ЛАЙЛ ГРОСКИ
— Понимаешь, Гриз, тебя вроде как убить собираются. Только не перебивай, ладно? Так вот, тебя хотят убить те, кто стоит за всей этой историей с веретенщиками. Почему сейчас? Вот уж понятия не имею, что ты такого вытворила, пока я разыгрывал сыщика — но что-то вытворила, это уж точно. Эти твари встревожились и отдали прямой приказ по каналам Гильдии… ты же догадалась, кому, да? Выходит, Крысолов не всегда несёт полную дичь — насчёт моей персоны он оказался прав. Я правда из гильдейских, получил заказ насчет одного задания… в общем, не суть важно. Важно — что они отдали приказ, который я не собираюсь выполнять. Почему? Ну-у-у, есть куча причин, например, моя мучительная смерть от рук Мел, или Аманды, или Нэйша, или Фрезы — Боженьки, да они соревнование устроят, кто первым до меня доберётся. Ты бы на кого поставила? Я бы на Аманду, исключительно от большой к ней моей симпатии. Да… и ещё я вроде как не по этому делу — то есть, мне приходилось, конечно, но… в Гильдии я старался обойтись без этого, и я не так давно уже… кое-кого, кто был для меня… Что? Нет, мне не нужно помогать, вир побери, кто тут кого вообще спасает?! Просто будь настороже, ладно? И не удивляйся, когда я пропаду после этой истории. Мне, знаешь ли, придётся побегать пару месяцев, ну или лет. Смыться куда-нибудь подальше, где Гильдия не достанет, сменить имя, зажить иначе… подумываю, кстати, открыть трактир где-нибудь в глухомани. В общем, я непременно как-нибудь пришлю тебе открытку, ладно?
Гриз улыбнулась понимающе и кивнула.
Воображаемые собеседники всегда чертовски покладисты.
Я брёл по коридорам дворца неспешно: нужно поберечь силы, скоро в бега. Гриз Арделл у меня в воображении была просто чудо как мила. Даже верила, что у меня и впрямь хватит хитрости и скорости сбежать от Гильдии.
Тварь, которая металась и билась внутри меня, в это не верила ни на грош.
Нужно спетлять, — нашёптывала серая тварь. Слушай меня, слушай. «Горевестник» с Пустошей ты припрятал в «поплавке», это да. А коробочка с «пыльцой фей» — с собой. Как эта дрянь сработала на Касильду? Нэйш сказал — на туфли… вот и ты просыпь немного на сапоги варгине. Мы вывернемся, вывернемся…
Панический шёпот изнутри словно бился о ледяную корку.
— Где госпожа Арделл?
— Она у себя в комнате или вскоре будет там, господин. Указать вам путь или провести?
— Не нужно, знаю.
Слуги тут просто сверхосведомлённые всё-таки.
Зачем напрямик, — шептала исколоченная, изрезанная, но чертовски живучая тварь. Зачем тебе говорить— ну, напиши ты ей письмо, предупреди иначе. Давай сбежим, просто сбежим, у нас ведь тогда появляется фора, может, сразу искать и не будут…
Я кивал и успокаивал тварь как мог, и обещал, что непременно сбежим, обязательно. Только вот у нас тут есть ещё одно небольшое дельце.
В комнате, которую Арделл отвели, её не было. Сама комната выглядела так, будто начальство сюда заглянуло пару раз, не больше. Покрывало смято совсем чуть-чуть — будто кто-то прилёг на четверть часа, потом вскочил и понёсся по тысяче, тысяче дел.
— Скоро будет, так они сказали, — пробормотал я, нашёл глазами кресло и садиться расхотел.
Мелкая ящерка была там — среди подушечек, в складках темно-зелёного бархата. Выставила головёнку и настороженно следила за гостем. Радужная тварь с мёртвыми глазками.
Вир побери, с дюжину раз могла уже кинуться!
Шарахнулся к двери, выставляя перед собой правую ладонь. Веретенщик лениво закопался обратно в подушки. То ли с крысами не связывался из принципа, то ли лелеял далеко идущие планы. Может, просто был малость подморожен, пережрал или получил заряд магии — что я-то о них знаю?
Что это твой шанс, — хихикала и потирала лапки крыса внутри. Просто выйди и ступай к себе в комнату. Ты ничего не видел. Оно само как-нибудь. Или можешь всё-таки просыпать тут малость бирюзовой пыли — чтобы с гарантией. Потом останется только Янист — чтобы не поцеловал. Подождать, пока Гриз уснёт, вызвать парня, осыпать пылью, затолкать в комнату к веретенщику… А потом честно закажешь по нему несколько хороших служб в храмах Единого. И будешь мучаться совестью год-другой. Здорово же?
Я улыбнулся разноцветному малышу в кресле. Шансу, который наконец-то подарила мне ушибленная, вечно ненавидящая меня судьба. Прямо как злая мачеха, которая расщедрилась на подарочек нелюбимому пасынку хоть в один Хороводный день.
