Кион задумчиво почесал кончик носа, а потом сполз с койки и заглянул под нее. Он поддел пальцами доску и вытащил из-под нее заметно похудевший мешок. Внутри находились монеты и несколько драгоценных камней, которые Кион так и не отнес в ювелирную мастерскую, хотя уже узнал, что подобная лавка имеется в городе. Только вот расположена она была в том районе, где как раз и селились аристократы. Идти туда было далеко и Киону пока что не слишком хотелось это делать, разве что только поглазеть на местных аристократок и сравнить их с теми, что были в столице.
Кион переложил несколько монет в опустевший за эти дни кошель и спрятал мешок обратно, не забыв вернуть доску на место. Стоило бы наведаться к тайнику и пополнить запасы своих монет. К тому же, всю эту неделю Кион так ни разу и не проверил сундук под корнями дерева. А что, если его хозяин забрал сундук и перепрятал в другое место? Или еще хуже — кто-то другой нашел тайник и присвоил его себе. В голове Киона ярко вспыхнула картина с опустевшими корнями дерева и разрытой землей. Бард моментально забрал мешок из-под досок, вскочил на ноги, нацепил обратно пояс с мечом и туфли и выскочил за дверь, не забыв ее закрыть за собой. В руках он нес плащ, который надевал на ходу.
Кион покинул таверну, закинул капюшон на голову и в предрассветной тьме, освещенной лишь факелами на стенах домов, зашагал быстрым шагом в сторону городских ворот. По пути он вышел к жилым домам, у которых рядом имелись небольшие огороды. Кион пошарил в темноте у одного такого, нашел лопату и, довольный собой, запихнул ее под плащ, скрывая от посторонних глаз, хотя таких не было в этот поздний час.
Стражники у ворот тихо о чем-то болтали между собой. Сейчас никто не пытался войти в город и досматривать им было некого. Кион с досадой закусил губу, соображая, как бы ему отвлечь стражу у ворот. Ему не хотелось, чтобы они заметили лопату. А вдруг они решат проследить за Кионом и найдут его тайник? Нет, этого нельзя было допустить.
Бард спрятался за стеной ближайшего дома, вытащил из кошеля одну монетку и кинул ее на мостовую. Монетка звонко покатилась по дороге, в тишине ночи это прозвучало еще громче. Стражники встрепенулись и повернулись на звук. Один из них пошел проверить, в чем дело, но второй остался на месте и Кион едва не выругался. По его плану, они оба должны были отойти от ворот, но на деле все оказалось иначе.
Кион осмотрелся в поисках чего-то, что можно было бы кинуть второму стражнику и отвлечь уже его. Дальше разбрасываться деньгами бард не хотел. Его взгляд упал на увесистый камень. Кион схватил его и сжал в ладони. Если бросить камень на траву за спиной стражника, тот решит, что кто-то пробежал мимо и пока будет искать несуществующего нарушителя, Кион проскочит через ворота.
Бард, довольно усмехнувшись, размахнулся и бросил камень в сторону второго стражника. Но вместо того, чтобы закинуть камень в траву, как планировал Кион, он попал им прямо по затылку стража. Тот дернул головой, застыл на секунду на месте, затем его ноги смешно подкосились и стражник по стене медленно сполз на землю.
— Ох, блин, — выдохнул Кион и посмотрел в сторону его отошедшего товарища. Кажется, тот уже собрался возвращаться назад к воротам.
Бард, не долго думая, резкой тенью проскочил мимо ворот и оглушенного блюстителя порядка. Теперь они решат, что на них кто-то напал и, возможно, удвоят охрану. Это помешает барду беспрепятственно посещать тайник, но Кион подумает об этом позже. Сейчас главное было наполнить мешок монетами под завязку.
Кион в темноте предрассветной ночи бродил по траве, опираясь только на свою память, от которой было мало толку в этой тьме. К счастью, скоро начало светать и Кион сумел скорректировать свой путь. Он слегка сбился с дороги и если бы светила луна, такого бы не произошло, но барду пришлось в потемках шагать по траве, отдаляясь все дальше и дальше от главной дороги. Надо было брать с собой факел, об этом дырявая голова Киона никак не подумала.
К знакомому дереву с тайником бард вышел уже тогда, когда лучи солнца показались за горизонтом и само оно приветливо выглянуло из-за него. Кион широко зевнул и понял, что ужасно хочет спать, но упрямо перехватил лопату в руках и принялся копать. С ней дело пошло гораздо быстрее и уже скоро Кион перекладывал монеты в мешок. Из-за этого тайник заметно обеднел, но бард разровнял руками монеты и украшения в сундуке, чтобы это было не так заметно. Он закрыл крышку, задвинул сундук обратно под корень и хотел было начать его закапывать, но резко остановился.
