Дневник Листова И.А.
День второй, джек-пот и как его делить
— Смотри-ка, живой! — проговорила Кострома, стараясь не подходить ко мне слишком близко и брезгливо морщась.
— Только вонючий и грязный, — усмехнулся Дунай.
— Несмешно! — сразу среагировал я. — Хотя нет, со стороны смешно… А мне — несмешно!
— Знатная добыча! — Сочинец единственный подошёл ближе и внимательно оосмотрел поверженную тварь. — Что собираешься с ней делать?
— Пущу на мясо и шкуры! — сразу же ответил я.
— А знаешь, как? — спросил Дунай, тоже решаясь войти в облако окружавшего меня амбре.
— Нет, — признался я.
— А я знаю! — гордо заявил он. — И Кострома знает… Может, сговоримся?
Жаба, конечно, орала благим матом: требовала взять себе всё и не делиться. Но это жаба — ей и положено только квакать да душить. А я всё-таки человек, и мне с людьми на контакт надо идти. Тем более, военные казались не самыми плохими союзниками в нашей группе.
К тому же, я действительно не знал, как разделывать туши. А если знали они… Ещё бы понять, как это проверить. С другой стороны, деваться-то особо некуда. Так что пусть попробуют.
— Надо кровь слить! — сразу заметил Дунай. — Натекло много, но много и осталось.
— И где её сливать? — подняв бровь, спросила Кострома. — Тут бы ещё понять, как оно всё внутри устроено…
— Цыц! — прервал соратников Сочинец. — Ну что, Вано, готов делиться?
— Готов! — решил я. — Мне с этой туши нужны штаны и жилетка, чтобы не мёрзнуть. Ну и мясо на пробу.
— Это ты себе не меньше половины шкуры просишь, — заметила Кострома, но смотрела при этом на Сочинца.
Видимо, в силу каких-то невидимых глазу обстоятельств лидерство в группе получил этот невысокий крепыш. И ему было решать, соглашаться на мои условия или нет.
— Справедливо! — неожиданно согласился он. — Тебе половина шкуры и четверть мяса. Всё остальное нам.
— Кости? — спросил я.
— Кости нам! — твердо заявил тот.
Кости терять не хотелось. Из костей много всего можно сделать. И получится лучше, чем из обычных камней. С другой стороны, у меня в капсуле была навалена куча кремня. Если получится, сделаю себе столько инструментов, сколько потребуется. С кремнем я работать, может, пока и не умею… Ну так и с костями тоже.
Я вообще мало что умел делать руками. Как, собственно, и большинство землян моего времени. Зачем? Были роботы-пылесосы, роботы-швейцары (зашёл домой, и вешалка тебя сама раздела), роботы-повара… У нас были роботы для всего. В общем, толку мне пока от костей было мало. А вот от потенциальных союзников — много.
— Согласен! — решил я.
— Чем резать-то? — подал голос Дунай. — Ни ножа, ни лезвия…
— Ножи я вам сейчас подгоню, — решил я. — А потом, если никто не возражает, пойду чиститься.
— Ну давай… — Сочинец посмотрел на меня с сомнением.
Я же не стал терять время: добрался до места, где собирал кремень, и один из небольших камней расколотил прямо там. Из булыжника размером в два кулака удалось выбить пять пластин, которые можно было использовать для резки.
По сравнению с нашими далёкими предками, я просто бездарно переводил продукт. Однако цель была достигнута: острые кромки кремня позволяли разделать даже толстую шкуру. Чем Дунай и Кострома немедленно занялись под приглядом Сочинца.
К этому времени от капсул подтянулось ещё несколько любопытных. Но я отмахнулся от вопросов и помчался спасать своё утепление. Кровь, слизь и прочие вонючие жидкости надо было смывать. Причём, побыстрее — пока они были ещё жидкостями.
Мне повезло! До плетёных утеплений вся эта гадость почти не добралась. Разве что накидка на плечи намокла по краям. Ну и штанины с рукавами немного пострадали. А «пояс бабушки для согревания поясницы» спасло трико, которое, оказывается, почти не пропускало воду.
Но даже это «по краям» вскоре обещало завонять, как десять дохлых трупов. Я скинул верхнее трико, отправив его в хранилище и взамен достав чистое. А затем разложил на полу утеплители и принялся удалять с них следы крови и слизи.
