мира, но не так сильно, как могла бы. Как там? «В мире, где носороги являются домашними животными, какая страна выиграла бы Вторую мировую войну»? В этом мире Япония не подписывала капитуляцию на борту линкора «Миссури», хотя бы потому, что могучий Ямамото потопил линкор ударом своего «Божественного кулака». Правда сам Ямамото был ранен в битве при Мидуэе в схватке с Джеймсом «Сержантом» Ли, китайцем по происхождению и основателем школы Феникса, полковником армии США. И вот так, исторические события превратились в соперничество суперов. В России некто с прозвищем «Романофф» пытался восстановить Империю путем массового гипноза – его способность позволяла внушать людям, не просто отдавая приказы – он мог делать это и через громкоговорители и даже радио! Китай же в свою очередь практически вернулся в «эпоху воюющих царств» – распался на множество враждующих областей и регионов под властью полевых командиров, или как говорят тут – варлордов. Практически все они – супера, в Китае так много основано на личной силе. И даты! Даты тут совсем другие. В общем, контрольная по истории была написана мной еле-еле. Это не осталось незамеченным, и меня немедленно взяли на буксир, как нового члена Литературного клуба. Как же – новичок в клубе и уже троечник, позор.
Поэтому после уроков я сижу в клубном помещении за компьютером и шарюсь по сети. Сеть тут еще довольно убогая, не то раздолье котиков и сисек, нет и социальных сетей, пока есть только сайты и то, на половину не зайдешь, не зная адрес. Однако уже существуют форумы, чаты для любителей поболтать и познакомиться, для объявлений и сбора людей на мероприятия.
На диване полулежит Снежная Королева с книжкой и качает своей ножкой, время от времени перелистывая страницы, что говорит в пользу чтения книги, а не позирования. Хотя книга… ага вижу. «Aventures prodigieuses de Tartarin de Tarascon». «Тартарен из Тараскона», значит. Как там? «И волей иль неволей, да только в эти дни – бултых и прямо в Рону попрыгают они!», хех. У японцев даже в этом мире есть немножко преклонения перед иностранным. Думаю, это связано с тем, что реформа Мэйдзи была и здесь, все это «прорубим окно в Европу» и начнем брить бороды. Только тут начали срезать самурайские косички и отбирать мечи. Потому как невозможно по улице было пройти – зарежут-с. Вот тогда-то японцы и словили нехилый вектор на все неяпонское. Да что там говорить, если до тридцатых годов двадцатого века идеал фигуры японской девушки включал в себя плоскую грудь. Практически не было японок с пышными бюстами (или они скрывали их). Но как только все западное вошло в моду, все переменилось. Вот как мода на подсознание воздействует!
– И о чем ты опять думаешь, Синдзи-кун? – спрашивает меня Снежная Королева, не отрываясь от книги. Вот как, а? Магия!
– О Тартарене из Тараскона и о том, как он похож на других таких персонажей, – отвечаю я, пытаясь попасть «в лыко». Но Королева-то молодец, читает на языке оригинала. Хоть адаптированная книжка-то? Текст, насколько я помню – нелегкий там.
– Вот как? Ты читал эту книгу? – интересуется она и откладывает томик в сторону.
– Не на языке оригинала, но читал, – киваю я.
– Это удивительно, – замечает она. – Удивительно, как при этом ты не нашел времени изучить школьную программу по истории.
Почему-то тут всегда думают, что сперва надо прочитать школьную программу, и только потом ты имеешь моральное право читать что-то еще. Потому что такая вот литература – это как дополнительное чтение, и подходят японцы к этому серьезно. А для развлечения – читайте мангу, беллетристику какую-нибудь. Я вот в детстве такие книги, как «Тартарен…» для развлечения читал. Потому как не было манги. Но я молчу. Что тут сказать?
– Хотя да… – задумчиво накручивает локон на палец Снежная Королева, – ты же своими… планами преступными занимался. Откуда у тебя время. Быть преступным гением и одновременно откровенно плохим учеником старшей школы… – опять Королева мне обидно сделала. Ну да, не сдал я эту чертову контрольную по истории, это же не повод…
– Юки-сама!
– Юки-тайчо! – В комнату ворвались близняшки Сато с пакетиками в руках. Близняшки были в продовольственной экспедиции до ближайшего магазина, все, что надо для поддержания молодого организма, у них уже куплено – газировка, чипсы и прочие вредности. Только для Снежной Королевы у них что-то куплено нормальное, а остальные тут на чипсах.
– Девочки? – поднимает бровь Юки-сама.
– Там за школой! Иошико и Мацуда-сан! – выкрикивают хором близняшки.
– Что?
– Дерутся! – заканчивают близняшки тоже хором.
