— О… вот. — Она указала вниз.
Увидев край пробки, он отодвинул лишнюю рубашку и увидел маленькую металлическую фляжку.
— Не трогайте его, — предупредила Амели. — Снаружи может быть какая-то жидкость. — Наклонившись, она использовала рубашку, чтобы обернуть фляжку, не прикасаясь к ней.
— Что же нам с ним делать? — спросил он, зная, что они не могут просто вылить его, если есть опасность, что кто-то или что-то прикоснется к нему.
— Мы отнесем его Селин. Она знает, как правильно им распорядиться.
Внезапно его осенило. — Все кончено. Как только мы выследим последнего зверя, с этим будет покончено. Вы сделали это.
Им это удалось, и Антон сможет доложить отцу, что вопрос решен и серебро скоро снова потечет рекой. Яромир испытывал чувство, которое не мог объяснить, нечто большее, чем благодарность.
— Амели, вы были прямо в замке. Вы заслуживаете… чего-то за то, что сделали здесь. Если есть что-то, что я могу сделать, что-то, что я могу дать вам, скажите мне.
Сначала она молчала, а потом сказала.
В нескольких фразах она объяснила ему, чего хочет. Слушая, он не совсем понимал, почему она просит об этом, но это заставляло его любить ее еще больше.
— Вы все устроите? — спросила она.
— Да.
Глава 15
На следующий день Яромир прошел через лагерь солдат к палатке Кигана. Он все еще с трудом верил, что Рюрику, Маркусу и Селин удалось справиться с последним волком самостоятельно, но… зверь был мертв, и Куинн был мертв, и Яромиру все еще нужно было связать несколько концов во едино.
В то утро он отправил двух гонцов верхом.
Во — первых, он отправил Рюрика обратно в замок Сеон с письмом к Антону-вместе с некоторыми строгими условиями. Яромир еще не решил, что делать с Рюриком в долгосрочной перспективе, но он был убежден, что молодой гвардеец не был предателем и считал себя работающим в интересах Антона. Конечно, Рюрику никогда больше не разрешат быть посыльным между Антоном и князем Ливеном, но в их нынешней ситуации Яромиру больше некого было отправить домой, поэтому он послал Рюрика. Но сначала он взял с гвардейца обещание доставить письмо Антону, а потом остаться на месте. Он ни в коем случае не должен был покидать замок Сеона или доставлять послание принцу Ливену. Яромир ясно дал понять, что будущее Рюрика в Сеоне зависит от того, выполнит ли он этот приказ. Рюрик согласился и поблагодарил его.
Во — вторых, Яромир поручил паленскому солдату доставить письмо князю Ливену.
И вот… Яромир подошел к палатке капитана Кигана и остановился в дверях. Какая-то часть его с нетерпением ждала предстоящего разговора, а какая-то часть боялась его.
Войдя, он направился к задней двери.
— Капитан? — позвал он, прежде чем обойти последний гобелен.
— Сюда.
Продолжая путь, Яромир нашел Кигана одного и сидящим в постели. Прошлой ночью его отнесли обратно и уложили, и теперь он, казалось, мог есть и пить самостоятельно, хотя все еще был слаб, и, по словам Селин, еще какое-то время будет в таком состоянии.
Но выражение его лица было смесью осторожности и тревоги, и Яромир задумался, как много ему рассказали.
— Значит, это был Куинн, — решительно сказал Киган.
Что ж, это ему уже сообщили.
— Да, и он работал на принца Дамека.
Когда эти слова дошли до него, левая рука Кигана начала дрожать.
Яромир пододвинул стул к кровати и сел. — Сегодня утром я отправил письмо принцу Ливену.
— Ты? — Тревога на лице Кигана стала еще заметнее.
— Ты не в том состоянии, чтобы командовать здесь. Я вызвался остаться здесь, пока не прибудет ваша замена.
Киган лишь неуверенно наблюдал за ним, скорее всего гадая, к чему все это приведет.
Яромир откинулся назад. — Не беспокойтесь. Я мало что сказал вашему господину. Только то, что вопрос решен, серебро скоро снова потечет рекой, что вы серьезно заболели, и что я пока оставлю командование за собой, но что новый контингент и командир должны быть отправлены как можно скорее.