На это дело я даже нескольких литров воды не пожалел. А сушить волокна мха решил под тепловой завесой у двери. Двадцать минут — и я снова был чист. И готов к великим свершениям. Вот только копья у меня теперь не было…
Выйдя из капсулы, я заметил, что военные ещё возятся с тушей. И пошёл к Роману — договариваться, чтобы научил меня разводить костёр. Я понимал, что бесплатно тот наверняка откажется, однако у меня теперь было, что ему предложить.
Вообще-то у меня и раньше много чего было. Знание про мох, про кырлу, про лес… Но эти знания я великодушно, с прицелом на будущее сотрудничество, уже раздал всем желающим. Теперь же у меня имелись и материальные активы. Однако сознательность Романа я переоценил.
Уже подходя к костру, застал момент, как того же, чего хотел я, просил Борис. Вот только цену за обучение ему выкатили непомерную…
— Смотри, мы научим тебя согреваться, а ты подаришь нам день! Отработаешь! — говорил от лица всей компании Голубь, но, судя по улыбке Романа, тот полностью одобрял такой подход.
— Да вы чё, ребят? Целый день! — возмутился Борис.
— Ну нет — значит, нет! — заявил Голубь. — Сам научишься.
Услышав такое, я остановился, развернулся и тихо свалил. Лучше сам научусь. За день уж точно. Тем более, возможностей хватает. Лучше самому стереть руки в кровь, чем этим кровопийцам целый день подарить…
Поэтому я вернулся к туше поверженной твари, которую разделывали Кострома и Дунай. Но там моя помощь особо не требовалось. Военные уже слили кровь и теперь активно снимали шкуру.
— А как мясо хранить собираетесь? — спросил я.
— Может, закоптим, — пожал плечами Сочинец. — Может, просто пожарим и раздадим. Можешь ты, если хочешь, заняться вопросом. А вот со шкурой всё попроще будет… Если, конечно, мы с тобой костёр разведём.
— М-м-м-м… — протянул я и замолчал. — А есть идеи, как разводить?
— Конечно! Трением! — Сочинец продемонстрировал мне несколько сухих деревяшек, напоминавших плавник. — Отойдём в сторонку, сядем и будем тереть.
— Плохой план! — признался я.
— Есть лучше? — с вызовом поинтересовался бывший военный.
— Нет… Но будет! — решительно заявил я. И задумался…
В голове человека хранится очень много всякой информации. Её просто надо уметь оттуда правильно достать. А в большинстве своём люди этого не умеют. На моё счастье, простому способу, как это делать, научил меня дед. Заключался он в том, что для начала надо было понять, какая память у тебя лучше работает.
У кого-то хороша зрительная, у кого-то — слуховая. А кто-то вообще запахи запоминает лучше всего. У меня хорошо работала зрительная память. Особенно легко запоминались всякие картинки. Так что припомнить школьный учебник, загруженный на планшет и посвящённый теме разведения огня древними людьми, было несложно.
И чем больше я вспоминал, тем больше образов мелькало в моей голове. Рука, прижимающая камнем вращающуюся палочку… Маленький лук, чтобы не крутить деревяшку между ладоней… Идея полностью оформилась спустя пару минут.
— Пошли костёр разводить! — решительно сказал я Сочинцу.
И первым поскакал по камням к капсулам.
С каждым разом путь от капсул до леса занимал всё меньше времени. Пока Сочинец осторожно пробирался назад, я успел сбегать ко второму месту произрастания «волосатого мха» и нарвать волокон.
Лука у меня не было, да и делать его оказалось не из чего: трубчатые стволы для этого не слишком подходили. Зато был напарник. Мы сплели длинную верёвку и обмотали ей палку, которую собирались вертеть. Один конец верёвки взял я, другой — Сочинец.
Небольшая тренировка по слаженным действиям… И вот уже мы перестали одновременно тянуть верёвку и рвать её. А дальше дело пошло быстрее. Я прижимал палку плоским камнем, а Сочинец держал дощечку. И на «раз-два», постепенно ускоряясь, мы принялись работать.
Дерево продержалось десять минут. Затем от плоской деревяшки, служившей основанием, пошёл дымок. А потом затлел пучок мха, приложенный к месту розжига. Вот и зачем тратить день на сомнительного учителя по розжигу костров, который сам не знает, что делать, и боится, что пламя затухнет? Особенно, если всё можно сделать самим?
