Скорость, с которой она бежала, была невозможна для многих людей. Ещё бы. Ведь сегодня прибыл торговый караван, а с ним, как всегда, приезжали сладости. Купцы привозили много всего интересного, но сладкие кубики Камалия не могла забыть. Девушка уже была рядом с Тиабатом, как почувствовала разнообразные, редкие для этих мест запахи.
— Они уже здесь! — закричала девочка и стремглав начала забегать по дороге в деревню.
В самом поселении же начался настоящий ажиотаж: жители продавали торговцам ещё не поспевшие плоды марулы, фрукта, из которого делали вкуснейший ликёр, на вкус он был похож на цитрусовую сливу с привкусом чего-то молочного. Их доставляли до городов в неспелом виде и продавали за большие деньги владельцам таверн и различных лавок. Жители торговали также различными украшениями, сделанными из местных деревьев, шкурами и конечно стальными прутьями, что выплавлялись из железа, добытого в недрах Тиабата. Как не странно деньги с продажи железных заготовок для оружия и брони шли не в казну Гринтерры, а делились между шахтёрами и кузнецами, что только прибавляло прыти в его добыче.
— Макото, ну сделай ты мне скидку на свиток с новыми технологиями ковки! Мои мечи всегда были одними из лучших! — не унимался кузнец Баргус. Торговец приезжал в Деревню Орешника раз в несколько месяцев на одну или две недели в зависимости от продаж. Он был всегда одет как представитель общества маргеналов: старый плащ, похожий на лохмотья, сандалии из сгнившей кожи и широкая шляпа, которая, как кажется, защищала только от солнца, а в дождь протекала как дуршлаг. Но несмотря на свой внешний вид торговец Макото был крайне жаден к деньгам и почти никогда не делал скидок на свои товары.
— Друг мой, Баргус, товарищ, брат Вы мой названный! Нет денег — идите лесом. — сказал старый и умудрённый жизнью в столице Макото, отбирая кожаный тубус.
— Да что же мне сделать? — умолял кузнец. — Хочешь подковы свои лучшие отдам? Хочешь ножи из кузни острейшие? Только скажи!?
— Ну что же… Раз так… У меня телега сломалась, вон стоит! Нужно колёса новые сделать, эти уже совсем сносились…
— Хорошо! Прямо сейчас возьмусь, материалы какие-то остались, что смогу, всё сделаю! — Баргус сорвался с места и пошёл быстрым шагом к разваливающейся повозке из сгнивших досок, называемой телегой.
Прогуливаясь среди торговцев по главной улице и неся в руках небольшую корзину со сладостями, Камалия услышала этот разговор. Когда-то мастер Баргус сделал для неё нож, как подарок на день рождения, да и вообще он всегда был с ней добрым стариком, пусть и с некрасивыми выпирающими передними зубами, с которых часто стекала слюна, перемешанная с угольной пылью кузницы. Размышления прервала тяжёлая ладонь, опустившаяся на плечо девочки. Человек, которому принадлежала эта рука, казалось, услышал её мысли и сейчас думает о том же, о чём и она.
— И как бы его проучить? — Оби был недоволен случившимся, ведь кузнец всегда делал скидки для приезжающих торговцев и подковывал их лошадей почти бесплатно, среди этих торговцев всегда был и Макото.
— Надо бы рассказать отцу, но он ничего не сделает. Как он говорит «торговля, есть торговля». — отсутствие справедливости раздражало Камалию.
— У меня есть идея. — Оби посмотрел на Каму и в его взгляде читалась очередная детская шалость. — Ты со мной?
И в ответ он лишь увидел разгорающиеся угли разноцветных глаз.
***
Торговцы готовились к раннему отправлению утром: кто-то осматривал оставшиеся товары, кто-то подсчитывал вырученные деньги с продаж и среди этого утреннего спокойствия и тишины будил деревню утренний петух.
— Дерьмо собачье, да чтоб вам провалиться. Как? Кто это сделал? — Макото прыгал и бегал словно макака, что была изображена на его тату. — Кто украл подковы с лошадей?
На утреннее шоу вышла посмотреть вся Деревня Орешника.
