Эдриан позволил себе ощутить вкус бездумной жизни, полной сиюминутных радостей. Драки, выпивка, шлюхи всех мастей. Зверь ни о чем не тосковал, не строил планов. Это спасло его от горечи, от томительных рефлексий о том, куда он скатился и почему. Нет, Эдриан по собственной воле медленно спускался во внутренний Ад, преодолевая одну раскаленную ступень за другой. Снова поддался бесам и, черт побери, ни за что не каялся.
Не был тошнотворным.
Потребовалось время, чтобы измениться, и в этом ему помог Эн. Незримый собеседник, единственный, наверное, с которым можно было поговорить абсолютно обо всем. Он был Вергилием внутреннего Ада. Вел его вниз и вниз, попутно снимая печати с многоголового зверя.
Именно по его настоянию Эдриан перестал регулярно принимать транквилизаторы, постепенно снижая дозу. Его все еще мучили кошмары, но он привыкал к ним. Приручал, словно дикую собаку.
«Ваши кошмары свидетельствуют о внутреннем конфликте и глубокой травме, — говорил Эн цитатами сетевых психологов. — Нужно прорабатывать, а не игнорировать». Его речевой модулятор стал за два месяца настолько совершенен, что искусственность голоса почти не различалась. Нейропризрак тоже хорошо поработал над собой.
Квинт чувствовал — внутри него заперты врата в преисподнюю, скрывающие за собой нечто зловещее, но не торопился пока распахивать их. Он сделает это, когда будет готов.
Другим целителем души стал Дед. Магистр Йода, как Квинт его в шутку называл, не обвинял и не учил, как жить. Просто время от времени они встречались за банкой пива, обменивались новостями. Дед любил говорить загадками и восточными притчами. Бывший уголовник и экстремист со стажем, он, тем не менее, был мудрым собеседником и поддерживал алые ростки едва проклюнувшегося Зверя. Однажды Эдриан спросил его:
— Почему после падения Такахаси ты не вернулся к «Внучатам»? Зачем сохранил это название — «Тайгасу»? Его же теперь ненавидят из-за связи Такахаси с «Полис Корп».
— Дик был ублюдком, но сама идея уж больно хороша. Объединить все банды в одну могучую силу и очистить Йорк от власти корпораций. — Дед горько усмехнулся. — Шикарная панк-сказка… Я все еще надеюсь, что однажды она снова осуществится. Например, силами некоего нового колдуна, — посмеивался он, глядя на Зверя.
Мда, колдуна… Слухи пошли после обезвреживания турелей и захвата дронов, а затем наложились на его звериное амплуа.
А потом появилась Чес и снова нарушила его покой. Эдриан всячески оттягивал этот момент. Переселился в нору на другом конце Подземья, лишь бы случайно не пересекаться. Перестал ходить к Сэт, хотя очень любил это место, забыл про старые совместные маршруты и забегаловки. Даже шлюх, и тех подбирал, чтобы были полной противоположностью маленькому гадкому опоссуму. Где-то в глубине души его точил червячок, что это настоящий позор. Бежит тот, кто боится. Но когда они так внезапно столкнулись в королевской ложе, он понял — Зверь просто нутром чуял, чем может кончиться такая встреча.
Злость? Сам дурак, не надо было проникаться сочувствием, и он злился не столько на нее, сколько на себя.
Похоть? Впервые за все время Эдриан спокойно признал это чувство. Да и та ли Чес стояла перед ним? Кто подменил ершистую маленькую засранку на эту глянцевую леди с уверенной улыбкой? Эдриан взревновал, когда Чес назвала Кевлара «папочкой», и тут же спрятался за броню. Он не знал, зачем она решила искать этой встречи, что было в этой маленькой головке, и как хорошо, что она не могла пробиться в его разум и узнать сокровенные мысли. Иначе, наверное, была бы в полном восторге от этой кипучей мешанины злости, вожделения и печали.
Кем она стала? Шалавой Кевлара? Неужели этого ей хотелось от жизни? Зверь внутри неуютно заерзал, зашевелились красные голографические отростки свежей татуировки вдоль бронированного позвоночного столба. Лик его кровавого дерева, лик Багряного Зверя. Его лик.
