-- Заткнись и скажи это, иначе тебе больше никогда не придется делать пиццу в этом городе.
-- Слушаю и повинуюсь, госпожа Сэра.
-- Томоми сказала, что у тебя был трудный разговор, мэн... -- Дои входит в загон с мини-блендером в руках. -- Знаешь, что я придумал, чтобы подавить нездоровые вибрации, мэн?
Я отворачиваюсь.
-- Дои, сегодня моя последняя смена. Сжалься...
-- Никаких фокусов, мэн! Просто волшебный антистрессовый коктейль...
Стал бы он доставать меня своими штучками, если бы знал, что всего лишь днем одна карта и одна лопнувшая артерия спасли меня от потери половины моих органов? Не исключено, что да.
-- Для начала клубника! -- Дои высыпает в блендер полную упаковку ягод. Потом набрасывает на блендер черный бархатный колпак и превращает их в жидкое месиво. Снимает колпак и крышку. -- Затем помидоры! -- кидает туда же три переспелых помидора. -- Красная пища снимает стресс. Зеленая -нагнетает. Вот почему кролики и вегетарианцы такие нервные... Что потом? Малиновый сок... сырой тунец... --> бобы адзуки[Author:A] ... все основные типы продуктов. Дои возвращает на место крышку, черный колпак и включает блендер. -- И последнее: мой коронный ингредиент... -- делая пасс рукой, он достает из носового платка розового волнистого попугайчика. Попугайчик хлопает крылышками, моргает и чирикает. -- Иди сюда, малыш! -- Он осторожно сажает его на ярко-красное жидкое месиво, закрывает крышку и снова водружает сверху черный колпак.
Я понимаю, что это всего лишь фокус, и отказываюсь притворяться потрясенным. Он опускает блендер за низкую перегородку между загоном и моей крысиной норой -- возможно, чтобы поменять блендер? -- снимает кувшин и трясет, как бармен, смешивающий коктейль, в такт гавайской гитарной музыке по радио.
-- Дои! -- входит Сатико, держа в руках планшет для записей.
Дои подпрыгивает и виновато ставит то, что держал в руках, на пол.
-- Мне очень неприятно и досадно беспокоить тебя по таким пустякам, как работа, но...
-- У меня перерыв, атаманша! Дай мне еще три минутки! Я показываю Миякэ мое умиротворяющее зелье... -- Он поднимает с пола блендер, все еще накрытый черным колпаком, и включает его на полминуты.
Сатико, сдавшись, садится на стул. Дои снимает колпак, открывает крышку и пьет взбитое в пену месиво прямо из блендера.
-- Вкусня-я-ятина.
-- Ого... -- Сатико встает и поднимает блендер "Б" -- я так и знал -на край перегородки, бархатного колпака на нем нет.
-- Ты сам сделал этого попугайчика? Он совсем как настоящий. Из чего он? -- Она непритворно удивлена.
-- Начальница! Ты выдала мой фокус!
-- Тогда не оставляй свое барахло посреди кухни!
-- Не называй моего Туту барахлом! У попугайчиков тоже есть чувства, разве не так?
-- Туту не слишком похож на живого попугайчика. -- Сатико вынимает птичку из красного месива. Его голова тут же рассыпается в белую пыль.
-- Дои, -- говорю я, -- пожалуйста, скажи мне, что это входит в твой фокус.
Глаза Дои вылезают из орбит, в них панический ужас.
-- О, мэн...
