Псы выли, голодные до крови.
Их лай разбивался о бетонные своды станции «148-ая Гарлем» и обрушивался на окруженную колючей проволокой арену, где в неистовстве бились два мощных тела. Захватывающее зрелище. Сила, облаченная в сталь и кожу, хруст костей, кровавые плевки, чистая, отфильтрованная ярость в глазах. Хотелось спуститься вниз, к беснующейся толпе, хотелось слиться с ними в этом сумасшедшем экстазе, лаять, кричать, просить крови. Но Кевлар очень расстроится, если она запачкает свое чудное платье и поломает каблучки. Она леди, а леди не пристало тусоваться с толпой орущих отморозков. Ее место здесь — в королевской ложе, рядом с королем.
— Маленькая госпожа грустит?
Как странно было слышать печаль в хриплом лающем голосе вождя «Стальных псов». Это совсем не вязалось с его внешним образом — наглухо заимплантированного верзилы со стальной челюстью. Его ладонь была размером с ее голову, он ломал почти все, к чему прикасался, поэтому к маленькой госпоже старался не прикасаться вообще. Это устраивало их обоих.
— Нет. — Она улыбнулась, изящно присаживаясь к нему на колени. Кевлар погладил затертую кожу своего огромного кресла, воображая, что гладит свою маленькую госпожу — она давно поняла, что значит этот жест, даже спрашивать не пришлось. — Все хорошо.
Леди прижалась к его голой груди и в блаженстве закрыла глаза. Щеку холодили металлические вставки, за которыми слышался мерный бой искусственного сердца. Хорошо. Ритмичный стук успокаивал мысли, металлический холод снимал жар в висках. Наблюдая за боями своего любимого гладиатора, она всегда немного… перегревалась.
— Хочешь его отметить?
Маленькая госпожа вздрогнула, будто только проснулась. Погладила здоровяка по стальной руке.
— Еще не решила… а чего хочешь ты?
Она заглянула ему в глаза — два красных огонька имплантов. В Кевларе мало что осталось от человека, и в то же время от человека в нем было куда больше, чем даже в самом отъявленном адепте чистоты плоти. Просто… не все это видели.
— Я хочу его смерти.
Леди засмеялась и шутливо дернула его за ухо. Старый ревнивец.
— Если мы убьем его, кто будет нас развлекать?
— Справедливо.
Толпа заревела громче. Она спрыгнула с его колен и подбежала к краю арены, заглядывая вниз. Конечно, ее любимый боец победил. Взмокший от пота и крови, он расхаживал кругами, как раззадоренный схваткой хищник, и вглядывался в толпу, выискивая новую жертву. Голодный взгляд. Ненасытное животное. Маленькая госпожа почувствовала острую боль в ладонях и разжала кулаки. Надо же… до крови…
Она слизнула красную каплю с пальца и круто развернулась.
— Да! Я решила! Пускай его приведут.
Кевлар кивнул двум верзилам у лестницы — личная гвардия Стального короля — и те синхронно зашагали вниз. Она звала их Левый и Правый, потому что никак не могла запомнить этих длинных песьих кличек.
Живот неприятно скрутило волнением. Сейчас она столкнется со своим кумиром лицом к лицу, нужно взять себя в руки, нужно собраться, поставить улыбку, шаг и взгляд. Под мрачным взглядом Стального короля, она забегала, точно школьница перед экзаменом. Где ее сумочка?! Зеркало?! А, точно, вот.
Так, немного смазалась помада — это легко поправить. Выкрашенные в темно-зеленый волосы, уложенные крупной волной на бок, все еще держали форму, как и россыпь голографических блесток на выбритом виске.
Отлично. Ты хороша, королева, ты это знаешь. Все это знают. Тревога ни к чему.
Толпа внизу разочарованно загудела — Правый и Левый уводят с арены любимца публики. Еще бы, она бы тоже расстроилась, если бы его вели не к ней. Когда на металлической лестнице послышались тяжелые шаги, маленькая госпожа быстренько вернулась на колени к своему королю, и по-кошачьи ласково прижалась к его стальному телу, пряча лицо за волосами. Выход должен быть эффектным и неожиданным, точно выверенным, минута в минуту. Она все продумала. Давно.
— Босс, — прогудел то ли Правый, то ли Левый — по голосам она их тоже не различала. — Толпа бесится.
— Так успокой! — рявкнул Кевлар. — И свалите оба, я потолкую с парнем.
Снова шаги. Удаляющиеся.
Он тут. Он прямо здесь. Если глубоко вздохнуть можно почувствовать запах мен… нет, сейчас только крови и пота. Пота и крови.
Сердечко, боже-молю, заткнись.
— Чего хотел, Кевлар?
