Двенадцать шагов вдоль прозрачной стены, служащей одновременно и окном, и решёткой, четыре шага от перегородки до стены. Неслыханная роскошь для пленника, всё, что она получила бы до казни у своих дрожайших соплеменников — это яма два на два с увесистым замком на крышке люка, это в лучшем случае, в худшем добавлялось общество палача и его инструментов! У светлых собратьев для этих целей есть специальные гробы, в которых пленников буквально хранят штабелями и гуманно и кормить совсем не надо. Ну а если слушать рассказы тех, кто имел дело с людьми, то те либо сломали бы руки и ноги, либо сразу убили бы, так как в противном случае убежать от них было бы не слишком сложно. Но на этом чудеса не кончались. Отдельная коморка для омовений в которой на тело прямо с потолка льются капли почти горячей воды, чудное мыло без запаха и сиденье для справления естественных надобностей. Больше того, в этой самой коморке ей дозволено скрываться от взора своего тюремщика, делая стену непрозрачной вплоть до матовой черноты!
Ладно. Ещё есть кровать, скорее скамейка, но широкая, оббитая чем-то мягким и с подголовником, в какой-то степени даже удобно, стул, который нельзя оторвать от пола, но можно перевести в любой участок доступного ей пространства. Осмотр потолка результатов не дал.
Что ещё? Ах да, питание. Кормят дважды в день не хорошо и не плохо. В основном какие-то булки из холеба-не-хлеба. Почти безвкусные, но на удивление сытные и долгоиграющие. Притом тюремщик ест с ней из одного котла, ну или по крайней мере пытается так показать, каждый раз беря для себя вторую порцию. Наверное, своими действиями пытается показать, что еда не отравлена. Наверное, никогда не имел дело с эльфами, в противном случае после неё к тарелке даже не прикасался бы, хотя… Ядов при Яо не осталось совершенно точно. Как и чего-то из элементов её старой одежды. В воде тоже недостатка нет, вместе с едой слуга-тюремщик приносит большой стакан воды со странным слегка сладковатым привкусом. А вчера к рациону добавилась ещё и полоска мягкого вываренного белого мяса. Тюремщик своё мясо жевал с таким видом, будто это он тут заперт.
В передвижении тоже относительно не ограничивают. В рамках отведённой ей камеры эльфийка может хоть на голове стоять, проверяла, делала зарядку, пытаясь убить время и привести в тонус тело, никто и слова не скажет. В общем, судьба Яо была не так уж и печальна. Непонятно как закончившийся обряд полевого призыва, но вместо смерти от жвал ненасытного бога-паука очнулась в золотой клетке. Тут бы радоваться и Яо действительно вздохнула с облегчением в первый день, когда поняла, что её держат незнамо где с целью изучения языка (слуга пришёл с всем требуемым инвентарём буквально на второй день, как она пришла в себя), вот только сидела она здесь уже три дня и уже откровенно злилась и на тюремщика и на свою беспомощность и на хозяина клетки, что только и ограничивался, что голосом из под потолка. Но больше всего эльфийку убивало ощущение утекающего сквозь пальцы времени. Времени, за которое она уже могла бы получить новую подсказку в выполнении своей миссии!
Единственное, что примиряло Яо со своим текущим положением — это то, как её залатали. Она была опытным рейнджером, так что объективно оценивала состояние своего здоровья тогда и сейчас. Поддерживающие зелья буквально высушили её организм, а под конец погони она уже настолько ослабла, что даже позволила взять себя в плен этим неумехам… Правда, выстрел Шена, что поставил точку в её погоне был действительно хорош, а липучка достойна уважения, но… он стрелял в неё, так что не будет ему похвалы от наставника, да и не о том речь. Сейчас там, куда попала стрела не осталось даже шрама, а в руках медленно просыпается былая сила. Да даже последствий долгого использования элексиров почти никак не ощущается! А это, между прочим, показатель! От тех доз, что она в себя вливала ездовые ящеры дохнут.