Эдриан знал, что она с Кевларом. Да и как не знать? Они состоят в одной банде, а слухи по Подземью разносятся быстро. Поэтому ему доставляло особенное удовольствие втаптывать в кровавую грязь его шелудивых псов. А потом эта просьба… Между бойцами ям ходило много слухов по поводу легендарного турнира в Сохо. Говорили, что любой, кто выбьется туда и выживет, остается в выигрыше. Разве ему есть что терять помимо собственной жизни?
Поверхность. Он забыл вкус свежего воздуха и еле сдерживался, чтобы не высунуть голову из дорогого роботакси, везущего в Сохо. Сквозь затененные стекла просачивались цветные огни баснословно дорогого района. Снова белый пластик и металл, огромные щиты голографической рекламы, легкое фырчанье снующих коптеров. Прохожие как с обложки глянцевых журналов и рекламы о счастливой жизни. Освежители воздуха с запахом гор, леса, зеленого луга после дождя и настоящего кофе.
Чес выбила ему номер в шикарном отеле «Карнак Паллас». Огромные панорамные окна открывали вид на город и тускло поблескивающую воронку. Ее Величество, давно не виделись. Все равно, что с высоты Олимпа взирать на врата Аида.
В его номере все было класса люкс. Естественный свет, легкая классическая музыка. Мягчайшие полотенца, лосьон после бритья с ароматом дорогого парфюма. Шелковые простыни, настоящее шампанское в мини-баре. Ванна-джакузи, в которой одинаково приятно как отмачивать кости, так и вскрыть вены. Комфорт, который ему и не снился.
Чес, одетая в строгий, но невероятно сексуальный деловой костюм с галстуком, распоряжалась, словно глава мафиозного клана. Квинту нравилось наблюдать, как она на равных разговаривала с менеджерами игр, «Торгашами» и главами других группировок, выставивших своих бойцов на турнир. Она и правда была похожа на строгую царицу из стали и шелка, и этот новый образ возбуждал воображение. Эдриан ничего не решал, и это было необычно… и даже приятно. Все, что от него требовалось, так это драться, не забивая голову никакими организаторскими проблемами. Прекрасный момент, чтобы расслабиться и наслаждаться моментом, но Квинт не мог. Не давала покоя предательская мысль, предчувствие подвоха за безупречной картинкой.
«Эн, мне будет спокойней, если ты заменишь управляющего номером искина».
«С удовольствием».
Мягкий свет мигнул, стихла классическая музыка, а затем заиграла вновь, но на этот раз уже блюз.
— Добро пожаловать, сэр, — сказали динамики голосом нейропризрака.
***
Софиты слепили, дразнили и возбуждали зрительный нерв, словно лазерные прицелы. Арена была как минимум впятеро больше той, на которой ему приходилось сражаться прежде. Что же за битвы должны разыгрываться на таком футбольном поле? Роботы-уборщики до белизны начищали гладкое напольное покрытие. Огромные голоэкраны в нескольких ракурсах показывали все, что происходило на арене, камеры-дроны сновали, желая выхватить кадры поудачней. Ревели динамики, изрыгая рекламу имплантов и дорогих косметических процедур. Трибуны напоминали ступенчатые террасы, в которых заседали исключительно вип-персоны. Толпа на трибунах шепталась прибоем, колыхалась волна за волной, как бездумный живой организм в поисках пищи. Эдриан вспоминал правила турнира. Запрещалось какое-либо оружие помимо имплантов, а вот смерть на поле боя — нет.
— Боец в красно-черной майке, Багряный Зверь. Говорят, он с лихвой оправдывает свое прозвище! Что ж, поглядим! Его противник — не какая-то шпана из Подземья, а Даос, каратель «Триады»! Он употребляет таких на обед, зуб даю!
Квинт затрепетал от возбуждения, мышцы заиграли под облегающей майкой с сияющими красными полосами.
«Это так… волнительно», — подал голос Эн.
Эдриан усмехнулся.
«Представь, как будет волнительно, когда одержу победу».