– Ох ты ж… – Почему-то у меня нехорошее предчувствие. Подрываюсь и бегу к двери, краем глаза замечая, как Юки вскакивает с дивана. Мацуда, Мацуда… ах, да, Принц Чарминг, бойфренд нашей Юки, понятно, почему она торопится за мной. Надеюсь, на этой почве у нас с ней конфликта не выйдет, и так отношения… непонятные. Вроде как и общаемся, но как-то… холодно? Юки меня замечала, приветствовала, задавала какие-то дежурные вопросы, что-то типа «как прошел день?» и «почему ты провалил контрольную?». Вот только наметился у меня с ней разговор по душам, и нате, здрасьте, Иошико выбивает пыль из ее парня. Почему-то я ни секунды не сомневался, что все именно так, а не наоборот. Стрелой спускаюсь вниз по лестнице и вбегаю на школьный двор. Еще несколько десятков шагов и за угол. Ага, кажется, я переоценил Иошико.
Картина мне открывалась следующая: у стены стояли девчонки из свиты нашей спортсменки и плакали, закрываясь руками. Сама Иошико стояла в окружении нескольких парней, которые обычно сопровождали Принца Чарминга. Двое парней держали ее за руки, а еще двое – почти на коленях, скрючившись в три погибели – держали за ноги. Со стороны это выглядело так, будто парни наконец нашли объект своего поклонения и прижались к нему в культурологическом экстазе. Иошико в свою очередь выглядела как жертва домашнего насилия – рубашка порвана на груди, виден спортивный бюстгальтер, из уголка рта течет струйка крови. Еще несколько парней стояли рядом, не подпуская близко зевак. Сам Принц Чарминг стоял напротив надлежащим образом зафиксированной Иошико и явно хотел сделать что-то нехорошее. Да что же ты творишь-то, – подумал я, едва картина была воспринята моим мозгом.
– Стоять, придурки! – кричу я, расталкивая зевак. – А ну убрали свои лапы, обезьяны!
– А, вот и… – начал было принц Мацуда, но был бесцеремонно прерван ударом прямо по яйцам, выдохнул что-то совсем неприличное и упал к моим ногам. Я ошарашенно смотрел на Снежную Королеву Юки, которая только что устроила своему собственному бойфренду a boot in the nuts. И его орешки, похоже, теперь долго будут опухшими и синими, если они еще не были вбиты ему в позвоночник. Вот это поворот!
– Вы. Отпустите ее… – пахнуло холодом, и парни, державшие Иошико, сразу же разжали руки.
Иошико тотчас наградила пару из них чувствительными пинками, шипя и ругаясь, как дворник. К ней подбежали ее девчонки, утирая слезы, и что-то защебетали, не то утешая, не то предлагая помощь.
– Вот же, – сказал я. Помощь Иошико вроде была уже не нужна, у нее своих сочувствующих хватает, выяснять сейчас, что случилось, было как-то неделикатно… все равно потом узнаю. Да еще в деталях. Главное, что она в безопасности. И что интересно, Юки же ни секунды не колебалась. Хороший удар.
– Сука… – прошептал лежащий на земле Мацуда. – Что ты натворила…
Я огляделся по сторонам. Юки и близняшек не было. Странно, подумал я, в прошлый раз она все так ловко разрулила, а сейчас раз и нет ее. Значит, придется разбираться самому. Сзади раздались какие-то крики. Иошико метелила отставших от слинявшей свиты. С чувством так.
– Помощь нужна? – поинтересовался я, любуясь поставленными ударами и отточенными движениями нашей гяру.
– Не мешай. Аргх! – она выбросила ногу, и еще один из «поклонников» ее коленок и запястий упал на землю, подвывая и хватаясь за голову.
– Что тут происходит?! – Ага, Сатоми-сенсей. Наверное, тетрадки проверяла, задержалась в школе, а тут шум, крики.
– Ничего не происходит, Сатоми-сенсей, – тяжело выдыхает Иошико, – так, парни с лестницы упали.
– Но… тут нет лестницы. – Недоуменно сдвигает брови сенсей.
– Поверьте мне, сенсей, – встрял в разговор я, – эти ребята упорные. Они где хочешь лестницу найдут…
Часом позже мы с Иошико сидели в небольшом кафе. Нет, не вдвоем, с нами была еще эта девочка из ее свиты, с пухленькими губами. Как ни удивительно, но ее звали не Горячие Губки, а Кимура Чи-тян. А я вот про Кимуру помнил, что это одноименный болевой на локоть. В честь одного бойца, применившего его, кстати да, тоже японец был.
– Вот козлы, – говорила Иошико, сжимая свой стакан с напитком так, что тот едва не трескался, – говорили же один на один, а как этот… мудак отхватывать начал, то понеслось. Сперва просто толкались, между нами вклинивались, а потом…
– А из-за чего ты с этим Чармингом сцепилась-то?
