Л и д и я. Ну да, - революция назад. Контрреволюция?
С о м о в. Это пустое слово - контрреволюция. Я говорил тебе: жизнь борьба за власть... за прогресс, культуру...
Л и д и я. Да, да, я помню. Ты говорил это, когда мы были близки...
С о м о в. Не выдумывай! Ты мне всё так же близка.
Л и д и я. В спальне.
С о м о в. Ты хочешь понять меня?
Л и д и я. О, давно хочу!
С о м о в. Ну, так - пойми! Рабочие захватили власть, но - они не умеют хозяйничать. Их партия разваливается, массы не понимают её задач, крестьянство - против рабочих. Вообще - диктатура рабочих, социализм - это фантастика, иллюзии, - иллюзии, которые невольно работой нашей поддерживаем мы, интеллигенты. Мы - единственная сила, которая умеет, может работать и должна строить государство по-европейски, - могучее, промышленное государство на основах вековой культуры. Ты - слушаешь?
Л и д и я. Конечно.
С о м о в. Власть - не по силам слесарям, малярам, ткачам, её должны взять учёные, инженеры. Жизнь требует не маляров, а - героев. Понимаешь?
Л и д и я. Это - фашизм?
С о м о в. Кто тебе сказал? Это... государственный социализм.
Л и д и я. Фашизм - это когда у власти маленькие звери, чтоб ими питались крупные? Нужно, чтоб мелкие звери были жирные?..
С о м о в. Что за чепуха! Откуда это?
Л и д и я. Виктор сказал.
С о м о в. Виктор? Чёрт... Но - ты же видишь: он - человек пьяный, он морально разрушается, он уже ничего не понимает в действительности...
Л и д и я. Ты - крупный?
С о м о в. Что?
Л и д и я. Ты - крупный зверь?
С о м о в. Послушай, Лидия, - что ты говоришь? Что с тобой?
Л и д и я. Я - не знаю. Как ты побледнел, и какие злые глаза у тебя...
С о м о в. Я спрашиваю... Я должен знать - что с тобой?
Л и д и я. Я - сказала: не знаю. Но мне кажется, что ты... двоедушен и что этот противный старик, и волосатый Изотов, и горбун - вы все двоедушные... Подожди, не хватай меня. Я должна бы говорить иначе, но у меня нет сильных слов, нет сильных чувств.
С о м о в. Ты становишься истеричкой - вот что! Это - потому, что у тебя нет детей.
Л и д и я. Детей не хочешь ты...
С о м о в. И потому, что ты уже не любишь меня... я - знаю!
Л и д и я. Ничего не знаешь! Ни-че-го! Всегда бывает так: когда я говорю с тобой как с человеком - ты ведёшь меня в спальню.
С о м о в. Неправда!
Л и д и я. И во всех романах - так: она заговорила с ним как с другом, а он сказал: раздевайся!..
С о м о в. Стой, Лидия! Довольно! Слушай и - пойми. Ты... не глупа, ты должна понять. Молчи!.. Я двоедушен? Да! Иначе - нельзя! Невозможно жить иначе, преследуя ту великую цель, которую я поставил пред собой. Я - это я! Я - человек, уверенный в своей силе, в своём назначении. Я - из племени победителей...
Л и д и я. Крупный зверь?
С о м о в. Роль побеждённого, роль пленника - не моя роль! Богомолов старый идиот...
Л и д и я. Ты хочешь быть вождём, Наполеоном? Очень крупным?
С о м о в. К чёрту...
Л и д и я. Не кричи...
С о м о в. Лидия! То, что ты сказала, имеет для меня... огромное значение... Тебе надули в уши... Тебя хотят сделать врагом твоего мужа...
Л и д и я. Нет, Николай, ты - не крупный...
С о м о в. Не смей шутить!
Л и д и я. Да - не кричи же!
С о м о в. Ты должна подумать... Может быть, эта Арсеньева...
Л и д и я. Тише! Кто-то идёт...
(Пение за сценой. Оба слушают. Сомов закуривает папиросу, дрожат руки. Он отходит от жены, глядя на неё изумлённо и тревожно.)
С о м о в. Как могло случиться, Лидия, что ты, вдруг...
(Слышно, что поют двое, Яропегов и Троеруков, на голос "Интернационала".)
Любовь считал он чистым вздором,
Тра-та-та-та! Тра-та-та-та-а!
Вдруг пред его учёным взором
Она предстала как мечта.
С о м о в. Вот - слышишь? Вот - Виктор...