— И это все, что вы ему сказали?
— Принц Ливен никогда не настаивал на подробностях. Он заботится о результатах. — Яромир помолчал. — И так долго, как вы согласитесь на просьбу, которую я собираюсь сделать, я буду гарантировать что он не узнает ничего больше.
— Какая просьба?
— Я хочу, чтобы вы освободили людей Мондьялитко от их контрактов и выплатили им полную годовую зарплату. По моим подсчетам, это всего шесть или семь человек, недостаточно, чтобы иметь значение для рабочей силы. Я велел князю Антону прислать сюда эскорт, чтобы отвезти нас домой, как только прибудет ваша замена и мы будем готовы к отъезду. В своем письме я также просил его прислать еще четырех лошадей. Вы позволите мне выбрать четырех лошадей из вашего сарая, в общей сложности восемь, чтобы тянуть повозки Мондялитко.
У Кигана отвисла челюсть. Если бы Яромир только что сделал предложение руки и сердца, этот человек не мог бы быть более ошеломлен. — Заплатить им сполна… Четыре лошади? Ты с ума сошел? Нет! Нам нужен каждый рабочий в шахтах. Эти цыгане никуда не денутся.
Яромир поднял бровь. — Правда? Тогда я буду вынужден проболтаться принцу Ливену, что у тебя целый год был шпион принца Дамека, и ты ничего не заподозрил. Я проговорюсь, что из-за твоей некомпетентности погибло так много твоих людей, а серебро перестало поступать в казну.
Киган посмотрел на него с нескрываемой ненавистью. — Это бессмысленная угроза. Как только ваш принц узнает правду, он будет только рад рассказать ее своему отцу.
— Ты не знаешь князя Антона. Хотя я, возможно, не всегда соглашусь с ним, он твердо решил никогда не болтать о своем брате, даже когда речь идет о смерти или в тех редких случаях, когда Дамек пытался убить его. — Возможно, он и прав. Как я уже упоминал… принца Ливена обычно не интересуют детали, только результаты. — Он наклонился вперед. — Но если ты не согласишься на мою маленькую просьбу, я найду способ сделать так, чтобы некоторые из этих деталей достигли его ушей.
— Бери лошадей, — выплюнул Киган. — И эти грязные цыгане. Но имейте в виду, им некуда идти.
— Позволь мне об этом побеспокоиться. — Яромир встал. — Думаю, мы закончили.
В тот же день Эмили и Селин отправились в лагерь шахтеров, чтобы увидеть Мерседес.
Постучав в дверь самого большого фургона, они оба вошли внутрь и обнаружили Мерседес дома, а Маркус растянулся на одной из задних кроватей. Марии нигде не было видно.
— Оставь дверь открытой, — сказал Маркус. — Мне нравится воздух.
Эмили подумала, что он выглядит немного бледным, но этого, вероятно, следовало ожидать. Селин допоздна возилась с его ранами, в том числе зашивала плечо.
Мерседес изучающе посмотрела на Селин. — Значит… ты скоро уезжаешь? — В ее голосе звучало сожаление.
— Именно об этом мы и пришли поговорить с тобой, — ответила Селин, а затем повернулась к Эмили. — Может, тебе стоит…
Эмили собралась с мыслями и встала так, чтобы говорить и с Мерседес, и с Маркусом. — Вы очень помогли нам в последние дни, и Яромир прислал нас с предложением. — Она подумала, что это прозвучало бы менее похоже на милосердие, если бы исходило от него. — За стенами замка Сеоне есть участок земли, за которым уже несколько лет никто не ухаживает. Арендаторы сбежали, чтобы попытать счастья с тележкой торговца в Энемюске. Там есть коттедж и небольшой сарай. Если ваша семья захочет… вы можете жить там и работать на земле. Половина урожая достанется принцу Антону, а вторую половину ты оставишь себе, чтобы продать или использовать в своих целях. — На мгновение она сосредоточилась на Мерседес. — Я знаю, что для вас это был бы другой образ жизни, но некоторые из арендаторов князя Антона стали довольно преуспевающими, в зависимости от того, какие культуры они выращивают.