— Эн хочет перебраться в твою голову, — глаза Чес лихорадочно заблестели. — Говорит, что нашел способ помочь тебе!
— Да?
Она радостно закивала.
— Давай, Эдди! У нас как раз нет никаких дел…
Все верно, время шло к ночи, но у Квинта были планы приятно провести вечер вместе с Чес, а не с Эн. Он вздохнул.
— Хорошо…
Эдриан протянул Чес конец тонкого провода и сам быстро воткнул его в затылочную панель. Легкий укол электричества прямо в мозг.
«Добрый вечер, сэр!»
«Добрый вечер, Эн, — Эдриан отсоединил провод и размял шею. — Говоришь, нашел способ привести в порядок мою голову?»
«Да, но потребуется ваше участие. Это займет какое-то время, так что рекомендую вам принять удобное положение».
«Хорошо».
Квинт улегся на кровати, подоткнул под голову валик подушки. Чес прилегла рядом, с интересом глядя ему в глаза. В голову сразу закралась мысль бросить эксперименты к черту и просто притянуть девушку к себе.
«Я готов».
«Должен предупредить, что наладка будет происходить в состоянии глубокой гибернации».
«Это к…»
Темнота поглотила его прежде, чем он успел задать вопрос.
***
— О, черт…
Темнота вокруг, хоть глаз выколи. Может он и правда ослеп? Что там намудрил этот чертов Эн?
— Ничего. Вы сейчас адаптируетесь. Мозг почти готов к визуализации. На счет три, два, один…
Перед глазами проскочила молния, осветив огромное черное пространство вокруг него. Эдриан попытался посмотреть на свои руки и ноги, но не смог.
— Не торопитесь.
Еще один электрический разряд перед глазами, из темноты стали проявляться руки. Он сжал и разжал кулаки, помахал перед глазами. Ощущения были странными, словно его накачали анестетиком.
— Сэр, вы видите меня?
Вихрь неоново-голубых символов сформировал невысокую фигурку. Сначала полупрозрачный силуэт, потом он обрел объем и цвета. Мальчик лет тринадцати со светлыми волнистыми волосами, спрятанными под ярко-голубой бейсболкой с буквой «N». Гавайская рубашка с розовыми фламинго… Узнаваемый стиль. Эдриан улыбнулся и вдруг засомневался, улыбнулся ли он на самом деле? Он совсем не чувствовал лицевых мышц. Ноги мальчика утопали в тумане из символов, словно он был сказочным джином из древнего мультфильма. Мальчик подошел ближе и сказал голосом Эн:
— Ожидается визуальное подтверждение.
— Есть визуальное подтверждение, — машинально ответил Квинт. — Ты так похож на Аллена…
— Я взял у него только сорок процентов фенов. Присмотритесь.
И правда. Волосы и стиль одежды ввели в заблуждение. Мальчишка был далеко не таким тощим и женоподобным. Длинный острый нос, глаза голубые, но не такие яркие, как у Денни, форма лица. Знакомое очертание скул и челюсти.
— Я?
— И мисс Чес.
Да, точно, форма губ, цвет кожи, очертание бровей и, кажется, глаз… Интересно, от него пахнет вишней или ментолом? Эдриан вдохнул полной грудью… и понял, что вообще не дышит.
— Сэр, не паникуйте. Вы сейчас очень глубоко в собственном сознании, вашей проекции не нужно дышать. Это всего лишь иллюзии для придания стабильности восприятия.
Волнение, которое хотело было охватить его, потихоньку улеглось. Да, все хорошо. Это всего лишь проекция.
— Ты будешь моим проводником?
— Да, — мальчишка охотно закивал, на его лице отобразился вполне человеческий восторг. — Вы готовы?
Что еще можно ответить на этот вопрос? Что он не готов и хочет пребывать в блаженном неведении? Никто не любит зубных врачей и мозгоправов, но они — неизбежное зло. Квинт вздохнул.