Даос, высокий мускулистый азиат, весь испещренный желтыми голотатуировками драконов, чопорно поклонился ему перед боем. Каратель жестокой китайской мафии не может быть простым. Эдриан посмотрел на особую ложу, где находились представители чемпионов, и сразу увидел Чес. Она сидела на своем месте, но позу сложно было назвать расслабленной. Еще немного и, казалось, она раздует ноздри, впитывая запах крови. Ее глаза предвкушали. Эдриан улыбнулся хищным оскалом, изображенным на своей капе.
Позвучал гонг, по трибунам понеслась волна вспышек. Даос метнулся вперед. Какой же он прыткий, а желтые драконы плясали на коже, размывая силуэт. Эдриан увернулся от первого удара… Нет, не вышло. Золотые драконы смутили зрение, и кулак Даоса мощно прописал в челюсть. Эдриан отпрыгнул в сторону. Больно, рот наполнился кровью, но капа сберегла зубы. Китаец мгновенно сократил дистанцию, и снова эти мельтешащие драконы. Они насмехались над глазами Эдриана, обманывали. Отличная придумка. С таким камуфляжем Даос, должно быть, не знал поражений…
«Сэр, соберитесь».
«Спасибо, Эн».
Квинт вовремя выставил блок, нога противника ударилась о руки. Сильный тычок, но терпимо. «Нужно довериться инстинктам», — подумал Эдриан. В следующий раз, когда золотые драконы хлынули на него, ослепляя глаза, он выхватил из сверкающей волны летящий в лицо кулак. Выхватил и вывернул до треска мышц и костей. Даос закричал. Не дав противнику опомниться, Эдриан завел руку еще сильнее. Даос ударил его коленом. Больно! Подставив подножку, Квинт уронил противника на пол.
— Руку оторву, — тихо порычал он китайцу и вздрогнул, когда динамики громко повторили его фразу — несколько летающих камер зависли прямо над ними.
Умело вывернувшись из захвата, Даос отскочил в сторону. Одна рука повисла плетью, кожа заблестела от пота. Драконы колыхались вокруг него все быстрее и ожесточенней, а Квинт почувствовал, что щупальца на его спине тоже зашевелились, реагируя на прилив адреналина. Легкое электрическое покалывание, очень приятное и бодрящее. Зарычав, Эдриан снова кинулся на Даоса, теперь уже не обращая внимания на золотое мельтешение вокруг него. Они обменялись чередой молниеносных ударов. Даос пытался сбить его с ног, Квинт же… наслаждался этим обменом любезностями.
«Сэр, это серьезный матч, а не игры», — напомнил Эн.
Как всегда прав, маленький электрический засранец. На следующий финт противника, Эдриан ускорился и осыпал китайца целым градом ударов, с удовольствием ощущая, как податливо мнется плоть под руками, как трещат и подгибаются чужие кости.
От резкого удара в живот китаец харкнул кровью, оставив на полу арены жирное пятно. Эдриан поймал его поперек туловища, не дав упасть, а затем посмотрел на ложу представителей бойцов. Чес стояла, вцепившись в парапет, щеки раскраснелись, глаза лихорадочно блестели. Сколько обожания на лице. Камера подлетал чуть ближе, и Эдриан воспользовался этим.
— Эй, госпожа, — сказал он, не отрывая глаз от девушки. — Для вас.
И он со всей силы уронил Даоса на колено, дробя позвоночник. Трибуны ахнули.
— Вот это финал! — взревел комментатор. — Кажется, Даос выбывает, а я должен расстаться со своим зубом!
Группа узкоглазых в чемпионской ложе повскакивала со своих мест, громко ругаясь между собой. Чес приоткрыла рот, словно увидела прилавок с конфетами. Эдриан кинул китайца на пол и покрасовался перед камерами. Да, он зверь, пусть все это видят. А главное, пусть видит она.
После боя Эдриан расположился в собственной вип-зоне, любезно выбитой Чес. Здесь был огромный диван, плазма, собственный санузел и холодильник, полный пива и артезианской воды в пафосных стеклянных бутылках. Он взял одну такую, с треском свернул жестяную крышечку и припал к горлышку. Так Чес его и застала.
— Это было что-то невероятное! — выпалила она, едва прикрыв двери. — Как ты его сделал! Ты его просто уничтожил!
Эдриан приложил бутылку к лицу, с той стороны, куда ударил Даос, и вольготно устроился на диване.
— Христова жопа, я думала, у меня сердце через рот выскочит!