Холодная волна из груди выплеснулась через ладонь. Обратив кресло в мебель из ледяных чертогов Снежной Девы Дайры.
Крыса жирно охнула внутри. Взвыла дурным голосом: «Что ты сделал, что ты сделал, что ты сде…»
Сорвал собственное задание, — растолковал я ей, а может, себе. Это же то, чем мы занимаемся, а? Срываем задания. Ну так вот, я тут всем крысам крыса: не каждый грызун обратит в труху гильдейский контракт.
Веретенщика нужно было проверить, так что я взял кочергу от камина и наперевес с ней двинулся к креслу. Оглядываясь на каждом шагу — не летит ли с потолка или с каминной полки дядя или бабушка покойного.
Заиндевевшее кресло дождалось меня, как жёнушка моряка из рейда. Веретенщик тоже не возражал, когда я потыкал его кочергой. Ящерка была дохлой, будто старина Флористан. Да ещё примерно столько же времени.
Когда я выгреб веретенщика из-под подушек, в спине у него обнаружилась внушительная прореха от клинка. Заштопанная тонкими нитками — а внутри поблёскивал какой-то артефакт. Надо думать, что-то вроде тех изделий Мастерграда, которые заставляют серебряных птиц махать крыльями и петь.
— Что за…
— А, господин Гроски, — прилетело из-за спины, я обернулся и увидел возле двери невысокую фигуру с тросточкой. — Так значит, вы не собираетесь убивать Гриз Арделл?
* * *
В книгах о великих сыщиках встреча с закулисным злодеем обыгрывается как-то иначе.
Шеннет отчаянно не походил на злого гения — скорее уж, на стряпчего в мелкой конторе.
А во мне было маловато от великого сыщика. Особенно не вписывались кочерга и дохлый веретенщик.
— Я так понимаю, Гриз сюда придёт нескоро, — потряс давно почившей ящеркой. — Ваша игрушка?
— Один из тех, которых обезвредила госпожа Драккант, — любезно просветил Хромец. — И небольшой артефакт. Вы уж простите за это маленькое испытание, господин Гроски. Но с вашей биографией… да, было не так сложно узнать о ваших связях с Гильдией. И это просто-таки тревожит, вы не находите?
— Очень даже нахожу, — от всей своей трижды покойницкой тушки согласился я. Осторожненько поставил на место кочергу, пока Хромец пересекал комнату.
Всесильный министр кощунственно разместил зад на полированном столике и припечатал по второму разу:
— Но вы всё же не собираетесь убивать Гриз Арделл.
— Ну, я решил, что стоит подождать, пока она хотя бы жалование мне задержит. А то это же, вир побери, неудобно как-то.
— Хм. Всегда говорил, что это попросту невежливо. А как к вашим намерениям отнесётся Гильдия?
Прямо-таки папаша, который в курсе всего-всего, что случилось с непутёвым сынулей и искренне за него переживает. Готов даже объяснить непонятное.
— Ваша должность не то чтобы предполагает убийства. Скорее уж, от вас требовалось заметать следы и мешать работе группы. Но так вышло, что Гриз Арделл наведалась к одному поклоннику моей драгоценной жены. Господин Йеллт Нокторн, к величайшей моей скорби, тяжко болен… но те, кто подбросил веретенщиков в замок, могли решить, что госпожа Арделл слишком уж близко подобралась к сердечным тайнам Касильды Виверрент. Значит, они всё-таки отдали прямой приказ, но вы решили ему не следовать…
А теперь мой трупец отыщут где-нибудь в канаве месяца через два — или через пару лет, зависит от того, сколько я всё-таки смогу пробегать. Интересно бы знать, кто из «чисторучек» возьмёт заказ на мою шкурку, вдруг кто-то из знакомых?
— Вроде бы, Гильдия практикует суровые наказания за нарушение своих обязанностей. В контракте под залог бляхи даже была занятная формулировка — как же там…
— Экзистенциальная ответственность?
— Она самая. Судя по вашему послужному списку — вы мастер выходить из сложных ситуаций. Но если вы идёте против Гильдии… Какие варианты у вас есть, господин Гроски?
Вариантов было — шнырку на ползубка. Но не хотелось ударить лицом в грязь.
— Сменить имя, сделать поддельную Печать, держаться подальше от привычных мест и привычных родов деятельности, не встречаться со знакомыми, не быть там, куда забредают наёмники Гильдии… — В Алчнодол, что ли, податься? Из меня выйдет лихой член секты Единого. — Или, скажем, заручиться поддержкой кого-то крайне могущественного, кому Гильдия тоже не по душе. Оказать ему услугу…
Шеннет слушал с бескрайней доброжелательностью. Простой, непринуждённый и будто знакомый со мной тысячу лет.
И от этого до зуда остро чувствовалось, кто он и кто я.