После того как "скорая" увозит Дои в больницу на промывание желудка и прививки от столбняка, я предлагаю свою помощь в доставке заказов. Сатико возражает, что этим лучше заняться ей, потому что она лучше знает город. Томоми приходится справляться с телефоном в одиночку. Я готовлю и раскладываю по коробкам три "Эль Гринго" -- толстая основа, горгонцола, салями со специями, помидоры и приправа из базилика -- к тому времени, как возвращается Онизука. Томоми рассказывает ему, что случилось с Дои -- на секунду мне кажется, что Онизука готов изменить своим принципам и улыбнуться, но это быстро проходит, он снова становится самим собой, и его лицо принимает свое обычное несчастное выражение. Поток заказов немного ослабевает. К половине восьмого утра я уже наизусть знаю весь утренний выпуск новостей. Торговые переговоры, встречи на разных уровнях, визиты высокопоставленных лиц. Вот как нужно держать народ в подчинении -- не запрещать новости, а делать их такими глупыми и скучными, чтобы они стали никому не интересны. Погода в пятницу, шестого октября: утром будет облачно, во второй половине дня существует шестидесятипроцентная вероятность дождя, а к вечеру эта вероятность возрастет до девяноста процентов. Я мою разделочный стол в надежде, что в ближайшие полчаса заказов не будет. Мне нужно решить, как дешевле всего добраться до Миязаки. Я вглядываюсь в геенну -- мне навстречу дюйм за дюймом ползут шесть пицц, разливая вокруг кармическое сияние. По радио передают песню под названием --> "I Feel the Earth Move under My Feet"[Author:A] . Радиоприемники и кошки всегда занимаются своим делом, все равно, есть кто-нибудь поблизости или нет. Совсем не так, как гитары, которые в каком-то смысле перестают быть гитарами, когда вы закрываете футляр. Возвращается Сатико и кладет на разделочный стол в моей крысиной норе конверт.
-- Я немного смошенничала, но "Нерон" возвращает тебе все, что с него причитается.
-- Извините, что оставляю вас в такое напряженное время.
-- Ну, когда об этом сообщат в новостях, индекс --> Ниппон[Author:A] круто пойдет вниз, но мы уж как-нибудь продержимся. Я и сама могу надеть поварской фартук, если головная контора не пришлет никого на замену. Такое бывало. Позвони, когда вернешься в Токио, -- не обещаю места в этом отделении, но обязательно направлю туда, где будет вакансия.
-- Большое спасибо.
-- Ты уже знаешь, как долго тебя не будет?
-- Это зависит от... многих вещей. От того, смогу ли я помочь маме поправиться. -- Я кладу конверт в свой истощенный бумажник.
-- Позвони Аи. Я не хочу, чтобы именно мне пришлось сказать ей, что ты уехал из города.
-- Я, э-э, не думаю, что я сейчас ее друг месяца.
-- Идиот, у Аи не бывает друзей месяца. Позвони ей. Томоми, неуклюже согнувшись, заглядывает в окошечко:
-- На случай, если тебе не жалко сил сделать последнюю пиццу перед счастливым воссоединением с семьей, тот тип из "Осуги и Босуги" заказал свою обычную "Камикадзе". -- Она шлепает бланк заказа на край перегородки и исчезает.
Нахмурившись, я смотрю на Сатико и чувствую, как у меня подгибаются ноги.
-- "Осуги и Босуги"? "Пан-Оптикон"?
-- Они заказывают ее каждую неделю, уже много лет. "Камикадзе" -- это пицца, которой нет в таблице, -- нам стоило бы подсуетиться и указать ее в меню, но только вряд ли кто-нибудь еще в Токио будет в состоянии это есть. Корж с моцареллой, банан, перепелиные яйца, гребешки, чернила осьминога.
-- Целые перчики чили.
-- Кто-нибудь из других поваров уже говорил о ней? Для меня это загадка.
-- Думаю, да...
-- Такое сочетание нелегко забыть. Кстати, о чудесах: мне пора идти писать докладную о несчастном случае с Дои.
Она уходит и не видит моего лица, когда я смотрю на бланк заказа. Почерк Томоми, как назло, разборчив. Цукияма, "Осуги и Босуги", "Пан-Оптикон".
Сначала я смеюсь, не в силах поверить.
Потом я думаю: это ловушка.
Потом я думаю: никакой ловушки. Во-первых, никому не известно, что я знаю, как зовут моего отца; а во-вторых, с тех пор, как умер Цуру, никому не нужно заманивать меня в ловушки. Мама-сан уже отпустила меня. Это не ловушка, а карточный фокус, который показывает мне Токио. Как это получилось? Давайте разберемся, шаг за шагом. Я знаю про "Камикадзе", потому что... вот оно. Вспомнил. Несколько недель назад, когда Кошка восстала из мертвых, какой-то человек ошибся номером, позвонил в мою капсулу, думая, что попал в пиццерию, и заказал эту самую пиццу. Только он не ошибся номером. Этот человек был моим отцом.
Все остальное просто. Мой отец не клиент Акико Като -- он ее коллега.
Акико Като -- причина того, почему я наблюдал за "Пан-Оптиконом" из кафе "Юпитер".
Кафе "Юпитер" -- причина моей встречи с Аи Имадзо.