Шквал пулеметного огня загнал отряд Эдриана за стену. Толстая бетонная конструкция крошилась, клубилась серая пыль.
— Загнали в угол! — прорычал Кевлар.
— Черт… — Эдриан перезарядил пушку. — Они снова узнали наш маршрут. Уже не спишешь на случайность.
Чес все еще возилась с пистолетом. Надо ее натаскать на сборку-разборку оружия и скоростную перезарядку. А то без слез не взглянешь.
— Оставь. — Эдриан положил ладонь поверх ее дрожащих пальцев. — Вдох-выдох… Все хорошо.
Она подняла глаза, в зрачках играли искры перебитой электропроводки.
— Все хорошо, — повторил Квинт. — Я отвлеку, а ты уничтожишь их своей силой, хорошо? — Он серьезно посмотрел на Кевлара. — А Кевлар прикроет тебя. Ведь так?
Здоровяк с секунду смотрел на него, потом коротко кивнул. Сейчас было не до обычной грызни. Он раздал короткие команды своим псам, те рассредоточились. Эдриан вдохнул, шумно выдохнул и, воспользовавшись заминкой полисов, выскочил из укрытия. Тактический дрон развернул щит. Мгновенно послышались выстрелы и рикошет пуль от наэлектризованной стали.
Все получилось слаженно, словно давно отрепетированный танец. Полисы отвлеклись на Квинта, затем Чес скосила первый ряд, словно поле сорняков, а Кевлар и его люди положили остальных. Отделались легкими царапинами. Осмотрев корпов, они обнаружили при них подробную схему тоннелей с отмеченным маршрутом группы Эдриана.
— Мы давно ищем крысу, — хмуро сказал Эдриан, постучав по планшету корпов дулом пистолета. — Пора бы уже поднапрячься основательнее. Тварь подобралась слишком близко.
— Это не мои люди. — Кевлар злобно сверкнул глазами. — Мы все были под ударом.
— Не твои, — подтвердил Квинт.
В голове пронеслось множество вариантов. Кто-то из «Тайгасу»? Нет, они ничего с этого не получат. Неужели… Он нахмурился. Осознание резануло словно ножом. Неужели? Но почему? Может нет? Квинт углубился в изучение планшета корпов. Принятое сообщение. Корневые данные… Исходное устройство. Знакомый цифровой код. Слишком знакомый.
Когда их отряд вернулся во временный лагерь, гремя трофейной амуницией полисов, первым же делом Эдриан отловил Сэт и прижал к стене.
— Говори, — сдавленно прорычал он. — Все говори.
— Что? — Женщина непонимающе затрясла головой. — Ты о чем?
— Ты знаешь! Я все про тебя понял. Могла бы сработать почище… Думала, не сложу два и два?
Лицо Сэт переменилось, морщины стали темнее и глубже, насыщенней тени под глазами, словно она за секунду состарилась.
— Думала, что, если до этого не смекнул, то и сейчас прокатит.
— Ты! — Эдриан с силой приложил ее об стену. — Ты все это время сливала информацию, — он горько усмехнулся. — Ты ведь так долго прожила здесь…
— И что? Есть вещи посерьезней.
— Что?
— Семья.
Сэт взъерошилась, словно старая побитая жизнью кошка. Того и гляди кинется. Эдриан посмотрел на нее с жалостью:
— Что они пообещали тебе? Что не тронут сыновей? Где на самом деле твой младшенький?
— Не твое дело. Он далеко и в безопасности.
— А старшенький и его семья?
— Не важно.
Не важно… Чертов бар был закрыт не просто так. Сэт знала о нападении, собрала вещи, детей и свалила, пока остальные умирали, захлебываясь свинцом. Эдриан прищурил разные глаза.
— Знаешь, многое могло бы сойти тебе с рук. Многое… Но из-за тебя Чес получила пулю в лоб, а ведь она тебе доверяла. Она любит тебя. — Он скривился. — Не спущу.
— А я и не собиралась просить пощады. Не дождетесь. И не стращай меня муками совести. Эта девка опасна, а вы носитесь с ней, как с писаной торбой…
Он еще раз приложил Сэт о стену, и она громко застонала от боли.
— Эдди, что ты с ней делаешь?
Черт. Он обернулся. Хотелось преподнести информацию как-то иначе, но шанс был упущен.
— Я нашел нашу крысу, Чес.
***
Сэт угрюмо молчала. Ее связали, усадили на хлипкий стул, чуть поодаль расставили пуфы и кресла. Крысу нашли, но это полбеды. Что с ней делать дальше?
