В городе-тюрьме Адаид шёл дождь. Ливни в этом регионе были не редки, и местные жители к ним давно привыкли. Тяжёлые капли стучали по крышам и стекали с них в водостоки вдоль выложенных каменной брусчаткой дорог. Замок Гаргарос в такие дни почти касался своей могучей крышей-полусферой тёмного тучного неба и, хотя уже была середина дня, здесь было не светлее, чем в большинстве регионов континента ночью. Уровень воды в порту мог повыситься на пару-тройку метров, но это не мешало бывалым морякам прибывать в этот проклятый богиней город или же уходить из него.
Ганджи Бадд с чёрной повязкой на правом глазу договаривался с одним из капитанов, чтобы тот высадил его в ближайшем порту континента. Как оказалось, мама оставила ему несколько золотых монет Эйдоса, для того чтобы сын смог беспрепятственно покинуть её вотчину.
“Как заботливо с твоей стороны.” — слегка улыбнувшись, вспоминая былые деньки, думал красноволосый воин. Его меч так и болтался на поясе, не ожидая подвоха от главы Великого дома Ели. Бывший анхель рантаров ждал команды командира торгового судна к отправке. Промокший до нитки, он чувствовал тяжесть на сердце, что, могла бы разорвать его изнутри из-за потери своего первенца, единственной дочери.
— Быть может мама была права, и я просто убегал от своей судьбы, которая настигла меня, будто разогнанная с холма карета без лошади и возможности затормозить? — шептал себе под нос гринтерец.
— Ты чего там бухтишь? Давай запрыгивай, коль не якорь, пока не ушли без тебя! — капитан был из простых морских волков, кто уже не один десяток лет бороздил бесконечную водную гладь, его неухоженная, отросшая до плеч борода, как показалось Ганджи, совсем не показывала порядочность этого человека, что было редкостью для этого места.
Запрыгнув на корабль, Бадд зашёл в капитанскую каюту, где он собирался провести почти всё плавание. Капитан забрал весь мешок с монетами, ну а Ганджи был не против, он не планировал возвращаться в Гринтерру.
***
Камалия ожидала очередного боя, что должен был состояться уже сегодня, с задержкой почти на четыре дня. Коджи уже не один раз заходила с их последнего разговора, раскрывая всё больше подробностей детства своего сына. Ганджи был не самым покладистым мальчиком, постоянно устраивая драки с со старшими, которые чаще всего он проигрывал и продолжал упорно совершенствовать своё тело и боевые навыки. Этот город закалил его, сделал безжалостным убийцей, каким и хотела видеть его мать. После того как некая банда «Чёрные козлы» покинула город и начались споры за территорию между подростковыми бандами, младший, тогда ещё, Ганджи Ренней вместе со своим двоюродным братом Нурмуротом в возрасте около двенадцати лет смогли взять под контроль большой район, который вдвоём смогли удерживать около года, пока будущий Тигр Юга не сбежал от своей матери и долга перед своим Великим домом. Это и многое другое рассказала Каме её родная бабушка.
Но как бы Коджи не хотелось. Она не могла посадить рядом с собой свою единственную внучку. В первый из таких дней она и сообщила Камалии, что теперь, после шести побед подряд, ставки на победу Лии выросли в десятки раз. На неё начали сходиться смотреть крупные фигуры подпольного мира, из тех, кто в это время был в Адаиде. И чтобы не привлекать лишнего внимания к новому бойцу, тёмная королева стала выставлять Лию почти в два раза реже, обуславливая это именно высоким ростом ставок и повышенным интересом публики к разноглазой Лие, носительнице тату анимы гепарда.
Хейча Камалия не видела с последнего боя. Он не заходил к ней в камеру. По рассказам Коджи, у него было множество обязанностей, связанных с командованием стражей города. И в один из вечеров Кама не стала скрывать от своей родственницы, что её пугает этот «козлобородый»:
— Он страшный, Коджи. От одного его взгляда меня бросает в дрожь.
— Таким и должен быть командир, Лия. Его боишься не только ты, но и вся стража города, не говоря о простых жителях, порой даже кажется, что они боятся его больше, чем меня самой.
— Но ты же тёмная королева Адаида. Я видела, как при одном только упоминании твоего имени, всех присутствующих охватывал ужас.
— Аха-ха-ха! Девочка, ты ещё очень многого не знаешь. Но ты должна понимать, что стоит остерегаться не только того, чьего имени боятся, но и того, кто сам может вынести приговор, и сам же может привести его в исполнение.
