У неё не было умысла угрожать ему, но, вопреки обыкновению, её рука потянулась к рукояти короткого меча у левого бедра. По правде говоря, она лучше управлялась с кинжалом, что был в ножнах справа, но меч производил более сильное впечатление, что сейчас было кстати.
Её сестра Селин, стройная и красивая, была добытчицей в их семье. Они ни от кого не зависели, и Амели давно уже взяла на себя обязанность защищать их обеих. Им никто не был нужен, кроме друг друга.
— Хорошо, — сказал Джарет, нисколько не обращая внимания на попытку напугать его и руку Амели на рукояти меча. — Полпенса, но это чистой воды грабёж.
Она улыбнулась ему и вручила монету.
— Селин спрашивала о твоём плече. Принести тебе ещё лаврового масла?
Выражение его лица смягчилось, и он уже собирался ответить, когда звук топота копыт остановил его. Амели проследила за его пристальным взглядом, устремлённым на дорогу, ведущую в деревню, и увидела четырёх всадников, показавшихся из-за деревьев.
Трое из них носили чёрные короткие плащи поверх кольчуг — солдаты княжича Дамека. Амели с отвращением узнала человека, скачущего впереди, — капитан Коче, глава стражи князя и сборщик налогов.
— Как думаешь, зачем он пожаловал? — тихо спросил Джарет, пряча отбивные и вытирая руки о свой испачканный кровью фартук. — До сбора налогов ещё два месяца.
Окружавшие их жители деревни, одетые в потёртые обноски, торопливо крались от палаток, но Амели не сводила глаз с солдат.
— Кто это с ними? — спросила она, указав взглядом.
Четвёртый всадник, намного меньше остальных, целиком скрытый плащом, ехал прямо позади капитана Коче.
— Не знаю, — ответил Джарет.
Амели подождала, пока всадники подъедут ближе. Её желудок сжался, когда они остановили лошадей на границе деревни у маленького двухэтажного здания с нарисованной вывеской «Лаванда и чабрец».
Это была аптечная лавка, которой владели они с сестрой.
Это был их дом.
Все четыре всадника остановились прямо перед лавкой, и капитан Коче спешился с коня.
— Ох, семь преисподней! — сдавлено выругалась Амели, позабыв про бараньи отбивные. — Он пришёл за Селин!
Маленькая фигура в плаще тоже спешилась.
Джарет схватил тесак со стола.
— Хочешь, чтобы я пошёл с тобой?
Но Амели уже бежала по грязной дороге.
— Нет, я разберусь сама.
Ей и Селин никто не был нужен, кроме друг друга.
***
К несчастью, у Селин Фоу сегодня не было посетителей, так что она решила сварить немного листьев алтея, чтобы потом приготовить средство от укусов насекомых и пчёл. Уже была середина весны, а значит, скоро их будут тучи. Напевая, немного фальшиво, она развела огонь, надеясь, что Амели не доставит Джарету много хлопот, торгуясь из-за цены на мясо. Как бы то ни было, у сестёр водилось не так уж много денег, поэтому она, как правило, отправляла на рынок Амели. Она поступала малодушно и знала об этом, но Амели лучше вела такие дела.
Селин также было известно, что, даже сводя концы с концами, они всё равно жили лучше, чем подавляющее большинство их соседей по деревне. Но они жили в некотором роде отдельно от всех остальных. Их маленькая лавка со спальней на верхнем этаже была построена в непосредственной близости от деревни, но не в ней самой, как если бы она не имела отношения к другим магазинам и домам. Селин и Амели всегда чувствовали, что и они сами так же оторваны от других жителей. Хотя их отец вырос в Шетане, мать их, Элеанор, была родом из другого места, о котором никогда не говорила.
Отец был одним из деревенских охотников и после продолжительной охоты, длившейся один год, вернулся домой с невестой. Они сразу же построили аптечную лавку для Элеанор и дом на двоих. Элеанор умела читать и писать и привезла с собой тексты и свитки о травничестве. Она обучила грамоте и обеих девочек, хотя Селин перенимала знания более охотно.
