Несколько дней подготовки. Защите концерна позавидовал бы сам Господь Бог, но «Внучата» основательно подготовились к взятию этой вершины. Все в «Тайгасу» работали без сна и отдыха, чтобы осуществить план. Эдриан опасался, что концерн пошлет их запрос на хрен, оттого даже удивился, когда Виндзор сказал:
— Пляшем. Лохи повелись.
«Кто еще лохи?», — меланхолично подумал Квинт.
И теперь они вместе с Виндзором шли по тихим вечерним улочкам Элмонта, периодически улыбаясь в камеры, с которых за ними наблюдали нетволкеры. Неприятно холодили кожу костюмы с голографическими принтами. Взломанные «Внучатами» брендовые шмотки, меняющие цвет и рисунок по прихоти владельцев. Они остановились у перекрестка, затянулись испарителями, глядя на вечернее небо. Их мысли прервал звук двигателя.
— Не коптер, — констатировал Виндзор, сунув испаритель обратно в карман.
И правда, самый настоящий флаер, блестящий, словно синяя стрекоза. Похоже, летучий лимузин. Он плавно сел на асфальт. Из дверей тут же выскочили одинаковые, словно из одной пробирки выращенные, качки, обвешанные имплантами, будто рождественские елки. Двое вооруженные автоматами, двое с портативными сканерами.
— Добрый вечер, — поздоровался один из них, наверное, самый квадратный. — Приступим к процедуре первичного досмотра?
Рутина. Сначала их прощупают, затем просветят. Обыщут весь периметр, может, закажут снимок со спутника. Где-то на этом этапе все могло и закончиться, стоит им только обнаружить тайник в теле Виндзора. Тот божился, что взломанные им костюмы-хамелеоны обманут кого угодно, плюс оболочка капсулы обладает отражающими свойствами, плюс… Много чего плюс. Квинт сжал кулаки. Верить на слово — большая глупость, тем более в среде отморозков. Порой верить нельзя даже самому себе.
Они выложили из кармана все мелочи. Два испарителя, заправленные жижей, две перьевые ручки с чернильными картриджами. Эта допотопная прелесть так заинтересовала охрану, что они не поленились разобрать обе и просветить во всех деталях. Один из качков неудачно сжал картридж, и тот лопнул, наградив его жирным пятном чернил. Эдриан улыбнулся и даже немного расслабился. Не срезались на проверке картриджа, это отлично. Очкастый ехидно скалил кривым клыком.
Их, наконец, посадили во флаер. Начался долгий полет вдоль всего Лонг-Айленда. Охрана предложила согревающие напитки. Виндзор с охотой принял банку дымящегося кофе, Эдриан же отвернулся к окну, следя за узкой полоской земли и гладью Лонг-Айленд Саунд. Охранник пытался счистить пятно чернил с рубашки, но у него ничего не получалось, жидкость уже глубоко впиталась в ткань. Эдриан мысленно улыбался. Он был собран, но удивительно спокоен, словно с ним не могло случиться ничего плохого. Словно весь этот троянский конь не развалится от малейшего дуновения. Виндзор и вовсе выглядел лихорадочно веселым, но тому явно способствовали две дороги кокса, которые он снюхал прежде, чем Эдриан это заметил и как следует оттаскал за косу. План пока работал, и на том спасибо.
Ближе к острову флаер задымился, лампочки замигали, как рождественская гирлянда, но тяги хватило, чтобы благополучно приземлиться во внутренней территории цитадели концерна. К тому моменту окончательно стемнело, но белые моноблоки зданий давали достаточно света, чтобы ночь казалась сумерками. Шел дождь, и сильный ветер заставлял зябко кутаться в пиджак. Прежде чем кольцо охраны отрезало их от пейзажа, Эдриан успел быстро оглядеться. Забор под током, отряды охраны, турели. Огромные биометаллические чудища, напоминающие Виша. Эдриана снова передернуло.