Голос. Очень болезненные воспоминания. Лучше не думать. Она прижалась горячим лбом к стальной челюсти своего короля и тихонько выдохнула. Смелее, маленькая госпожа. Ты должна пройти это испытание. Ты сможешь.
— Королева хочет с тобой поговорить, Зверь.
Минута в минуту. Она эффектно повернулась, откидывая волосы с лица, чуть наклонилась, оценивающе осматривая своего старого знакомого. На ее губах — непринужденная полуулыбка, во взгляде — такое же непринуждённое любопытство. Давай же, посмотри ему в глаза. Ты репетировала.
Да-а-а! Эффект достигнут. Он смотрит. Он не скрывает удивления. И, кажется, злости. Зверь раззадорен боем, его подловили в момент эмоциональной слабости, он был не готов, особенно к тому, чтобы встретиться сейчас с ней. Отлично.
— Ну здравствуй, старый друг. — Она встала, давая ему себя рассмотреть.
Смотри, Зверь. Смотри. Это все для тебя.
Высокие сапоги на шнуровке, шелковое черное платье, едва прикрывающее зад. Полный комплект классических мужских фетишей для классической консервы.
— Чес.
— Эдди.
Он поморщился, и перевел взгляд с ее ног обратно к лицу:
— Зверь.
— Вот и познакомились заново. — Она хлопнула в ладоши. — Как себя чувствуешь?
— Прекрасно.
— Прекрасно. Вижу, твои дела идут в гору. Сколько боев ты уже выиграл у «Стальных псов»?
— Не считал.
— Как хорошо, что считала я. — Чес засмеялась. — Много. Нам с папочкой это понравилось.
Квинт бросил взгляд на Кевлара, потом снова на нее.
— Я просто в восторге, — совершенно не восторженно ответил он.
Чес без стеснения рассматривала Зверя. Безрукавка в пятнах крови, сам весь блестит от пота, как карамелька, хоть облизывай. Раньше она бы очень сильно смутилась. Девочка, которую она заперла где-то глубоко в себе, и сейчас рвалась спрятаться за кресло-трон Кевлара, но Чес не позволила ей взять над собой вверх. Она уже не ребенок. И он должен это знать.
Они молча изучали друг друга взглядами, не хватало только водить носом и приветственно порыкивать, а так точь-в-точь звериное знакомство. Где-то сзади шумно дышит Стальной король, внизу ревет толпа, алчущая снова увидеть своего гладиатора. Чес подошла ближе, словно бы желая рассмотреть товар во всех деталях.
Ему не понравится ее предложение, он его отвергнет, но она не сдастся так просто.
— Новые шрамы, здоровяк? — Маленькая госпожа склонила голову, разглядывая два свежих рваных росчерка на плече. Зверь тоже склонил голову набок, как-то слишком спокойно глядя на нее сверху вниз.
Спокойно… нет, спокойствие ей не нравится. Но всему свое время.
— А тебе не тошно, королева? Видел сортир там внизу за углом. Только смотри не испачкай свое шикарное платье.
Чес засмеялась, чтобы скрыть дрогнувшую улыбку.
Ливень пытается погасить ярость, но гасит только спичку. Жесткие слова, рвущиеся из самого нутра: «Жить как ты — отстой! Смотреть тошно!».
— Ты запомнил. Как мило. Но… — Она снова смерила его оценивающим взглядом. — Должна признаться, сейчас ты стал менее тошнотворным.
Хмыкнул.
— А ты сменила имидж. Тебе идет.
Ей очень захотелось смутиться, и она больно прикусила себя за губу. Держись, Чесси. Ты сильная. Ты можешь быть, какой захочешь, с кем захочешь… только с ним это почему-то так сложно.
— Ух ты. Похоже мы обменялись комплиментами. Неплохое начало.
— Извини, у меня тут бой намечается, так что начало я пропущу.
— Королева с тобой разговаривает! — рявкнул Кевлар. — Слушай!
Лицо Квинта дернулось от злости, но он промолчал. Умный зверь. Знает, на чьей территории находится и что лучше не зарываться. Она на мгновение представила, как он набрасывается на Стального короля и рвет в клочья металла и плоти, а потом хватает ее и… Чес волнительно вздрогнула и снова прикусила губу. Не время для фантазий.
— Не злись, мой король. Зверь на то и Зверь, чтобы быть несдержанным и дерзким. Мы же его за это любим, правда?
Стальной король недовольно хмыкнул.