— Баргус! Мастер Баргус! — старик подбежал к кузнице, поднимая пожилого кузнеца с кровати своим криком.
— Чего орёшь Макото? Раньше самых ранних птиц всю деревню будишь. Телегу я тебе починил, не уж то сломалась?
— Да какая телега?! Кто-то своровал подковы с лошадей, а караван уже почти готов к отправлению. Выручай Баргус!
— Нет…
— Как нет?! Я же тебе говорю, что караван уже отправляется, времени нет.
— А я что могу сделать? — кузнец сладко зевнул и улыбнулся торговцу. — Пока я умоюсь, пока зарядку сделаю, пока кузню разогрею, караван уже и уйдёт.
— Я тебе больше заплачу, чем обычно!
— Ахаха!!! — кузнец разразился хохотом, а вместе с ним и все жители, слышавшие вчерашний разговор.
— В полтора раза.
— Рука затекла, не знаю даже…
— В два раза больше.
— Ой… Пока телегу твою делал вчера кажется спину надорвал… — Баргус нагнулся к торговцу и прошептал ему что-то на ухо, на что глаза Макото расширились от удивления.
— Сколько?! Да это же как всех лошадей каравана подковать, да ещё и без скидки!
— А ты что думал, быстрая и качественная работа стоит соответствующе.
— Ох… — Макото засунул руку под плащ и вынул большой мешочек с монетами.
— Веди своих лошадей. — ухмыльнулся мастер и увидел двух улыбающихся детей, хлопнувших друг другу по ладони.
***
После утренней тренировки Ганджи Бадд построил перед собой Камалию и Оби, оценивая взглядом их телосложение.
— Вам уже одиннадцать и двенадцать лет. И сегодня я дам вам двоим тренировочное задание, которое будет для вас первым подобного рода и на котором вы сможете показать всё чему научились. Вы готовы выслушать вводные?
— Так точно!
— И так. В нескольких сотнях километров от нас, на востоке, по течению реки Тиа есть деревня. Она называется Торгейн. Ваша задача достать знамя этой деревни и принести мне. Желательно не попасться при выполнении задания. Вызволить вас будет задачей не из лёгких. Вам всё ясно и понятно?!
— Так точно!
— Тогда удачной дороги. Приступать можете немедленно. Разрешаю взять нашего скакуна. — старший Бадд показал рукой в сторону конюшни и увидел заходящего туда малыша. — Ракдай! Туда нельзя! — заботливый папаша сорвался с места и словно стрела пролетел до лошадиного дома.
***
Первым делом дети запаслись провизией, путь предстоял не близкий, и деревня Торгейн вряд ли собирается делиться с воришками едой. Конь был счастлив выйти на долгую прогулку и хоть Ганджи Бадд выводил его погулять, эта порода лошадей была выведена для постоянных военных переходов рантарских отрядов, поэтому запас её сил был просто огромен.
— Чур, я заберусь на флагшток и стырю флаг, а ты на стрёме. — Камалия сидела впереди за поводьями и вела лошадь по дороге вдоль берега реки.
— А почему мы не можем просто его завалить и с заваленного флагштока забрать флаг?
— Потому что тихо сделать надо, глупый…
За весёлыми разговорами и лесными ночёвками проходили дни. Камалия и Оби не забывали упражняться в боевых искусствах, но старались отдохнуть побольше.
В одну из ночей Оби плохо спалось и проснувшись от странного шороха в кустах он увидел беспокойство лошади, в глазах которой читался ужас. Языки пламени рисовали на листве деревьев страшных чудовищ, а ночные птицы издавали устрашающие вопли. Обирон потянулся к деревянной заточенной рогатине, что он сделал в дороге для ловли рыбы. Всего лишь длинная палка, раздваивающаяся на конце в два заточенных ножом острия, но с таким орудием в руках Эмеку стало чуть спокойнее.
— Кама… — шёпотом парень попытался разбудить подругу, но, судя по счастливой мордашке, этой чертовке, похоже, снился слишком сладкий сон.
