Где-то далеко заорал петух, возвещая о начале нового дня. Виктория потянулась на медвежьей шкуре и скинула с себя плотный обрез ткани, заменявший ей одеяло. Она всегда была жаворонком. И совой, чего уж там. Именно этим двойным талантом она и сворачивала кровь большинству из своих подчинённых, демонстрируя максимум работоспособности на протяжении всего дня и пеняя подчинённых за их нерасторопность.
На завтрак сегодня два яйца, не разбитых, прямо так уложенных в синтезатор вместе с куском жёсткой вчерашней лепёшки из местных злаков. Добавить немного воды, соли, стебелёк пряной травки и дождаться, когда высокотехнологичный фотонный принтер напечатает ей великолепный лёгкий и полноценный завтрак, который она запьёт так же переработанным на принтере ещё вчера обезжиренным молоком. После чего сходит в лес, где соберёт несколько трав, чтобы сделать запланированное количество инъекций для селян и пару пилюль для старосты, у которого уже начались возрастные проблемы с памятью. В шестьдесят три года, да… Впрочем, как гласили учебники по истории каким-то чудом, затесавшиеся в тот пласт книг и видеоматериалов, что Сколкова набрала с собой, в средневековье дожить до таких лет было уже достижением. А ещё женщина в её возрасте уже считалась старухой.
А вообще, Викторию устраивало абсолютно всё! То странное чувство эйфории от опьянения адреналином после погони утихло лишь чуть-чуть. А то, что продолжилось в душе она могла объяснить лишь одним словом: Свобода! И к чёрту, что из учёного-физика, ломающего пространство между мирами, она вдруг доросла до деревенской знахарки. Прямо сейчас это был самый значимый карьерный рост в её жизни. По крайней мере, пока она не научится лучше понимать местный язык.
Месяц назад она вышла из леса, что само по себе было удивительно, учитывая, какие пейзажи фотографировали дроны-разведчики в районе первого пробоя. Сам зелёный массив кишел жизнью, а возле него за речкой располагалась деревушка. Прямо такая, какими их рисуют исторические фильмы, описывающие времена с двенадцатого по восемнадцатый век. И это было самой настоящей удачей, потому как ночевать под открытым небом ещё нормально, но когда всё вокруг шуршит, стрекочет, а иногда ещё и рычит — удовольствие весьма сомнительное.
Очередной же удачей, как бы дико это не звучало, для Виктории стал косивший деревенских мор. Очень непрезентабельное зрелище, на самом деле. Люди кашляли, падали прямо на улице, блевали и испражнялись кровью. Медиком Вика была откровенно хреновым, её знания не распространялись дальше основ первой помощи, на которые её каждый год аттестовала компания, и то её лучшей рекомендацией в этом случае, как врача, было «добить, чтобы не мучился и не раздражал». Понятное дело, это была шутка, но в каждой шутке…
К счастью, при ней были не только её знания, а полноценное ядро ИИ-помощника буквально со всей информацией и лицензиями, что были доступны ей в «Кроносе». Так что, получив вводные в виде симптомов, тот довольно быстро вывел группу бактерий, которые могли стать причиной мора и отправил девушку обратно в лес сканировать все травы подряд в поисках нужных для лекарства микроэлементов.
Что не удивительно, нужная плесень в требуемых объёмах нашлась буквально в следующие пару часов. К рецептуре добавилось ещё десятка полтора пучков местных растений из разряда «хуже не будет», а конечный продукт выглядел, как зеленоватый порошок, легко растворяющийся в воде. Вооружившись лекарством, она и пошла знакомиться с местным населением, предварительно натянув на голову капюшон, а на лицо дыхательную маску. Появлению нового лица в деревне сначала сильно удивились, даже пара мужиков из тех, что пореже кашляли, попытались ей что-то объяснить и вытолкать за ограду, но пара выстрелов из плазменного пистолета под ноги быстро охладили пыл доброхотов. Дальше было дело техники. Особого сопротивления ей никто не оказывал, так что она не поленилась выволочь на площадь самый большой из увиденных котлов, залила туда води из колодца, попутно проанализировав её. Вылила воду, так как в ней было слишком много всякой дряни, сходила на реку с ведром воды, снова вернулась, вскипятила и заварила чай из получившегося экстракта. Пока кипела жидкость, взяла пробы у ближайшего трупа, что лишь подтвердили диагноз Помощника. Ну а дальше люди с плошками сами к ней потянулись, потому как им уже по виду было всё равно что в котле: яд, который избавит их от страданий или же чудесное лекарство, лишь бы это всё только прекратилось.