Эдриан улыбнулся. Она металась перед ним, словно маленький воробышек, и чирикала, чирикала… Он невольно вспомнил, как она без умолку трещала всю дорогу после их первого совместного дела. Перед ним была та самая старая добрая Чес, маленькая восторженная девчонка, а не стальная королева, и он ощутил нечто новое. Нежность.
Дверь распахнулась, и поток восторженной речи прервало женским голосом:
— Чемпион не хочет немного расслабиться после тяжелого боя?
Шлюхи здесь были очень хороши. Все как с картинки, и телом, и лицом. Эта походила на куклу Барби, даже верх купальника, едва налезавший на огромные сиськи, был ядрено-розовым. Прежде чем он успел что-либо ответить, Чес заорала:
— Какого хрена? А ну пошла отсюда! Не видишь, мы заняты!
Ошарашенная девка выскочила вон, только сиськи сверкнули. Эдриан рассмеялся:
— Зачем выпроводила? Не тебе же предложили расслабиться… А, понял… Собираешься предложить свои услуги?
Кажется, он застал ее врасплох. Щеки девушки еще сильней раскраснелись, на мгновение в глазах отразилась беспомощность, а затем она надела уверенную улыбку хищницы.
— За один бой? Тебе придется сильно потрудиться, Зверь. Победи в турнире для начала.
Она изящно откинула пряди со лба, затем наклонилась над ним, оперевшись о подлокотник дивана:
— А потом… посмотрим.
И продефилировала прочь. Эдриан невольно последил за ней взглядом. Когда только Чес научилась так держать себя, так двигаться? Когда она успела стать такой привлекательной? Квинт снова приложился к бутылке воды, охлаждая разгоряченное нутро.
«Вы возбуждены».
«Иногда меня пугает твоя осведомленность о моих эмоциях…»
«Это часть моего исследования. Я считываю ваши электрические и химические сигналы, анализирую, пробую воссоздать… Скажите, сейчас вы испытываете стыд за свое влечение?»
«Нет».
Нет, он уже давно не испытывал стыда, думая о Чес в облике греховной Евы. Тем более теперь она и сама воплощала собой эту греховную Еву.
***
На ночь он не принял транквилизаторы и поэтому снова мучился от алых кошмаров. Ему снилась Чес. Высокие каблуки, яркий макияж, короткое платье, сладкая улыбка. Она толкнула его, и он медленно полетел в колодец. Горячо, пахло раскаленным металлом, смеющаяся Чес все удалялась и удалялась из поля зрения, но в последнее мгновение Эдриан выпустил из своего тела длинные красные отростки, опутал ими девушку и утянул за собой. Она сопротивлялась, кричала, билась, царапалась и кусалась, как дикий зверек. Они рухнули в бескрайнюю темноту вместе.
Эдриан проснулся в испарине, сел на кровати. Над головой тут же загорелась светодиодная полоса приглушенного света. Из динамиков под потолком раздался голос Эн:
— Кошмары, сэр?
— Да.
— Стакан воды, шампанского или, может, набрать расслабляющую ванну?
— Нет, спасибо… Что? С каких пор ты стал общаться как домашний искин?
Динамики издали странный звук, похожий на белый шум. Смех искусственного существа.
— Если захочу, я могу управлять и всем отелем.
Неприкрытое превосходство. Да уж, куда этим примитивным искинам до великого Эн. Эдриан улыбнулся. Какое ж все-таки человечное тщеславие. Он снова лег на кровать, прикрыл глаза… и обстоятельно пересказал свой сон. Выглядело это точь-в-точь как на сеансе психоанализа, только Эн он доверял больше, чем людям, как бы парадоксально это ни звучало.
— Намечается прогресс, — тихо ответил динамик. — Из пассивного наблюдателя вы становитесь активным деятелем. Преодолеваете ужас и влияете на него. Но завтра я рекомендую вам принять транквилизаторы. Перед боем стоит отдохнуть.
Механическая забота Эн была до странного приятна. Эдриан не помнил, когда в последний раз кто-нибудь действительно пекся о нем.