— Растворить суку в кислоте. — Кевлар скрипнул стальными пальцами, его прихвостни согласно закивали.
Дед поскреб подбородок:
— Кровожадно, но выбора нет. Мы не можем простить предателя. Она уничтожила наш город.
Крис и Маэда переглянулись, а затем согласно закивали. Потом все посмотрели на Чес. Та то краснела, то бледнела, то прятала лицо в ладонях, то нервно притопывала. Эдриану очень хотелось сейчас обнять ее, утешить. Сэт была ей близка. Чес рассказывала, как Сэт медленно поставила ее на ноги. Как поддерживала и давала советы. А потом она просто предала ее. Как фермер, заботливо взращивающий скотину, чтобы потом зарезать. От этой ассоциации Квинта передернуло.
Наконец Чес положила ладони на колени. Лицо холодное и злое, глаза не сулили ничего хорошего. Она внезапно стала выглядеть взрослее.
— Казнить, — сказала сухо, — да так, чтобы полисы видели. Чтобы весь этот гребаный город видел, что мы делаем с предателями.
Что сейчас говорило в ней? Обида за преданное доверие? Злость на себя?
— Значит казнь, — подытожил Эдриан, поставив точку в обсуждении одним коротким кивком, а затем посмотрел на Чес. — Эн, ты сможешь приникнуть в алгоритмы на поверхности и ретранслировать видеозапись на городские билборды?
— Он говорит, что ему необходимо оценить состояние Сети, — ответила Чес, чуть помолчав. — Надо подключиться…
Эдриан коротко кивнул, осматривая девушку. Какие эмоции таятся за этими плотно сжатыми губами и хмурыми бровями? Какие мысли? Он пожалел, что не Эн.
Чес села в пухлое кресло Криса, подключилась к нетволкерской деке. Делала она это уверенней, чем раньше. Наверное, Эн время от времени просил о прогулках в Сеть. Экраны покрылись ярко-голубой рябью, затем ровными потоками кода.
— Я смогу, — ответили динамики знакомым голосом нейропризрака.
— Хорошо, — кивнул Квинт, — значит нам не нужно выбираться на поверхность, — и он повернулся к Сэт.
Та повесила голову. Не пробовала оправдаться, не просила о милости, словно признавала тяжесть своего преступления.
Некоторое время потребовалось, чтобы выставить свет и установить камеру, на которую будет транслироваться казнь. Эн настроил функцию искажения голоса и лица, чтобы не светить Эдрианом Квинтом после его «трагической кончины», сыгранной для Бюро. Сэт привязали к стулу, руки за спину. На этот раз она вздернула голову, не пряча угрюмых глаз. Сильная женщина, жаль, что она выбрала этот путь, но пути силы требуют кровавого откупа.
— Жители Подземья… Господа полисы… Йоркцы… — Эдриан сделал несколько шагов назад, чтобы полностью попасть в кадр. — Сегодня мы наконец вычислили крысу в своих рядах. Этот человек помог лишить Подземье головы… Этот человек сдал все жизненно важные точки перед штурмом. Груды тел, которые мы скормили печам крематория. — Он указал на Сэт. — Она сдала нас.
Эдриан медленно прошелся за ее спиной и увидел, как дрогнули плечи женщины.
— Более того, она продолжала информировать полисов вплоть до этого дня. Но теперь с этим покончено.
Он схватил Сэт за волосы. Она почти подпрыгнула на стуле, еле сдержав крик, а он почувствовал нечто знакомое. Холодную ярость как на допросе Бёрт.
— Умные книги учат: если тебя ударили по щеке, подставь другую. Я скажу — нет. Мы вырвем из сустава ударившую нас руку, переломаем ноги, разобьем голову. Зря вы, твари, сунулись к нам. И пусть все знают, кто заварил эту кашу, потому что за целостность Йорка я теперь не ручаюсь. А пока…
Он взвел курок и приставил дуло к голове Сэт.
— Скажите «сайонара» своему шпиону.
Бах! От выстрела зазвенело в ушах. Замкнутое пространство, слишком близко к лицу. Тело Сэт завалилось на бок, демонстрируя кошмарную сквозную дыру в голове.
— Вы следующие. Я сожру этот город. Конец связи.
— Не слишком ли круто загнул? — Кевлар недовольно скрестил руки. — Сожрать город… У нас нет таких ресурсов и вряд ли будут.
— Пусть понервничают. Это выиграет нам время.
Эдриан осторожно оглянулся на Чес. Та неотрывно смотрела на истекающее кровью тело.