— Я хочу, чтобы ты стал моим чемпионом, Зверь. — Она серьезно посмотрела ему в глаза. — Ты же слышал про турниры в Сохо? Элитная бойня. Огромные деньги. Знакомства. Лучшие шлюхи. Лучшая награда. Мы с папочкой давно за тобой наблюдаем. Нам кажется, ты готов перейти на новый уровень…
Ты должна решиться. Ты репетировала. Сделай это…
Чес потянулась к нему рукой, желая коснуться груди, пробежаться пальчиками вниз, ненавязчиво, игриво, это должно было его раззадорить, бросить вызов, разозлить — хоть что-то, главное вывести из спокойствия. Но рука замерла в дюйме от его кожи, сжалась, до боли пронзив ногтями ладонь, и опустилась вниз.
Ладно, детка, ты же и это предусмотрела… улыбнись, не стой как дура.
— Я дерусь, потому что хочу драться, а не ради шлюх. И уж точно не собираюсь бегать по рингу в ошейнике с твоим именем.
Чес рассмеялась.
— В ошейнике с моим именем? А это неплохая идея…
— Пошла ты на хер, — спокойно сказал он.
Кевлар зарычал так громко, что заглушил ревом гул толпы:
— Ты говоришь с королевой! Прояви уважение, животное!
Эдди усмехнулся, неотрывно глядя ей в глаза:
— Пошла ты на хер, пожалуйста.
Ох, Квинт, ну ты и…
Она услышала, как кресло резко заскрипело, освобождаясь от тяжести стального тела, потом стремительный тяжелый шаг. И в последний момент успела выпустить ментальную иголочку.
«Тише, — шептала Чес, медленно возвращая Кевлара в кресло. — Он того не стоит, мой повелитель. Он не стоит твоей восхитительной ярости. Оставь ее для другого врага. Оставь его — мне…»
— Хорошо, как скажешь. — Она изящно повела плечиком, не переставая улыбаться. — Но ты все же подумай. Когда уляжется кровавая пена. Я спрошу еще раз. Позже. А теперь можешь идти.
Квинт смерил ее странным взглядом.
— Ваше величество, — нарочито вежливо сказал он, и ушел.
Кевлар яростно пыхтел в кресле, недовольно сверля ее красными угольками глаз.
***
Она вернулась в свое логово уже под утро. Конечно, в сопровождении гвардии Стального короля — он не пускал ее одну в такой час, да еще и в таком виде, и его совершенно не убеждал неоднократно озвученный факт — ее здесь боялись и сторонились даже некоторые главари, чего уж говорить о мелкой подземной рыбке. Чес могла постоять за себя, будь она хоть в пижаме, хоть на десятисантиметровых шпильках. При ней всегда иголочка и пара-тройка трюков, которым обучил еще Квинт.
— Нет. Они пойдут с тобой. — Вот и весь ответ.
Это было мило, а Чес научилась ценить заботу. Жаль, что только тогда, когда потеряла ее.
Гвардейцы Стального короля ушли, стоило ей запереть за собой электронный замок. Римские палаты встретили свою хозяйку привычной пустотой. Логово она так и не сменила, хотя Кевлар неоднократно предлагал подыскать что-нибудь получше, пороскошнее, может даже на поверхности, в какой-нибудь дорогой безопасной зоне. Дескать, такой леди не пристало ютиться в гадюшнике на самом дне. Но Чес не хотела съезжать. Ей тут… нравилось… несмотря на то, что еще два месяца назад она думала, что вздернется на одном из обрубков кабелей на потолке.
Это было ужасное время. Оно началось с ливнем, и ливень не прекращался весь месяц. Он бродил вместе с Чес по Подземью, он заходил с ней в бары, сидел рядом за стойкой, заливая стопку текилы солеными каплями. Все вокруг заимело привкус соли и потеряло цвет.
После дела в порту она видела Квинта лишь раз, когда он явился за вещами, молча собрал их и ушел. Ничего не сказал. Не спросил. Даже не посмотрел на нее, хотя в тот момент ей и самой казалось, что ее тут нет. Ей очень хотелось не существовать вообще.
С тех пор настала пустота. Серая, черная, холодная, без запахов и вкусов. Она помнила, что рыдала почти всю неделю, помнила, что несколько раз к ней заходила Сэт, приносила еду, долго смотрела с какой-то материнской грустью в глазах, потом уходила. Помнила, как без остановки звала Рэда, но он не появлялся. Она могла вообразить его, это была ее фантазия, но Чес намеренно наказывала сама себя.
Оставайся одна, девочка, раз так хочешь. Ты заслужила свое одиночество. Твой самый большой страх — снова остаться одной в окружении мягких белых стен. Ни П. Митчелла, ни Рэда, ни Квинта. Никого рядом. Ты их не заслужила. Ешь пустоту, девочка, пока пустота не съела тебя.