В конце обучения речь Селин и Амели отличалась от речи жителей Шетаны, как отличался и их взгляд на мир. Иногда они говорили слова, которые никто не понимал. Это выделяло их среди остальных.
И всё же из близлежащих поселений и деревеньприходилилюди, чтобы посмотреть на провидицу Селин и узнать своё будущее. О её репутации знали далеко на севере, за рекой Вудрашк.
Сёстры были благодарны судьбе за их тёплую лавку с добрым очагом. Хотя у них не было передней с прилавком, главная комната могла похвастаться парой крепких столов. Стены комнаты представляли собой сплошь полки, уставленные бесчисленным количеством горшков и кувшинов.
Их маленькое заведение выглядело достойно.
Аптечная лавка «Лаванда и чабрец» была уважаемым местом и гордостью Селин.
По-прежнему напевая, она собиралась было направиться в чулан за листьями алтея, когда стук копыт снаружи заставил её смолкнуть и обернуться. Топот прекратился, и затем она услышала, как кто-то спешился с хлюпающим звуком прямо в грязь перед её лавкой. Кто бы это мог быть?
Прежде, чем она успела задаться этим вопросом на мгновение дольше, дверь распахнулась и она застыла на полпути. Капитан Коче появился в дверном проёме, вода стекала с его промокшего камзола на пол. Он изучающее посмотрел на неё, как делал всегда, оказавшись рядом с ней. Он был неприятным: высокий, но с выдающимся животом, с сальными волосами и тонкими усами, что тянулись до самого подбородка.
Селин усвоила от своей матери, что для успешного исхода дела провидица должна выглядеть подобающе. Она постоянно носила красное бархатное платье своей матери, которое плотно облегало её тонкую фигуру. Копна русых локонов спускалась по её спине. И Селин, и Амели унаследовали от своей матери глаза цвета лаванды. Селин прекрасно понимала, что с такой внешностью её где угодно сочли бы привлекательной, но в Шетане любая девушка с чистой кожей и целыми зубами уже расценивалась как красавица.
Иногда это мешало.
Капитан провёл языком по своей нижней губе, и Селин вытянулась во весь свой невысокий рост.
— Могу я помочь вам? — спросила Селин, всем тоном показывая, что не испытывает ни малейшего желания делать это. Она не имела представления, что ему нужно. Налоги были уплачены сполна, а княжичДамек не вспоминал о Шетане до тех пор, пока кто-нибудь не оказывался должен ему денег или он не решал наказать кого-нибудь за дерзость. Дороги здесь были ужасными, но больше ему уже никто на это не жаловался.
— Нет, моя дорогая, — произнёс голос за спиной капитана, — но ты можешь помочь мне.
Коче отступил в сторону, и позади него появилась согнутая фигура. Скрюченная рука откинула капюшон плаща, являя морщинистое лицо престарелой женщины, которая улыбнулась, обнажив жёлтые зубы. Она закрыла за собой дверь.
— Я — мадам Зелинка. Ты, должно быть, знаешь обо мне?
Это было правдой. Она слышала это имя от некоторых своих родовитых посетителей, но никто из них не был близко знаком с мадам Зелинкой. Она занималась тем, что устраивала браки в домах великих нобилей, сплетая паутину связей, которая должна была увеличить благосостояние или возвысить титул одного из благородных родов.
Что ей понадобилось здесь?
Селин не хотела проявить неуважение и потому вежливо поклонилась.
— Да, мадам. Вы оказали мне честь. Могу я предложить вам чашку горячего чая?
Улыбка старухи стала шире, и от этого озноб пробрал Селин до костей.
— Какая ты милая девушка, — сказала мадам Зелинка, двигаясь к стулу и садясь. — Чай был бы очень кстати.
Её седые волосы были уложены в простой узел на голове, и даже через мокрый плащ от неё долетал запах пыльного чердака.
Капитан Коче продолжал стоять в стороне от дверного проёма. Сего одежды всё ещё стекала вода. Взгляд его бы прикован к талии Селин. Она постаралась не замечать его, когда двинулась за чайником.