И единственное, что от неё требовалось, это то, чтобы она постоянно говорила. Практически не умолкая. Вот уже третий день тюремщик навещает её раз в день помимо приёмов пищи и показывает дощечку, на которой постоянно сменяются меняются картинки. Она должна назвать, что на ней нарисовано, после чего тюремщик повторяет за ней звук в звук, смотрит на неё вопросительно, если слово сложно в произношении, затем записывает его на такую же дощечку и так до бесконевчности. Когда же его нет, за неё принимается незримый хозяин клетки. На стене в определённом месте, там, где стоит стул снова появляются картинки, которые нужно обозвать. Но в этот раз за ней повторяет не вышколенная обезьяна, а голос из-под потолка. Но не только повторяет, но и произносит его на своём языке.
На самом деле, Яо даже не знала, что в её голове могло уместиться разом столько слов, от мириад изображений к вечеру (хотя откуда ей знать, когда гаснет свет? Может, наоборот, ранним утром, окна-то нет) трещала голова, но хозяин клетки, казалось, вообще не знал усталости. Благо, эльфийку ни к чему по-настоящему не принуждали, если она не называла слово, то картинка так и оставалась в подвешенном состоянии до тех самых пор, пока Яо вновь не обратит на неё своё внимание. И она обращала, а чем ещё в четырёх стенах заняться?
Выживание, а тем более возведение фортификаций в отрыве от основных сил, производственных мощностей и поставок ресурсов таит в себе множество проблем. Ресурсный голод — это пусть и не первоочередная проблема для поддержания жизни, но для достижения поставленных задач самая критичная, по моему сугубо личному мнению.
И да, для возведения самых базовых построек материалами меня снабдили, так что печать жилого блока, солнечной электростанции и минимального оборонительного рубежа времени много не заняли, но вот дальше пошли проблемы. Фотонный строительный принтер пусть и выглядел, как фен для просушки волос, жрал чёртову прорву энергии и специально подготовленные ресурсы в виде цилиндров из мелкодисперсного прессованного песка тех или иных материалов и у меня был способ их собрать из подручных средств на верстаке… А вот способа их промышленной добычи, увы, не завезли. То есть я не могу просто взять, отсканировать местность на наличие требуемых руд и поставить в богатой зоне заводик для получения конечного продукта. Точнее, отсканировать местность я могу, но вот заводик… Тут всё печально. Даже если бы в принтере была бы лицензия на возведения подобного сооружения, то ресурсов для него мне потребовалось бы… несколько больше, чем я могу собрать руками. Намного больше… Пара десятков вагонов, раз уж на то пошло, ибо заводик — это вам не это… А уж полностью автоматизированный горнообогатительный комплекс… Мечтать и плакать. В результате мне для осуществления строительства по сей день приходится ногами ходить, сканером сканировать и руками собирать по корзинке каменюк, чтобы на базе скинуть это в зев утилизатора и получить на выходе мелкую кучку шлака, пригодного разве что на возведение стен, фундамента, да напольного покрытия и уж совсем ничтожные миллиграммы чего-то действительно полезного вроде железа, меди, кремния и платиновой группы.
На постройку того же парника для выращивания водоросли у меня ушла неделя, из которой шесть с половиной дней я разгребал все доступные близлежащие валуны, катая за собой паровозиком платформы, на которых ещё с земли оборудование привёз и просвечивая всё на свете сканером. Представить себе не могу, что бы я делал, если базовый инструмент мне тоже пришлось бы делать на месте.
