31554.fb2
То шпоришь ты меня слегка,
То лаской озадачишь.
И нет дороже ласки той,
И боль неощутима
Я мчусь дорогою большой,
И жизнь несется мимо...
Мчусь летним утром, зимним днем,
Влетаю в снега комья.
Гордишься ты своим конем,
Доволен седоком я.
Освободи ж слегка узду
Я не споткнусь о камни.
Благословляю я судьбу,
Пославшую тебя мне".
А война шла. Люди уходили на фронт. Многие не возвращались. Некоторые возвращались искалеченные. Призвали в армию и меня.
Читатель, если тебе не довелось служить в то время, ты не знаешь, что такое старая царская армия. Что такое унизительное положение солдата, пренебрежительное отношение офицера и затаенная взаимная вражда. Ты не знаешь и самого страшного для солдата - фельдфебеля. Самое страшное - это маленький человек, жаждущий большой власти.
Над нами был поставлен Назаренко.
Назаренко еще не "ваше благородие", он еще только "господин подпрапорщик", но лучше уж иметь дело с "вашим превосходительством", чем с ним.
Был он простым солдатом, остался на сверхсрочной и дослужился до фельдфебеля. Погон не золотой. Характер железный. Службу несет рьяно и жмет, как полагается.
Матерщины хватит не только на роту, а и на целую дивизию. Руки все время в движении и ищут, куда бы ткнуть кулаком.
Фельдфебель старателен. Его благополучие зависит от количества наскоро обученных солдат. Чем больше обучит, тем дольше просидит в тылу. Солдатской "науке" полагается пять недель - и пошел в маршевую роту, в окопы, "грязь месить, вшей кормить".
Разные солдаты приходят в запасной полк. Приходит и неграмотный, приходит и не знающий русского языка. Война.
Система обучения у Назаренко "верная". На строевых занятиях он гуляет по плацу и наблюдает.
- Ну, как идет? - спрашивает Назаренко.
- Плохо, господин подпрапорщик, - отвечаю я. - Они по-русски не понимают, я не виноват.
- А я вас и не виноватю. - Не знаю, почему, но мне Назаренко говорит "вы". Всем остальным он тыкает.
- Да я бьюсь с ними, а они не понимают, что "налево", что "направо".
- А ну-ка, дайте команду.
- На-пра-а-а-гоп, - командую я.
Отделение поворачивается налево.
- Ну вот видите, господин подпрапорщик.
- Видю. Эх, артист, артист, - презрительно говорит он. Он подходит к правофланговому, берет его за правое ухо и начинает это ухо вертеть с ожесточением, приговаривая:
- Это правое, это правое, правое, сюды вертайся, направо сюды.
Ухо делается кумачовым, под мочкой показывается капля крови. Назаренко с улыбкой отходит в сторону, закладывает большие пальцы обеих рук за пояс, резким движением оправляет гимнастерку и командует:
- На-пра-а-а-гоп!
Отделение поворачивается направо.
- Вот и уся наука. Понятно?
Бывают случаи, когда Назаренко проявляет гуманизм и своеобразную заботу о человеке. Это когда его хотят угостить и посылают кого-нибудь из солдат за водкой. Тут он обычно говорит:
- Дайти сразу на две бутылки, чтобы не гонять человека два раза.
По воскресеньям занятия не проводятся, и солдаты отдыхают. Чудесный день. Можно лежать на койке, расстегнув пояс, болтать с соседом, говорить о доме, о своих тяжелых крестьянских заботах, мечтать о возвращении домой, если "богу будет угодно". Но Назаренко знает, как надо проводить воспитательную работу. Сегодня в полку спектакль. Идет пьеса "Подвиг Василия Рябого". Назаренко идет по проходу между коек. В руке у него ремень. Он хлещет им направо и налево, приговаривая:
- Подымайся у теятры, у теятры подымайся!
- Эх, туды твою... - ворчат солдаты. - Ни минуты спокою! То на занятия, то у церкву, то у теятры.
В театре они сидят мрачно. Мысли не здесь... там, далеко... дома.
Назаренко ходит между рядами и спрашивает:
- Нравица?
- Терпим, - отвечают солдаты.
Живет Назаренко при роте. Если подняться по лестнице на второй этаж, то налево огромное помещение роты, уставленное койками, направо - квартира Назаренко. Квартирка в три комнатки, из коих одна - кабинет ротного командира.
Что хорошего есть у Назаренко - так это его жена Оксана. До чего же хороша! Высока, фигурна. Прямой пробор разделяет черные волосы. Они зачесаны на уши и стянуты в крепкий узел на затылке. Глаза карие, а белки отливают синевой. Чудной формы нос и рот с жемчужными зубами. Писаная красавица, честное слово. И как это она пошла за Назаренко - кургузого, белесого, гнилозубого? И разговаривает он с ней, как с солдатом:
- Чего тебе издеся надо? А ну, марш отседова!