Дэймон оборачивается:
-- Бедный Миякэ. Но это всего лишь видеоигра. Бархотка уже не сжимает меня с прежней силой.
Мне в голову приходит абсурдная идея, больше благодаря двум виски, смешанным с двумя кружками пива, чем оригинальности моего мышления. Юзом разворачиваю "ямаху" на 180° и обнаруживаю, что да, я могу ехать в обратную сторону. Внизу загорается: "Второй участник сошел с дистанции". Зебры в зоопарке несутся в обратном направлении. Эту игру наверняка создал программист типа Суги -- такой же сдвинутый. Бархотки пощипывает мне соски в знак одобрения. Мы пересекаем линию старта -- на табло "Дистанция пройдена" загорается "1". Я вырываюсь на разводной мост -- мотоцикл взмывает в воздух, когда мы прыгаем сквозь пространство, и вздрагивает, когда мы приземляемся на дальний край моста. А вот и Дэймон на своем "судзуки".
-- Ну как?
Дэймон открывает рот:
-- Черт...
Я повторяю его хитрый ход и на полном ходу поворачиваю, целясь прямо в его переднюю фару, круглую, как луна в ясную ночь. Никакого взрыва. Наши мотоциклы застывают, едва столкнувшись, музыка замолкает, экраны гаснут.
р
-- Я не привык проигрывать. -- Дэймон кидает на меня взгляд, который встревожил бы меня, не будь мы друзьями. -- Если копнуть поглубже, ты коварный сукин сын, Миякэ.
-- Бедный Дэймон. Но это всего лишь видеоигра.
-- Совет. -- Дэймон не улыбается. -- Никогда не бей того, кто в более высокой весовой категории.
Кофе сконфуженно бормочет:
-- А куда как бы делся велодром?
-- Я думаю, -- Бархотка слезает с сиденья, -- Миякэ сломал автомат, это круто.
Дэймон перебрасывает ногу через седло:
-- Пошли.
-- Как бы, куда? -- Кофе соскальзывает с мотоцикла.
-- В тихое местечко, где меня знают.
-- Вы знаете, -- спрашивает Кофе, -- что, если волоски в носу выдергивать, а не подстригать, можно разорвать кровеносный сосуд и умереть?
Дэймон ведет нас по кварталу удовольствий, как будто сам его строил. Я совершенно потерял ориентацию и надеюсь только, что мне не придется возвращаться к станции метро Синдзюку в одиночку. Толпа поредела, из искателей удовольствий остались лишь самые закаленные. Мимо, хрипло гудя, протискивается спортивная машина.
-- "Лотус-Элиз-111С", -- говорит Дэймон.
Мобильный телефон Кофе играет --> "Давно прошедшие времена"[Author:A] 1, но она ничего не слышит, несмотря на то, что прокричала "Алло!" раз десять. Из открытой двери грохочет джаз. Снаружи -- очередь из нескольких человек самого хиппового вида. Я наслаждаюсь бросаемыми в нашу сторону завистливыми взглядами. Я бы умер, лишь бы взять Бархотку за руку. Я бы умер, если бы она отдернула руку. Я бы умер, если бы она хотела, чтобы я взял ее за руку, а я этого не понял. Дэймон рассказывает нам долгую историю о недоразумениях с переодетыми в женское платье голубыми в Лос-Анджелесе, и девушки визжат от хохота.
-- Но --> Эл-Эй[Author:A] -- как бы по-настоящему опасное место, -говорит Кофе. -- У каждого при себе пистолет. Сингапур -- вот единственное спокойное место за границей.
-- Ты когда-нибудь бывала в Лос-Анджелесе? -- спрашивает Дэймон.
-- Нет, -- отвечает Кофе.
-- А в Сингапуре?
-- Нет, -- отвечает Кофе.
-- Получается, где-то, где ты никогда не была, безопаснее, чем где-то еще, где ты тоже никогда не была?
Кофе закатывает глаза:
-- Как бы, кто говорит, что нужно куда-нибудь ехать, чтобы узнать, что это за место? А на что, ты думаешь, телевизор?
Дэймон сдается:
-- Слышал, Миякэ? Должно быть, это и есть женская логика.
Кофе взмахивает руками:
-- Как бы, да здравствует власть женщин!
Мы идем по пассажу, освещенному вывесками уличных баров, в конце которого нас ждет лифт. Кофе икает:
-- Какой этаж?
Двери лифта закрываются. Я вздрагиваю от холода. Дэймон приводит в порядок свое отражение и решает переключиться на благодушный лад:
-- Девятый. "Дама Пик". У меня прекрасная идея. Давай поженимся!
Кофе хихикает и нажимает "9".
-- Принято! "Дама Пик". Как бы странное название для бара.
Если бы не мигающие номера этажей, движение лифта было бы совсем неощутимо. Кофе снимает с воротника Дэймона пушинку:
-- Симпатичный пиджак.
-- Армани. Я очень придирчиво выбираю то, что вступает в контакт с моей кожей. Потому-то я и выбрал тебя, о, моя божественная.
Кофе закатывает глаза и переводит взгляд на меня:
-- Он всегда такой, Миякэ?
-- Не спрашивай его, -- улыбается Дэймон. -- Миякэ слишком хороший друг, чтобы ответить тебе честно.
Я смотрю на четыре отражения наших четырех отражений. Гудящая тишина, как в космическом корабле.
-- Останься здесь подольше, -- говорю я, -- и забудешь, которое из них -- твое.
Звенит гонг, и двери лифта открываются. Мы с Бархоткой и Кофе чуть не падаем. Мы на крыше здания, так высоко, что Токио не видно. Выше облаков, выше ветра. Звезды так близко, что в них можно ткнуть пальцем. Метеор выписывает дугу. В темноте позади Ориона я различаю занавес, и иллюзия исчезает -- мы в миниатюрном планетарии, меньше десяти метров в диаметре. Снова звенит гонг, и на полу по краям купола занимается розово-оранжевая, как грейпфрут, заря.