С другой стороны (во всех смыслах), по времени меня никто не ограничивал, а делать было особо нечего, да и деваться совершенно некуда, так что все свои силы я пустил в первую очередь на обеспечение именно своих потребностей, где теплица была лишь первым шагом на пути создания жизнеспособного и независимого от поставок из-за грани аванпоста. И я бы рад сказать, что следующей своей целью наметил ангар дронов, но увы, реальность оказалась такова, что боеприпасы оказались нужнее. А боеприпасы — это латунь, медь сталь и ещё половина таблицы Менделеева. Притом расход этого всего дефицитного великолепия первые пару месяцев вгонял меня в чуть ли не больший ужас, чем вид местных тварей. Подумаешь на тебя напала шестиногая шестирукая шестиротая бронированная камнеежка, плюющаяся магмой и размером с лимузин, а вот ты прикинь, если тебе от неё отстреливаться нечем⁈ Так что к мысли затолкать труп такой вот твари в утилизатор хоть целым хоть частями я пришёл после первого же огневого контакта, выслушивая нотации ВИВа, о том, как это чудовищно и противоречит всем, протоколам и правилам защиты природы.
К счастью, принесённая в жертву этика человека двадцать четвёртого столетия в своих предсмертных корчах, озвученных промышленным шредером, перемалывающим фрагменты неизвестной науке страховидлы, окупилась так, что быстро заткнулась и превратилась в жабу. Местная фауна, представляющая собой агрессивную кремнийорганическую местами скрещенную с углеродной (иногда буквально «местами») форму жизни, давала так много ресурсов, что разом перекрыла план по добыче на две недели вперёд. Притом именно тех ресурсов, что нужны вот прямо сейчас в том числе для воспроизводства новых боеприпасов. С тех пор так и повелось. Твари хотят меня убить, я убиваю тварей и перемалываю их для, чтобы и дальше убивать тварей.
И я не погрешу против истины, заявляя, что две трети всего того, что я имею сейчас создано из праха местных дрконидов в тот или иной момент времени решившей попробовать меня на зуб. И да, вначале стрелять пришлось особенно много. Я буквально отвоёвывал своё право находиться на этой земле. Только на второй месяц, когда зачистил территорию на десять километров вокруг, расставил ультразвуковые пугачи и раскидал куски особо крупных фрагментов живности по периметру, местные стали со мной считаться. А до тех пор я очень зауважал творчество Мика Гордона. Уж очень в тему пришлись его забористые запилы. Да и хоть как-то надо было перекрыть рёв этих полукаменных демонов.
Отдельным праздником для меня стал тот день, когда с конвейера сошёл первый дрон, способный самостоятельно сканировать и ковырять породу. Дорогой, зараза… Одного только кобальта ушло на аккумуляторы почти треть от всех накопленных запасов… А уж когда я обнаружил его на следующее утро варварски растащенным по всему плато с СОЖРАННЫМ модулем питания. Не думаю, что случилось это совсем уж специально, но тварь, сожравшая аккумуляторы, представлявшая из себя плод бурной любви гиены, варана и потрескавшегося только что вывалившегося из магмы булыжника, умирала… несколько дольше, чем могла бы просто напав на оборонительный периметр.
Ещё список постоянных расходов пополнял каждодневный ремонт бронекостюма. Держал удар он весьма достойно, но далеко не бесплатно. Хорошо быть Тони Старком, когда на тебя работает многомиллиардная корпорация и, возможно, при наличии открытого портала я бы себя таковым и ощущал, но дверь в другой мир открываться упорно не желала, а композитные элементы потихоньку уступали место титановым сплавам местного производства, потому как что-то без потерь разобрать не удавалось, а что-то твари уносили с собой в зубах. Благо сами местные зверушки оставляли после себя достаточно серы, золота, ртути, каучука, кальция, магния и прочего всякого полезного. Кроме, пожалуй, пригодного в пищу набора белков жиров и углеводов.