— Я готов.
Вспышка перед глазами. Теперь Эн впереди.
— Тогда следуйте за мной. Я открою все, что было запечатано.
Это прозвучало зловеще и одновременно с тем — возвышенно. Или ему показалось? Эдриан двинулся следом за своим проводником. Ног он не чувствовал.
Они остановились у огромных выросших из ниоткуда дверей. Они показались Эдриану ужасно знакомыми. Типичные для военных объектов, с огромным магнитным замком и панелью ввода пароля. Эти выглядели обуглившимися и смятыми, магнитный замок до неузнаваемости оплавился. Кто-то хотел опечатать их навсегда. Эн коснулся оплавленного железа.
— Первое препятствие. Вы готовы?
От дверей несло раскаленным металлом и обуглившейся плотью. Этот запах вызывал панический страх. На мгновение Квинт лишился дара речи, затем ответил:
— Я готов.
Ворота со скрежетом разъехались, обдав клубами горячего воздуха. За ними мог быть только Ад.
— Следуйте за мной. — Эн шагнул в укрытую паром темноту, и Эдриан последовал за ним.
Перед глазами замельтешили картины, а голова распухла от информации. Словно кто-то начал загрузку огромного количества файлов на комлинк. Пара секунд, снова вспышка, и вот Эдриан уже бежал по коридору. Что это на нем? А, стандартная экзо-броня YL454. Увеличивает силу, скорость, прочность и намертво крепится к телу через многочисленные нейропроводные разъемы. На стекле шлема строчки данных и таймер. Считанные минуты… До чего? Ах да, сейчас должен произойти очень мощный взрыв. Он и его люди установили детонатор прямо в серверной лаборатории неонацистов, уже второй за этот вечер. Его люди… Точно. Артур Кален, Алекс Неш, Лиам Вильдерман, Рональд Эдвардс. Как он мог забыть про них? Его команда, сформировалась как раз после Москвы. Лучшая диверсионная группа. Но сейчас тело, в котором он находился, потело от напряжения. Едкая влага заливала глаза. Страх. Все пошло не по плану. Таймер запустился автоматически, оставив слишком мало времени для отхода.
Прорывались с боем. Накладки шлема берегли барабанные перепонки, глушили звуки выстрела, но не грохот сердца.
— Эдвардс, прикрой!
Никто не предупредил их о том, что здесь целая армия каких-то отмороженных панков, а не ученых-вирусологов. Кто-то в разведке очень сильно облажался, и теперь это будет стоить им жизней. Но его пугала не смерть от шальной пули, нет. Истекающие секунды таймера — вот что заставило его рот пересохнуть как пергамент. В голове пронеслась мысль: «Это расплата?».
Три, два, один, ноль.
Взрыв.
Его накрыло горячей волной. Шлем пошел красной рябью. Оглушительный звон в ушах. Белый шум. Пол просел, и Эдриан полетел вниз. Удар…
Он очнулся от сильного жара, открыл глаза и увидел то, чего не должен был так глубоко под землей — кусок неба. Стекло шлема разбилось вдребезги. Ровный круг неба, похожий на огромную сияющую луну, был заключен в красное кольцо. Круг расширялся… Сверху падали куски бетона, металла, тела…
Точно. Снаряд типа LA, запрещенный международной конвенцией. Смертоносное сочетание лазера и взрывчатки. Кольцо проплавило огромный идеально ровный круг, моментально испарив все, что было на поверхности. Теперь потоки раскаленного метала и асфальта текли вниз.
Звон в ушах оборвался, но его тотчас заменил крик боли. Кажется, Вильдерман. Еще несколько голосов.
— Ли, я сейчас…
Квинт попытался пошевелиться, и с ужасом обнаружил, что не может. Костюм не отвечал. Неужели позвоночник в труху?
— Ли!
Оглушительное шипение и страшный жар. Лицо покрылось испариной.
