Нанасэ-онээсан лежала на больничной койке, и ее лицо было бледным и осунувшимся. Я сидел рядом и держал ее за руку. Никто не был виноват в случившемся – никто не нападал на нее специально, никто не обливал ее кислотой, не бил палкой или ножом, не пытал и не избивал. Просто она оказалась не в том месте и не в то время. Вот и все.
Причуды этого нового мира открылись мне с другой стороны, ведь в своем мире инциденты и несчастные случаи означали, что кто-то не справился с управлением автомобилем и вылетел на обочину или встречную полосу, взорвался газ, рухнул незакрепленный груз с высоты или замкнула проводка. В этом мире к этому списку добавилась еще одна причина. Маги. Или парахуманы. Или супера. Неважно как их называть, здесь их зовут магами, а как по мне, они как раз сверхлюди или люди с паранормальными способностями.
И вот вздумалось двум таким вот личностям столкнуться в скромном массажном салоне. Кстати, Нанасэ-онээсан не была проституткой. Да, она работала в салоне, но чем-то вроде администратора и завхоза. Заместитель самой Нода-сан. Нода-сан и рассказала, как все произошло. Кроме Нанасэ пострадали еще две девушки, пострадали серьезно, а потому у Нода-сан и не нашлось времени найти телефон домохозяйки-комендантши Нанасэ и предупредить меня.
– Извини, Синдзи-кун, – склонилась она передо мной в глубоком поклоне, – недоглядела, не успела вовремя. Моя вина, что не известила тебя о произошедшем. Уверяю тебя, что информация обязательно поступила бы в ближайшее время, я уже попросила Майко-тян позаботиться о тебе. – Она разогнулась, и я впервые за все это время выдохнул. Нанасэ жива, а остальное как-нибудь образуется.
Хозяйка салона и подруга Нанасэ (как она сама сказала) Нода-сан была довольно привлекательна. Конечно, Синдзи-кун никогда не оценил бы и даже не понял бы красоты зрелой, уверенной в себе женщины, но я-то видел и понимал, что за каждым словом и жестом этой Нода было знание себя и окружающих, заработанное нелегким путем, выстраданное личным опытом. И такие люди словами не бросаются. Даже если их собеседник – всего лишь подросток, вчерашний ребенок.
Она объяснила мне все, что смогла, вручила мне деньги (зарплата Нанасэ – сказала она) и передала меня под опеку Майко-тян – милой и улыбчивой девушки. Майко-тян (которая для меня будет Майко-сан или даже Майко-сама, хах) сразу же вызвала такси, и мы приехали в больницу, где она решительно пробила мне белый халат и пропуск посетителя, где-то улыбаясь и кивая, а где-то подпустив в голос стали «Джиро-сама обязательно об этом узнает, хах!». И вот я сижу рядом с кроватью и держу Нанасэ за руку. Майко деликатно осталась за дверью, вручив мне сумку с гостинцами (и откуда только взяла).
– Не переживай, – сказала мне Нанасэ-онээсан с немного виноватой улыбкой, – со мной все в порядке, Синдзи-кун.
Я кивнул, сглотнув ком, подступивший к горлу
– Нет, правда. Врачи говорят, ничего серьезного, завтра уже выпишут. Нода-сан сказала, что я могу отдохнуть две недели и даже зарплату выплатит. Джиро-сан оплатил больничные счета и страховка тоже будет. Так что… – она не закончила, как поддавшись внутреннему порыву, я подался вперед и обнял ее. Она затихла и тоже обняла меня, и я вдруг понял, насколько она ослабла, ее руки у меня на спине были словно две легкие паутинки.
– Никакие деньги мне не нужны, – сказал я, сдерживая слезы, – никакие деньги. Мне нужна ты, Нанасэ.
– Не надо, Синдзи, ну прекрати, ты меня раздавишь… – сказала она, продолжая обнимать меня. Ее тело задрожало, и я почувствовал, что она всхлипнула. И так мы сидели, обнимаясь и всхлипывая друг другу в плечо. Немного успокоившись, Нанасэ отстранилась, утерла слезы и взглянула на меня.
– Какой ты стал большой. Настоящий мужчина.
– Ну вот еще. – буркнул я, тоже вытирая слезы из глаз и стараясь сделать это незаметно.