Когда слезы кончились, она стала выходить из логова. Закутавшись в безразмерную толстовку Рэда, спрятав бесцветное лицо за ворохом нечесаных волос, она бродила призраком мертвой девочки по тоннелям метро, надеясь встретить там смерть, как в какой-нибудь мифической саге. Она даже слышала ее — вон там, за стеной гоняли скоростные поезда действующего метро, или вон там в конце тоннеля как-то жутко завывал сквозняк, трогал ледяными пальцами голые щиколотки. Можно было упасть в какую-нибудь дыру без дна и раскидать косточки по рельсам. Но косточки зарастут, кожа склеится, мышцы восстановятся… а может, все срастется как-то уж совсем отвратительно, она не сможет ходить и даже ползать, останется на дне раз за разом подыхать от голода. Похоже на описание одного из кругов Ада… Может, она и это заслужила, но прыгать все равно не решилась.
Потом все-таки пришла к Сэт. Больше было не к кому. Они знали друг друга недолго, но эта старая ковбойша хорошо относилась к Чес. Тогда-то она и поняла, что чужую заботу, наверное, нужно ценить, и решила начать сейчас.
— Спасибо… что… ну… за еду…
— Пожалуйста, зайка.
Сэт протирала замызганную плевками и выпивкой стойку, с тревогой глядя на Чес.
— Можно… посижу у тебя?..
— Конечно, зайка. Для тебя я всегда найду местечко.
В тот момент она чуть было снова не заревела, но было уже нечем.
Так Чес помаленьку стала выходить на свет из тени пустоты. Сначала через день. Потом каждый день на пару часов. Потом задерживалась до закрытия. Потом стала помогать. Сама. Протирала стойку, чистила робота-уборщика, которого здесь все звали Иствудом, пыталась таскать коробки с выпивкой, но Морган — старший сын Сэт — постоянно отбирал их. Не дело, мол, девушке таскать тяжести. Дурак, думала Чес, даже если она сломает спину, то к вечеру отрастит новую. Но она не спорила. Даже улыбалась ему в ответ. Потому что заботу, что? Правильно, нужно, мать его, ценить. Она даже подумала, что стоит набить такую татуху, прямо поверх ее Экскалибура.
«Цени заботу, тупая ты сучка Чес», — вот так, вдоль лезвия, как гравировку. Сэт хохотала, как кобылица, когда она озвучила ей свою идею.
— Оставь, как есть, отличный меч. — Барменша вдруг перегнулась через стойку и заговорчески пробормотала: — Я не должна этого говорить, но твоя татушка жуть как понравилось Биллу. Да и сама малышка Чес тоже…
Чес, конечно же, покраснела. Младшему сыну Сэт Биллу было восемнадцать, а он уже перерос старшего брата что ввысь, что в плечах. Барменша говорила, что он пошел в своего отца — одного из бывших главарей какой-то давно расформированной банды. Подох через два дня после первого перепихона, скотина, зато подарил мне чудесного ласкового мальчика, говорила Сэт.
— Могу вас свести на рандеву. Два миленьких скромняги, будете очаровательно стесняться, а я тихо похихикаю в стороне.
— Спасибо, — мрачно сказала Чес, — но пошла ты в жопу.
— Ты ж моя лапушка… Но если без шуток, это можно устроить. Опытный взрослый мужик — это конечно хорошо, но тебе попался моралист. Может, лучше познавать себя с кем-то на равных?
Смешно, но она даже согласилась. Даже сходила с Биллом на одно свидание, и это было так ужасно, что Чес навсегда зареклась ходить на свидания. В жопу свидания. Романтику. Мужиков. Эти ваши чувства. Переоцененное дерьмо, подумала тогда Чес. Еще одна идея для татухи.
— Тебе нужна перезагрузка, зайка, — учила Сэт. — Может, сменишь прическу? Шмотки? Ты уже большая девочка, можешь позволить себе что-то… менее подростковое.
Менее подростковое… она вдруг вспомнила то шелковое платье, которое ей купил Такахаси. Да уж, оно было совсем не подростковое. Пошлое и шлюшье, но не подростковое. Вульгарное. Такое бы точно надела какая-нибудь тупая кукла, чтобы склеить мужика в клубе. Фи.
На следующий день Чес купила точно такое же, только синтетическое, в магазинчике на станции «23-яя улица». Оно обтягивало ее со всех сторон, не оставляя места для фантазии. Но перезагрузка, значит, перезагрузка… Это было что-то типа вызова самой себе. Чес стала приходить так на подработку к Сэт, и через пару дней в баре заметно прибавилось посетителей, особенно среди молодежи. Билл однажды чуть не уронил ящик пива себе на ногу, а Морган неловко пошутил, что пора ему разводиться. И, о чудо, Чес начало… нравиться? Как на нее смотрят. Что говорят. Пусть даже иногда в нее летели скабрезности, но за такое обычно сама Сэт грозилась налить в бокал засранцу мочи вместо пива.