— Этот сквозник я нашёл в логове у старины Флористана. Он иногда связывался с клиентами через Водную Чашу. Так что это может быть зацепкой — только вот не так-то просто вытащить из сквозника сведения о тех, кто выходил через него на связь. Если, конечно, у вас нет знакомого Мастера уникальной силы.
Хромой Министр любовался синеньким сквозником в своих пальцах. Поворачивал так и этак.
— Совершенно случайно, господин Гроски, у меня есть знакомый Мастер. Которому нравятся сложные задачи.
Например — как зачаровать дюжину алапардов в Энкере, если только мы говорим об одном и том же Мастере.
— Что ж, благодарю, — Шеннет закинул сквозник в карман. — Можете считать, что вы заручились моим покровительством в деле с Гильдией.
Всё это слишком уж напоминало сказочку о должнике, который хотел сохранить десять золотых, а в результате продал душу Властелину Пустошей.
— И раз уж я теперь ваш покровитель, — сгустил Шеннет мои подозрения, — что вы вообще думаете по поводу этого небольшого заговора, господин Гроски?
Я попытался задавить неуместный смешок и от этого разразился придушенным всхрюком.
— Вы уж меня простите… но только это как если бы Мел поинтересовалась у меня — что я думаю о бестиях в питомнике. Я ведь так понял, Даллейн передавал вам мои соображения — это парень основательный. А чтобы предполагать что-то ещё — у меня самую малость не хватает информации и полномочий. Нет, я, конечно, могу начать рассуждать, что вот, в Шеннетене в лаборатории готовилось что-то масштабное, и затевалось это явно не ради вашей жены… Но у меня такое ощущение, что вы будете знать это куда лучше. Просто потому что…
Хромец благодушно переварил мою пантомиму «Вы — вона где, а я — во-оон, букашечка, у подножия ползает».
— В общем, не сочтите за дерзость, только… это уж скорее вы мне смогли бы рассказать об этом заговоре.
Шеннет покивал: мол, точно, а как же. Бодро соскочил со стола, подхватил тросточку и припечатал:
— А почему бы, собственно, и нет.
* * *
Рот никак не хотел закрываться. Я так и тащился по коридорам за Хромцом, который заявил: «Есть одно место, где наша беседа будет более наглядной» — после чего взял такой темп, будто десять лет учился у Мел и Гриз Арделл. И это с тростью, Боженьки!
Спасибочки Девятерым — в Сказочном зале моя пришибленность смотрелась естественно.
Один из изобретательных предков Касильды Вивверент (это поведал мне Шеннет, который во время пробежки ещё и разговаривал) настолько любил своих наследников, что под игры им отвёл чуть ли не полкрыла здания. А потом ещё и ввалил кучу деньжищ — чтобы перекинуть зал в волшебную сказку.
Под потолком на разной высоте парили драконы, пыхали пламенем фениксы, пикировали грифоны. Стены вдоль и поперёк были расписаны сценами из сказок о Зелёном стрелке, об алмазных туфельках, Эвальдайне-Сказочнике и вир знает, о чём ещё. На полу искрились виры и плыли корабли — рядом с которыми плескались гиппокампы и сирены. А вдоль стен возвышались крепости, и горы, и тёмные леса, и всего было понемножку: вот здесь — небольшой зеркальный лабиринт, а тут — интерьеры дворца с самым настоящим троном. В искусно сделанных деревьях (каждое — выше меня на пару голов) водились искусно сделанные шнырки и разные прочие твари. У пристани стоял пиратский корабль — длиной футов двенадцать.
— Обожаю это место, — признался Хромец. — Люблю посидеть тут и порассматривать стены. Надеюсь, вы не посчитаете потерей времени то, что нам пришлось пробежать почти весь замок.
Выглядеть впечатлённым до последней степени получилось без труда.
— Стены расписывали знаменитые мастера. Вот это, например, кисти Ларила Таррахорского — и всего за пару лет до его казни… «Четвёрка с Перекрёстка». Старая добрая история о том, как на перекрестье дорог с разных сторон сошлись четверо: дракон, Стрелок, бродяга и лис. Пережили много приключений и исполнили заветное желание для каждого. Мораль, как мне кажется, заключается во взаимовыручке. И в том, что каждый из команды в нужный момент делает то, что он умеет. А вы как думаете, господин Гроски?
Я полагал, что рот уже надо бы прикрыть. Но вид Хромца, толкующего о сказочках, — это и для трижды покойника как-то чересчур.
— Из всего, о чём мне доложил господин Даллейн, самой примечательной мне показалась ваша теория о разных союзниках и разных целях. Кое-что напоминает, а? Так вот, если говорить о тех, кто сошёлся на нашем воображаемом перекрёстке…
Острие тросточки указывало на дракона. Тот был изображён самую чуточку фривольно. Крупнее человека раза в два, весь в бирюзовой чешуе — но зато на задних лапах, с книгами под мышкой и с моноклем в глазу — видно, художник не знал, как иначе изобразить учёность.