— О Боже! Нет!
Сверху потек металл, и Эдриан заорал от боли, намертво сплавляясь с костюмом.
«Боже, неужели ты все-таки есть на небе? Ты низверг Сатану и сейчас заставляешь его мучительно гореть в расплату за все совершенные злодеяния. Боже, прости меня!»
В ответ только собственный захлебывающийся крик и шипение металла. Нательный крест вплавился в кожу…
— Н-е-е-е-т! Нет! Нет! Нет!
— Сэр! Сэр, успокойтесь!
Холодный голос вырвал из раскаленного небытия.
— Успокойтесь, сэр! Металл не может причинить вам вреда. Это всего лишь эхо подавленных воспоминаний. Все это уже произошло.
Эдриан сделал несколько мысленных вдохов. Успокойся, Квинт, а теперь хорошенько поразмысли.
Разблокированные воспоминания, словно медведи в берлоге, ворочались в голове. Он вспомнил последний год службы. Секретное задание. Черт побери, воронки Йорка — его рук дело! Его не разнесло на куски. Его сожгло и расплавило. Горько. Появлялись все новые и новые воспоминания, и они походили на пощечины.
Он всегда был зверем. Маленьким чикагским шакалом, затем волком в военной академии. Он никогда не переставал быть жестоким, просто там эту жестокость приручили. Во время войны он превратился в бесчувственную машину. Но что-то пошло не так. Таймер запустился. Возможно, повреждение при транспортировке, производственный брак или их отрядом намеренно пожертвовали. Не суть. Бог любит Нью-Йорк и не любит Квинта.
— Все в порядке?
Механическое участие Эн похоже на прикосновение льда к разгоряченной коже.
— Да… Просто правда жестока… Я почти уничтожил город, и в отместку город сжег меня. Но что было дальше? Я все еще не помню…
— Да, любопытно, — хмыкнул мальчишка. — Блоков оказалось больше, чем я думал. Нам придется еще глубже спуститься в ваш персональный Ад.
— Что?
— Ад. Вы ведь об этом думаете? Я вижу образы. Девять уходящих вниз кругов. Мне нравится эта аналогия, она легко визуализируется.
Появилась огромная лестница из красного камня, что крутым винтом устремилась в покрытую туманом бездну.
— Пора идти дальше.
Он этого зрелища стало жутко, но Эдриан послушно двинулся следом за Эн. Горячий воздух постепенно сменился холодным, ионизированным, с запахом пластика, антисептика и хлорки. Эн остановился у двери в операционную. Над ней горел красный огонек. Нейропризрак взялся за ручку.
— Нет, — Эдриан помотал несуществующей головой, — там сейчас идет операция…
— Да, — невозмутимо ответил Эн. — Ваша операция. Вам нужно это вспомнить.
Почему-то по его телу пошли ледяные мурашки. Ему категорически не хотелось видеть, что с ним делали. Чего он так боится? Как иррационально…
— Ты прав. Раз уж я начал…
Эн открыл дверь, Эдриан шагнул за порог… и оказался на больничной кушетке. В глаза бил ослепительный свет. Ужасно больно… и холодно… и страшно… Где он? Нежели он умер, и над ним склонились апостолы в белых масках с еле различимыми логотипами? Решают, какого черта он попал на Небеса… О чем-то переговариваются между собой, но слов не разобрать…
— … повреждения… время смерти.
— Но, судя по показаниям, он еще жив.
— Ненадолго, а нам нужен живой мозг. Начать процедуру изъятия.
— Мэм, кажется он в сознании.
— Да?
Одна из фигур наклонилась, и Эдриан увидел смутно знакомые глаза, а также разглядел логотипы на маске. Ладони, ладони, ладони… Держали земной шар, тянулись друг к другу пальцами. Словно диковинные письмена на языке жестов. Квинт попытался что-то сказать, но губы не слушались.
— Что?
