-- А вот и минута, которой ты так долго ждал, Миякэ. Отец хочет тебя видеть.
"Валгалла" -- это курортный отель невероятных размеров. Когда его достроят, он будет самым шикарным в Токио. Сахарные люстры, молочные ковры, сливочные стены, серебряные светильники. Кондиционеры еще не установлены, поэтому коридоры отданы на милость солнцу, и под всем этим стеклом я уже через полминуты начинаю обливаться потом. Густой запах коврового покрытия и свежей краски. Над дальним углом заграждения, идущего по периметру строительства, я вижу громадный купол "Ксанаду", внизу -- внутренние дворики и даже искусственную реку и искусственные пещеры. Окна полностью лишают внешний мир цвета. Все окрашено в тона военной кинохроники. Воздух сухой, как в пустыне. Ящерица стучит в дверь с номером "333"
-- Отец, я привел Миякэ.
Я понимаю, как ужасно ошибся. "Отец" -- значит не "мой отец"; "отец" -значит "крестный отец Якудзы". Я бы рассмеялся, если бы сегодняшние события не приняли такой опасный оборот. В следующую секунду раздается хриплый голос:
-- Входи!
Дверь открывается изнутри. В идеально чистом зале для совещаний за столом сидят восемь человек. Во главе стола -- мужчина лет пятидесяти с небольшим.
-- Дайте малышу стул.
Его голос дерет слух, как наждачная бумага. Впалые глазницы, толстые губы, покрытая пятнами шелушащаяся кожа -- так обычно гримируют молодых актеров, исполняющих роли стариков, -- и бородавка в углу глаза, будто огромный сосок, выросший не в том месте. Мои запоздалые опасения оправдались: если этот тролль -- мой отец, то я -- Кролик Миффи. Я сажусь на место подсудимого. Меня собирается судить сборище опасных незнакомцев, а я даже не знаю, в чем обвиняюсь.
-- Итак, -- говорит этот человек, -- вот он, Эидзи Миякэ.
-- Да. А кто вы?
р
Смерть предоставила мне выбор. Выстрел в упор, который вышибет мне мозги, или падение с тридцати метров. Франкенштейн с помощником режиссера этого черного фарса заключают пари -- какой способ я предпочту. Когда кончается надежда, уже не теряешь от страха голову. Вот и Монгол, идет ко мне по недостроенному мосту. Мой правый глаз так распух, что ночь перед ним плывет. Да, конечно же, я напуган и расстроен тем, что моя глупая жизнь заканчивается гак быстро. Но больше всего на меня давит кошмар, груз которого не дает идти. Я -- как скотина на бойне, ждущая, что ей размозжат череп. Зачем говорить что-то? Зачем умолять? Зачем пытаться бежать, когда единственный выход -- падение в темноту? Если голова и уцелеет, то остальное тело -- нет. Монгол сплевывает и кладет в рот свежую пластинку жвачки. Вынимает пистолет. После того что случилось с Андзу, мне по нескольку раз в неделю снилось, что я тону, пока у меня не появилась гитара. В тех снах я справлялся со страхом, прекращая борьбу, и сейчас я делаю то же самое. У меня осталось меньше сорока секунд. В последний раз я разворачиваю фотографию своего отца. Его лица сгиб не коснулся. Да, мы действительно
похожи. Хоть в этом мои мечты сбылись. Он грузнее, чем я думал, но выглядит отлично. Касаюсь его щеки в надежде, что, где бы он ни был, он это почувствует. Далеко внизу, на отвоеванной у моря земле, слышны восклицания Ящерицы:
-- Додергался! Бах!
Добивать раненых ему интересней, чем смотреть, как умру я.
-- На тебя тоже икота напала, а? Бах!
-- Пушка! Вот самая клевая видеоигра!
Бах! Один из "кадиллаков", оживая, шуршит колесами. На фотографии мой отец сидит за рулем, улыбаясь тому, что говорит ему Акико Като, которая садится в машину. Далекий черно-белый день. Ближе друг к другу нам быть не дано. Звезды.