Появление нового костра группа восприняла с энтузиазмом. Мы людей от пламени не гоняли, оставив только небольшой участок для работы. Хотят погреться — пусть подходят. А потом было много дел… Мы собирали дрова, искали хоть что-то солёное (и нашли), тащили шкуру и куски мяса к костру… А ещё искали, в чём смешать воду с золой от костра — благо, от тех дров, которые использовались, её было ну очень много.
Просто участвуя в процессе, я, надо сказать, немало узнал о выделке шкур. Правда, до современных земных способов мы, конечно, не дотягивали. А вот уровень каменного века точно был взят.
Вот, к примеру, сколько может наплевать человек? Именно наплевать! Слюна обладает несильным бактерицидным эффектом, который как раз и требовался для консервации. К тому же, шкуру надо было размочить, чтобы снять с неё остатки плоти.
Никогда не забуду, как трое военных вместе со мной стояли и плевали на снятую шкуру, привлекая к этой задаче всех, кто подходил к костру погреться… И, конечно же, никогда не забуду, как мы её скребли деревянными скребками в разводах воды, слюны, соли и золы…
Более противное дело и придумать сложно, если честно. Но, как хором заявили Дунай и Кострома, если нет иных способов — то лучше так, чем профукать ценный ресурс.
А затем мы натирали всё то ли мелом, то ли известняком, который притащил Сочинец. И снова скребли, и снова тёрли…
А как мы потом коптили эту шкуру, кидая в костёр всё, что могло гореть и дымиться!.. Это была та ещё задачка. К тому же, сначала мы не могли соорудить над костром никакого каркаса для удержания шкуры. Поэтому приходилось дым вручную нагонять.
Это был кожевенный ад, в который я попал по своей воле и желанию. В итоге у нас даже получилось сложить из камней некую конструкцию, на которой удалось растянуть кожу. Во всём этом кошмаре грела только мысль о том, что у меня скоро появятся нормальные штаны и нормальная жилетка.
Что, впрочем, опять-таки зависело от моих способностей к шитью. Потому что «рукодельных» навыков у меня почти не было. Я помнил, что нужна игла и нить, а ещё надо как-то тыкать и сшивать швы… Ну и всё. В общем, мне катастрофически не хватало того, что, наверно, было ещё у наших отцов и дедов — банального бытового опыта.
Я отчётливо понимал, что нихрена не умею.
И это уже было огромным шагом вперёд.
Но, главное, я был уверен, что всё смогу!
А вечером я сидел в своей капсуле, смотрел на отблески огня за окном… И снова работал. Огонь был наш — тот самый костёр, где коптилась шкура. За ним договорились следить посменно. Моя смена была утренняя — наверно, самая хорошая.
А вечер я коротал тем, что скалывал кремень. Осторожно, не торопясь, пытаясь почувствовать камень и найти правильные точки приложения силы. Мне нужно было много кремневых пластин. Тонких, с острыми краями. Которые можно будет использовать и как ножи, и как наконечники для копья и дротиков.
Руки у меня были покрыты порезами и ушибами — совсем как ноги. И даже на лбу имелась царапина, оставленная одним неудачным осколком. Однако я не сдавался. Я работал и работал, не теряя надежды получить хорошие инструменты.
Всё-таки опыт использования деревянной трубки в качестве копья мне не понравился. Сжимаясь между валунами в ожидании хищника, я чувствовал себя слабым и беззащитным. И это было отвратительное чувство… Особенно, когда нет возможности никуда сбежать.
И хоть в результате мне повезло, это было именно везение, а не моя заслуга. Однако я собирался исправить такое досадное недоразумение, причём в скором времени.
Дневник Берёзовой А.В.
Ночь вторая, полная ненависти и зависти
Я была отличницей в школе! Я закончила институт с красным дипломом! У меня даже настоящая работа была, когда у других только социальные выплаты и служба! Я всегда и во всём была лучшей!.. Из-за этого быть на последних ролях на проклятой дикой планетке, в окружении гопников и культуристов, было вдвойне обидно.