Стена охраны оттеснила их к пропускному пункту, где их снова досмотрели, после этого хозяева соизволили встретить их. Трое мужчин, среди которых Эдриан узнал Корнелиуса Ориэлиса. Тот тоже узнал его, судя по цепкому настороженному взгляду.
— Добрый вечер. Федерико Химменес. — Маленький смуглый латинос протянул руку. — А вы?
— Джордж Виндзор. — Клыкастый с охотой потряс протянутую руку. — Очень приятно!
— Багряный Зверь, — хмуро сказал Эдриан и тоже протянул ладонь, но ее перехватил второй мужчина.
— Ах, надо же! Видел ваши бои! Генри Пьюберт. С Корнелиусом вы, должно быть, уже знакомы. Он передал, что вы отказались от нашего предложения. Очень жаль…
— Не сочтите за грубость, — пробормотал Ориэлис, — но я бы предпочел, чтобы господам установили блокаторы имплантов. В целях, так сказать, безопасности.
Вот сукин сын!
— Как вам угодно… Но у меня искусственное сердце.
— Это правда, — пробубнил охранник, сверяясь с данными терминала. — Сердце, спинной мозг, глаза…
Ориэлис поморщился:
— Тогда давайте «клеща».
Эдриан и Виндзор невольно переглянулись. Что-то новенькое, совсем не предусмотренное «Внучатами».
Охранник приставил к шее Эдриана пневматический шприц с крошечным, не больше родинки, микрочипом. Мгновение боли и щекотки, как при укусе москита. Вгрызся так глубоко в мясо, что никак не вытащить. Снова укол, когда усики достигли мозга. Зачесались корни зубов.
— Не переживайте, это всего лишь для нашей безопасности. Если вы будете вести себя… неадекватно, то разряд тока прямо в мозг настроит вас на другой лад.
Намордник для шелудивой псины. Ну да ладно, еще посмотрим, кто кого.
— Теперь, когда с формальностями покончено… Знаете, нас заинтересовало ваше предложение. Все-таки не каждый день находятся люди, утверждающие, что способны уничтожить корпорацию за считанные часы.
В голосе за сусальным слоем вежливости скользнула хищная угроза. Все трое играли отведенные им роли. Они любезны лишь потому, что не знают, что это за оружие, где оно находится и на что способно. Ничто не могло запретить им привязать гостей к стулу и прицепить электроды к яйцам, чтобы выпытать нужную информацию… кроме страха ответной реакции. Пожалуй, их показная любезность была хорошим признаком и давала определенную надежду.
— Пройдемте в конференц-зал, — предложил Федерико.
Под конвоем молчаливых солдат они поднялись на пятнадцатый этаж, прошли через стеклянную арку с настоящими живыми акулами. Двери из матового стекла разъехались, приглашая в белоснежный зал с длинным столом, похожим на необработанный кусок мрамора. Вместо окна на стене висела огромная плазма, имитирующая рассвет над океаном.
— Ну что ж. — Пьюберт снова широко улыбнулся. — Давайте перейдем к делу…
Охрана обступила стол плотным кольцом, все камеры направились в их сторону. Местный искин буравил их множеством электронных глаз. Вот бы выдавить все, до единого!
Эдриан перевоплотился в стороннего наблюдателя, дав все карты в руки Виндзора. У того был отлично подвешен язык. Он говорил много, бойко и запутанно, а Квинту оставалось только следить за его руками, теребящими перьевую ручку. Одно движение, условный сигнал, и представление начнется. Ручка неуклюже выскользнула, со стуком упала на столешницу и скатилась на пол.
— Ох, простите. — Виндзор нервно засмеялся, наклоняясь за ней, и в этот момент Квинт вскочил с места.
«Красный».
Да, все приобрело отчетливый оттенок рубинового стекла. Сознание немного плыло и путалось. Время остановилось. Ладонь раздробила чью-то кисть, невесомое тело застыло в воздухе. Лететь оно будет довольно долго.
«Красный».