В темноте сверкнули два жёлтых глаза. “Ягуар” — подумал Эмек. Он аккуратно сел на корточки и приготовился к бою. Ночное пения птиц прекратилось, а сверчки затихли, затаившись в траве. Лёгкий ветерок зашелестел листьями и в это мгновение огромная тень выпрыгнула из кустов в направлении спящей Камалии. Всего пара шагов отделяла Оби от подруги и это расстояние он преодолел как никогда быстро. Кошка напоролась на остриё рогатины, и орудие вошло ягуару в грудь. Хищник яростно взвизгнул, и махнул острыми когтями в сторону молодого защитника.
Проснувшись от громких звуков, глаза девочки расширились от открывшегося ей зрелища. Кровь стекала по лицу лучшего друга, левая сторона лица которого была располосована тремя параллельными ранами от виска до подбородка, а дикий зверь неподвижно висел на заточенной рогатине. Руки молодого парня крепко сжимали оружие, но он не шевелился.
— Оби! — Камалия начала расталкивать друга, но тот сидел на одном колене, словно замерший памятник охотнику. Девочке было страшно вставать, ноги, словно ватные, отказывались её слушаться. Всего секунда отделяла её от возможной смерти, и этот мальчик успел ей воспользоваться. — Оби! Ты так меня никогда не победишь! Очнись! — молодая Бадд ещё раз ударила друга в плечо, что было сил, и парень пошевелился. Рогатина выпала из его рук и туша поверженного зверя свалилась на землю.
До самого рассвета Кама обрабатывала рану своего спасителя. И в голове вертелась всего одна мысль:
“Почему он всегда меня спасает?”
Эмек очнулся с восходом солнца и обнаружил лист какого-то растения на своём лице и лёгкое жжение от нанесённой мази. Над ним склонилась его подруга с благодарным и озабоченным взглядом. Их приключение только начиналось, а вместе с ним и первые неприятности. Обмотав тряпкой левую половину лица, Оби был готов продолжить путь.
Несколько раз дети останавливались на перевязку раненого носорога. Левый глаз Оби не пострадал, а лекарство, как ни странно, быстро восстанавливало разодранное лицо. Всего через пару дней ребята начали подходить к окраинам деревни. Но несмотря на близость к людскому поселению, они не встречали торговцев на дороге, что было как минимум странно.
Уйдя с дороги в лес, ребята начали пробираться сквозь чащу. Конь ступал за ними по пятам, то и дело озираясь по сторонам в поисках ещё одного ягуара. Уже смеркалось как дети подошли к холму, с которого открывался вид на огромную дыру прямо посередине джунглей, это и была деревня Торгейн. Заночевать решили здесь же, и легли меж высоких кустов, образующих естественную маскировку. Лошадка была привязана рядом. Решено было напасть в ночи, а Камалия вызвалась нести ночное дежурство пока Оби будет спать.
Проснулся носитель знака носорога так же внезапно, как и заснул. Камы рядом не оказалось, что насторожило парня ещё сильнее.
“Куда она пропала?” — поднявшись из кустов, Оби услышал лёгкий свист, усиливающийся в его направлении. Парень пригнулся и над головой пролетела стрела. Ещё один свист и Эмек совершил прыжок с кувырком за дерево.
— У нас гости… — шёпотом произнёс Эмек, но знал, что подруга не ответит. — “Если человек способен видеть в такой темноте, значит его знак анимы из ночных животных, а его промахи связаны лишь с неопытностью.” — Оби вышел из укрытия и поднял руки. — Я сдаюсь!
Из темноты в нескольких десятках метров послышался голос:
— А ты легко сдался, признаёшь поражение? — голос звучал надменно, с лёгкой хрипотой, этот человек явно не любил проигрывать, но вот было одно «но». Голос был детским, он явно принадлежал ровеснику Оби и Камалии.
— Да… А что делать? Если не сдамся, ты меня на свои летающие шампуры насадишь.
— Смышлёный. Что здесь забыл? Ты тоже за луком пришёл одноглазый? Чего тряпку на голову нацепил?
— Конечно за луком. Что же мне здесь ещё делать, если не за луком приходить. Может отпустишь и расскажешь, где он спрятан? А то сам я делать не умею, вот и решил в ночи себе один стырить.
— А ты ещё и наглый… — голос был будто севший и в такой темноте навеивал страх.