А вот вопрос воды, к своему стыду, я решил далеко не так, как мне хотелось бы. Избыточная высота над уровнем моря (если оно вообще на планете есть, это гипотетическое море) практически полностью лишила меня возможности пробурить собственный колодец. Геофизика показала практически полное отсутствие грунтовых вод на адекватных и доступных для меня глубинах. Дошло до того, что первое время пришлось пытаться использовать дистиллят из атмосферы, благо какая-то влажность в воздухе витала, но пить такую воду было откровенным мучением. А та, что фильтровалась при переработке туш даже при перегонке её через все возможные фильтра и нагревы всё ещё оставалась вытяжкой из непонятных инопланетных тварей и, потребляя её, я не мог перестать об этом думать и чувствовать фантомные привкусы, а уж чего стоило пересилить брезгливость… Буэ! Кстати, о брезгливости, каждый день я принимаю по паре таблеток поливитаминного комплекса. И да, я знаю из чего они синтезируются, но тут надо просто не думать о белой обезьяне и смириться. Двойные стандарты, да.
Однако, выход из водного кризиса нашёлся довольно быстро, стоило мне посмотреть наверх и увидеть заснеженные вершины. Ледяные шапки стали моим спасением, так что примерно раз в месяц или полтора я поднимаюсь на высоту на которой снег не тает никогда, а ветер такой, что и меня в броне сносит, вырубаю несколько кубов голубого льда и возвращаюсь обратно. Лёд тает и стекает в фильтр, после чего вода оказывается в кухонном резервуаре. И уже после употребления через систему полной переработки идёт в общий водопровод. Её всё ещё можно пить, но зачем, когда в кулере деликатес, который в прошлом мире могли позволить себе лишь единицы?
О том, как я обустраивал свой быт можно рассказывать очень и очень долго, но суть у всего повествования будет одна: у меня как-то не было времени сойти с ума за прошедшие полгода. Постоянная нужда в каком-либо минерале, металле или химическом соединении толкали меня ходить каждый раз всё дальше от точки сопряжения миров, а твари держали в тонусе. Ну и ещё был ВИВ.
Я понятия не имею, чем руководствовалась Сколкова, когда включала в список оборудования для отправки ядро ИИ для спасательных капсул, но стоит лишь за это вознести ей отдельные благодарности. О том, что я здесь застряну, она точно знала, тут нет и не может быть никаких сомнений. Наверное, сделала это чтобы хоть как-то компенсировать мне сопутствующие… э… неудобства, да, назовём это так. Да и не важно в принципе, главное, у меня был ВИВ, который разговаривал со мной и время от времени выдавал свой машинный перфоманс, от которого я, бывало, ржал, как лошадь, а порой просыпался среди ночи в холодном поту. Со временем ВИВ довольно сильно прокачался, плюс возросла его мощность за счёт дополнительных серверов, которые мне были нужны для контроля охранного периметра и дронов. Так что наши с ним беседы становились всё длиннее, а ответы более структурированными и правильными. На Марсе такого помощника у меня не было. Но там были злобные культисты, наблюдая за которыми я наглядно видел, что являюсь не единственным живым существом на этом долбаном красном булыжнике. Здесь же месяц назад я запустил в небо аэростат с камерой высокого разрешения, чтобы подтвердить мои опасения. Не, воздушный шарик, конечно, сожрали буквально через час, но нужной высоты он достиг и показал мне… Что на всё его поле видимости меня окружают лишь чёрные скалы.
Честно сказать, в тот день меня впервые посетила мысль: «А что, если ты проведёшь всю оставшуюся жизнь собирая камни, поедая безвкусную водоросль и отстреливаясь от местных крокозябр?». И эта мысль меня действительно испугала, а потому никуда не ушла и всё, что я делал с тех пор — это пытался смириться с тем, что она действительно может стать материальной.
И вот теперь мою голову разрывает безумное количество вопросов, которые я хотел бы задать своей… пациентке. Да, назовём её так.
Кто эти люди?
Люди ли они вообще?
Аборигены они или такие же пленники этого пустынного каменного шара, висящего посреди космической пустоты?
Если они жили здесь всегда, то как они выживают? Что едят? Где обитают? Как противостоят тварям с таким примитивным оружием? Хотя насчёт последнего, вспоминая то, как легко ИЗ ЛУКА пробили мой экзоскелет… Нет, серьёзно, как они это делают? Что это за магия такая?