Кион заметил у себя на руках и ногах паутину. Сначала он с надеждой подумал, что просто где-то по пути сюда нечаянно потревожил произведение какого-то паука, но тут же с отчаянием заметил, что паутина поднималась выше по его запястьям и ногам. Это могло означать только одно — ведьма-людоедка его выследила.
Кион медленно обернулся, чувствуя, что буквально столбенеет от страха. Позади себя он увидел женщину с длинными белыми волосами, которая носила черное платье с прозрачными рукавами, украшенными шелковыми нитями. Судя по изношенности ее платья, женщина эта довольно много путешествует. Однако вопреки ожиданиям Киона, перед ним стояла вовсе не Сэра.
— Так вот кто повадился ходить к моему золоту, — произнесла она красивым голосом. Кион даже бы влюбился в этот голос, если бы не был сейчас напуган до смерти.
Бард сглотнул и не осмелился ничего ответить. Ведьма посмотрела на него своими неестественно яркими голубыми глазами и Кион отмел все сомнения, что были у него до сих пор. Она тоже людоедка, как и Сэра. А Кион надеялся, что она просто ведьма. Быть может, тогда бы он сумел с ней договориться. Но людоедке он не мог ничего ответить, будучи полностью парализованным от страха.
Ведьма подошла к нему поближе и Кион едва ли не перестал дышать. Паутина поднялась до локтей и коленей, вгоняя барда в еще больший ужас.
— Молчишь? — издевательски произнесла ведьма, — Язык проглотил?
Кион попытался что-то ответить, но из его уст только вырвалось слабое мычание. Ведьма ехидно усмехнулась и подошла к потревоженному тайнику. Она легко вытащила сундук из-под корней дерева и открыла крышку.
— Кто-то не стеснялся пользоваться моими деньгами, как я погляжу, — ухмыльнулась она, закрыла сундук и обратно повернулась к Киону, стрельнув в него своими яркими глазами, — Как невежливо.
— Я все верну! — выпалил Кион.
Ведьма поморщилась, подняла с земли его мешок, набитый ее деньгами и снова ехидная улыбка появилась на ее губах. Людоедка высыпала содержимое мешка обратно в сундук, а сам мешок, теперь пустой, выбросила куда-то за кусты. Ведьма повернулась к Киону и уперла руки в бока.
— Итак, на что ты тратил мои монеты? — спросила она, глядя в глаза барду так, словно бы всю душу вырывала наизнанку.
— Я… — Кион запнулся на полуслове и замолчал, но яркие глаза ведьмы заставили его продолжить, — Я делал ставки в боях.
— Развлечения, как мило, — издевательски произнесла людоедка.
Кион почувствовал себя шаловливым ребенком, которого сейчас отчитывала за провинность его матушка. Только вот это была не матушка, а ведьма, которая в любой момент могла наброситься на барда и съесть его мозг. Кион мельком глянул вниз на свое тело. Паутина поднялась уже гораздо выше и дотянулась ему до пояса, к которому был прикреплен меч. Барда словно осенило. Он ведь теперь вооружен! Как он вообще мог забыть о мече? Пырнуть ведьму разок и дело с концом.
Кион почувствовал себя чуточку увереннее и даже взглянул ведьме прямо в глаза. Та, казалось, не заметила его наглости, продолжая стоять с ехидной ухмылкой на губах.
— Забрал чужие деньги и вместо того, чтобы пустить их на полезное дело, спустил все на развлечения, — перечислила все грехи Киона ведьма и сделала к нему один шаг, — Странно, что не спустил все на распутных девок и бочонок пива.
Кион ничего не ответил, не сводя глаз с людоедки. Он аккуратно под плащом ухватился рукой за меч, готовый в любую секунду его вытащить. Паутина начала ползти по его груди и бард понял, что времени у него мало. Когда людоедка шагнула к нему еще ближе с ехидной улыбкой, Кион резко вытащил меч и рубанул им перед собой.
Клинок со свистом рассек воздух, не встретив никакого сопротивления. Кион в недоумении моргнул и обнаружил, что ведьма успела отскочить от него до того, как острое лезвие дотянулось до нее. Кион едва не зарычал от досады, но только посильнее стиснул меч обеими руками, направив острие в сторону ведьмы.
— Что стало с твоим «я все верну»? — передразнила голос Киона людоедка и громко рассмеялась, — Ты думаешь одолеть меня своим мечом? Подумай еще раз.
Кион заметил, что паутина на руках начала подниматься гораздо быстрее. Теперь у него совсем мало времени. Нужно разделаться с ведьмой до того, как она погрузит его в свои иллюзии. Бард резко шагнул вперед и занес меч, но клинок снова рубанул только воздух. Тогда Кион продолжил наступать еще и еще, но ведьма оказалась проворнее и каждый раз легко и непринужденно уходила из-под его оружия. При этом она громко хохотала, явно издеваясь над бардом.