— Древнее олицетворение мудрости, которое может принимать облик человека — и дарует ему знания, но только не всегда добрые знания. Драконов и их даров нужно остерегаться… Прямо как наших знакомых, которые с чего-то решили разводить веретенщиков. Пожалуй, у меня есть предположения по поводу того, кто это может быть. В Кайетте не в первый раз возникают незаконные союзы учёных. Но один из таких союзов примечателен своей живучестью. Может быть, вы слышали ту историю про Академию Таррахоры, семидесятилетней давности. Раскол Академии. Попытка возродить драконов. Исход учёных, а во главе этого…
— Мантико… — Мел бухтела про эти, так их растак, эксперименты. Да и драккайны, как считают, из-за этого произошли, а уж этих я в питомнике навидался.
— Арвин Мантико, примечательный был учёный с идеями, которые пришлись по вкусу многим его последователям. И хотя самого Арвина Мантико вот уже сорок лет приняла вода — ученики продолжают славное дело.
— Возрождают драконов?
— О, не совсем. Хотя, может, и драконов тоже. Но в основном они помешаны на выведении исчезнувших животных. Или мифологических — вроде тех же первофениксов, — Шеннет поискал в потолочных небесах первофениксов, не нашёл и пожал плечами. — Совершеннейшие фанатики, можно сказать — секта. В методах не стесняются, вы видели это в Шеннетене. Поклоняются Мальчику из Энкера, и это… довольно-таки иронично, я бы сказал.
У дракона из сказочки видок был пакостливый. Мол, я, конечно, сейчас одарю вас мудростью, но кто сказал, что вам это понравится?
— А… финансирование?
— Отличный вопрос, господин Гроски. Я так думаю, они работают с контрабандистами и частными заказчиками. Выводят гибридов за деньги. Но не исключено, что у них есть какие-нибудь влиятельные покровители.
— Например, из тех, кому может понадобиться в скором времени куча веретенщиков? Но кому и для чего… в таком-то количестве…
Это же клятый Сонный Мор, снова Сонный Мор, тысячи смертей, а если эти твари размножаются — всё это расползётся по всей Кайетте… И теперь есть ведь эта бирюзовая дрянь, «пыльца фей», которая позволяет их направлять.
— А. Позвольте мне рассказать ещё об одной стороне наших заговорщиков, — теперь Шеннет указывал на фигуру Стрелка: статного, знатного и идущего освобождать свою возлюбленную от власти злой мачехи — потомственной ведьмы-нойя. — Вы же знаете сказку о Зелёном Стрелке?
Я скосился в начало зала. Там на одной из стен в ветвях раскидистого дуба притаилась фигура в зелёном плаще и с луком. Одна из любимых сказочек кузена Эрли — о богатеньком наследнике и искусном Стрелке, который повредил Печать и оттого был изгнан злобным отчимом (их в сказках только чуть поменьше, чем коварных мачех). С горя наследник сколотил шайку разбойников и принялся творить справедливость во все стороны. Попутно без Дара обстреливая знаменитейших Стрелков.
— А знаете ли вы, что легло в основу этой сказки? Поражаюсь, право: это и было-то века полтора назад, а вот во что превратилась история. В те времена мощных Стрелков ещё появлялось побольше, чем сейчас, а потому они устраивали турниры. На эти Турниры и начал являться лучник в зелёных одеждах и со странным луком — не атархэ, но с непонятными приспособлениями. Он не открывал своего лица, но неизменно выигрывал у остальных Стрелков. И вот настал день Большого Турнира в Аканторе. Там лучник в зелёном обстрелял всех и выиграл первый приз. А потом Первый Стрелок Кайетты вышел на середину арены и поднял правую ладонь. И все увидели, что она чиста. Нерейс Хоррел, сын мастера по изготовлению луков, был «пустым элементом».
— Нерейс Хоррел — это же тип, который…
— Основал Гегемонию Равных, Братство Чистых — словом, как там называется то милое государство, которое расположилось на Ничейных Землях. Да. Хоррел выгодно пустил в ход свой приз. Он быстро стал магнатом и всю жизнь собирал вокруг себя исключительно «пустых элементов» — таких же, как он сам. Под старость выкупил кусок Ничейных Земель и перевёл туда своё Братство Чистых — и за неполный век… — Шеннет развёл руками, — я бы сказал, они добились ошеломительных результатов. Вы, наверное, знаете, что они приглашают к себе «пустых элементов» со всей Кайетты, а своих детей к Камню не носят. Полагаются исключительно на прогресс, ведут торговлю всевозможнейшими изделиями — от тканей до сучильных машин… словом, они как будто полностью сосредоточены на выживании за счёт своей науки и разных занятных приспособлений. Не рвутся общаться с Магами Камня: продолжают линию основателя, а Нерейс Хоррел полагал, что «пустые элементы» — это не обделённые магией нищие, а новый виток эволюции. Лишённые магии и потому — лишённые ограничений, которых накладывает Печать. «Без Дара — но не бездарны», кажется, это их девиз, а? Они считают, что будущее Кайетты — за ними. И знаете, господин Гроски, я тут познакомился с некоторыми их достижениями, неофициально, так сказать…
«Через своих шпионов», — расшифровал я, мысленно.