Потом Чес начала кокетничать в ответ на комплименты, вспоминая похожие сцены из любимых фильмов. Только когда один подвыпивший парень решил слишком быстро перейти из стадии флирта к стадии действий и попытался обнять ее со спины, Чес почему-то вспомнила уроки Квинта по выходу из захвата сзади.
«Давай, девочка. Покажи, как ты хочешь освободиться».
Бедный парень валялся потом под столом и хлопал рукой по полу, будто просил брейка или пытался отыскать выкатившиеся из мошонки яйца. Сэт смотрела на нее, качая головой.
— Что-о?! — Чес перешагнула через беднягу и подошла к стойке. — Я не разрешала! Это рефлекс!
— Могла бы подыграть парнишке. — Барменша с сочувствием наблюдала за тем, как он пытается возродить в себе желание жить и подняться с пола. — Кто знает, провели бы вместе хороший вечерок…
— Пф! Капитан Бруклин…
Сэт посмотрела на нее так остро, что Чес осеклась.
— Твоя Бруклин — тупая пропагандистская выдумка продюсеров, сидящих на подсосе у корпоратов. Скопище клише, глупых шуток и задавленных юношеских фантазий сценаристов. Прикол в том, Чес, чтобы быть собой, а не копировать любимого персонажа. Если тебе взбрело вдруг врезать парню за дерзость — врежь, на здоровье, только делай это потому, что сама хочешь, а не потому, что так бы поступила какая-то вымышленная силиконовая баба.
Это было грубо и жестко, Чес даже обиделась на старую стерву — целый день не разговаривала. Но все-таки ее слова звучали разумно. Быть собой… как это? Как понять, кто ты? Психо-коучи в Сети говорили, что нужно «прислушаться к себе», «найти внутреннюю гармонию», «почитать перед сном мантру» и всякую подобную чушь, в которой Чес ничерта не понимала.
А потом с ней внезапно связался Дед. Тигры не трогали Чес на протяжении пары недель ее глубокого серого траура, хотя в баре при том болтали, что дел у банд было невпроворот. Видно, постаралась добрая Сэт, сказала старику дать малой немного прийти в себя. Паршиво, думала Чес. Теперь, наверное, все знают, что они с Квинтом что-то крепко не поделили. Только бы не знали подробностей… Стыд-то какой.
— Привет, малютка. Тебя кое-кто ищет.
Внутри все перевернулось от волнения. Кое-кто?! Может, это он, может, он передумал, может он решил вернуться и…
— У «Стальных псов» наклевывается важное дельце для нашего общего блага. Кевлару нужен псионик.
Внутри все рухнуло. Кевлар… тогда она помнила только груду мышц и стали, жуткого гиганта с красными лампочками вместо глаз. Впрочем, главари всех остальных банд выглядели не менее жутко, но до этого момента никто из шишек ее не отмечал. Кроме Деда, конечно, но старику выбора не оставил предприимчивый Рэд.
— И… ты не против, чтобы я ходила на дела с другой бандой?
— Кто я такой, чтобы заковывать в кандалы вольную тигрицу? — усмехнулся Дед. — К тому же, сейчас мы снова делаем общее дело.
— Ага, — вклинился Маэда, — только пусть не забывает приносить кредиты в общак.
— Вот, ты опять портишь всю романтику…
Так они с Кевларом и познакомились. От него же она узнала, что после заварушки в порту «Полис Корп» затихли, как будто крепко призадумались, стоит ли лезть к Подземью в пасть. Кто-то говорил, что перемирие временное, и нужно готовиться к дерьму, полисы наверняка собирают силы для ответного удара. Кто-то бахвалился, мол, черта с два они еще к нам сунутся, ссыкуны!
В общем, вместе с Псами они обделали пару успешных делишек, что-то связанное с налаживанием потока оружия в Подземье. Было здорово вспомнить, что она на самом деле супергерл и вообще опасная штучка, а не просто дурочка в мини из бара для старперов, разливающая пиво мимо кружек. В окружении огромных серьезных мужиков, закованных в металл, как бронепоезда «ЗимТеха», она чувствовала себя маленькой принцессой и, на удивление, ее это даже не раздражало. Не хотелось прыгать выше головы, прикидываться, будто у нее тоже есть член, и что-то кому-то доказывать. У Чес своя сильная сторона, она хороша в ней, лучше многих, как ей говорили. Даже круче личного шлюха-псионика Князя, хотя тот всегда считался самым ценным приобретением банд Подземья.