– Большой, правда. Повезет девочке, которая будет твоей невестой. – Она грустно улыбнулась и даже сделала попытку подмигнуть.
– Ага, конечно. Ты лучше за собой следи. Выздоравливай.
– Буду. Обязательно буду. А как только выздоровею, мы с тобой пойдем в парк гулять, и я куплю тебе все, что захочешь. Обещаю! – она откинулась назад на подушки и облегченно вздохнула. Все-таки досталось ей, подумал я, легко устает, все ресурсы организма направлены на исцеление, хватит ей на уши приседать, дай человеку отдохнуть.
– Ну, в общем, я пришел сказать, чтобы ты не беспокоилась, деньги у меня есть, с голоду не помру, в школе все хорошо, учусь понемногу.
– А как ты дома один будешь? – нахмурилась Нанасэ. – Я, наверное, скажу кому-нибудь, чтобы…
– Да не один я… Мне Нода-сан приставила телохранителя.
– Телохранителя?
– Да, телохранителя и няньку и надзирателя. Майко-сан.
– А-а-а… эту Майко… – Нанасэ сперва нахмурилась, подумала о чем-то, потом ее лоб разгладился, и она кивнула: – Хотя Майко, наверное, будет в самый раз.
– Наверное, – пожал плечами я. Зачем мне нужна Майко, я и сам не понимал. Ну один, и что? Готовить я умею, продукты купить в магазинчике Тамагавы у Иноэ-сан как-нибудь смогу, в школу хожу и, вообще, самостоятельно завязываю шнурки и могу перейти улицу. Однако Нода-сан была непреклонна.
И действительно, Майко-сан проводила меня до больницы, договорилась, чтобы меня пропустили, купила гостинцев для Нанасэ, тут же по телефону договорилась со школой о том, что я пропущу один день (а тут с этим строго). Незаменимая девушка. Что-то вроде Аи-чан, только от Ноды-сан. И уверен, Майко не будет обижаться на Иноэ-сан, если зайти с ней в магазинчик Тамагавы.
– Ты ее слушайся, – добавила Нанасэ: – Майко, она хорошая. Странная немного, но хорошая.
– Да, конечно…
В этот момент в палату зашла медсестра и, сделав возмущенное лицо, стала выгонять меня в коридор, мол, больной нужен покой, а вы тут со своими глупостями и вообще.
– Я завтра еще зайду! – успел сказать я в закрывающуюся дверь. Снаружи стояла Майко, подперев спиной стену и рассматривая свои ногти.
– О, – сказала она, – ты все уже, хах.
– Да, ей нужен покой, – ответил я невпопад.
Майко улыбнулась и потрепала меня за щеку.
– Да не переживай ты так. Все у нее будет хорошо. Она же такая – ух! А ты ее любимчик вообще, ты знаешь это? Да она только про тебя и говорит, так что будь умницей и стань настоящим мужчиной, а то таких сейчас практически нет. Вымерли, хах, – на секунду взгрустнула Майко, но уже через секунду воспряла духом и с улыбкой потащила меня вниз по лестнице, к выходу.
– Сегодня я тебя в школе отпросила, наплела что-то про семейные дела, но завтра надо будет туда идти, поэтому тебе надо пораньше лечь, все, побежали домой. Нанасэ-чан никуда не денется, я с врачами поговорила, у нее обслуживание тут высший класс, видел – отдельная палата и все такое, так что все в порядке, врач-сан говорит, что ее выпишут за неделю, может, две максимум. И то только потому, что Джиро-сан сказал, чтобы за ней смотрели, а так он бы ее выписал уже через три дня, но Джиро-сан это Джиро-сан, потому перестраховываются, хах, – тараторила она, перепрыгивая через ступеньки.
Я спешил за ней, переживая, что эта шаровая молния в облике девушки споткнется и разобьется на лестничном пролете. Так же, в темпе стремительного вальса, мы пролетели в супермаркет, где Майко набрала полные пакеты продуктов (мальчику надо хорошо питаться, хах), снова взяли такси, и через какое-то время я уже сидел за столом, пытаясь сосредоточиться на домашнем задании и не обращать внимания на то, что за плитой суетилась Майко, изображая из себя ураган в женском обличье.