— И если бы с Камнем что-то случилось… Ведь мы оказались бы беспомощны. Без артефактов, Травников с их зельями, магов воды, холода… Без Дара. А они — нет, и в таком случае как раз они бы могли стать… как бы это выразиться?
— Высшим звеном пищевой цепи, — предположил я малость осипшим голосом.
— Отличные метафоры у вас в питомнике. Так вот, во главе совета Равных у них сейчас Брид Цирзич, а он сторонник действий. Конечно, Гегемония слишком малочисленна, чтобы враждовать с кем-либо напрямую. Но они действуют исподтишка. Поощряют тех, у кого не хватает средств. Предоставляют им оружие. Словом, они делают всё, чтобы ослабить существующий в остальных государствах Кайетты порядок. И для этого заключают временами довольно занимательные союзы.
— В том числе финансируют этих, — я указал на дракона на стене, — учёных из секты Мантико?
— Да, и, возможно, не первый год. А вы увидели один из результатов этого союза. О причинах чётко сказать нельзя: либо господа учёные сами проявили такой интерес к веретенщикам, а пустошники просто обеспечили полигон и предложили не стесняться в средствах… Либо это изначально план Пустошей, в который включились последователи Мантико.
— Либо это был сторонний заказ, который учёные выполняли, а Гегемония финансировала?
— Во всяком случае хотя бы роль одного из сказки в таком случае понятна, верно ведь?
Острие тросточки теперь упиралось в лиса. Белого, оскаленного в ухмылке, с отчаянно ехидными зелёными глазами.
Такое ощущение, что старину Флористана попросили для этой картинки позировать.
— Как там было в сказке? Тот, кто видит путь в темноте и может вывести из любой беды… Благодаря своей хитрости. Ваш добрый знакомый выполнял связующую роль, так ведь? Голос Гильдии, добытчик артефактов и автор блестящего плана по тому, где лучше разместить временную лабораторию — так, чтобы бросить тень на меня. Или по тому, как доставить веретенщиков в замок.
Лицо у Шеннета никак не изменилось, да и голос своей лёгкости не потерял. Только в глазах почудился странный отблеск.
Будто свет заиграл на хорошо заточенной стали.
— Но тогда что этой компании нужно было от вас? Удар был нацелен на вашу супругу, но подставить-то они вас собрались. Эти самые фанатики творят что-то себе на уме — может, просто решили возродить популяцию веретенщиков, кто знает. Ребята с Пустоши вообще за любое веселье, если это ослабит магов Кайетты. Но вся эта история с вами… и с нами…
— Не вписывается, а?
Шеннет поднял тросточку и неспешно провёл ей по стене.
— Был кто-то ещё. Некто со скрытым лицом, — тросточка остановилась на бродяге в капюшоне. — В каждой истории должен быть свой перевёртыш, а? Нищий юноша, который влюблён в принцессу и собирается избавить её от власти министра-колдуна. Истинный Мечник, который оказывается в конце концов потерянным наследником знатного рода. Да — отважный, благородный, честный перевёртыш…
Из Айлора, — пришло внезапное понимание. Вот, в чём тут дело — само-то собой, у Шеннета полно врагов, но он думает, это кто-то из своих. Кто-то, кто собирается добраться до королевы Арианты — раз уж вознамерился убрать сразу и её наставницу, и министра, к которому королева прислушивается всё больше.
— Да… Кто-то, кто вышел на связь с Жаоном Флористаном и сказал что-то вроде: «У меня тут проблема, вернее, даже две — Касильда Виверрент и Эвальд Шеннетский. Вы, случайно, не знаете, как помочь?»
А старина Флористан подключил фантазию. И связал желания всех сторон воедино, как хороший посредник. И выродил долговременный план, в котором были веретенщики, лаборатория в землях Шеннетена и одна печальная, в меру упитанная гильдейская крыса.
— Личность перевёртыша меня интересует больше всего, — говорил Шеннет, вглядываясь в фигуру бродяги на стене. — Будем надеяться, ваш сквозник прояснит этот вопрос. Если же нет — скрытник всё равно проявит себя в ближайшее время. Благородные рыцари так нетерпеливы — даже когда они перевёртыши. Но хотелось бы знать заранее — чтобы что-нибудь да предпринять.
Прозвучало — будто Хромец задумывал отличный розыгрыш над парой-тройкой знакомой. Только вот из стен будто сквознячком потянуло.
— С остальными, конечно, тоже придётся что-нибудь да поделать. Учёные из секты Мантико своими изысканиями несут прямую угрозу Кайетте. Но обезвреживанием веретенщиков и поиском лабораторий займутся те, кто уже показал себя в этом — охранные ордена, да вот хоть и Тающие. Пустоши… хм, за Гегемонией придётся пока присмотреть. Всё же государство как-никак, хоть и мелкое. Воевать с ними никто не сунется — нынешняя Кормчая недолюбливает войны. Но узнать не помешает. А тут у нас… да.