В общем, Чес заняла свое место в стае. Ее стали звать «принцессой», «маленькой госпожой», а когда она окончательно покорила искусственное сердце Кевлара, то не иначе как «королевой». Этот огромный жуткий тип, общающийся со своими питбулями исключительно рыком и крепкими ругательствами, оказался тем еще милашкой. Он дарил ей настоящие цветы с поверхности, покупал дорогие безделушки и шмотки, даже то самое маленькое платьице из натурального шелка. С Кевларом она впервые почувствовала себя… женщиной? Желанной и прекрасной. Ей нравилось. А ему нравилось, когда она проникала в его здоровенную башку своей иголочкой и делала всякие приятности. К счастью, большего этому здоровяку было не нужно.
А вот Чес чувствовала себя томленой в собственной стыдливой похоти латентной шлюхой. Особенно после очередного боя Зверя, а ведь она не пропускала ни одного… И вот сейчас, оставшись наедине с самой собой, крутя в голове его образ, она снова ощутила прилив жгучего возбуждения.
— Иди-ка сюда… — Чес встала на колени перед матрасом, запустила под него руку, вытягивая свою драгоценность.
Это был импульс, почти инстинктивный. Когда Эдди пришел за своими вещами, она умыкнула его клетчатую рубашку. Он даже не заметил. Или сделал вид, что не заметил… нет, очень уж он ее любил, а, значит, вряд ли просто так оставил бы ее эдакой мерзавке.
Маленькая Чес, прошлая Чес, напуганная и одинокая, заворачивалась в это мягкое «преступление против стиля», вдыхала слабый запах у ворота, и только так могла заснуть. Другая Чес, новая и раскованная, думала совсем о другом…
Она поглаживала ткань, размышляя, чего ей сейчас хочется. Первая встреча после долгой разлуки прошла… успешно. Почти так, как и планировалась. Она смогла выстоять, смогла показать себя другой и даже не смутилась. Это же как сдать экзамен! Стоило бы себя как-то поощрить… Попытаться еще раз? Вдруг она сможет… да! Чес хлопнула ладонью по рубашке. Решено!
Она надела комлинк, вызвала Криса.
— Да-да? — промурлыкал Белоглазый. Похоже, снова под кайфом.
— Кри-и-ис. — Чес прошлась вдоль стола, нервно погладила спинку стула. — Мне тут птичка нашептала, что ты редко отказываешь женщинам.
— Так-так-так…
— Я хочу, чтобы ты сейчас же пришел и трахнул меня.
На том конце линии послышался кашель, а потом сдавленное:
— Выдвигаюсь!
Белоглазый заявился меньше, чем через полчаса. Залетел в логово, как сверхзвуковая ракета, а, увидев разодетую Чес, громко присвистнул:
— Детка, потрясный видок! Все, у меня стояк, погнали! — Он говорил это почти каждый раз, когда она приглашала его к себе, точно шлюшку по вызову. Слово в слово.
Жаль только, что каждый раз все заканчивалось одним и тем же. Чес пасовала едва ли не на стадии снятия одежды — давала ему по морде, потом стирала память и отправляла домой. Почему Крис? Ну, она знала его дольше всех остальных парней в Подземье, к тому же девки из заведения Киприса, главаря «Фантомов», нахваливали Белоглазого за здоровенный член. Чес не знала, здоровенный член — это хорошо или плохо, но почему-то думала, что ей должно понравиться.
В общем, сегодня тоже не стало исключением.
— Проваливай, — устало пробормотала она, и Крис послушно, как марионетка на ниточках, свалил. Завтра немного поболит голова. Переживет и не вспомнит.
Она рухнула на матрас, прикрыв глаза. Все-таки ты еще такая дурочка, Чес. Маленькая помешанная дурочка.
***
— Ты уверена, что он согласится?
— Конечно! — Нет, но она очень постарается. — Разве мне можно отказать?
Чес вышагивала перед Стальным королем в его импровизированном кабинете, давая Кевлару ею полюбоваться. Не то, чтобы в сером строительном контейнере было где разгуляться — помещение два на два, стол, пара стульев. Скорее допросная, чем место для обсуждения важных дел или свиданий.
— Опасно. Не хочу, чтобы ты была там одна.
— Я смогу за себя постоять. Да и со мной же будет наш чемпион.
Кевлар рыкнул и ударил кулаком по столу, но ничего не сказал. Ревность подстегивала в нем злость, а злость помогала держать в узде стаю. Это был их давний уговор. Чес села перед ним на стол, закинув ногу на ногу.
— Ты же ненавидишь эти люксовые тусовки, сам говорил. Так позволь мне отправиться туда от твоего имени. Я добуду для нас победу руками Зверя.