Помимо самого факта, что в нашем с Нанасэ доме появилась посторонняя женщина, странности ситуации добавляло и то, что, едва закрыв за собой наружную дверь, Майко стремительно переоделась (ни капельки не смущаясь меня, кстати) в так называемую «домашнюю одежду». А домашняя одежда в исполнении Майко – это короткие шортики и не менее короткий, да еще и просвечивающий топик с изображением какого-то зверька, не то зайца, не то белки. Слава богу, что поверх этого Майко накинула кухонный фартук, но вид сзади по-прежнему оставался… очень смелый.
Особенно, когда Майко уронила шумовку куда-то вниз, за плиту и полезла за ней, встав на четвереньки и сдавленно ругаясь. В этот момент я поспешил перевести взгляд на свою тетрадь и попытался сосредоточиться на задании по истории, в то время, как перед глазами все еще оставалось зрелище идеальных полушарий.
Я яростно почесал затылок, пытаясь выбросить из головы все, что не относилось к битве на Комукаве и историческому пленению сегуна, но получалось откровенно плохо. Синдзи-кун, хихикая и потирая воображаемые ладошки, уже навоображал себе черт-те что с этой самой Майко. Или это мое собственное сознание начало пускаться во все тяжкие?
Как бы то ни было, во-первых, Майко – подруга и коллега Нанасэ (что бы за работу она ни выполняла там, в… салоне), а во-вторых, ей наверняка уже двадцать лет как минимум, а то и больше, а мне – шестнадцать. Это ж педофилия с ее стороны. Ой, да ладно, возразил мне внутренний Синдзи. Во-первых, ну и что, что коллеги? Подумаешь. Может, даже лучше, ведь если Майко-сан работает в салоне, то и знает она ой как много, а глядишь и нас чему-нибудь научит. А во-вторых, в Японии возраст согласия с тринадцати лет. Все что надо, чтобы это не было преступлением, чтобы ты не был против, а ведь ты не против, а? Я вздохнул и запустил пальцы в свою шевелюру. Комукава эта еще…
В тот момент, когда я терзался внутренними сомнениями, в дверь позвонили. Я дернулся было, но Майко была ближе к двери, я сидел за уроками, а она стояла у плиты, и вот, уже через секунду это едва одетое чудо (серьезно, я эти шортики и топ за одежду не считаю, там все видно, как говаривала Шарон Стоун после премьеры «Основного инстинкта» до самой Небраски) уже открыла дверь настежь.
– Синдзи-ку-ун, – пропела она от двери, – это к тебе, хах!
– О, ну еще бы, – проворчал я, вставая. – Было бы странно, будь это к вам, Майко-сан.
– Что? – не расслышала Майко.
– Ничего, Майко-сан. – Я подошел к двери и увидел возмущенную и покрасневшую моську Аи-чан.
– Привет, – махнул рукой я, – заходи, гостем будешь.
– Я… мне староста сказала домашку тебе принести, а ты тут… вот! – выпалила она, покосившись на Майко.
Майко фыркнула, Майко развернулась на месте, выставив на всеобщее (то есть наше с Аей-чан) обозрение свои умопомрачительные шортики, и удалилась в кухню. Ну, как удалилась – у нас с Нанасэ была довольно маленькая квартирка, и Майко попросту отошла на несколько шагов к плите, где что-то варилось и побулькивало, распространяя аппетитные запахи по всему этажу.
– Развлекайтесь, детки, хах, – пропела она от плиты.
– Это кто еще такая? – прошипела Ая-чан, сузив глаза. – И не говори мне, что это твоя сестренка, я твою сестру знаю, она не… такая вот! – и Ая-чан в воздухе изобразила руками, какая именно Майко. Судя по жестам, Ая-чан также оценила формы и изгибы Майко. Ну, подумать, Майко их особо и не скрывала, скорее наоборот.
– Это моя вторая сестра, – не задумываясь, сказал я, – она из далекой деревни, откуда-то с севера, дикие люди. Теперь я буду жить с ней. Кстати, у них там обычай – жениться на близких родственниках, так что она еще и моя невеста.
– Что?!
– По-моему, мне повезло, как думаешь? – я заговорщицки подмигнул, кивнув в сторону пританцовывающей у плиты Майко. – Она еще и готовить умеет. И одевается хорошо. – Еще один кивок в сторону Майко.