Ника и Маша, две сучки, хотя бы внешними данными могли похвастаться. А я оказалась на обочине жизни… И что остаётся? Липнуть к Чему, который Чемодан, в надежде на защиту и заботу? Да глупо даже надеяться на то, что Чем в одиночку сможет всем бесхозным девочкам помочь. Он хороший парень, добрый, ответственный… Но он — один. На всех в нашей группе таких Чемов не напасёшься…
Прибиться к фитоняшкам? Так они не примут. Уже сформировали свою свиту, а теперь оберегают её от посягательств со стороны. Но вообще-то свита у них так себе. Доверия и чувства защищённости не вызывает…
Как же я ненавижу этих девочек, у которых хватало свободного времени следить за собой… Кто бы знал, как они меня бесят, раздражают, нервируют своим видом! Но вступать с ними в контры, конечно, было нежелательно. Жить хотелось страшно.
А ещё я завидовала тем, кто успел добиться хоть чего-то… Роману, который развёл первый костёр. В его капсуле теперь было тепло — и это точно известно. Почему до этого не додумалась я? Впрочем, даже если бы додумалась, я ведь не знала, как это сделать. Я и сейчас этого не знаю!
Просто раньше плевать мне было на подобную информацию… Когда я жила в современном роботизированном обществе, мне надо было знать и уметь то, что поможет там в люди выбиться. Кто же знал, что придётся опуститься до уровня пещерных предков, ещё и на другой планете…
Но больше всех я завидовала этому выскочке — Вано! О, силы высшие, я больше не могла терпеть эту жгучую зависть! Как будто она меня изнутри разъедала. А так-то да… Парень не виноват в том, что я ему завидую. Кому везёт — тому и счастье. Мало того, что он умудрился первым утеплиться и придумал, как… И за это наверняка ему накинули баллы. …Так ещё он умудрился сделать копьё, убить какую-то зверюгу — и, как я поняла, половина шкуры от неё достанется ему!.. Оно, конечно, справедливо, но меня совершенно не утешает…
А ещё он развёл второй костёр. И с кем? С военными, которые меня просто игнорировали, как какое-то недоразумение. И теперь они вместе занимались выделкой шкуры. Да что же я-то ничего не умею?! Почему какие-то беременные козлы здесь оказываются лучше меня?! Где справедливость в этом долбаном мире?!
Я ужасно мечтала оказаться у второго костра, где то ли сушили, то ли палили огромную шкуру хищника. Там были камни, там было жарко, и там не заставляли искать дрова. Но я упрямо сидела у костра Романа… И терпеливо бегала каждые двадцать минут на сборы сухостоя.
Да, блин, я знала, что он нас использует…
Но один взгляд на огромную, растянутую над костром шкуру вызывал у меня жгучую зависть. Весь день я пыталась хоть как-то утеплить свои комбинезоны: набить их плотно, набить их неплотно… Пыталась даже что-то сплести…
И всё без толку. Волокна этой проклятой травы и не думали оставаться там, где им положено!.. Они сползали вниз при каждом неосторожном движении. Я очень пыталась повторить конструкцию, которую использовал Вано, но явно что-то делала не так.
Я бы пошла поучиться… Но Борис, которого тут все называли Трибэ, чтобы не путать с другим Борисом, сегодня подходил к Роману: просил научить разжигать костёр. И тот потребовал работать на него целый день.
И что тогда Вано потребует от меня? Даже знать этого не хочу. Вряд ли он лучше, чем Роман. Дура ты, Анна! Если бы осталась на Земле, не волновали бы тебя эти вопросы. У тебя всё и так было неплохо. А могло быть и ещё и лучше! Но ты зачем-то попёрлась за займом…
Лучшая в школе, лучшая в институте, удачливая по жизни… Теперь я впервые оказалась в социальном низу и даже не представляла, как из него выбраться. Оставалось только стоять у костра, поворачиваясь к нему то одним боком, то другим, чтобы не замёрзнуть. Ну и бегать за дровами.
И каждый раз бежать приходилось всё дальше и дальше. Потому что окрестности давно уже были обобраны: ни сушняка, ни травы не осталось…
Мне нужно было себя проявить! Хоть как-то! Мне нужны были баллы развития, и очень нужны были улучшения капсулы!..
Я хотела, как Вано, быть независимой от разжигателей костров! Я хотела ночью спать на белой лежанке и не дрожать от холода на полу. Неужели это так много, чтобы моё желание не исполнилось, а?..