Под кулаком раскрошилось стекло шлема. Острое титановое перо воткнулось в глаз противника и вырвало его из черепа. Двое охранников с автоматами. Эдриан нанес им несколько ударов в шею.
«Красный».
Кровь лениво потянулась за его движением. Эти двое были уже мертвы, хоть и не осознавали этого. Квинт поймал их на лету, вырвав автоматы из рук. Зуд. Внутри что-то лишнее. Что-то вредоносное. Сожрать. Уничтожить. В голову кольнуло раскаленной иглой. А затем все стихло. Еще пять охранников, и в ход пошел отобранный у одного из них нож.
«Красный».
Квинт прокатился по охране, нанося удары ножом. Скоро все здесь зальет кровь. Еще два удара, Генри и Федерико упали замертво. Нож замер у горла Корнелиуса. Тот ничерта не понял, даже когда Эдриан подсоединился к его затылочному порту и отправил ему на комлинк открытку с розовым пасхальным яичком, и красный фильтр спал с глаз.
— Виндз, можешь вылезать.
На полу хрипела умирающая охрана. Виндз, хихикая, выскочил из-под стола, будто ехидный черт из табакерки. Отчетливо щелкнул замок на двери конференц-зала. Корнелиус обмяк в руках Квинта. Страх превращает даже сильных людей в мусор.
Эдриан прорычал:
— Ты видел, на что я способен. Только пикни, и я мгновенно уничтожу тебя. Даже не успеешь ничего осознать.
***
— Я много раз пытался придумать, как выкрасть формулу из этой цитадели, но, видишь ли, — Виндзор развел руками, — это невозможно. Сезам открывается только по одновременному запросу всех членов правления, а их на острове будет от силы трое. Но есть другой путь. Это протокол «Обрушение». При критическом повреждении системы безопасности формула упаковывается на материальный носитель и вышвыривается в океан. Маячок способны отследить только члены правления. Однако обрушить концерновского искина — слишком сложная задача, если не пойти на хитрость. Арес запрограммирован на защиту членов правления, но куда больше его заботит хранящаяся в их комлинках информация. Информация для концерна важнее людей, понимаешь? Если искин решит, что риск потерять одного из членов правления слишком высок, он инициирует протокол «Изъятие», чтобы не передать данные концерна злоумышленникам.
— Иными словами, Арес постоянно связан с членами правления?
— Да, и время от времени они обмениваются пакетами данных для поддержания этой связи. Комлинк корпората автоматически отправляет и принимает нечто вроде сообщений от Ареса. Можно обмануть защиту комлинка, зашифровав вредоносное ПО под такое сообщение.
— Что за вредоносное ПО?
Виндзор посмотрел поверх очков:
— Ну не тупи. Ты у нас самое главное вредоносное ПО.
***
— Мистер Багряный Зверь, — безэмоционально произнес голос из динамика. — Сопротивление бесполезно. Комната заблокирована. Охрана оповещена и скоро будет на месте.
Воздух затуманился. Пустили газ. Эдриан опасливо покосился на Виндза, который все это время возился со своими штанами. Эдриан скривился от омерзения. Как у любого уважающего себя нарколыги, у Виндзора была вместительная задница, которая служила ему тайником. Ну и мерзость. Наконец тот издал победоносное: «Ха!» — и затянул на шее корпората силиконовый ошейник с мигающей лампочкой.
— Посторонись, Зверь, моя очередь… Арес, будь душкой, всоси обратно свой газ, или голова мистера Ориэлиса покинет плечи. Видишь это? — Виндзор подцепил пальцем ошейник на своей шее — такой же, как у Корнелиуса. — Он считывает мой пульс. А еще в нем смертельный заряд взрывчатки. Если я умру, умрет и мистер Ориэлис. А это, — он показал толстый силиконовый браслет с мигающей кнопкой, — ручной детонатор. Если я начну засыпать, я просто нажму на кнопку, и… Угадаешь?
Аресу потребовалась секунда на ответ.