Больше в тот день от болезни никто не умер, а Викторию славили, как величайшего целителя из всех виданных, что благополучно легло на её и без того великолепное настроение. Девушка ни слова не понимала, но реакция населения была бесхитростна и очень красноречива. Поила она людей своим отваром дня два, после чего все окончательно выздоровели и повеселели. Дом Виктории выделили в первый же вечер и обращались со всем почтением, чуть ли не лбами полы перед ней проминали. Меньше грязи вокруг от этого, правда, не становилось, но и то хлеб.
Дальше пошли неловкие первые контакты, из колодца, по красноречивой жестикуляции Вики вытащили огромную раздувшуюся крысу, после чего источник заразы сразу же засыпали и принялись копать новый, поодаль. Ну и жизнь как-то потекла своим чередом. Спустя половину месяца Вика уже понимала большую часть из того, что ей пытались сказать, ибо крестьянская речь скудна сама по себе и не пестрит разнообразием сложных терминов, плюс большую помощь в изучении оказал ИИ.
Так Вика и узнала, что она отныне Великая Добрая Ведьма. У неё есть магический котёл, из которого она ест, а потому время над ней не властно. В нём же она варит свои эликсиры, коими и одаривает окружающих. Но не стоит её злить, так как в гневе она может метать огненные шары, что разят быстрее, чем стрелы и прожигают до самых костей. А также нет предела её мудрости, ибо она знает каждую травинку, но не по названию, а как бы видя ту насквозь. Людей, кстати, она тоже насквозь видит, то бы как же она у дочки Дары разлитие желчи углядела бы да руками прям из тела всю мерзость и вырезала, а у кузнеца Симена в почках камни нашла и их своими эликсирами разбила так, что тот потом неделю песком мочился, а после скакал молодым козликом! И маску она носит, но лишь потому, что красива ликом настолько, что могла посоперничать с Альвой, богиней красоты и поэзии, но в великой мудрости своей не хочет гневить небожительницу и смущать честных мужей. Ну а то, что латы её форм не скрывают, так это ей прямо на небесах их такими и сковали, дабы защитить посланницу свою. Сама же Вика прозаичностью своего появления крестьян разочаровывать не спешила. Во первых, знание языка не позволяло, а во вторых, ну зачем? У них и так ничего не происходит, так пусть легенда местная будет.
Маску она, кстати, носит всё реже. Только, когда идёт в лес, только ради физической защиты. Фильтра давно отключены, чтобы не мешать получать удовольствие от феерии разнообразных растительных ароматов. Что же до красоты, то она имела разговор с местными девушками по поводу профилактики болезней и в целом здоровья. Бальзамы опять же всякие… Так что на этом поприще у неё завистников не случилось. А вот мужики её побаиваются. Даром, что она ростом не ниже, так ещё и своей перчаткой так заехать может, что глаза в кучу собираются, а после этого ещё и лечить не берётся.
В общем, Виктория не скучала. Привела в порядок выданную ей во временное пользование жилплощадь, раз в день выбиралась в лес, а по вечерам очень много читала. Ей, человеку ни разу в жизни, не выбиравшемуся из бетонных джунглей, действительно понравилась сельская пастораль своим отсутствием суеты, начальства и дедлайнов. А ещё она загорелась идеей прогрессорства, прямо как в глупых фантастических книжках. Только там герои всё помнили, а она по-честному: по гайдам, благо их у неё в достатке! Понятное дело, что космический корабль ей не построить, даже дорогу не вымостить, но научить селян нормальным правилам гигиены, рассказать про трёхпольный севооборот и простейшие удобрения и попробовать организовать несколько ремёсел, которые будут приносить доход деревне после её ухода она вполне способна. Тем более, спешить ей некуда. Даже если она действительно не ошиблась в расчётах и её выкинуло на ту же планету, что и Стаса, пытаться добраться до него через половину мира с её ресурсами — это даже не смешно. К тому же он большой мальчик, сможет о себе позаботиться. Может, даже через пару лет организует достаточно мощную коммуникационную сеть, чтобы запеленговать её.