— Слышь, чувиха, ты совсем замёрзла! — раздался рядом голос Сашка, одного из прихлебателей Туза. — Иди сюда, согрею!
Гопники тоже были тут, в полном составе. И с Тузом во главе. Вано они сразу невзлюбили, а военных побаивались. Ну а тут чувствовали себя королями. Приставали к девушкам, задирали парней. Роман пытался их выгнать, но, поговорив с глазу на глаз с Тузом, резко отказался от этой идеи.
Над фразой Сашка гопники весело засмеялись. Стали приглашать меня погреться сразу со всеми. А я вынуждена была краснеть, скрипеть зубами и слушать это… Как же я завидовала девушкам Чема, который ещё вечером собрался и ушёл к костру Вано!…
Я бы тоже ушла, но там куда больше завидовать буду…
Ну а тут хотя бы злость думать помогает. Может, смогу придумать, как бы заработать баллы развития. Всё-таки я умная женщина. Не дура. Отличницей была, с красным дипломом окончила институт. Честное слово, ну не может быть так, что я да не найду способ!..
— Герла, да хватит мяться!.. — чьи-то грубые руки обхватили меня за талию, заставив взвизгнуть.
Я попыталась вырваться, но не получилось. Вокруг были только равнодушные взгляды окружающих — видимо, боялись вмешиваться. А Сашок тащил меня, уже лапая за грудь.
— Отвали от неё, озабоченный! — меня как-то сразу отпустили.
Я вырвалась, развернулась и уставилась на Трибэ, который подошёл к Сашку почти вплотную и теперь нависал над ним, как мрачная грозовая туча. Внутри всё как-то непроизвольно сжалось от нежности к этому второму неудачнику нашей группы…
Вот уж родственная душа, честное слово! Вот только Туз с приятелями уже поднимались на помощь своему…
— Чё сказал? — Сашок попытался дёрнуться, и в этот момент Трибэ резко выбросил руку вперёд, приставив ему к горлу осколок камня с острым краем.
— Я не по-русски говорю, что ли, утырок? — мрачно спросил он. — Или ты такой тупой, что нескольких слов понять не можешь?
— Э-э-э-э! — Сашок сразу поднял руки, а Туз с товарищами остановились. — Ты чё, бра…
— Не братан я тебе, придурок! — резко оборвал его Трибэ. — Пшёл отсюда! Подойдёшь ещё раз — отрежу яйца, чтобы больше не тянуло на девок…
Он выждал пару секунд, но Сашок не уходил.
— Чего встал, уже отрезать? — Трибэ начал перемещать камень вниз, и Сашок, совершенно не по-мужски взвизгнув, отскочил в сторону.
— Ты мне, гнида, ответишь! — сразу нашёлся он, но подходить не стал.
— Мальчики, да прекратите уже! — закричала Маша, решив всё-таки успокоить мужиков.
— Слышь, Трибэ, ты попал! — сообщил Туз.
Трибэ не ответил. Он подошёл ко мне, подхватил под локоть и, наклонившись к уху, сказал:
— Пошли отсюда, живо!..
И я пошла. Испуганная, подавленная, разве что ещё не сломленная морально. Хотя… Если бы Трибэ захотел меня в этот момент взять где-нибудь под кустом, я бы, наверно, даже не сопротивлялась. Сил не осталось никаких…
Но мы просто обогнули скопление капсул. И вышли ко второму костру. Там был Чем и его девчонки, там стоял этот военный — Сочинец. И висела ненавистная мне шкура. Сочинец продолжал какое-то строительство из камней. Чемодан пытался обколоть камень. И никто ни к кому не приставал. Никто не смотрел волком. Ни на нас, ни на других.
— Можно у вас тут постоять? — спросил Трибэ.
Сочинец неопределённо дёрнул плечом, явно разрешая. И всё! Никаких требований, претензий, обязанностей…
— Всё, Ань, стоим тут! — сказал Трибэ. — Тут нормально.
— А они не придут? — тихо спросила я, вспоминая руки Сашка, жадно лапавшие грудь.
— Пока не придут… — ответил Трибэ.
— А потом, Борь? — никак не могла успокоиться я.
— А потом разберёмся, — мрачно ответил парень.
И почему-то я сразу поверила, что он разберётся. Как-нибудь — может, криво и косо — но обязательно разберётся…