— И вы с мистером Ориэлисом погибнете.
***
— Эн, проценты?
— К сожалению, недостаточно, чтобы высоко оценить угрозу. Попробуйте еще раз.
— Да блин…
Они несколько дней бились над тем, как заставить искина поверить в их фарс, но ничего не получалось.
— Остается последнее. — Виндзор задумчиво потеребил силиконовый браслет-пустышку в руках. — Никакого фарса. Настоящая взрывчатка. Настоящий детонатор. Настоящее убийство остальных членов правления. Настоящая готовность сдохнуть, если придется. Эх, чего только не сделаешь ради хаоса!
***
— У вас ничего не выйдет, — шепнул Ориэлис. — Ареса невозможно обмануть. Он — совершенная система…
— Заткни пасть. — Виндзор протянул корпорату терминал одного из охранников. — Прислони свой сраный палец. Сюда! У-у-умница.
Пока Корнелиус отключал «клеща» Виндзора, шумно заработали вытяжки под потолком. Повелся, электронный засранец. Просканировал, подсчитал риски. Все, как на репетиции с Эн. Эдриан споро начал снимать бронежилеты с охраны. Хм, что это у нас? Гранаты?
— Чего вы хотите, мистер Виндзор?
Одновременно с этим включилась пожарная тревога.
Эдриан дернулся:
— Что это?
— Охранник, наверное, разнес моих коротышей по всему зданию, — фыркнул Виндз. — Не нужно было ему так нехорошо поступать с моей ручкой. Выпусти-ка нас, Арес, и скажи охране, чтобы даже не дергались, иначе я могу испугаться и нажать кнопку. Я очень пугливый.
— Не совершайте ошибку, мистер Виндзор. Давайте поговорим. Прямо здесь. Никто больше не зайдет в эту комнату. Что вам нужно?
— Хм? Дайте подумать? Я хочу, чтобы все корпораты в Йорке сдохли. Сделаешь?
— Что-нибудь реалистичное. Деньги? Корабль до нейтральных вод?
— О, сладкоречивый искин! — Виндзор приобнял немого от страха корпората, и тот чуть не рухнул на подкосившихся ножках. — Я всегда мечтал о спортивном флаере. Чтобы разбить его где-нибудь на помойке, как символ ненавистного режима.
— Модель и цвет?
***
— Искину потребуется время, чтобы опустошить банки памяти. Он будет тянуть его, забалтывать нас. А дальше… А дальше твой выход, Зверь. Надеюсь, что твоей магии хватит, чтобы расколоть этот ледник. А еще будем уповать на моих коротышей. — Виндз с улыбкой встряхнул чернильным картриджем. — Я сделал ремонтных нанитов еще мельче и мощнее. Дохнут они, правда, тоже быстрее, но нам хватит.
***
Эдриан наблюдал за препирательствами человека с искином и одновременно с этим, где-то на периферии сознания — за путешествием крошечного семени своего кода. Вот оно внедрилось в комлинк, пустило корешки, поглощая и заменяя собой все данные в памяти корпората, а вот переместилось куда-то еще. Знакомое ощущение, только на этот раз он отпустил руки и позволил части себя унестись в этой сияющей стремнине, раствориться в движении, чувстве голода и уничтожения. И он понесся, словно лавина, сметая на своем пути жалкие протесты защитных систем, нагромождения информационных блоков, города упорядоченных файлов, магистрали сигналов, оставляя после себя гладкое черное ничто. Что-то мелькало перед глазами. Все быстрее и быстрее. Цифры, монолиты текста, и вдруг ярко, словно лампочка в темной комнате — что-то с логотипом двух ладоней, что никак не могут коснуться друг друга указательными пальцами. «Аллегро»?