– Чаррмингом? – очаровательно искажая слова, протянула Горячие Губки Чи. – Там нет никакого Чаррминга. Мацуда и Фудзита, и тот длинный из параллельного, и…
– Да я так его про себя прозвал – Принц Чарминг. Он же бойфренд нашей Королевы, нет?
– Ну тут скорее консорт. – Приложила палец к подбородку Чи-тян. – И никакая она не королева, эта ваша Юки. Придумали тут себе. Она просто злая и холодная. И две дурочки с ней ходят.
– Ой, помолчи… – поморщилась Иошико, – она-то здесь ни при чем.
– Еще как при чем! – возмутилась Горячие Губки. – Он же с ней и ходит. И вообще… – она только набрала воздуха в рот, чтобы высказать все, что думает, но в этот момент Иошико пнула ее под столом.
– Ой, – сказала Горячие Губки и насупилась. Замолчала.
Наступила немного неловкая тишина. Я старался не глядеть на Иошико в упор, на ее рубашке были оторваны три пуговицы прямо на груди, а две верхние гяру никогда и не застегивала, так что при любом ее движении было видно намного больше Иошико, чем она планировала показывать. Интересно, подумал я, а вот этот фирменный загар гяру – она просто загорелая или в солярий ходит? И если просто загорелая, то под ее спортивным бюстгальтером есть белые полоски незагоревшей кожи, а если в солярий, то она вся как шоколадка. Шоколадка Иошико, да.
– Эй! Ты о чем это задумался? – подозрительно уставилась на меня Иошико. Вот же, видимо, опять у меня вид пускающего слюни имбецила. И масляные глазки, да.
– Я? Задумался? Ты за кого-то другого меня принимаешь, – говорю, – я и думать – это понятия несовместимые, как показал тест по истории.
– Да, ты там зажег, – согласилась Иошико. – Надо же так не знать историю своей страны. Вроде умный.
– Это неправда. Был бы умным… эх, да что говорить. – И правда, знал бы прикуп, жил бы в Сочи. В кафе ввалились два парня и одна девушка, вели себя шумно, размахивали руками и разговаривали на повышенных тонах. Парни были одеты в кожаные куртки и держали в руках мотоциклетные шлемы, девушка была в футболке и джинсах, у нее были на редкость разноцветные волосы всех цветов радуги.
– О! Синдзи-кун, и ты тут! – помахала она рукой. – Привет!
– И вам привет, Камико-тян! – Мне пришлось привстать и махнуть рукой. Камико улыбнулась, и они заняли угловой столик, продолжая что-то бурно обсуждать и время от времени выдавая взрывы смеха.
– Это еще кто? – удивилась Горячие Губки, смерив Камико и ее компанию взглядом. – Я ее не знаю, она точно не из нашей школы.
– Это Камико-тян, мы с ней знакомые, – ответил я. – Она брату в салоне пачинко иногда помогает. Хорошая вроде девушка.
– У тебя, Син, все девушки хорошие, – проворчала Иошико. – Вот ты чего к Юки стал клинья подбивать? Не видишь, у нее парень бешеный. – Она потрогала уголок губ и скривилась. – Вот козлы.
– Да не подбивал я ни к кому клинья.
– Ага, а чего в Литературный поперся? Их на всю школу три человека, и ты вот сейчас. – Иошико откинула голову назад и вынула из ноздрей скрученные кусочки салфеток, уже пропитанные кровью. Шмыгнула носом, достала зеркальце и стала внимательно разглядывать себя в нем. Чертыхнулась вполголоса, встала, буркнула «на минуточку» и скрылась за дверью женского туалета. Я остался наедине с Чи-тян.
– Ты знаешь, что это она за тебя вписалась? – спросила Чи-тян через некоторое время.
– Что? Почему?
– Она говорила, что тебе драться в школе нельзя, а тут этот… Мацуда с дружками у ворот школы стоял, про тебя спрашивал. Поджидал… – Чи-тян метнула в меня возмущенный взгляд, и я оторопел. Вот оно как. Значит, Принц Чарминг и его гиены искали именно меня, а наша Иошико решила за меня вписаться. Я перевел взгляд на Чи-тян. Горячие Губки сидела, стискивая кулачки и ерзая на стульчике, всем своим видом выражая негодование. За угловым столиком хохотали, вспоминая какого-то Ежи и как этот Ежи «перекопался в прошлом году на фестивале». За стойкой мерно гудел холодильник. Едва-едва работал приемник, играла какая-то легкая попсовая музыка, звонкий девичий голос напевал «доки-доки фууува». Хлопнула дверь, и появилась Иошико, она слегка прихрамывала.
– Вот же, – сказала она. – Эй вы там! У вас туалетная бумага кончилась! – крикнула она в сторону бара, и девушка за барной стойкой изобразила на лице крайнюю озабоченность, но с места не стронулась.