– Но как? Это же… у вас же разница в возрасте!
– Любви все возрасты покорны. – Пожал плечами я. – Что поделаешь, если ураган любви уносит нас с Майко вдаль на тот чудесный остров, где любовь и страсть сплетают свои голоса в сладостной симфонии…
Тут стоящая у плиты Майко прыснула, пытаясь сдержаться, но потом плюнула на попытку и немузыкально заржала, сгибаясь пополам и хватаясь за живот.
– Ах ты… – Ая-чан, кажется, начала понимать, что над ней тут стебутся.
– Аха-ха-хах… – Майко просмеялась и встала рядом со мной, выдохнув и сделав серьезное лицо. – Прошу прощения, но вы неправильно поняли Синдзи-куна. Между нами нет никаких чувств подобного рода.
– Ой. Извините. – Ая-чан склонилась в поклоне. – Меня зовут Сато Ая, я одноклассница Синдзи-куна.
– Я – Ямасита Майко, старшая сестра Синдзи-куна и его невеста, хах. – Поклонилась в ответ Майко.
– Э-э-э… что?! Но… – глаза у Аи-чан грозили вылезти из орбит, – но вы же только что сказали, что между вами нет никаких чувств!
– Да, и это грустно. Между нами никаких чувств, это брак по расчету, – скорбно поджав губы, закивала Майко. – У меня есть любимый человек… там на севере. Но, подчиняясь решению старейшин, я вынуждена выйти замуж за Синдзи и быть верной ему всю оставшуюся жизнь, хах. – В ее глазах блеснули чертенята. Ой, недооценил я Майко-сан, недооценил. Она у нас, оказывается, тот еще матерый тролль, мгновенно оценила обстановку и тут же разыграла сценку.
– Боже мой, – сказала Ая-чан, прижав ладони ко рту. На секунду мне стало ее немного жаль. Наивная чукотская девочка, насмотревшаяся фильмов и сериалов, начитавшаяся книг про большую и вечную любовь. А с другой стороны, что наша жизнь, как не возможность хорошо посмеяться, и упускать такую возможность было бы глупо.
– Майко-тян! – сказал я, сделав по возможности грозное лицо. – Что старейшины говорили тебе о твоем поведении? – Подхватит мою подачу или нет?
– Слушаюсь и повинуюсь, о мой супруг… – склонилась в низком поклоне Майко, подавляя улыбку. – Больше не повторится, хах.
– Именно, – я небрежно махнул рукой в ее сторону, мол, кыш-кыш, тут важные люди разговаривают.
Майко упорхнула к своей плите, но наклон ее головы говорил о том, что она все еще с нами, прислушивается, готовая подхватить тему.
– Женщины… – сказал я, – что с ними сделаешь. Так, о чем мы говорили, Ая-чан? Ах да – домашка.
– Домашка?
– Ну домашнее задание, ты сама сказала, что староста тебя прислала, помнишь.
– …Да, вот… – Ая-чан вынула из портфеля тетрадь с записями, не отрывая взгляда от Майко, помешивающей что-то на плите.
– Хорошо. Да что ты в дверях стоишь, проходи, – пригласил я Аю-чан.
– Да я… – начала было Ая-чан, но в этот момент вмешалась Майко.
– Супру-уг, я набрала тебе ванну… – пропела она от плиты, – ты сможешь расслабиться перед ужином. Конечно, ты можешь выбрать, что ты будешь сперва – ванну, ужин… или меня, хах…
– Увидимся в школе! – выпалила Ая-чан и стремительно упылила вдаль.
Я посмотрел ей вслед и улыбнулся.
– И не жалко тебе неокрепшей психики молодой девочки, хах. – Откуда-то сзади появилась Майко.
– Ничего, потерпит. Она со своей сестрицей и боссом-девицей мне в школе тоже нервы подъедают.
– О. Школьная любовь бессмысленная и беспощадная. – Майко обняла меня сзади и положила подбородок на плечо. – А ванну я и впрямь набрала. И ужин готов. Так что я не шутила ни капельки, хах.
– Конечно.
– О, да. Майко никогда не шутит. Ой, это я сейчас пошутила? Или нет, хах?
– Я очень благодарен вам за ужин и за все остальное, Майко-сан. Спасибо, – сказал я. Склоняться в поклоне не стал, потому как если тебя обнимает девушка сзади, то поклониться в такой ситуации означает усугубить и без того неловкую ситуацию.