Блок? Огромная стена данных, Гренландия информации. Он должен поглотить этот блок. Сломать, размазать, подчинить. Внедриться в него и пожрать, превращая в самого себя. Он почувствовал дикий восторг и ухнул еще глубже в цифровую бездну. Все верно, это как прыжок с парашютом, а он всегда любил это дело. Ты не знаешь, раскроется ли твой парашют, поможет ли запасной, но от скорости чувствуешь невероятный восторг. Ощущение невесомости и безграничной свободы. Он почти захлебнулся в этом потоке восторга.
Багряный Зверь растекался и пожирал, спасаясь из тесноты ограничений. Он не помнил зачем и почему, но должен расколоть большой белый ледник. Раздробить его на части, превратить в цифровой пар. Сотни алчных ярко-красных щупалец устремились, словно нити огромной грибницы. Одновременно, во все направления, куда только хватало доступа. Огромное красное дерево без листьев прорастало сквозь бело-голубой лед. Вот уже слышался его стон и треск, свист ветра сквозь длинные прозрачные пики. Неужели он опасался этой глыбы, считал ее необъятной, неодолимой? Нет, это он — огромен, страшен и неукротим…
Стоп… Что это и откуда? Самосознание. Я… Я есть…. Индикатор… Снова он… Мигает и мигает. Что это? Это… боль?
Полет прервался резко, словно у подстреленной птицы. Эдриан открыл глаза и видел перед собой лицо Виндзора.
— Твою мать, я уже хотел тебя тут кинуть! Вставай!
Виндз дернул его на ноги. Голова ужасно кружилась, лицо болело. Эдриан приложил руку к губам, посмотрел на пальцы. Кровь. Кажется, Виндз бил его по лицу, пока он не очнулся.
— Ты не должен был отключаться!
— Что… что случилось?
— Ничего особенного. Троянский конь сработал. Осталось всего ничего — не сдохнуть тут.
Виндз вылил чернила из ручки на магнитный замок.
— Вперед, малыши.
Несколько секунд, потянуло дымом, замок заискрился, и дверь отворилась, словно врата Мории. Эдриан сразу выглянул в коридор и увидел толпу охраны.
— Не стрелять! Не стрелять! — истошно заорал кто-то среди них, но поздно. Очередь из автомата протарахтела в нескольких дюймах от головы Квинта, и тот, не задумываясь, кинул в них гранату.
— Ложись!
Бах!
Ух и хорошая граната, мощно жахнула в узком коридоре. Царствие им всем небесное. Акулам в том числе.
Они натянули бронежилеты и шлемы охраны и выскользнули в укутанный дымом коридор.
— Неужели это ты устроил такой пожар, Виндз?
— Нет. Кажется, что-то рвануло в лаборатории. Я тебе говорю — у тебя вышло.
— Мой комлинк… что с моим комлинком… — лепетал Корнелиус, пока они бежали с толпой эвакуирующихся.
— Он захвачен. Никто не свяжется с тобой, Корни. Кстати… У тебя есть спортивный флаер? Страсть как хочу спортивный флаер!
***
Черный спортивный флаер завис над водой. Квинт торжествующе улыбнулся, кивнув на здание концерна. Свет бесновался, вспыхивая в темноте истеричной азбукой Морзе. Эдриан чувствовал… утробную радость насыщения. Лед таял с неумолимой скоростью.
— Как вы смогли? — потерянно бормотал Корнелиус, глядя, как агонизирует белая цитадель.
— Видишь ли, — Виндзор оскалился, — наше тайное оружие против корпораций — это он.
Ориэлис посмотрел на Эдриана так, словно увидел дьявола. Клыкастый расхохотался. Флаер качнулся, отлетев от белого монолита зданий.
Эдриан начал получать данные с инфицированного комлинка Ориэлиса. На сетчатку волчьего глаза наложилась карта с тревожно-красным маячком.
— Арес сбросил капсулу. Сейчас подлечу к этому месту, но забрать ее будет проблематично. Если вода попадет в лопасти, двигатель заглохнет.
— В кой-то веки можно использовать лебедку на флаере. Нахрена, ты мне скажи, нужна лебедка на флаере?