— Я уже видела. Видела, как он казнил того мужчину, прикованного к Ели. Кажется, его звали Роберт…
— Яз… Его звали Роберт Яз. И это я приговорила его к смерти. Он подавал плохой пример другим пиратским капитанам, нарушая условия мирного договора между нашим Домом Ели, Эйдосом и Гринтеррой.
— Но какой мир может быть у преступников и двух мировых держав?
— Тонкий, детка. Очень тонкий и шаткий… Особенно если на борту твоего корабля крысы сами делают пробоину, и разгрызают её до огромных размеров. Роберт решил украсть технологии империи, пробравшись в «Сонм Зверя» — тюрьму Эйдоса, что находится не так далеко от Адаида. Она была предназначена для заключения особо сильных представителей гринтерской армии, но так как война давно закончилась, там почти никого не осталось, кроме гарнизона и их командира, лорда-защитника. Тем не менее «Сонм Зверя» продолжает использоваться в разных целях, в попытках сохранить свою значимость для империи.
— Так значит, Роберт Яз был сам виноват в своей казни?
— Можно сказать и так, но я думаю, что эта идея не принадлежит ему одному. Он был слишком умён, чтобы решиться делать подобный набег, не имея достаточной поддержки, а это означает…
— Рядом есть предатели. — насторожилась постороннему шуму за дверью красноволосая.
— Поэтому веди себя тихо и выступай на боях, как того требует твой статус моего бойца. — собралась уходить Коджи. — Можешь заканчивать их как твоей душе угодно, но лучше прикончи каждого, кто встанет на твоём пути к победе, таков путь рода Ренней, начни привыкать к тому, что иногда нужно забирать жизни своих врагов.
— Но я даже не знаю их лично. Как они могут быть моими врагами?
— Твоя единственная и основная цель в этом мире — выжить, Камалия, а любой, кто мешает её достижению должен покинуть мир живых. — на этих твёрдых нотах бабушка покинула свою внучку, но лишь на тот день.
Стук в дверь прервал длительный разогрев в размышлениях перед очередным боем:
— Выходи, разноглазая! Публика ждёт! — от чего-то Хейч выглядел счастливее, чем обычно.
***
Кожаные ремни, намотанные на кулаки словно перчатки, действительно помогали. Камалия уворачивалась от другого представителя редкого знака, парня с анимой кенгуру. Он прыгал на носочках вокруг своей соперницы, быстро нанося удары в область головы и корпуса. Диаметр бойцовской ямы был не более десяти метров, а до противника всегда оставалось намного меньше, что не давало использовать Каме свой главный козырь, основанный на её скорости и силе ног.
— Как же ты меня достал, попрыгун! — увернулась Лия от очередного выпада Кена.
— Не уворачивайся, киса. Я постараюсь всё закончить быстро. Твою шею сверну, не моргнув и глазом. — продолжал обрабатывать попрыгунчик своего врага.
Несмотря на рябь в глазах от нескольких пропущенных ударов, красноволосая начинала замечать закономерность прыжков с джебами и хуками у своего оппонента.
“Если бы не ремни на руках, он уже давно оставил бы мне на них кучу травм.”
Камалия начала считать количество прыжков между ударами и улавливать момент, когда противник будет в воздухе.
“Прыжок, прыжок, ещё прыжок, джеб, прыжок, хук. Сейчас!”
Нога одиннадцатилетней девочки вылетела почти вертикально вверх, целясь в челюсть. Кен хотел было отмахнуться от удара, но не успел даже поднять руку.
— Плохая привычка! — выкрикнула Кама и буквально смела носителя знака кенгуру на песок.
Двенадцатилетний противник не потерял сознания, но его правую руку уже взяла в захват дерзкая девчонка, и обкрутила её своими ногами, прижав голову Кена к земле.
— Ты же мне руку сломаешь, дура! — услышав хруст собственных костей, его охватила паника.
— Когда ты убивал своих предыдущих противников, тебя не волновали их жизни! — переламывая руку в локте у своего врага, Камалия услышала, как рвутся его сухожилия и трещат кости, разрывая его конечность на части.
— Аааа!
На удивление, все наставления Коджи возымели должный эффект. Камалия начала воспринимать своего оппонента, как врага. Человека, который отнимет её жизнь, не задумываясь ни на мгновение. Но, тем не менее, Камалия его отпустила, противник с подобной травмой был уже далёк от победы. Кто бы мог подумать, что этот Кен встанет, после того как в его руке разорвали большую часть сухожилий и сломали сустав.