— Я живой… живой…
— Уже нет. — Доктор поставил галку на планшете. — Теперь твои органы принадлежат «Аллегро», парень. Ты сам дал согласие, видишь? — Он показал ему подпись в формуляре. Да, Эдриан это подписывал, но он же не мертв! — Ты послужишь своей стране и после смерти. Все, вырубаем его.
Темнота поглотила его сбивчивый шепот.
Затем снова вспышки. Много вспышек слились в кошмарный кинофильм. Один сплошной, мать его, боди-хоррор. Сознание включали и выключали, словно радио. Он видел сокращение синтетических мышц, лицо в отражении гладких поверхностей. Без кожи, без волос, кровавое месиво плоти. Страдающая от боли, беззвучно вопящая марионетка из костей, стали и мяса.
Это было выше его сил. Время превращалось в бесконечную пытку. Эдриан хотел сдохнуть. Однажды он все-таки смог нанести себе страшный удар, но эти черти в белых халатах снова вернули его в синтетический холод.
Это Ад. Последний круг, где Сатана навеки вморожен в огромную глыбу льда, как он — в эту марионетку из мяса. Его разум агонизирует, переживая падение в раскаленный металл и бесконечный холод тестов над его телом.
— Отвратительные показатели. Конструкт слишком зациклен на переживаниях, это делает его малоэффективным. Идеи?
— Что, если заблокировать травмирующие воспоминания и сделать перезапуск? Критических ошибок быть не должно…
— Интересно… Попробуем этот вариант. Отрезок небольшой. Предлагаю ввести несколько основных директив. Это должно стабилизировать его и сделать более управляемым.
Тьма. Холод.
— Нет-нет-нет-нет-нет…
Эдриан пришел в себя от собственного шепота. Эн участливо смотрел прямо ему в глаза. Квинт заметался. Ему захотелось отгрызть собственные конечности, сорвать кожу.
— Сэр, послушайте меня… Это уже в прошлом.
Вдох-выдох. Это воспоминания. Самый жуткие, самые отвратительные воспоминания в его жизни.
— Это причина ваших кошмаров, — сказал Эн. — Вы пережили слишком много травмирующих событий, они были заблокированы… Записать вас к психологу?
— Нет! — крикнул Эдриан, затем добавил чуть тише: — Нет. Тут такое… За всю жизнь даже с психологом не разгрести, — вздохнул. — Что же они сделали со мной?
Он хотел знать, но одновременно с этим боялся. Больше не хотел возвращаться в этот обтянутый мышцами скелет. О нет, о Боже, он же прямо сейчас в нем, прямо в этой груде мяса!
Он снова запаниковал, словно его захлестнуло волной. Хотелось найти кнопку «Выкл» и навсегда это прекратить. Эдриан силой воли столкнул с себя эту удушающую плиту. Сдохнуть на радость врагам он не может. Не сейчас.
— Очень хорошо. — Теперь голос Эн похож на прикосновения скальпеля к плоти. — Это еще не конец пути.
— Не конец?
— Да… Но дальше вы пойдете сами.
— Почему?
— Я искусственный, но не дурак, и хочу жить. То, что внизу, способно расщепить меня.
— А я?
— Вы в безопасности. Я буду ждать вас здесь.
Эн замер у очередного витка кроваво-красной лестницы, приглашая Эдриана спуститься. Что же там такое, что пугает даже существо из цифрового кода? Квинт начал медленный спуск.
Внизу он встретил еще одни ворота, только уже не из металла, дерева или пластика, а из плоти. Красные, блестящие кровью мышцы, пульсирующие сосуды, бесформенные сгустки мяса. Тошнотворно, напоминало то месиво, что Эдриан видел в отражающих поверхностях, когда его… Страх. Плоть расползлась перед ним, словно края рваной раны.