– А ты молодец. – Майко убрала руки и отступила назад.
Я обернулся и будто в первый раз увидел ее – в фартуке, едва прикрывающем верхнюю часть бедер, раскрасневшуюся и довольную, с улыбкой на лице.
– Да и вы в грязь лицом не ударили, Майко-сан.
– Ой, пустяки. И, кстати, можешь называть меня просто Майко – в конце концов мы же супруги, не правда ли? – и она подмигнула мне, довольная своей шуткой.
Я закатил глаза. Похоже, что я еще пожалею о своей шуточке, Майко явно выжмет из ситуации все, что только сможет – исключительно для увеселения себя любимой. Надо будет свести ее с Иноэ-сан, то-то будет веселье. Не для меня, конечно, но для этой парочки девиц, обожающих шуточки над бедным мной. Так сказать, синергия в действии.
– Так что, супруг, ванну, ужин или все-таки меня? – продолжила троллить Майко и даже выпятила свою и без того немаленькую грудь, демонстрируя всяческую готовность к исполнению супружеского долга. Я только вздохнул и покачал головой. Нет, правда, я еще долго буду жалеть о том часе, когда мне в непутевую голову пришла дурацкая идея подшутить над Аей-чан.
Подшутить-то подшутил, да вот не учел, что теперь Майко получила такую прекрасную почву для невинных шуточек в стиле «дорогой, я вся горю, возьми меня прямо тут» – при этом, как человек взрослый в голове подростка, я понимал, что никаких шансов у меня нет. И если бы бедный Синдзи-кун действительно поверил бы (а он бы поверил) и начал испытывать надежду (а он бы начал), то был бы немедленно и с удовольствием приземлен на пятую точку опоры из разряда «ну это же шуточки, Синдзи, ты что всерьез поверил?!». Оставаясь в зоне шутливого флирта, с другой стороны, мне ничего особенного не грозит: и отношения не испорчу с коллегой Нанасэ, и себе нервную систему не надорву тщетными ожиданиями.
– Наверное я выберу ужин, – сказал я, к вящему разочарованию Майко, – а потом ванну. Потому что самое лучшее всегда остается на потом, моя дорогая супруга. Да и голова сегодня что-то побаливает…
Глаза Майко снова вспыхнули весельем, и она было открыла рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент в дверь постучали.
– А. Ая-чан что-нибудь забыла, – сказал я и потянулся было к двери, но Майко быстрым и ловким движением убрала меня за спину, да так, что я только рот раскрыл. Все было сделано, как па в танце – раз, два, и я уже за спиной у Майко, вижу ее собранные в узел на затылке волосы, убранные серебристой заколкой с птицей на конце. Так же плавно Майко перетекла к двери и заглянула в глазок. Сразу же повернулась ко мне.
– Синдзи! Прячься! – крикнула она, и в ту же секунду дверь разлетелась вдребезги, словно в нее выстрелили из пушки. Я был отброшен назад, оглушен и на несколько секунд потерял ориентацию во времени и пространстве, перед глазами плыли разноцветные круги. В голове стоял гул, и я помотал ею, пытаясь прийти в себя.
– …льной ублюдок, хах! – услышал я и воспрял духом. Майко жива! Но что произошло и почему мне так холодно? Я огляделся. Наша с Нанасэ комната была залита водой по щиколотку, посредине, спиной ко мне стояла Майко, стояла так, словно была борцом сумо на фестивальном поединке – широко расставив ноги и руки, пригнувшись вниз, готовясь к броску Напротив Майко стоял какой-то худощавый тип в обычном коричневом костюме и даже в шляпе. Какая-то неправильность в его фигуре, в его осанке, в том, как он стоял, как держал себя, как легкие волны воды обтекали его… Стоп, что?
Я взглянул на сцену другими глазами. Первое – этот тип явно парачеловек, махоу, как говорят здесь. Маг. Судя по всему – маг воды. Второе – моя милая Майко, судя по всему – тоже. Я не видел ее лица, но ее спина бугрилась мышцами, которым позавидовал бы иной бодибилдер, а кожа на шее, ногах и руках стала коричнево-красного цвета, словно терракотовые кирпичи. Конечно, человек может обгореть на солнце до такого состояния или попросту подкраситься, но ведь буквально только что она была нормального цвета. И да, мышцы у Майко продолжали расти.