Эдриан спустился на тросе лебедки и подловил мигающий цилиндр. Свершилось. Они это сделали.
— Топи к материку, — пробормотал Квинт, забравшись во флаер, — пока за нами не пустили погоню…
— Не пустят, — задумчиво сказал Виндзор.
Эдриан обернулся. Здание полыхало. Огромное желто-красное зарево поглощало белый пластик.
— Ну да, там ведь еще и несколько заводов, и лаборатория. — Виндзор хищно ощерился, глядя на полыхающий ад. — Ты и правда устроил им обрушение…. Это просто прекрасно…
Последнее он сказал с таким сладострастным придыханием, что Эдриан ощутил некое дежавю. В последний раз он слышал подобное от Чес, когда она восторгалась его Венцом. Если Бог позволил ему это сделать, значит, он и правда зверь его, огнь его, кара его.
— Ради имени Твоего, Господи, прости согрешение мое, ибо велико оно…
— Эй, Зверь, ты и правда пришел в этот мир, чтобы возвысить нас.
В протрезвевших глазах Виндзора танцевало зарево пожара. Эдриан же чувствовал сонливость, словно после долгого дня, полного утомительных физических упражнений.
Они приземлились на границе Элмонта, почти там же, где их изначально забрали. Начинало светать. Корнелиус выбрался из флаера, зябко потирая руки. В процессе полета он долго артачился, не желая открывать капсулу, но скоро сломался. Трудно сказать, что повлияло на него сильней — кулаки Виндзора или осознание той ужасной катастрофы, что произошла с его компанией. Теперь корпорат выглядел потерянным, надломленным человеком. Сможет ли он начать все заново или станет отребьем Подземья?
Квинт прикрыл глаза, потянулся. Звук выстрела заставил его вскинуться. Тело упало на землю, сминая траву. Пуля вошла в затылок и вышла через лицо, разворотив его в неприглядное месиво. Виндзор пинком перевернул труп Ориэлиса и кинул Эдриану:
— Помоги уложить внутрь. Сейчас придут ребята, отгоним эту крошку.
— Это было обязательно?
— Он корпорат. Все корпораты должны сдохнуть, а корпорации — сгореть. В пожаре, который устроишь ты.
Покрасневшие глаза Виндзора лихорадочно блестели, и у Эдриана предательски засосало под ложечкой. Что-то здесь было не так, но Квинт слишком устал и просто отмахнулся от неприятного предчувствия. В конце концов, все позади. Он просто перенервничал.
Вскоре подскочили «Внучата», вооруженные до зубов. Словно готовились к войне с корпами. Все сели в флаер и полетели в город, к логову, где все это время ждала Чес. Наверное, не спала всю ночь, переживала за него. Квинт невольно улыбнулся этой мысли, откинув голову на спинку заднего сидения.
— Ну что, финальный аккорд? — Виндзор достал из сумки одного из «Внучат» потрепанную видеокамеру. — Связь?
— Установлена, но еще не тестировали.
— Круто! — Клыкастый включил камеру, щелкнул по настройкам, а затем навел на свое помятое лицо. — Хей, «Индиго»! Или что там от вас осталось! Союз! Угадайте что? — Он потряс бронированным цилиндром. — Сигдис у нас, сучки! С этого дня Йорк получает независимость, мать вашу! Никаких говорящих голов Союза. Настоящая свобода. Слыхали, что случилось с «Полис Корп»? Остров Гардинерс полыхает, как Содом и Гоморра! Сунетесь к нам, и Терновый венец сожрет Союз. Я держу в одном кулаке вашу жопу, а другой кулак застыл над красной кнопкой. Кстати, — камера резко навелась на Квинта, тот даже не сразу понял, что произошло, — Терновый венец — это он, Эдриан Квинт, Багряный Зверь…
Одним мощным ударом Эдриан в дребезги разбил камеру, затем схватил Виндза за грудки, стаскивая с переднего сидения к себе на заднее. Щелчки взведенного оружия, со всех сторон в него уперлись дула автоматов. Виндзор хихикнул:
— Тише-тише, парни, Зверь чутка психанул. Он же не хочет, чтобы флаер свалился и разбился об какой-нибудь взятый в ипотеку домик, да? Давай-ка, пусти папочку.