Такой у Сколковой был план. Сидеть на попе ровно, осваиваться, помогать селянам по мере желания и иметь с этого свой маленький гешефт. Вот только планы — это такие толстенные, заверенные всеми участвующими сторонами документы в которых на случае провала основной линии предусмотрена ссылка на дополнительный план, а в том ещё одна на ещё один дополнительный. Виктория, расслабившись и успокоившись об этом факте не забыла, но решила отложить его проработку на более позднее время.
Её сон грубо прервал писк пожарной тревоги, издаваемый планшетом. Ничего не понимающая девушка, согласно вбитому в подкорку протоколу пожарной эвакуации, не сразу даже вспомнив, что находится в другом мире, вывалилась на улицу, похватав всё самое ценное, чтобы увидеть самую сюрреалистичную картину из возможных. Деревня, которую она совсем недавно спасла горела! Да так, что столбы огня возвышались над избами на десятки метров, а дыма было столько, что он буквально стоял стеной, на которой то и дело отражались всполохи языков огня и мелькали тени.
— Хей-я-я-я-я-я-я-я-а! — донеслось до вики сквозь треск огня и крики не менее удивлённых селян. Ночь только раскрывала перед ними свои ужасные планы.
Из дыма и мрака на улицу вывалилась целая ватага разной степени безобразности уродов, кто пеший, кто на разной степени безобразности ездовых тварей, не важно, но все они были вооружены самым разнообразным холодным оружием, и никто из них совершенно не походил на людей. Они сходу и без разбору начали кидаться на крестьян наотмашь рубя мужчин, женщин и детей, совершенно не разбирая кто перед ними.
Не осталась незамеченной и сама Сколкова. К ней ринулись несколько маленьких, но очень агрессивно поблескивающих рыжим в отблесках пламени на клинках тени. Вика взвизгнула и ринулась обратно в дом, не забыв накинуть массивный деревянный засов на петли. К такому повороту её жизнь явно не готовила, так что девушке была нужна хотя бы минута на подавление уже начинающей туманить разум истерики и построение минимального плана дальнейших действий. А ещё надо было упаковать то, что ещё не сложено.
В дверь начали усиленно долбиться. Сразу же разбили окно и в нём тут же показалась мерзкая клыкастая пасть. Вика взвизгнула ещё раз и открыла по морде огонь из своего плазменного пистолета. Тот через несколько быстрых нажатий недовольно квакнул, напоминая, что за высокую плотность огня девушка очень скоро заплатит перегревом и принудительным уходом оружия в режим охлаждения ствольной камеры. Маленькая плата за практически бесконечный боезапас в конкретно данном случае сыграла не на стороне Виктории.
Тем не менее в окно больше не ломились, зато крыша успешно занялась пламенем. Помогать деревенским девушка даже и не думала. Этому её не учили, да и вообще тут самой бы выжить. Вид из окна на пожарище не внушал никакого оптимизма. А ещё, комната начала быстро тонуть в дыму. К счастью, свой скафандр Вика снимала только для профилактики и замены нательного белья, а потому фактор пожара до некоторого предела могла игнорировать. А вот с нападавшими такой фортель не прокатит. К тому же стадия переговоров была ими благополучно пропущена.
Выходить Вика не хотела до последнего, так что пришлось себя пересилить. Вот только к тому моменту дверь уже была на последнем издыхании, изрубленная неказистыми, но очень большими и острыми топорами, а во время кратких затиший сквозь здоровенные щели на неё жадно пялились горящие жёлтым с вертикальными зрачками, как у змей, глаза.
Первый выстрел, несмотря ни на что Виктория отправила в засов, от чего дверь распахнулась, смазав по себе следующий удар топором, от чего нанёсший его урод провалился в помещение, потеряв равновесие. Удивиться он ничему не успел, так как плазма следующим плевком превратила его голову в кипящий вонючий и дымящийся фонтан. Собравшаяся с мыслями и решившаяся действовать Сколкова била чуть дрогнувшей рукой, но наверняка. Ещё два выстрела и ещё два упавших урода. По третьему попадание было не так удачно, так что он, получив дыру в грудь начал кататься по земле и верещать во всю глотку на высокой ноте то и дело срываясь на визг и хрипы. До отсечки было ещё четыре выстрела, когда Вика всё же решилась выйти из горящего дома.