— Ну так мне для храбрости прятаться не надо, — с издёвкой произнёс Эмек. — Ты бы показался что ли, представился!
Камалия двигалась бесшумно среди деревьев, по голосу она определила нужное направление и не касаясь веток и листьев деревьев кралась в сторону говорящего неизвестного. В темноте виднелся силуэт человека, висящего вниз головой и зацепившегося ногами за ветку. Свист и стрела прилетела аккурат у ноги девочки. Он увидел её? Услышал? Кама не знала, но была уверена, что сей промах точно случаен, ведь она уже хотела атаковать и стрела должна была попасть точно в ей в голову. Оттолкнувшись ногами от земли в сторону дерева, а от него ещё одним прыжком девочка достигла свою цель и ударила ногой. Удар пришёлся по лицу противника, и Кама перехватила у него оружие. Неизвестный враг начал падать вниз, но уцепившись за косичку девочки утянул её за собой. Приземление было жёстким, Бадд чудом успела вывернуться и приземлиться на все четыре конечности, а вот лучник упал плашмя и сейчас потирал рукой свою красную щёку.
— Ты как меня нашла? — спрашивал поверженный противник с медными волосинками в другой руке.
— Тоже мне мышь летучая, вниз головой висел и балаболил. Как ты целился то?!
— Какой знак, такие и способности, сама что ли не знаешь? — ворчал мальчик.
Оби связал лианой парня и осмотрел его ещё раз. Пацан был худым, но крепким, с сильными связками и сухожилиями. Чёрные густые волосы закрывали его лицо и судя по движениям головы и пустому взгляду парня, Оби понял, что тот был, скорее всего, слепым.
— Значит, анима летучей мыши, да? — спросил Эмек.
— Ты сама догадливость… — парень явно не имел желания разговаривать, но вот Оби это желание совершенно не волновало.
— Как зовут тебя человек-мышь?
— Зак меня зовут, Зак.
— Зак. Сам расскажешь о плане деревни и её постах или тебе помочь? — Камалия явно стала агрессивнее.
— Кама не заводись. Пусть без твоих пыток всё попробует рассказать, а если не выйдет, то делай с ним что хочешь. — спокойно произнёс носорог.
— Я обычный патрульный, но вам видимо, что-то нужно в моей деревне, вопрос: что? — улыбка расползлась по лицу слепого стрелка. — Не уж то вы пришли за знаменем взвода легендарных лучников рода Вимур? Ахаха… Если так, то оно ваше, но при одном условии.
— Ты ещё условия ставишь? Ну и что же ты хочешь? Так, ради интереса, позволь узнать? — Камалии уже становилось жалко этого беднягу.
— Деревню Торгейн захватили, если поможете мне её освободить, я обещаю отдать вам знамя.
***
За тяжёлым столом в зале дома старосты под вечернее пение птиц сидело две девушки. У одной была заплетена широкая, длинная коса, тёмная как смола угольного дерева, а у другой карие глаза смотревшие на женщину напротив с восхищением и ожиданием чего-то особенного — того, что смогло бы разнообразить скучные дни армейской вольности.
— Госпожа Адеола, говорите. Вы можете просить меня о чём угодно. А если это дело касается Камалии, то можете доверять мне на все сто! Она опять сбежала?
— Нет, Нисса, нет. Дело в другом, но суть всё та же. Понимаешь, Ганджи… Староста дал своей дочери задание. Задание вдалеке от дома. И если Ганджи и раньше подвергал её риску, то именно сегодня у меня плохое предчувствие…
— Первое задание? Это же здорово!
— Да-да. Но он не посоветовался со мной. Собственно, как и раньше, но это не играет сейчас роли. Важно то, что моё сердце подсказывает мне, что что-то должно случиться, что-то нехорошее.
— Староста наверняка всё предвидел прежде, чем отправлять куда-то свою дочь.
— Нисса! Если с Камалией… Я не знаю, что буду делать… — слёзы Адеолы впервые за много лет текли по её румяным щекам, непреодолимое чувство страха и беспомощности заставляло её предпринять хоть какие-нибудь попытки для безопасности своей дочери.