– Тебе придется ответить за все. Хах! – В этот момент Майко прыгнула вперед, и мне на долю секунды стало жалко тощего типа в шляпе – столько в этом прыжке было животной энергии, первобытной силы, что я даже немного зажмурился, представляя, как она сметет его, воткнет в стену и переломает все кости. Однако Тощий даже не сдвинулся с места. Вода вдруг встала стеной между ним и Майко, словно живая, из воды вырвались жгуты щупалец и схватили ее в воздухе. Майко зарычала и задергалась в захвате, но водяные щупальца держали ее крепко.
– Нет! Отпусти ее! – крикнул я и вскочил на ноги. Тощий повернул свою голову.
– Слышишь? Отпусти ее немедленно! – Я стал осторожно подходить к нему.
Комната и без того была маленькой, мне стоило сделать пару шагов, и я был уже рядом с беснующейся в захвате Майко. Она рычала и пыталась вырваться, перегрызть крепко сжимающие ее жгуты водяных щупалец, но тщетно. Контраст между ней, извивающейся и дергающейся, изрыгающей проклятья, и спокойно стоящим Тощим, словно бы показывал, насколько различаются их силы. Он стоял так, словно бы не прикладывал никаких усилий, буднично, не обращая внимания на Майко и ее попытки освободиться. Вокруг нас бушевала вода, вставая стеной и грозя погрести под собой.
– Интересно, – сказал Тощий, – и что ты сделаешь, если я не выполню этого?
– Очевидно, – сказал я, стоя прямо перед ним так близко, что мог рассмотреть, что у него из ноздрей росли редкие волосы, – я заставлю тебя сделать это.
– Вот как? – Тощий поднял одну бровь, изображая удивление.
– Именно, – у меня не было шансов. Вообще. В принципе. Судя по всему, этот тип – так называемый маг стихии воды. Я видел таких по телевизору, есть целая семья на Хонсю вот таких вот фокусников. И на море с такими лучше не сталкиваться даже в составе авианосной группы. Везде, где есть вода – лучше с ними не иметь дело. К слову сказать, человеческое тело на восемьдесят процентов состоит из воды, смекаете? Короче – в дальнем бою у меня вообще нет шансов.
Да, я подозревал, что у меня есть способность к регенерации, но это не поможет мне победить: наверное, это просто развлечет его, пока он будет отрезать руки и ноги водяным хлыстом – струей воды под гигантским давлением. У меня есть небольшой шанс задеть его на ближней дистанции, но это опять-таки вряд ли. А вот заболтать гада до той поры, пока соседи, обеспокоенные шумом, гамом и прочими безобразиями вызовут полицию, можно попробовать. Единственный способ не стать жертвой – заинтересовать его. Уверен, что, если я закроюсь руками и буду умолять пощадить, плакать и кричать, стану ему неинтересен.
Поэтому, хотя у меня трясутся руки и подкашиваются ноги в коленках, я смотрю ему прямо в глаза. Поэтому я веду себя вызывающе. Только так у меня и Майко будет хоть маленький, но шанс. Шанс, что я буду ему немного интересен – как необычная букашка в траве.
– Давай, иди сюда! – я поднял руки, вставая в стойку. – Если не трусишь. Будь мужчиной.
– Да, конечно. – Впервые за это время я увидел, как Тощий улыбнулся. Вернее, уголки его тонких губ едва поднялись. Это все. Не улыбалось его лицо, не улыбались глаза. А потом водяной хлыст отрезал мне руки. Все произошло так быстро, что я даже ничего не почувствовал. Только что вот у меня были руки, и вдруг – раз! И их нет. Только нелепо выглядящие культи и кровь, брызнувшая вдруг. Ну все – подумал я. Все – значит все. Конец моей новой жизни. Даже если Тощий не будет делать больше ничего, я истеку кровью за несколько минут, а перевязать рану – это смешно, но у меня нет рук. Только культи – примерно по пять сантиметров выше локтя. Глупо. Глупо и смешно, решил тут героя сыграть, вот и Майко не помог и сам помер. Дурак.
Именно с этими мыслями я и умер.