– Иошико, – сказал я, встретившись с ней глазами, – можно тебя в сторонку на минуточку?
– Что? А, да… – она хотела уже встать, но Горячие Губки вскочила и поклонилась.
– Иошико-тайчо, Синдзи-кун, мне уже пора, дома заждались, у нас сегодня семейный ужин, – и она торопливо удалилась.
– Семейный ужин, – удивилась Иошико, – вот ничего же не сказала. Странно.
– Иошико, – пока ее внимание было обращено на Чи-тян, я уже успел провести по лезвию и на кончике подушечки большого пальца левой руки набухла капелька крови. Она обернулась, и я взял ее руку в свою. Капля крови мгновенно впиталась, щеки Иошико порозовели, и она даже выпрямилась, словно бы ветка сакуры, избавившись от тяжкого груза мокрого снега. Да, и я могу в метафоры.
– Что?! – Иошико стремительно отдернула свою руку. – Что это?! Ты! Чего это? У меня парень, между прочим, есть!
– Да? Ох, а я и не знал, – удрученно покачать головой, изобразить крайнее огорчение и даже горе. Как дальше жить в этом суровом мире, где такие прекрасные девушки всегда с парнями. Что ж, она излечена, одна часть моей ответственности с меня снята.
– В любом случае, я приношу извинения за то, что стал причиной твоих неприятностей.
– Пф-ф, – фыркнула она, сложив руки на груди, – отмудохать какого-нибудь придурка только в радость для Иошико-самы! Я бы им всем там пораздавала люлей, если бы твоя фифа не вмешалась. Кстати, а здорово она ему по яйцам врезала! Я аж хруст услышала! – она хохотнула, и ей вторил взрыв хохота за соседним столиком. Она поморщилась.
– Эх, хорошо стало! – расправила плечи Иошико. – Мир прямо-таки заиграл другими красками. Все-таки они тут что-то в чай добавляют. И ты… – она перевела взгляд на меня, – тоже ничего. Пытался вписаться, я видела. Тебе повезло, что Снежная сама разобралась, от этого Мацуды одни неприятности. Мне-то ладно, я председатель клуба и вообще на хорошем счету, а у тебя всякое может быть. Говорят, его брат – какой-то бандит. И на короткой ноге с нашим директором. И родители у него богатые. Знаешь же как, – вздохнула она. Да, я знал. Бросающейся в глаза сепарации на почве материального состояния семьи в школе не было, да только стояла она на границе районов – границе города и пригорода. Окраины города – это и есть все наши трущобы с одно- и двухэтажными многоквартирными халупами, вроде нашей с Нанасэ, пусть и чистенькое, но все же гетто. С другой стороны – пригород. Уже частные дома, огороженные высокими заборами с подземными гаражами и спутниковыми тарелками на крышах. А вот территориально ходим в одну школу, мы – дети трущоб и они – мажоры из пригорода. Школа делает все возможное, чтобы эта разница была не так заметна – и школьную форму ввели максимально неприметную и, на мой взгляд, чрезвычайно неприглядную. Чтобы не было так, что одни в модных шмотках, а другие в обносках. Нет уж, у нас все в уродской форме. И если на девушках это еще смотрелось… нормально, да. Девушки вообще не сильно стремились следовать этой форме, и юбки надлежащей длины в школьных коридорах появлялись только в момент прохода школьного комитета. А вот парни… коричневые брюки и белая рубаха.
– Так что ты не парься, я не за тебя сегодня вписалась, у меня с этим Мацудой давние счеты, еще когда он меня полапать пытался и предлагал деньги, чтобы с ним переспала. Пф-ф! – возмущенно фыркнула она. – Всех денег мира не хватит. Тоже мне, Принц Чарминг! И глазки такие… масляные.
– Да? – я сделал вид, что заинтересовался узорами на потолке. Красиво. Импрессионизм.
– У тебя такие тоже бывают, кстати, – заметила Иошико, – частенько. А у меня парень есть.
– Угу. Слышал я. – Кстати, а кто такой и почему я его не знаю?
– Да не парься. Ты его не знаешь, – подтвердила мои умозаключения Иошико, – а это тебе Чи-тян все разболтала, да?
– Э… как бы… – сдавать Горячие Губки-тян мне не хотелось, но Иошико задала вопрос внезапно, и я не успел совладать с первой реакцией.
– Понятно… – протянула Иошико, – будем, значит, опять напоминать значение слов «секрет» и «тайна».
– Да она не хотела. То есть хотела как лучше, – попытался выкрутиться я.
– Кстати о тайнах, – сказала Иошико и сжала руку в кулак. Между выступающими костяшками у нее выросли короткие лезвия – словно уменьшенная версия когтей Росомахи. – А я вот так умею, – сказала она, глядя мне прямо в глаза и наклонив голову: – А ты как?