К следующему утру видео прокатилось по Подземью и ураганом пронеслось по всем голоэкранам города. Подземье во всеуслышание заявило о себе.
***
Когда этот грязный город стал вдруг таким родным? Родным настолько, что ради него хотелось проливать кровь. «Глупая старая консерва. Ты стареешь. Как там говорил Шпарте?». Эдриан никак не мог вспомнить слов старого друга. Он искоса посмотрел на Чес. Закатное солнце отбрасывало на стену ее гибкую тень. Что творилось в ее голове? Если б он только знал. Эдриан вздохнул и наклонился, чтобы положить куртку и наплечную кобуру на импровизированное ложе. Когда он распрямился, Чес уже стояла за его спиной. На щеках розовел лихорадочный румянец, руки спрятаны.
— Ты же любишь радовать малышку Чес, щеночек?
Щеночек… Раньше он не задумываясь взгрел бы ей за такое неуважительное прозвище.
— М-м… Конечно. Добыть тебе стейк?
— Не сегодня. Сегодня я хочу с тобой поиграть.
Она показала руки, на одном из шаловливых пальчиков с легким звоном покачивалось кольцо наручников. Ограбила полисов. Квинт развеселился.
— Ого… Необычно. Хочешь сковать меня?
Вместо ответа она часто закивала, подталкивая его к постели. Какой энтузиазм в глазах. Эдриан улыбнулся. Если Чес хочет развлечься, он подыграет ей. Вдвойне приятно, когда девушка проявляет инициативу. Он сел на постель.
— Эм-м-м… Что от меня требуется?
Чес завела ему руки за спину, и запястье лизнуло холодом металла. Щелк! Руки в железном плену.
— Не сопротивляться, лежать смирно и быть хорошим мальчиком.
— Так точно.
Несколько мгновений они просто смотрели друг на друга. Чес заметно нервничала, Эдриан с трудом сдерживал ухмылку. Наконец девушка достала лоскут плотной материи, накинула ему на глаза и плотно завязала на затылке. Мир погрузился в темноту.
— Ты что-нибудь видишь?
— Нет…
— Отлично!
Эдриан почувствовал, как медленно расстегиваются пуговицы на его рубашке.
— Итак, слушай правила: можно стонать, молить о пощаде, но запрещаются пошлые словечки и… всякое такое, чем ты меня обычно смущаешь!
— Молить о пощаде? Ты будешь пытать меня?
— Не знаю. Еще не решила.
Рубашка распахнулась, Квинт услышал тихий вздох.
— Ну хорошо, девочка, — усмехнулся он.
Ладони уперлись в грудь, губы обожгло быстрым укусом. Словно птичка клюнула.
— И никаких усмешек! Это меня тоже смущает. Понял? Не будешь слушаться — точно накажу!
Как серьезно! Словно она дрейфила перед каким-то важным заданием.
— Да, госпожа.
Ее тело совсем близко. Прикосновения, похожие на дуновение горячего ветра. Быстрые, неуверенные, пугливые. Легкое касание кончиками тонких пальцев. К губам, шее, груди. Быстрая линия от солнечного сплетения к пупку. Он вздрогнул. Щекотно. Лицо обожгло горячим дыханием, и Чес подарила осторожный поцелуй. Губы сами собой сложились в улыбку, но он заставил лицо вернуть непроницаемое спокойствие.
Приятное напряжение. Горячее дыхание у виска переместилось к шее, к пульсирующей яремной венке. Чес что-то неразборчиво прошептала, потерлась о него, словно разомлевшая от мяты кошка. Горячее дыхание сменилось резким укусом. Зубы слегка прихватили бьющуюся жилку. Кошка, что кидается на движущуюся мишень, только мышка большая и сильная.
— Сожру тебя когда-нибудь…
Шепот звучал неприлично возбуждающе. Квинт хмыкнул, вовремя стерев с лица ухмылку. Жилка на шее забилась сильней. Горячо. «Черт, трахнуть бы ее сейчас». Чес тихо рассмеялась. Несомненно, увидела, что он возбудился.
— Ты очень послушный! Мне нравится…
Чес припала к его губам, язык проскользнул между зубов, проникая в рот. Грубо, развратно, приятно. Он охотно ответил на поцелуй, поражаясь своей жадности. Девушка прижалась к нему так плотно, что он почувствовал твердые соски сквозь ткань одежды. Наконец она оторвалась от поцелуя, издав слабый стон.
— Надо было и это тебе запретить…
Эдриан коротко облизнул губы.
— Госпожа недовольна? Чем заслужить ее прощение?