Тут у нас — белый лис с ехидными зелёными глазами. А за лисом — фигура Флористана, а за призраком посредника Гильдии — сама Гильдия Чистых Рук, во весь рост. Потому что лучшего «сводника» не просто так выдернули с заслуженного отдыха. Да и заказы на персон вроде Шеннетского и его жены всегда согласуются в самых верхах.
И Хромец об этом знает — потому и всматривается в лиса на стене с таким сожалением.
— Знаете, у нас ведь с Гильдией богатая история. Ещё в мою бытность министром финансов… в общем, это связано с наполнением казны. Позже, когда я стал министром у Даггерна Шутника — с Гильдией пришлось прийти к соглашению. Вы ведь знаете законы «чисторучек» — они подчиняются только деньгам. И устраняют того, на кого укажут клиенты — всё дело только в цене и в том, одобрит ли это из высший совет. Так вот, мне совсем не хотелось, чтобы нужные мне люди были внезапно устранены Гильдией. Не говоря уж обо мне самом, вир побери. И мы сумели прийти к соглашению: отныне на территории Айлора мой голос был решающим. Гильдия не должна была трогать тех, кто под моим покровительством. Взамен они получили кое-какие торговые каналы, информацию, защиту от законников, ну и так, по мелочам. Не всем в Гильдии было по душе такое ограничение их вольницы. Стоило ожидать чего-то подобного — они решили, что я ослабел после Правой Ночи, готовились, а теперь вот решили рискнуть. Конечно, с расчётом выторговать для себя огромные привилегии в Айлоре — когда их заказчик…
Трость задумчиво обвела белого лиса, и я так и не услышал — что там с заказчиком. «Займёт моё место»? «Сможет влиять на королеву»? Да и я был самую малость занят — озвучивая вопрос, который мне не давал покоя:
— Но… что же вы будете делать с Гильдией?
— С Гильдией? — рассеянно переспросил Хромец. — Строго говоря, раз уж они решили убрать меня — что мне ещё остаётся, как не ответить взаимностью?
Крыса ойкнула внутри, придавленная ледяной глыбой.
— Вы хотите… сделать что?
— Убрать Гильдию Чистых Рук, — так, будто речь шла о книге, которую нужно убрать со стола.
Высокий потолок рушился на меня. С сияющими звёздами и парящими виверниями.
Потому что Шеннет не стал бы говорить человеку вроде меня о таких планах. Не стал бы говорить… если только не…
— Вы уже это сделали.
— Не зря господин Даллейн отзывался о вашей проницательности. Не я один и не то чтобы так уж сделал — там работы не на одну девятницу. Всё-таки Гильдия весьма могущественная организация — и тщательно готовится ко всяким неожиданностям.
Хромец развёл руками — мол, вот что хочешь ты делай с такими остолопами.
— Просто они как-то упустили из виду, что я тоже могу подготовиться.
По стенам скакали рыцари с обнажёнными мечами — стремились навстречу рассвету. И лёгкий, невозмутимый голос рассказывал — будто недавно сочинённую сказочку:
— Чистые руки — это прелестно, но управляет ими голова, вернее, головы. Уважаемые люди в разных странах — магнаты, аристократы, судьи и жрецы. Ведут тихую и законопослушную жизнь и имеют отличную охрану. Как жаль, что она не защищает их от прискорбных случайностей. Косточка, попавшая не в то горло. Неумеренно пылкая любовница. Скользкая ступенька. Или… как вы думаете, если на кого-то упадёт рояль — это же можно посчитать прискорбной случайностью? Бедный господин Тейшелли… А преклонный возраст — это же само по себе опасно, начинаются проблемы с памятью, Даром, стулом — в общем, так нелепо, так грустно. Конечно, со средним звеном такое не получилось бы — их слишком много, и внезапностей на всех не хватит. Но зачем, если есть Служба Закона?
Острый стариковский профиль склонился над бумагой. Седая бородка, твёрдая рука Мечника, по приказу змеится надпись «В полной секретности…» — под приказом подпись Хола Аржетта, главы Корпуа Закона. Чья-то тень за ним — высокая, молодая.
Желтоватый листок приказа передаётся из рук в руки, журчит мягкий голос: «Наконец мы получили нужную информацию, удар нужно нанести немедленно, но исполнителей бы отбирать с особенным тщанием, чтобы их не успели предупредить…»
И вот — распахиваются настежь двери и окна «Честной вдовушки», раскатывается повелительное «Служба Закона, ладони опустить, Дар не использовать!» Летят амулеты, «вяжущие» магию, гремят перевёрнутые столы, визжит трактирщица Милка… Свистят метательные ножи-атархэ, кого-то вяжут лицом в пол, охрана у лестница пытается ставить щиты, но верхний этаж уже захвачен, волокут Стольфси, верещит его бесполый секретарь, «Бумаги взяли?» — «Пачку успел спалить, остальные взяли…»
И так во всех трактирах, где собиралась Гильдия. Во всех штабах и штабиках.