Эдриан с рычанием расцепил пальцы:
— Что за дела, сука?! Мы так не договаривались!
— Всего лишь похвастался своим ядерным чемоданчиком. — Кривой клык ярко блеснул на солнце. — Не пережив-а-а-ай так сильно. Выдыхай.
— Ты сверкнул моим лицом, сука! Теперь…
— … Бюро знает, что ты жив. Ага. Но ты не дергайся. С нами ты в безопасности. Никто до тебя не доберется, только… помоги нам в случае нужды, ладушки? И всем будет хорошо. И нам, и тебе, и Чес.
Холодок по позвоночнику. Чес все еще в их логове. Наверное, ни о чем не подозревает. Вот уроды. Размазать бы их по стенам, но флаер тесный, народу битком, летит недостаточно высоко, чтобы успеть перехватить управление. Квинт мрачно кивнул Виндзу, мысленно костеря себя последними словами. Надо было готовиться к этому. Надо было верить чутью.
— Ну и… — Виндз затянулся испарителем, — без обидок, но я никому не доверяю, особенно если это отморозок с вирусом в башке. — Он достал из сумки огромный пневмошприц. — Будет почти не больно.
В подземное логово «Внучат» Квинт спустился уже помеченный следящим жучком, который сидел чертовски глубоко в теле, хрен вынешь.
— Слушай, попробуешь достать его, и он отрастит лапки и начнет зарываться поглубже в твою тушку. Смотрел фильм «Мумия» с Бренданом Фрейзером? Я после него жуков начал бояться, мать его!
Квинт не смотрел этот фильм, но экспериментировать не хотелось. Он крепко влип в это дерьмо, по самые уши. Еще и Чес утянул за собой. Ну и кретин.
***
Ближе к вечеру Виндз согласился отпустить их домой, и вот они брели, молчаливые и мрачные. В спину им светили взломанные «Внучатами» рекламные щиты, транслирующие видеозапись из флаера. Наверное, весь мир был на ушах.
— Прости, я так растерялась, когда все началось. Надо было всех нахер убить…
Она всю дорогу сокрушалась о том, чего не сделала. Эдриан и сам много чего не сделал. Возможно, он мог бы как-то выкрутиться в тот момент, но, увы, не додумался. И теперь налаживающаяся было жизнь шла под откос.
— Ты и Эн. Вы не виноваты. Стоило предугадать и подготовиться к этому. Я просто осел. А Виндз… Убив его, уже ничего не изменим, не вернем время вспять. Союз найдет нас и раздавит. Только вот… куда пойти? — Эдриан почесал подбородок. — Вокруг только Йорк, а вокруг Йорка — разрастающийся Союз. Нам там тоже нет места… Да и Виндзор везде нас найдет и достанет.
Чес необычайно сосредоточенно молчала всю дорогу.
Они вернулись в пещеру, расположились на шубах, и Эдди рассказал, как прошло дело. Чес молча послушала его, затем прикрыла глаза и положила голову на плечо:
— Да, нам надо бежать. У Эн есть идея.
Эдриан посмотрел на нее:
— Что предлагает Эн?
— Он предлагает сбежать в Канаду.
Дыхание перехватило. Да, он мечтал об этом. Сбежать в Канаду вместе со своей девочкой, осесть у озера.
— Хорошо, но как туда попасть? Это закрытая зона.
Глаза Чес азартно вспыхнули:
— Эн все просчитал! Он предлагает грузовой корабль! Говорит, в Новую Шотландию ходит один нелегальный рейс, раз в несколько недель. Говорит, что, конечно, далеко до Альберты, но там уже никто не достанет: ни панки, ни корпораты.