— И на все эти вопросы прямо сейчас упираются в языковой барьер. — заключил я выходя из своеобразного транса в который я начал погружаться во время таких вот выходов за ресурсами. Благо сейчас этот процесс сильно упростился благодаря дронам-сборщикам, которые последние три месяца делают за меня всю грязную работу по поиску, сканированию и переноске на платформу каменюк, пригодных в переработку.
— Дешифровка языка идёт полным ходом, — тут же подал голос ВИВ. — Наша гостья даже в ваше отсутствие расширяет наш словарный запас. Рискну предположить, что в ближайшие дни мы перейдём к изучению слов, обозначающих действие. И здесь мне будет не обойтись без наглядной демонстрации.
— Чего не сделаешь ради науки, — улыбаюсь я самой глупой из возможных улыбок, благо изнанка шлема и не такое стерпит. — Сыграем в пантомиму, раз без этого никак.
Пиликнули часы, сообщая о том, что до наступления темноты осталось не так много времени и работы пора сворачивать. ВИВ, тоже получил этот сигнал и четыре дрона-рабочих перестали колупать булыжники и, подойдя на своих паучих ножках к грузовым платформам, закрепились по бокам. Камней сегодня было немного, но на одной из платформ гордо возлежал почти разорванный надвое длинной очередью труп горного сталкера. У меня не очень хорошо с наименованиями, признаю, так что я просто не придумал, как можно по-другому обозвать собакоподобную полукаменную тварь весом почти тонну с челюстями, как у какого-нибудь тиранозавра, только состоящими не из двух частей, а из четырёх, гребнем спинных наростов, как у стегозавра, мощными каменными передними лапами и вполне даже съедобными после определённой обработки задними ляжками, так что день определённо прошёл не зря. Ну и ещё докинем в копилку сегодняшних достижений две сотни выученных слов и вообще хорошо будет.
Кстати, не сказать, чтобы язык был сильно сложный. Когда я проговаривал слова в присутствии своей гостьи, она не то, чтобы часто поправляла меня. Хотя… было ли ей до этого хоть какое-то дело? По крайней мере, когда я приходил в лазарет с едой, Яо, так она себя обозначила, ни разу не попыталась заговорить первой или хоть как-то ко мне обратиться. Одно с ней могу сказать наверняка: она радости ей её текущий статус не доставляет никакой. И благодарности она испытывает предельный минимум, если такое вообще есть. Не важно, вот придёт в себя, отъестся, а к тому времени ВИВ уже и переводчиком сможет выступить.
Облегчённо вздыхаю. В кои-то веки возвращаюсь на базу с мыслями не о камнях и тварях, а о ком-то с кем в скором времени удастся просто поговорить. ВИВ не в счёт — он машина, а человек тварь социальная, нам, чтобы не съехать с катушек и не одичать надо именно ЖИВОЕ общение. И его не заменит не обширная кинотека, не книги и уж точно не агрессивная окружающая фауна. С последней иногда довольно весело поругаться, но только до тех пор, пока один из собеседников ещё жив, а так…
М-да. Деградация на лицо и проявляется в первую очередь через юмор. Точнее через истеричные попытки сознания в него.
С такими мыслями я отправил тушку и камни на склад, роботов в ангар на зарядку, броню на стенд, а пулемёт на стол. Завтра будет целый день, чтобы их почистить и привести в боевое положение, а пока — ужин и занятия. На кухне тем временем печь давно сигнализирует о том, что подоспела булка, а пищевой принтер уже из белковых волокон напечатал «куриную грудку отварную идентичную натуральной». Осталось только всё разложить по тарелкам и поставить на тележку.
— Вечер… еда… здоровье. — здороваюсь я с «эльфийкой» проговаривая уже выученные мной слова в ответ на холодный взгляд золотых глаз своей подопечной.