По всей Кайетте.
— Разумеется, кому-то удастся ускользнуть. А у кого-то будет надежда, что их оправдают на суде. Но — вообразите, какая случайность! — один из охранных Орденов обнаружил основной архив Гильдии. Тот самый, который, как считалось, невозможно обнаружить. Архив, кстати, расположился в неожиданном месте — прямо в Ирмелее, у самого Святилища Закона. Артефакты охраны там крайне сложные — даже и не знаю, может, у этого Ордена тоже был знакомый Мастер исключительной силы? Или даже несколько Мастеров. Да, все записи Гильдии зашифрованы, и часть из них были уничтожены при схватке. Но вы представьте: Служба Закона объявляет о том, что тайны Гильдии в её руках. Вот уж не наю, сколько уцелевших «чисторучек» доживёт до суда. У благодарных клиентов, может, не столь чистые руки — зато временами очень длинные.
Суды, суды, бесконечные суды, лица судей неразличимы по ту сторону искажающей завесы, и приговоры — Рифы, Рифы, Рифы… Кто-то сдаёт всех под зельями, кто-то плачет: «Я только бляху получил, я и заказов не брал!» А лучшие шифровальщики службы закона корпят над зашифрованными контрактами, и… в скольких — моё имя?
— … нет, ну вы что, до Службы Закона дойдёт не всё. Знаете, какая там неразбериха и коррупция? Кое-что потеряется при перевозке — вы только представьте, сколько там этого добра за этот век накопилось. Кое-что не удастся расшифровать. Что-то пропало при схватке, а что-то… ну да, просто пропало. Не можем же мы допустить хаос по всей Кайетте — а вы только представьте, сколько людей и какого калибра прибегало к услугам Гильдии Чистых Рук! Нет, многие тайны так и останутся тайнами.
«Пока», — додумывается без всякого труда, потому что это же огромная власть: достаточно только Шеннету намекнуть какому-нибудь политику или придворном, что его тайна в безопасности — и вот тебе услуга. Достаточно намекнуть, что нужный контракт в руках Хромца — и вот вам шантаж.
— Основной гильдейский «кошель» и вовсе прятали и защищали возмутительно слабо. По сравнению с архивом-то, который я пять лет искал. Они считали тот горный замок неприступным — наивно, правда? В наши-то нелёгкие времена.
Человек с тросточкой посмеивается, прогуливаясь вдоль сказочных стен. Посматривает на монстров: семиглавых драконов, волосатых людоедов, рогатых демонов.
Монстры посматривают со стен в ответ пугливо.
— Тяжеловато было — сразу по всей Кайетте… Да и с ресурсами туговато — но, благо, у Гильдии тоже много врагов. Так что сложнее всего было с тайной да с одновременными действиями. Но к вечеру, самое позднее — к следующему утру будет ясно, насколько хорошо удалось. Представляете, господин Гроски, приказ, который вы получили о Гриз Арделл, мог быть последним приказом Гильдии.
Они все растворялись, уходили от меня. Эштон-Весельчак, и плюгавый Щур, и Кровавый Арри, и «мизинчики», с которыми только-только познакомились, и чернявый связной… И твердых, надёжных досок палубы не было больше под ногами — морская зыбь, сирены да гиппокампы…
— Конечно, многие простые наёмники избегнут задержания — а потом смогут применить свои таланты… хм, в других конторах. Ведь целью-то было — чтобы Гильдия перестала существовать именно как организация. Не сомневаюсь, рано или поздно она обновится, возникнет вновь. Будем надеяться, новые лидеры будут уже посговорчивее и поумнее. Да и остальные участники заговора получат неплохой урок…
Говорят, перед Кормчей чувствуешь особый благоговейный трепет. Я-то не помню своего Посвящения, но почему бы и нет.
Зато теперь знаю, что есть противоположное чувство. Вымораживающая жуть от осознания того, с кем находишься в одной комнате. Несравнимая с тем, что я чувствовал даже в присутствии Нэйша на Рифах.
— Получается, что вы же теперь свободны, так?
Хромой Министр напротив меня поглядывал участливо.
— Я имею в виду, что после исчезновения Гильдии вы оказываетесь… вир побери, «безработный» как-то грубо. Конечно, у вас есть служба в питомнике — но вы же пока не решили, хотите ли остаться?
Я пока ещё не решил — жив ли я. Не сплю ли я. И не вылакал ли я пару бутылок виски, отчего у меня приключились какие-то странные галлюцинации. В виде причудливого сказочного зала и приветливого человека с тросточкой.