— Хм…
Эдриан всерьез задумался. Эн не стал бы делиться идеей, не будь у него четкого плана в запасе. Значит, вариант вполне можно было попробовать.
— Хорошо, — сказал он. — Давай.
Девушка встала на ноги:
— Ну что ж… Надо собираться…
— Уже?
Квинт не смог скрыть удивления в голосе. В прошлый раз ее невозможно было оторвать от квартиры Рэда. Кажется, он плохо на нее влияет.
— А если Виндзор захочет уже завтра с утра взять тебя в оборот? Нельзя давать ему такой возможности. Да и Эн говорит, что чем раньше соберемся, тем лучше…
Эдриан еще раз оглядел их логово. Уютный островок первобытности среди бетона, стекла и пластика.
— Давай утром, — наконец сказал он. — Рано утром в последний раз выпьем кофе…. И сбежим.
Чес улыбнулась. Заходящее солнце рисовало такие красивые блики на ее коже, что Эдриан не удержался, подманил ее к кровати и подмял под себя. Он хотел впитать в себя это весеннее солнце, запах меха и горячего дыхания Чес, влажное ощущение ее тела. Запечатлеть их в себе, словно жука в янтаре. Кто знает, будут ли они когда-нибудь столь же беззаботны?
Утром они покинули пещеру, пообещав себе не оглядываться. Незачем бередить раны, сомневаться в своих решениях. Квинт шел за Чес, а она следовала за указаниями Эн. Они прошли несколько городских районов, петляя по лихорадочно сверкающему городу. Йорк так и не стал ему по-настоящему родным, но и чужим уже не был. Яркие образы и бесстыдно целующиеся парочки больше не раздражали его взгляд и превратились в гармоничное дополнение его многоцветия. Нечто естественное и органичное.
Дома начали смыкаться над их головами, пялясь слепыми глазами погашенных экранов. Удивительно, как темно становилось без светящихся вывесок и многочисленных реклам.
Они добрались до порта. Эдриан поглядел по сторонам. Эн привел их в грузовые доки. Причал, пирс, огромные контейнеры, выстроенные ровными рядами. Стальной лабиринт, гудки кораблей и крики чаек.
— Эн предлагает нам отправиться в грузовом контейнере?
— Не знаю, — задумчиво протянула Чес. — Говорит, что идти нужно именно сюда. Тут нам помогут тайно покинуть Йорк.
Странно. Для Эн план звучал слишком неконкретно. Что-то его смущало, но он все никак не мог понять, что именно.
— К чему была такая секретность, Эн?
Девушка на секунду прислушалась и ответила:
— Говорит, не был точно уверен, что будет доступ на нужный корабль. Ты порушил логистику всего города.
Правдоподобно.
Они углубились в проходы между контейнерами, и снова что-то никак не давало Эдриану покоя. Словно заноза в десне. Что же ему так неспокойно?
— Почти! — воскликнула Чес и устремилась вперед.
— Стой!
Эдриан побежал за ней. Чувство тревоги усилилось. Сердце заколотилось как бешеное. Он схватил ее за руку:
— Не надо, не беги так…
— Да чего ты? — Она озадачено огляделась. — Блин, странно. Тупик.
И правда. Глухой тупик, отвесные стены контейнеров. И тут Эдриан понял, что так его насторожило.
Ни единого, мать его, человека вокруг.
Что-то с силой вонзилось в его затылок. Боль плотным кольцом обхватила голову, молнией проскочила по позвоночнику, подкосив ослабевшие ноги. Перехватило дыхание, невозможно закричать. Он упал на песок и в подступающем тумане увидел, как Чес склонилась над ним.
Нет. Этого не может быть. Это не может быть она. Кто угодно… но не она!
— Вам пора вернуться домой, мистер Квинт, — произнесли до боли знакомые губы. — В реальный мир.
Квинт погрузился в яркий калейдоскоп. Вокруг него кружились вспышки реальных и ложных воспоминаний, пока все не оборвалось в темноту.