р
-- Кто я? -- Глава Якудзы повторяет мой вопрос. Его губы едва шевелятся, а голос звучит совершенно безжизненно. -- Мой бухгалтер называет меня "господин Морино". Мои люди называют меня "Отец". Мои налогоплательщики называют меня "Бог". Моя жена называет меня "Деньги". Мои любовницы называет меня "Потрясающий". -- Всплеск юмора. -- Мои враги называют меня именами своих кошмаров. Ты будешь называть меня "Сэр". -- Он вынимает сигару из пепельницы и зажигает ее снова. -- Сядь. Мы и так выбились из графика.
Делаю, что приказано, и обвожу взглядом присяжных. Франкенштейн, чавкающий бигмаком. Одетый в кожу человек с обветренным лицом, который, по всей видимости, медитирует, едва заметно раскачиваясь из стороны в сторону. Женщина, которая набирает что-то на портативном компьютере со скоростью пианистки. Она напоминает Маму-сан из "Пиковой Дамы", и тут я понимаю, что она и есть Мама-сан из "Пиковой Дамы". Она не обращает на меня внимания. Слева -- три фоторобота из списка бандитов Якудзы. Отделение духового оркестра на отдыхе. Сквозь щель приоткрытой двери уголком глаза я замечаю одетую в свободную юкату девушку, которая лижет фруктовый шербет на палочке. Когда я пытаюсь поймать ее взгляд, она отступает и скрывается из виду. Ящерица садится на стул рядом со мной. Риютаро Морино смотрит на меня поверх наваленной перед ним кучи пенопленовых коробок с закусками. Звуки дыхания, скрип стула, на котором сидит Кожаный пиджак, теппети-теп-теп компьютерной клавиатуры. Чего мы ждем? Морино прочищает горло:
-- Эидзи Миякэ, что ты скажешь в свое оправдание?
-- В чем меня обвиняют?
Нож Ящерицы оставляет глубокую царапину по краю стола. Он останавливается в дюйме от моего большого пальца.
-- В чем меня обвиняют, сэр? Я сглатываю.
-- В чем меня обвиняют, сэр?
-- Если ты виновен, то знаешь, в чем тебя обвиняют.
-- Значит, я невиновен, сэр.
Девушка с мороженым хихикает в соседней комнате.
-- Невиновен. -- Морино с серьезным видом качает головой. -- Тогда объясни, зачем ты был в "Пиковой Даме" в субботу девятого сентября?
-- Юзу Дэймон здесь?
Морино кивает головой, мое лицо прижимается к крышке стола, рука заламывается за голову; еще градус поворота -- и перелом. Ящерица бормочет мне в ухо:
-- Как ты думаешь, что ты только что сделал не так?
-- Не -- ответил -- на -- вопрос.
Моя рука на свободе.
-- Умный мальчик. -- Морино прищуривается. -- Объясни, зачем ты был в "Пиковой Даме" в субботу девятого сентября.
-- Меня привел Юзу Дэймон.
-- Сэр. -- Сэр.
-- Однако ты сказал Маме-сан, что не знаком с Дэймоном.
Мама-сан бросает взгляд на меня.
-- Я тебя предупреждала -- терпеть не могу хнычущих малолеток. Может мне кто-нибудь сказать, как будет "пятнадцать миллиардов" по-русски? -Кожаный пиджак отвечает. Мама-сан продолжает стучать по клавишам. Морино ждет моего ответа.
-- Я не был знаком с Дэймоном. Я до сих пор ничего о нем не знаю. Я забыл свою бейсболку в игровом центре, вернулся обратно, она оказалась у него, он вернул ее мне, мы заговорили...
-- ...а остальное, как говорится, уже история. Но "Пиковая Дама" не обычный клуб. Юзу Дэймон внес тебя в список гостей как своего сводного брата. Ты утверждаешь, что это ложь?
Я прикидываю, каковы могут быть последствия.
-- Ты слышал мой вопрос, Эидзи Миякэ?
-- Да, это ложь. Сэр.
-- А я утверждаю, что ты шпион Юна Нагасаки.
-- Это неправда.
-- Так тебе известно имя Юна Нагасаки?