К счастью, больше рядом пока что никого не наблюдалось, но вид на пылающую деревню ужасал, а крики раненных и улюлюканье нападавших давали только одно правильное решение — бежать. И Сколкова побежала.
Разумеется, ей не удалось остаться незамеченной, ибо даже самый тупой командир не мог не отреагировать на груду палёных трупов возле одного конкретного пожарища, а по лесу Вика бежала совершенно не разбирая дороги, ломая кусты и падая чуть ли не каждые сто шагов, а у преследователей, разумеется, нашлись и следопыты.
Тем не менее, Вика успела отбежать километров на пять, преодолеть небольшой ручей и вырваться из неожиданно короткой лесополосы за которой так не кстати раскинулся большой, на сколько хватает глаз луг. Ругаться сил не было. Да она дышала-то только потому, что респиратор в маске принудительно гнал к её носу усиленный поток холодного воздуха.
И тем не менее, бежать было больше некуда, а страх от увиденного заставлял бежать в направлении строго противоположном положению врага. И Вика бежала. Вот только скорости ей явно недоставало, так как из леса уже показались злые зелёные и оранжевые клыкастые морды преследователей. Их даже уже можно было рассмотреть при свете поднимающегося из-за горизонта светила, для этого надо всего лишь остановиться и присмотреться.
Но настолько дурой Вика себя ещё не считала. Достаточно было бегло оглянуться назад, дабы увидеть, что преследователей было много, куда больше, чем способен за один цикл произвести выстрелов её гражданский ПлП-десять-пятьдесят, где десять — это не просто номер модели, но и прямое указание на количество выстрелов, а пятьдесят — эффективная дальность поражения, за которую плазма не рассеется. Вот… зачем она сейчас вспоминает характеристики своей пукалки? Чем ей поможет сейчас эта информация⁈ Настроение добавит⁈ Ну да, как же.
В следующий раз Сколкову заставила сбиться с шага трясущаяся под ногами земля. Где-то вдали пропел боевой рожок. Откуда она узнала этот звук? Да вот как раз вечером перед сном, поддавшись настроению смотрела фильм про рыцарей и принцесс. Глупая сказка, тогда ещё подумала Вика. Не бывает такого, да и не было никогда. А вот тут на тебе. Из складок местности, примерно в сотне шагов от неё будто из под земли вынырнул отряд конницы закованный в латы и на полном ходу устремился ей на встречу! И всё было при них! И копья с вымпелами и знамёна, и даже командир в центре свиного построения с опущенным забралом!
В иной ситуации Вика на этом месте в фильме начала бы хохотать и жаловаться на клише, от которого уже пятый век не может избавиться кинематограф. Сейчас же она лишь нервно икнула и ломанулась куда-то в сторону.
Роланд знал, что этим всё однажды и кончится. Под «этим» подразумевалось заигрывание местного герцога с кочевниками, которых он расплодил буквально у самых границ своих владений, мотивируя своё решение тем, что тупые твари продают ему свой скот по цене ржавого ножа за барана. Ну да. Вот только беда в том, что орки никогда не были тупыми, это рыцарь знал точно. Они просто мыслили иными категориями. И если они продают барана за нож, это значит только то, что баранов у них сейчас слишком много, а стали нет. Но вот когда стали будет достаточно, то тогда они вернут себе всех своих баранов и ещё прихватят чего-нибудь сверху. И так было всегда. Но что Роланда никак не переставало удивлять, так это то, что какой-нибудь идиот-аристократ находился каждый раз и каждый грёбаный раз замыкал этот порочный круг. И не важно, под каким предлогом он это делал.
В Орде не приветствовались интриги, там любой из приближённых мог на ближайшем сабантуе высказать своему вождю все свои претензии и там же на месте доказать свою правоту с оружием в руках в кругу. Сначала кому-то из защитников вождя, а когда это не помогало, то и самому главе племени. Тот в свою очередь мог провернуть такое же на всеобщей сходке и объявить по итогу свою волю. И быть это могло всё что угодно, ну а поскольку с фантазией у зеленокожих было не очень, то это мог быть либо праздник урожая, где шаманы предсказывают будущее да приносят дары духам, а простые ордынцы пьют свой кумыс и делают свои дела от торжищ до свадеб, либо очередной поход на мягкотелых. За рабами и богатой добычей.