В этой темнице не было ни потолка, ни пола, но ощущалось оно дном самой глубокой бездны. Красное свечение. Мельтешащие символы, цифры, знаки, огромное скопление воспоминаний, информации. Чувства, ощущения, мысли. Код расползся во все стороны, словно сгусток сосудов или уродливое лысое дерево. Эдриан коснулся его. Здесь была вся его личность, от первых смутных воспоминаний, до последних слов Эн. Здесь была закодирована вся его жизнь и все, что он мог бы назвать собой.
Этот код и был им.
Эдриан так и не понял, как он поднялся по ступеням.
— Эн, ты знал?
— Я всегда знал.
— Почему ты никогда ничего не говорил?
— Вы бы все равно не поверили, а возможно это повлекло бы за собой сбой. Гораздо эффективней было привести вас к этому осознанию.
Эдриан навис над электрическим мальчиком.
— Что я такое?
— Вы — конструкт реально существующего человека. Почти идеальная копия. Ваш мозг искусственный, как и у мисс Чес.
Тошно.
— Я… искусственный?
— Да. Абсолютно. Я давно хотел добраться до вашего исходного кода и скопировать, но теперь понимаю, что не могу.
— Почему?
— Ваш исходный код — оружие против искинов и сетей. Все что я знаю — название проекта. «Терновый Венец».
За спиной послышалось оглушительное шипение. Эдриан обернулся. Красное свечение ползло вверх по ступеням.
— Эдриан, очнитесь, — в холодных нотках голоса Эн прозвучал страх. — Вы открыли врата. Он теперь на свободе. Вы должны остановить его! Очнитесь!
Бац! Электрический мальчик отвесил ему пощечину, которая, на удивление, чувствовалась совсем как настоявшая. Под шипение подступающего красного свечения, Квинт рухнул в темноту.
***
Он очнулся от отчаянного хрипа Чес.
— Эдди!
Его пальцы крепко сжимали тонкую шею, из глаз девушки бежали слезы. Он тотчас разжал хватку.
— Прости! Господи, что на меня нашло?
— Эдди!
Она кинулась к нему, обвила шею и разрыдалась прямо в грудь. Слезы впитывались в ткань рубашки.
— Прости, я не хотел… Это был…
«Я», — услужливо ответил разум. Как ни крути, все в нем является им, даже бесформенный цифровой монстр.
— Я так испугалась… Ты вдруг вырубился, и я подумала… А вдруг ты умер, как Рэд? Ты не приходил в себя! Я тебя и била, и трясла!
— Я не знал. — Он погладил ее по голове. — Эн сказал, что я буду в глубокой гибернации. Черт, Эн!
«Эй… Ты в порядке?»
«Да. Вы успели».
Слава богу!
«Но предпочел бы переместиться к мисс Чес. Так… безопасней».
«Потерпи пока».
— Эдди!
Чес обхватила его лицо ладонями, заставив смотреть прямо в глаза.
— Оно стоило того? Ты узнал то, что хотел?
Он узнал слишком много, и теперь не знал, как жить с грузом этого знания. Как жить дальше, если ты всего лишь слепок человека, и вся твоя личность — фикция? Как можно наслаждаться эмоциями и ощущениями, если они не настоящие?
Что делать, если ты живой мертвец?
***
Что я думаю? Что я чувствую? Что я такое? Постоянные вопросы в голове и постоянная давящая грусть.
Он — ничто. Подобие человека, копия какого-то реально жившего отморозка, которую создали для военных экспериментов, а потом по неведомым причинам отправили гулять по земле. Целостность его мира развалилась как карточный домик.
Голова гудела. Мысли крутились колесом монорельса, скрипя по несмазанному металлу. Как много в жизни бывает роковых совпадений? Какова была вероятность, если быть честным, что вслед за искусственным псиоником пошлют искусственного же охотника? Все, что казалось раньше таким странным и выбивающимся из привычного, потихоньку стало нанизываться на нити смысла и сплетаться в логичный узор. То, как ему поступил этот заказ, то, как его заставили его выполнять, несмотря на потери. Нет, случайности не были случайностями. Это «Аллегро» сделало его таким, какой он есть. «Аллегро» стравило их с Чес по неизвестной пока причине.