Это было правдой. Кевлар обожал бои, бои — это кровь, адреналин и море кредитов. А на высоких турнирах под Сохо крутится столько кэша, что с выигрыша можно было несколько месяцев безбедно жить на каких-нибудь райских островах или обеспечивать регулярную армию. Но высокие турниры всегда сопровождались шиком, лоском и прочей глянцевой мишурой, которую Стальной король на дух не переносил.
— У тебя отнимут иголочку. — Еще одна попыткаотговорить.
И это тоже было правдой. На высоком турнире пользоваться псионическими способностями считалось дурным тоном. Чес, скорее всего, напичкают блокаторами, но для ее мощного жала это все будет тонкой ажурной шторкой. Впрочем, организаторы турнира об этом не узнают, да и Кевлар тоже… пускай так и остается.
— Не беда, мой король. Зачем мне иголочка? На таких мероприятиях должна быть охрана, верно? Да такая, что мадам Президент обзавидуется.
Интересно, какие высокие гости там будут? Политики? Главы корпораций? Может, и сама Эшли Браун? Война войной, а денег и зрелищ хочется всем.
— Пир во время чумы. — Кевлар сплюнул себе под ноги. — Плохое предчувствие.
У тебя всегда плохое предчувствие, глупая железка, когда я иду куда-то одна, хотелось сказать ей, но Чес только ласково погладила своего короля по руке.
— Мы живем в век победившей толерантности. Разве может случиться что-то хуже?
Чес рассмеялась, Кевлар фыркнул.
Когда она отправилась на переговоры с чемпионом, главарь псов снова попытался подсунуть ей своих гвардейцев. Но нет. Нельзя было приходить за дружеской беседой с толпой охраны. Это совсем не так работает. Беззащитность, щепотка робости, пара капель загадочность и нотка ностальгии — вот коктейль, который она подготовила для Зверя. Чес не просто так наблюдала за ним все это время. Чес запоминала и делала выводы. Она досконально знала его маршрут по Подземью после дела с тиграми или ринга. Она знала его любимый бар, любимую забегаловку, любимый бордель и даже любимую шлюху — Чес взломала ее однажды, тогда и узнала, что у их прославленного Зверя жуткий фетиш на высокие сапоги со шнуровкой. Она даже разок сняла эту его любимицу — просто чтобы посмотреть и понять, что же в ней так привлекло Эдди. Здоровенные сиськи, крутой зад, смирный нрав. Похожа на верную кобылку или послушную коровку с ранчо. Вполне в духе старого доброго Квинта.
Итак, сегодня пятница, время позднее. В пятницу Зверь обычно посещает бордель «Грейс и Барби», а потом бар «Кровавая гонка», если, конечно, не подвернется какое-нибудь срочное дельце с «Тайгасу». Интересно, сегодня маршрут тот же? Пора проверить.
Чес шла по узким улочкам своего подземного царства, закутавшись в длинный черный плащ. Она ловила заинтересованные взгляды и откровенно этим наслаждалась. Какой-то панк с неоново-желтыми глазами сделал ей неприличное предложение, кивая на укромный уголок за лавкой допотопной электроники, но Чес только покачала головой.
Нет, зайка, то, что скрывается под этим плащом, не для тебя.
Ей нравилось казаться беззащитной, играть доступную жертву. Она так развлекалась иногда, разгуливая по Подземью в мини и чулках в сеточку, заманивала в тупичок какого-нибудь дуралея, взламывала его и заставляла делать что-нибудь унизительное — ползать на коленях, лизать ее туфельки или без остановки повторять: «Я — тупой хрен, я — тупой хрен, я — тупой хрен, я — тупой хрен». Теперь это были ее тренировки. Отвратительные и совершенно бесчеловечные. Папочка Квинт наверняка отчитал бы ее за такие мерзкие выходки, может даже снова выпорол. Кто знает, может ей этого даже хотелось.
В «Грейс и Барби» в столь поздний час был аншлаг. Но в толпе мужиков и мужеподобных баб в главном зале Квинта Чес не увидела, потому неторопливо процокала к стойке шлюшьей администрации.
— Привет, Грейс.
— Меня вообще-то зову…
— Неважно. — Чес махнула рукой, и полуголая девка на ресепшене переменилась в лице. — Лучше проверь-ка для меня записи, не занята ли какая-нибудь комнатка мистером Багряным Зверем?
Шлюха быстро пробежалась глазами по голоэкрану, качнула головой.
— Нет, Зверя сегодня не было.
Не было… хм… может быть, он все-таки на деле? Жаль, будет очень жаль не застать Квинта сегодня, она ведь уже настроилась…
— Не скучай, Грейс. — Чес хлопнула ладонью по стойке и вышла.
Следующая остановка — «Кровавая гонка». Мужицкое местечко, чем-то похожее на заведение Сэт, но без души. Тут всегда было полно девок, падких на здоровенных потных мужиков с ринга, а еще крепкого алкоголя, чтоб сразу давал в башку, и тяжелого музла.