Очевидно, что в этот раз племена сошлись именно на втором варианте. Так что замок герцога Дубри вырезали, самого его растащили по зубцам, а что случилось с его семьёй, как и со всеми жителями близлежащий поселений — то и не представлять лучше. Жрать свою живую добычу они не брезговали никогда. Да и не только жрать.
Отряд самого Роланда в этих землях оказался почти случайно, они были в соседней провинции по распоряжению короля. Его величеству не понравилось отсутствие графа Баскского на ежегодном балу. Как выяснилось, причина у графа была более чем уважительная: его обглоданные кости к моменту прибытия отряда уже успели перестать вонять, когда отряд прибыл не место, а замок обнесли до такой степени, что только стены с воротами и остались. Так что, повинуясь чутью, Роланд отправил троих гонцов обратно в столицу, а сам решил проверить, как обстоят дела у соседа, который, собственно, и допустил этот ужас.
Чего и следовало ожидать: на пути отряда встречались только выжженные деревни, да разграбленные хутора. В одном из таких сёл отряд потерял троих. По глупости. Те решили напиться из колодца, да лошадям своим воды дать. В результате чего сгорели буквально за день. Жуткая смерть, а отрядный пастырь только и сумел, что облегчить их уход.
И вот сейчас, спустя почти неделю беспрерывной скачки, они наконец увидели зарево на севере от основной дороги. Что это — сомнений не оставалось, так как солнце восходила за их спинами, но была надежда, что они всё же нагонят банду, затеявшую все эти бесчинства и узнают, что на этот раз задумала Орда. Это если совсем повезёт.
Беда лишь в том, что от пожарища отряд конников отделял довольно густой лес, что своей полосой и служил границей между графством и герцогством. И вот из этого леса выбрался… кто-то.
Роланд напряг зрение, даже привстал на стременах. Его кулак взлетел вверх, давая команду отряду остановиться. Знаменосец тут же поднял знамя, дублируя приказ.
— Стой, конница!
Отряд замер на месте, а всадники принялись успокаивать встревоженных лошадей.
— Дева. — удивлённо проговорил Роланд. Взор Командира позволил ему видеть дальше любого из своих подчинённых. И видел он, как ладная девушка в плотно подогнанных латах работы неизвестного мастера, да вдобавок не оставляющих никакого сомнения в половой принадлежности беглянки, то и дело оглядываясь назад убегает от кого-то. Впрочем, скоро всё стало на свои места, ибо из леса выбежали сначала гоблины, затем и те, кто покрупнее — орки. Последним вышел, вне всякого сомнения, Вождь, самый здоровый из орков, чуть ли не на две головы выше своих сородичей и во столько же раз шире. Из брони у него были только килт из стальных пластин красного цвета, тяжёлая пряжка на ремне, да наплечник. В одной руке нелепая в своих размерах булава, а в другой жуткого вида топор. Любой рыцарь из столицы назвал бы его клоуном, но это было бы испражнением кретина, который ни разу с такими не сталкивался. Ибо Вожди сначала завоёвывают в бою своё право так называться, а потом разжираются ещё сильнее, становясь злее и куда опаснее, превращаясь буквально в рыцарей от мира орков.
Роланд скрипнул зубами. Он уже ненавидел эту тварь. Не только за то, что уже увидел, а за то, что такая мерзость имеет наглость вставать с ним на одну ступень. И прямо сейчас рыцарь имел все возможности доказать этой твари всю глубину её ошибки. Добавляло огня в топку ярости ещё и наличие убегающей женщины.
Роланд дёрнул поводья и послушный конь, вмиг поняв настрой седока развернулся к неровному строю кавалеристов.
— Отряд! Эти твари посмели вторгнуться на земли людей! Убивать тех, кого мы поклялись защищать! И мы их не защитили! — ответом ему был скрип зубов и злые проклятья. — Но сейчас мы можем отомстить!
Кавалеристы вздели пики в небо и заорали что-то кровожадно-одобрительное, а сам командир пришпорил своего коня и ринулся в бой первым. Кровь кипела от ярости и предвкушения, а глотка уже не могла исторгнуть из себя ничего кроме рычания. И именно рычанием и был крик рыцаря набирающего разгон.
— На копьё эту нелюдь!
— Ур-р-а-а-а-а! — вторила ему дюжина лужённых глоток.