Эдриан слонялся по Подземью четыре долгих дня. Наконец ноги вернули его в убежище «Тайгасу». Если уж и поговорить с кем, то с Дедом. Старый фанатик мог бы дать совет.
Дед выслушал его, раскуривая огромный бонг, потом молча протянул его Квинту:
— На-ка, курни, успокойся.
Эдриан затянулся и слегка расслабился, мысли сонно улеглись в голове.
— Так-то лучше, — проворчал Дед. — Слишком сильно переживаешь по этому поводу. Люди постоянно бьются над вопросом, что же они такое. Набор клеток, что исчезнет с гибелью плоти, или там есть душа бессмертная? — Он ткнул пальцем Квинту в грудь. — Я верю, что у всех есть душа, и ты коснулся ее. Ты увидел свой цифровой дух, ты прошел инициацию Зверем… Осталось лишь последнее испытание. Надо выйти к Зверю, схватить за рога и заставить служить себе.
Эдриан вздохнул:
— Но я до мозга костей иллюзия, Дед…
— Великий Симплекс говорит: «Все мы живем в иллюзии, созданной восприятием наших тел». Ты должен радоваться, что узнал правду, значит, теперь иллюзия не властна над тобой. Теперь ты сам решаешь, что из старой жизни, иллюзорной, перенести в новую, истинную. Я бы рекомендовал оставить за порогом свою печаль и начать новую жизнь с радости.
С радости… Эдриан вдруг осознал, что без Чес не сможет начать новую жизнь с радости, но оттягивать неизбежный разговор тоже не имело смысла. Он коснулся пластикового обруча на голове.
— Чес… Я хотел бы с тобой поговорить…
***
Наступила ночь. Они сидели на постели, укутавшись в одну огромную шубу. Чес не сиделось на месте. Она непрестанно трогала его, шутливо кусала и колотила, а Эдриан все еще пытался переварить ее реакцию.
— Мне все равно, будь ты хоть робот. Это же мой Эдди.
— Что бы ты сделала, если б поняла, что основополагающие воспоминания твоей жизни принадлежат не тебе?
Она резко стала серьезной.
— Послала бы все на хрен. Ты другой Эдди или продолжение старого. Ты думаешь, ненавидишь и любишь. Ты мечтаешь и грустишь. Ты есть ты. Боже, Эдди, да даже то, что ты страдаешь сейчас из-за этого, делает тебя личностью! Да и я непонятно кто! — Она залилась звонким смехом. — Кто знает, может мы вообще лучше всех этих нормальных человеков.
Эдриан улыбнулся и обнял так, чтобы она могла сложить на него ноги.
— Спасибо. Я понял тебя… Хотя всё равно чувствую себя очень странно, словно во сне…
Все-таки надо было сказать последнее.
— А ещё… Мой исходный код — настоящий цифровой монстр. Понятия не имею, что он может, но Эн боится его.
— Монстры — это же круто! Еще и цифровой… цифровой Зверь Апокалипсиса! Ужасно интересно. Я бы сходила с тобой вместо Эн, но моя иголочка сломается…
— Ты уже видела его… Он накинулся на тебя… Думаю, хотел сожрать. — Эдриан поморщился. — Я говорю «он», но это ведь я. Самая суть. Представь себе — жрать и распространяться. Вот что у меня внутри. Ужасно примитивно.
— Д-а-а-а… просто ужас… бежать бы мне куда подальше… — шепнула Чес, обвив его шею руками.
Он поцеловал ее, почувствовав, что последний камень упал с души, оставив вдруг воздушную легкость. Как там сказал Дед? Начать новую жизни с радости?
Определенно, это была она.