Кион понял, что с ней справиться ему будет не так легко, как с Сэрой. Эта людоедка явно была опытнее Сэры и знала, что нужно держать жертву в поле зрения, при этом самой следовало находиться на расстоянии. Пока ведьма знала, где ее жертва, ей не нужно было стоять рядом — паутина сделает все дело за нее. Ведьме потом только останется полакомиться мозгом погруженного в иллюзии барда.
Кион попытался еще несколько раз сократить расстояние между собой и людоедкой, но каждый раз ведьма ускользала из-под его меча, при этом она громко хохотала. Бард понял, что она играет с ним, как кошка с мышью, а между тем драгоценное время Киона выходило. Скоро паутина покроет его с головой и он погрузится в иллюзии, из-за которых даже не заметит, что уже будет мертв.
Кион подобрал с земли камень и швырнул его в ведьму. Та отскочила назад и бард, не теряя ни секунды, бросился в кусты, надеясь скрыться от людоедки. Он решил использовать ту же тактику, что и с Сэрой — нужно было заставить ведьму потерять его из виду и тогда паутина отступит.
Кион бежал по лесу сломя голову, но в спину ему то и дело доносился веселый хохот ведьмы. Пару раз бард оступался на возвышенностях, но продолжал упорно бежать вперед. Однако фраза ведьмы, брошенная следом, едва не заставила его застыть на месте. Не от самих слов, а от того, что голос ее был гораздо ближе, чем думал Кион.
— Тебе некуда бежать, — хохотала ведьма, — Лучше прими свою судьбу и распахни для нее свои объятия!
Кион запнулся и кубарем полетел вниз по наклону. Его падение было не долгим — рыжий бард впечатался боком в дерево. На секунду дыхание перехватило, но Кион быстро пришел в себя. Где-то там за ним по пятам шла ведьма, ему некогда было лежать и наслаждаться видами. Кион вскочил на ноги и в эту секунду услышал хохот ведьмы. Она подходила ближе. Судя по тому, что паутина не отступила, людоедка знала, где он находится.
Кион бросился бежать, но внезапно споткнулся, пару секунд простоял на ногах, все же не удержал равновесия и носом прорыл землю, его плащ упал сверху, накрыв собой его голову. Если бы сейчас Кион не был в смертельной опасности, то он бы даже рассмеялся, настолько комичным вышло его падение. Бард забарахтался в плаще, стараясь его согнать с себя, а когда ему это удалось, то первое, что увидел Кион — два ярких голубых глаза. Ведьма схватила его за горло, сильно прижав к земле. При падении Кион выронил меч и сейчас ему нечем было отбиться от людоедки.
— Добегался, — спокойно сказала ведьма.
— У тебя очень красивые глаза, — Кион сменил тактику и теперь решил попробовать своим флиртом ослабить бдительность его соперницы. Паутина уже начала затягивать его лицо и по краям зрения Кион снова увидел иллюзии. На этот раз он был в прекрасном ярком месте с огромной красивой радугой и, кажется, впереди был водопад.
— Мои глаза будут последним, что ты увидишь, — ответила ведьма и сильнее припечатала барда к земле, — Хотя нет, ты увидишь что-то другое.
Иллюзии усилились и теперь водопад начал отчетливо проявляться впереди вместо лица людоедки. Кион понял, что еще немного — и он пропал. Его флирт на нее не действовал, мечом он отбиться не мог, но что-то же должно было помочь, чтобы хотя бы на минуту остановить ведьму.
— Прости за тайник, я не знал, что он твой! — в отчаянии воскликнул Кион и иллюзии на секунду покачнулись. Водопад исчез, но радуга на краю зрения пока осталась.
— А если бы знал? — через несколько долгих секунд спросила ведьма.
— Стал бы я его трогать, если бы знал? — соврал Кион. Если бы он изначально знал, чей сундук зарыт под деревом, то он просто бы забрал все сокровища и больше никогда не возвращался в это место.
Но ведьма задумалась и даже слегка ослабила хватку. Кион затих, ожидая ее ответа. Иллюзии тоже не спешили захватывать мозг барда, а значит, этой людоедке важнее было нечто другое, чем полакомиться новой жертвой. Что могло быть важнее свежего мозга? Но Кион был благодарен хотя бы за это.
— Значит ли это, что ты вернешь все, что украл? — через некоторое время раздумий внезапно поинтересовалась ведьма и снова глянула на Киона таким взглядом, который выворачивал душу.
— Если не станешь меня есть — верну все до последней монеты! — закивал бард.
Ведьма прищурилась и замолчала, а Кион перестал дышать. Хватка на его шее то становилась сильнее, то слабее, словно бы людоедка боролась с соблазном съесть барда сейчас или сначала получить назад свои сокровища. Так продолжалось несколько особо долгих и мучительных минут, но затем иллюзии растворились и паутина исчезла с тела Киона, но не полностью, как он изначально подумал.