Звук прерывающегося дыхания, словно она бежала несколько миль.
— Я… потом придумаю… не сейчас…
Теплая тяжесть на ширинке. Сквозь белье и штаны ощущался жар маленькой ладони. «Хорошо… Мне сейчас очень хочется твоей ласки».
Словно услышав его мысли, ладонь принялась гладить ширинку. Хорошо… Поцелуй в живот, словно выстрел, а затем острые зубки впились в ребра. Эдриан вздохнул.
— Точно съем! — с восторгом воскликнула Чес, а затем прижалась щекой к его ширинке. Сквозь ткань просачивалось горячее дыхание. Очень хорошо…
— М-м-м… Госпожа, не надо меня есть…
Звук короткой сухой усмешки.
— Проси лучше!
— Пожалуйста… Не ешь меня…
«Господи, сожри меня!»
Молния на ширинке медленно разошлась.
— Как неубедительно…
Ее пальцы залезли под резинку трусов и стянули их вниз.
— Ох, Хель…
Пальцы сомкнулись на члене. Эдриан вздрогнул от неожиданности.
— Ох…
Плавные движения вверх-вниз. Медленно, быстро, быстрее… Приятно, очень приято… Его дыхание стало глубоким и расслабленным. Захотелось ускориться, двигаться самостоятельно, но он сосредоточился на запахе мокрого бетона, костра и влажного меха, остужая свой пыл.
— Госпожа очень добра.
Снова короткий смешок. Пальчик прикоснулся к его губам, а затем настойчиво просунулся в рот.
— Будь хорошим мальчиком…
Необычное ощущение. В ее руках был абсолютный контроль над его телом. Если бы Чес захотела, она бы могла воткнуть нож ему в грудь, пронзить искусственное сердце. Эта мысль будоражила. Его язык облизнул тонкий палец.
— Ох, а это жутко возбуждает… — Ее голос заметно дрожал. — Моя очередь.
Через несколько мгновений пах обдало горячим дыханием. Поцелуи как прикосновения влажного огня к пороховой бочке. Близко, ближе, еще ближе. Ох!
— М-м-м…
— Кто у мамочки хороший мальчик? — почти простонала Чес.
Ногти прошлись по кубикам на животе. Язык и губы провели влажную дорожку от основания члена до головки, снова сорвав стон с его губ.
— К-х-м-м-м… Я хороший мальчик…
Дыхание обожгло ухо, шепот заставил кожу покрыться мурашками удовольствия:
— Я запомню эти слова… Нужно было приказать другому хорошему мальчику их записать, но… да ладно, они останутся в моем сердце.
«Не останавливайся… Не останавливайся…. Не останавливайся».
Чес отстранилась от него, и какое-то время ничего не происходило. Она ушла? Или просто смотрит, как он, покрытый красными пятнами возбуждения, ерзает в наручниках? Секунда — и его член медленно погрузился в ее рот по самое основание.
— Ох ты… — восхищенно вздохнул он.
«Вот же шлюшка. Маленькая шлюшка, которую нужно отодрать… Как хорошо».
Удовольствие стремительно нарастало. Нестерпимое напряжение, еле сдерживаемое кипение. «Отвлечься… Бетон… Мех… Запах ржавчины» — но привычные приемы не помогали. Очень хорошо… Маленькая Чес… Греховная Ева. Похотливая Вавилонская блудница. Его блудница.
Эдриан застонал, не в силах больше сдерживаться. Он кончил так быстро и так эмоционально, как с ним не было со времен юности. Чес беззащитно прильнула к его животу. Хотелось приласкать ее, погладить по голове, но руки все еще были скованы…
— Было очень хорошо…
— Просто охренительно… — простонала Чес куда-то ему в живот.
— Ты просто… м-м-м… Где ты этому научилась?
Ее дрожащие пальчики засуетились с замком наручников:
— Я… ну… просто посмотрела пару видеоуроков… а там дальше… как-то само п-пошло…
Щелк! Путы ослабли, и Эдриан юркой змеей выскользнул из стальных колец и сразу обхватил обмякшее тело Чес:
— У тебя замечательно получается… Я рад, что ты осмелела.
Повязка медленно соскользнула с глаз. Солнце уже отцвело, на волосах Чес играли отблески пламени. Красиво. Ее взгляд растерян, восхищен и затуманен, а сердце в груди колотилось как бешеное.
— Эдди… — тихо сказала оно, — кажется… я… я тащусь по тебе… просто ужасно тащусь…
— Значит, старой консерве повезло… — шепнул Квинт.