Утром Эдриан зашел в кафетерий отеля на одном из этажей. Столики располагались на огромном балконе, гладкой полусферой возвышающегося над городом. Этот кафетерий давно манил его умопомрачительными ароматами. Эдриан изучил меню. Срань Господня, у них подавали настоящий кофе… Напиток столь дорогой, что Квинт его ни разу не пробовал. У барной стойки он встретился с Чес. При параде с самого утра.
Через несколько минут они сидели за столиком на балконе, наблюдая, как солнце лениво встает над облаками городского смога. Эдриан отпил из чашки. На губах заиграл вкус гари, но запах был восхитительный.
— Горько! — поморщилась Чес. — Странно… но что-то в этом есть, да? Он даже… пахнет… вкусно.
— Да, запах… не знаю с чем сравнить. — Эдриан прикрыл глаза и с удовольствием. — Я бы смирился с этим вкусом ради него.
Девушка состроила высокомерное личико, вздернула нос и произнесла, едва сдерживая смех:
— Как дорогой парфюм… Нотка чего-то жженого и… кофейного, да, кофейного…
Эдриан рассмеялся:
— Ах, кофейного! Как же я не догадался! Но простой сублимированный кофе в джезве, приготовленный на костре, ничуть не хуже. И чтобы озеро и ни одной бетонной коробки вокруг на много миль…
Квинт осекся. Он ни с кем до этого не делился своей сокровенной мечтой. Слишком уж лично.
Чес подозрительно прищурилась, нарочито принюхавшись к кружке Эдриана:
— Ты заговорил, как романтик? Что добавляют в это зелье?!
Тот усмехнулся:
— Кусочек моего сердца? И почему это ты так удивилась? Даже консервы иногда мечтают. Например… поселиться на берегу кристально чистого озера среди гор. Далеко от людей.
Она изящно пожала плечами. Какое же плавное движение. Эдриан поймал себя на том, что просто любуется, как она держит чашку, как аккуратно подносит к губам и делает маленький глоток, как смотрит на него поверх полупрозрачного пара.
— Не припоминаю, чтобы слышала от тебя раньше что-то такое… романтичное… Ты что, влюбился?
Влюбился ли он? Квинт сделал еще один горький глоток.
— Мы никогда не разговаривали ни о чем, настолько абстрактном. У нас постоянно были какие-то насущные дела. Не до озер… — Он посмотрел на нее. — А ты? Мечтаешь о чем-нибудь?
Этот вопрос словно застал ее врасплох.
— Эм… раньше… много о чем. Еще в… клинике. Всякая детская хрень, ну ты понимаешь… А когда связалась с «Тайгасу»… не знаю, они живут одним днем, и если утром проснулся не в Вальгалле — о чем еще мечтать?
— Я тоже привык жить одним днем, — ответил он, глядя на розовые облака, — ещё до всей этой заварушки и до «Тайгасу». Но, наверное, мечта — это отдушина. Однажды можно устать просыпаться, понимая, что тебе не к чему стремиться и ничто не волнует, не гонит вперед. Не думаю, что это какая-то детская хрень…
Он и правда давно не то что не разговаривал о чем-то абстрактном — даже не задумывался. Жил как бездумное животное, а сейчас словно проснулся ото сна.
— Это что-то на языке взрослых и серьезных консерв, — кокетливо хихикнула Чес. — А я про мечты о пушке как у Капитана Бруклин, суперспособностях и всякой такой детской чуши… Наверное, я никогда не мечтала о чем-то важном и серьезном.
Солнце падало ей на лицо, переливалось на зеленых волосах. Чес сейчас выглядела очень живой и настоящей.
— Зато твои мечты сбылись. Может, это очередная твоя суперспособность?
Губы Чес тронула загадочная полуулыбка. Она провела по нему взглядом, словно лазером, считывающим штрих-код.
— Значит, пора мечтать о чем-то новом…
Чес поставила чашечку на стол и пошла по своим делам. На белой керамике остался яркий след помады. Эдриан подавил странное желание прикоснуться к ее чашке, ощутить отголосок тепла на тонкой ручке.
«Скажите, сэр, а вы влюбились? Очень интересный феномен».
«Влюбленность — удел молодых. Для меня это пройденный этап».
«Вы еще не старый. Примечательно и то, что частота сердечных сокращений у вас увеличилась, в гормонах тоже скачок».
От Эн ничего нельзя скрыть.