— Зачем ты встал?
— Я воин, а воины бьются до последней капли крови! — произнёс с обвисшей правой рукой противник разноглазой.
— Тогда как воин, ты должен быть готов умереть… — почти хладнокровно прошептала Лия. Этот парень напомнил ей Оби Эмека, с которым не один год, она тренировалась бок о бок, и чьё упорство Кама не могла не признать.
— Я готов!
“Лишить человека жизни так легко и так просто…” — вспомнила Кама слова своего отца.
— Не жалей своих врагов, Лия! — крикнула Коджи, стоя у самой клетки, в ожидании победы своей внучки.
“…жаль, что обратной дороги в жизнь даровать убитому своими руками человеку просто невозможно.” — воспоминания отца оборвались также быстро, как и нахлынули.
— Сдавайся! Я не хочу тебя убивать, ведь не смогу вновь биться с тобой!
— Убей! Убей! Убей! — скандировали зрители смертельного поединка одну единственную фразу.
— Если ты меня не убьёшь, я прикончу тебя сам! — Кен сорвался с места в сторону Камы и девочка нанесла последний удар. Словно по инстинкту убийцы, она ударила в самое слабое и незащищённое место его тела. Правая нога пролетела почти полный оборот вокруг тела своей хозяйки и, снося попавшееся на пути препятствие, приземлилась на своё место, где была всего пару мгновений назад. Шейные позвонки молодого парня хрустнули с ещё большим шумом, чем локтевой сустав. А тело носителя анимы кенгуру рухнуло оземь со страшной силой, поднимая в воздух множество песчинок. Всё случилось за каких-то пять секунд, падающих в часах, что стояли рядом с Коджи Ренней на столике, в паре дюймов от бокала алого забродившего напитка.
Крики в зале стихли, а Камалия так и стояла в боевой стойке, подняв свои руки на уровень подбородка. Натренированное годами тело сделало то, к чему его готовили всё это время.
“Неужели первый человек, которого я должна была убить, обязан был быть этим храбрецом? Почему этим человеком не мог быть Алатас или хотя бы Хейч, или же Ден, что столько лет меня доставал в деревне. Как так случилось, что моим врагом стал именно этот парень?”
— Аааааа! — ор толпы разразился громом в тесном зале бойцовской ямы, заглушая мысли юной Бадд, кто всё ещё не могла поверить в происходящее.
— Молодец! — облокотилась глава Великого дома Ели на своём кресле. — Моя девочка.
***
Судно шло по привычному для капитана и остальных матросов курсу. Попутный ветер наполнял паруса своей силой и двигал корабль прочь от штормового неба проклятого города. Быть может, когда-то Ганджи Ренней покидал родные стены с великой радостью и желанием новых открытий, но сейчас Ганджи Бадду почему-то казалось, что он совершает самую большую ошибку в своей жизни.
Яркое солнце поднималось над горизонтом, освещая восточную береговую линию Каменного моря. Затем опускалось вниз, давая возможность Луне и Данаю, словно глазам самой ночи, наблюдать маленьких людей в свете своих мириадных звёзд. Через пару дней на рассвете корабль с бывшим анхелем прибыл в маленький порт, в котором была разрешена торговля. Империя Эйдос была крайне милитаризированным государством, где армия играла основную роль в жизни страны и её управлении. Потому маленький торговый порт граничил с большим количеством, в несколько километров береговой линии, военных причалов, где основался один из флотов империи.
Ганджи спустился с палубы попрощавшись с матросами и, будто в последний раз, морскую солёную воду.
“Обещания надо исполнять, правда Акамир?” — говорил про себя Бадд, вспоминая данное адмиралу флота Эйдоса обещание. О своей оставшейся в Деревне Орешника семье, староста старался не думать. Ракдай мог вырасти и без отца, ведь когда-то его папа уже проходил подобное испытание. Было жалко Адеолу, что столько лет любила и поддерживала своего мужа на незнакомом ему поприще мирного жителя. Быть может, она заберёт их маленького сына и увезёт в Видэон, поближе к его деду, её отцу и тот всё же станет наследником Великого дома Дуба.
Ноги несли мужчину вперёд по дороге, путая рантара на её развилках своими указателями. По былым воспоминаниям Ганджи крепость-тюрьма «Сонм Зверя» находилась далеко за Адаидом, занимая одну из скал, что образовывали проход к главному городу империи — Киону, что был основан около трёх сотен лет назад самым главным предателем царства Гринтерры, Казиксом фон Ридасом, и, по слухам, был построен по последнему слову современных технологий. К слову, Эйдос был более технологичным и развитым, чем Гринтерра, но, на взгляд Ганджи, сильно отставал по развитию духовной составляющей, которая сильно влияла на развитие знака анимы.