— У меня есть к вам предложение, на самом деле даже два. Не люблю упускать хорошие кадры, а господин Даллейн от вас правда в восторге. Почему бы вам не поработать на меня. Возможности у меня немалые, — он улыбнулся, и при воспоминании о Гильдии меня бросило в пот. — Так что мы найдём, куда применить ваши таланты — куда лучше, чем сделала это Гильдия. Хорошее вознаграждение, и защита, конечно. И если вы решите выбрать более или менее законопослушные пути, скажем, встретиться с дочерью, я только…
Наверное, у меня переменилось лицо, потому что он замолчал. Прищурился, покачивая тросточкой. И заговорил ещё мягче, чем прежде:
— Господин Гроски, это не угроза. Вы, кажется, меня каким-то чудовищем вообразили. Не волнуйтесь, вашей дочери в случае вашего отказа ничего не грозит. Просто здесь, в Айлоре, у вас куда болше шансов встретиться с ней и наладить отношения. Господин Гроски, эй? Моргните, пожалуйста. Или скажите что-нибудь — а то я, право слово, встревожен.
Дебби в Айлоре… значит, вот куда переехала моя бывшая из Крайтоса. Точно, у неё же тут была то ли подруга, то ли давняя родня. Я постарался расслабить мышцы физиономии. Выжал через силу:
— Да я… вспомнил кое-что. Один молодой Следопыт, сынок Дэриша, навозного магната… Очень ценный кадр, рекомендую. У него, кстати, ваш портрет в спальне висит.
— Да что вы говорите, — умилился Шеннетский и смахнул невидимую слезинку со щеки. — Вот так и начнёшь верить в новое поколение. Но вы-то сами — поразмыслите над моим предложением? Честное слово, насчёт портрета в спальне настаивать не буду.
Я всем своим существом отобразил глубочайшую благодарность. И трепет. И намерение прямо вот сейчас пойти и подумать. Если, конечно, мне озвучат второе предложение — их же, вроде бы, было два?
— Да, если вы захотите остаться в питомнике — я это только приветствую. Видите ли, я решил сделаться покровителем этого достойного заведения. Хартию Непримиримости никто не отменял, но я пообщался с Гриз Арделл и считаю, что она заслуживает поддержки. Особенно с учётом того, что начинает твориться в Кайетте.
Боженьки — что-то ещё начинает твориться в Кайетте? Помимо чокнутых учёных, странных Пустошников, неизвестного гада в Айлоре и Гильдии, которую Шеннет пару часов назад начал стирать в порошок? И это связано то ли с питомником, то ли с Гриз?
— Госпожа Арделл вам объяснит, если захочет, — послал меня в вир болотный Хромец. Вышло обаятельно. — Но в любом случае — мне бы очень хотелось знать о том, что происходит в питомнике. Немалое вознаграждение и защита прилагаются. Подумайте об этом. Хорошо?
Он сунул руку в карман и перекинул мне небольшой кристалл — сквозник, насыщенного бирюзового цвета.
— Если решите принять любое из предложений — свяжитесь со мной, господин Гроски. Или если вдруг питомнику потребуется срочная помощь. Или можете не брать. Честное слово — я необидчивый человек.
Гильдия Чистых Рук могла бы на это что-нибудь возразить.
Кристалл сквозника приятно холодил ладонь. Увесистый, огранённый шанс — даже два шанса, лучше которых не будет.
Единственная возможность для тонущей крысы — вскочить на другой корабль.
— И всё равно у вас будет время подумать и выбрать. Сразу после того, как вы справитесь здесь. Вы же помните, что поручила вам моя дорогая супруга? Расследование, которое осложнилось кое-чем: у нас тут агент Гильдии под носом, и это изначально были не вы.
Вир побери, совсем забыл о Нэйше и его премилом сообщении. Кто-то осыпал «пыльцой фей» туфли Виверрент, кто-то… из наших?
— Вы уж простите, господин Гроски, но ваша биография разве только не кричит ещё, что вы из Гильдии. Когда мы стали проверять группу — это было настолько ясно, что даже тревожно, я же говорил. Напрашивался один вывод: вас ввели в группу для заметания следов и отвлечения внимания. Основным диверсантом был кто-то другой. Версия со слугами отметается — их проверили. Это кто-то из вашей группы. Вы не догадываетесь — кто может быть этим таинственным наёмником Гильдии?
Я прикрыл глаза и выстроил их в ряд: «клык», «дыхание», «кровь», «чутьё»… все, сколько нас есть — все, кто явился в Цветочный Дворец.
— Лучший наёмник — тот, кто никогда не подписывал контракт. Это кто-то, кто не служит Гильдии. Или не знает, что он ей служит.
— И вы знаете, кто?
Можно было долго обсасывать подозрения. Обгладывать до косточек: Янист — последний, кто пришёл; нойя, говорят, легко подкупить; Нэйш сам по себе подозрителен…
— Да. Я знаю.
— В таком случае давайте пригласим сюда Гриз Арделл, — ничуть не удивился Шеннет. — И совместно решим, что сделать с этой досадной помехой. Вы ведь всё равно хотели поговорить со своим начальством? Да?