Чес зашла и тут же вычислила его. Сидит за своим любимым столиком спиной к стене — отличное место для того, чтобы держать под присмотром весь зал на случай неприятной заварушки. Зверь такой Зверь. Кто это там рядом?..
— О, как мило. — Чес стояла поодаль у барной стойки и морщилась, разглядывая спутницу Квинта — утонченная блондинка, чем-то напоминающая Рю. — Так вот почему ты пропустил традиционный визит в бордель… захотелось настоящей охоты на сучек?
— А?.. — отозвался какой-то в дупель пьяный обсос у бара.
Чес махнула рукой.
— Отвали.
— Ага…
Она шагнула ближе, на ходу расстегивая плащ и выпуская иголочку.
Лети, моя радость, пронзи пустую головку этой очаровательной сучки и сделай ее моей. Раз, два, три… пылай, Эдди, пылай.
Девица, что так радостно щебетала о чем-то, наклонившись к Зверю интимно близко, вдруг переменилась. Резко выпрямилась, залепила Квинту хлесткую пощечину, а потом встала и гордо продефилировала на хрен. Да-да, именно на хрен, такой посыл Чес ей и оставила. Будет интересно глянуть, куда этот путь ее заведет, но не сейчас.
Проводив блондинку ошарашенным взглядом, Квинт наткнулся на ухмыляющуюся Чес и, судя по помрачневшей роже, все понял.
— Ну это уже слишком, девка, — процедил он, когда маленькая госпожа подошла к его столику.
— Да брось, Зверь. Просто невинная шалость. Хочешь, сделаю так, что потом она приползет к тебе на коленях? Заодно покажешь малышке Чес, как надо с девочками…
Квинт смерил ее странным взглядом, залпом добил виски и помахал пустым стаканом бармену. Удивительно, но он, похоже, не собирался убивать ее прямо на месте. А ведь они могли бы устроить такое яркое представление в этот скучный вечер…
— Что, прямо здесь показать? — Он вскинул бровь. — Ну, раздевайся.
— О нет, прости, на меня у тебя не хватит кредитов. — Не дожидаясь приглашения, Чес бросила плащ на соседний стул и села напротив Квинта. — Хотя… если бы ты выиграл для меня турнир в Сохо, я бы, пожалуй, подумала над хорошей скидкой…
Бармен поставил перед ним еще один стакан. Который это, Эдди? Глаза блестят, но Чес не понимала — от чего именно.
— Отличное предложение. — Он пригубил. — Ради элитных шлюх я еще не сражался.
Шлюха, значит, как вульгарно… Прошлая Чес бы жутко обиделась, но новой это даже понравилось. Она усмехнулась, подперев ладонями лицо.
— Значит, ты все-таки решил согласиться? Класс! Ой, забыла сказать… тебе придется набить татуху с моим именем. Но это же не проблема, да?
От удивления у Квинта вытянулось лицо.
— Что?
Чес выдержала положенную паузу, а потом рассмеялась.
— Боже, Эдди, ты совсем перестал понимать шутки… отвык от меня, да?
Он как-то странно посмотрел на нее, и на мгновение ее улыбка дрогнула. Может, у него тоже промелькнули перед глазами их славные деньки? Славные, очень славные…
— Да, отвык. Не называй меня так.
— Все никак не могу понять, почему? Это же твое имя, — и произнесла по буквам: — Э-д-р-и-а-н.
Чес нравилось это имя — как оно звучит, какой рождает образ. Очень нравилось. Теперь она это понимала. Хотелось произносить его, шептать без конца, но, конечно, в других обстоятельствах, совсем не здесь, о-о-о, точно не здесь.
— Уже нет. — Квинт улыбнулся.
— Какое серьезное перевоплощение… Ладно, Зверь. — Она азартно пробежалась пальцами по столу. — Вернемся к делу. Ты согласен пойти на турнир в качестве моего чемпиона? Я буду твоим менеджером, выбью лучший номер в отеле, вип-зону для отдыха между раундами, лучший столик в ресторане. Все будет в ажуре! Соглашайся. Поживешь недельку-другую как король, с полным «все включено», заработаешь столько кредитов, что будешь потом вспоминать меня только добрым словом. Ну, что скажешь?
Он неотрывно смотрел на нее, попивая виски, и, кажется, о чем-то думал.
Ну же, зайка… скажи «да», скажи «да», мамочке Чес, ей так хочется с тобой поиграть…
— Да. — О да! — Почему бы не попробовать? Как ты тогда сказала… — Он наклонился ближе, и так улыбнулся, что Чес стало жарко. — Пора переходить на новый уровень?