Тигру Юга пришлось пройти несколько десятков километров, прежде чем от увидел высокие шпили с флагами крепости-тюрьмы «Сонм Зверя». Заря уже подходила к своему завершению, когда он достиг подъёмного моста тюрьмы. Часовые на высоких стенах с любопытством разглядывали незнакомца, а те, кто его узнавал, старался сразу рассказать остальным стражникам. Когда Бадд миновал подъёмный мост, тяжёлые высокие ворота, обитые железом, медленно открылись, разрешая войти красноволосому гринтерцу.
— И кто бы мог подумать, что я приду сдаваться в руки империи изгнанников и предателей. — тихо проговаривал Ганджи Бадд, осматривая внутренний двор крепости-тюрьмы.
— Какие люди! — обрадованный встрече с живой легендой Гринтерры, лорд-защитник «Сонма Зверя» сам вышел навстречу гостю в сопровождении охраны тюрьмы. — Даже не знаю, что и думать. Наверное, завтра Гринтерра признает своё поражение, и её цари приползут на коленях к ногам императора Ортуса.
— Не зубоскаль, гиена. Я не знаю твоего имени, но царей Гринтерры оскорблять не позволю, да и нет людей на континенте, которым это позволено в моём присутствии.
— Конечно-конечно! Изви-ни? Так оно произносится? — невысокий блондин с глазами болотного цвета и татуировкой анимы на половину лица заливался смехом, глядя на злейшего врага империи Эйдос.
— Именно так… Я кое-что обещал адмиралу Акамиру фон Гаррену. Он сказал, что находится в подчинении у Вас… — через зубы, уважительно обратился бывший анхель рантаров царства Гринтерры, к своему врагу. — Обещание было сдаться, дабы не начинать новых военных конфликтов со множеством жертв, по причине моего буйства в Порт-о-Сенте.
— А, помню-помню… Гонец прибыл только вчера, но… Смог произвести на меня впечатление. Хи-хи… — продолжал зубоскалить лорд-защитник. — Как же так вышло, что ты, Бадд, перебил целый взвод солдат империи, без суда и следствия?
— Я уже всё рассказал старику Акамиру и не обязан оправдываться перед…
— Астей Лопак, лорд-защитник этой крепости и близлежащих земель. Приятно познакомиться, анхель рантаров Бадд. — щуря взгляд и делая лёгкий реверанс рукой, лорд Лопак отдал следующую команду, выпрямляя свою согнутую спину. — Взять его!
Несколько сетей из астромарина упали сверху на Тигра Юга. Но он ни капли не сопротивлялся, когда к нему подбежала стража и надела на него кандалы из одноимённого метала, попутно избивая его тупыми сторонами копий.
— Ведите его в камеру алой звезды! Сегодня удача благоволит вашему командиру! Сегодня и впредь! Хи-хи… — радовался носитель знака гиены, новой игрушке. — “Нужно доложить об этом нашему императору с послом. Теперь у Эйдоса есть надежда на более выгодные условия для начала войны с Гринтеррой, если, конечно, тем царям не наплевать, что случится с героем Краткой войны — войны, что должна была положить конец повелителям лесного царства.
***
Мужчина в плаще, слишком известный в этом городе, чтобы идти на тайную встречу открыто, шёл по тёмным ночным улицам Адаида, освещаемым лишь редкими факелами на стенах каменных улиц. Он должен был паниковать, бояться или, как минимум, вовсе развернуться и идти обратно в свои покои. Но по прошествии стольких лет, имея огромный шанс на победу, он не мог просто развернуться и бросить начатое. Он свернул в очередной переулок и постучал по одному из камней, что отозвался деревянным эхом по стенам рядом стоящих зданий. Вопроса не последовало, а тайная дверь, обклеенная камнями, что точь-в-точь повторяли рисунок стены, медленно отворилась во внутрь, закрывшись за гостем.
— Ты долго… — тихо произнёс один из собравшихся вокруг маленькой свечи людей.
— Я не могу так же легко, как и вы покидать свой пост в городе. Вы встретились с ним? Он передал, что обещал?
— Да-да… Успокойся…
— Совсем скоро, когда мы соберём больше людей в мои ряды, Коджи Ренней погибнет в тумане смерти, что изобрели эйды.