Дневник Листова И.А.
День восьмой. Разбор полётов и сбор ресурсов.
— Разочарован? — спросил я, пристраиваясь рядом с задумчивым Сочинцем.
— Есть немного… — согласился тот. — Всё-таки столько договорённостей было, а у Алтаря все на них болт положили. Сразу же. Один ты выполнил почти полностью.
— Если «почти» — это про лечебные наборы, то не согласен! — улыбнулся я. — Это тоже, можно сказать, инструмент!.. Давно их хотел купить, а тут даже баллов хватило…
— Ну ладно… Тогда, считай, выполнил полностью! — усмехнулся Сочинец. — Я тоже парочку взял. Но остальные… Даже Дунай умудрился взять готовую продукцию. Обидно же!
— Знаешь… Я тут понял, что никогда нельзя доверять на сто процентов словам других колонистов, — заметил я неожиданно для самого себя.
— Да? — удивился Сочинец.
— Да… Особенно не верь тем словам, которыми они выражают согласие с твоей точкой зрения! — с важным видом кивнул я. — Согласятся и сделают всё по-своему.
— Почему ты так решил? — удивился Сочинец.
— Потому что я и сам-то себе не очень верю! — признался я. — Я же, понимаешь, всегда в голове держу: если что случится — надо бежать. Вон, даже обещал себе, что если наберу сто баллов развития, то буду держать их на случай такого бегства. И знаешь что?
— Что? — Сочинец посмотрел на меня.
— Спустил их на лечебные наборы! — признался я. — Получается, сам себя обманул… И как я могу после этого другим-то верить? Они ведь тоже пытаются выжить. Тоже какие-то планы строят…
— Знаешь, чего я больше всего не понимаю? Зачем они наплевали на собственные обещания? — покачал головой военный. — Не давали бы их тогда… Мы бы и не рассчитывали. Ника и Маша обещали взять полный набор для шитья. А в итоге ты набирал все эти принадлежности…
— Ну знаешь… Возможно, они посчитали это дурью. Или нас дураками. А с дураками обычно не спорят! — я почувствовал какой-то творческий зуд у себя в голове. — Мы из них тогда, получается, эти обещания выбили. А таким обещаниям — грош цена. Они согласились только для того, чтобы мы выполнили свою часть соглашения. И чтобы не спорить с нами. А потом поступили так, как посчитали нужным. И нам стоило бы поступать так же.
— Экий ты пессимист!.. — Сочинец, кажется, даже восхитился тем, что я сказал.
Впрочем, я тоже восхитился тем, что только что ему наплёл для успокоения. Более того, я понял, что вывел третье правило успешного и живого колониста!..
Правило № 3 успешного и живого колониста неизученных планет (версия первая, неотредактированная, выведенная колонистом Вано после немалого разочарования в людях).
Не верь другим колонистам! Никогда не доверяй их словам на все 100 % — никогда! Особенно не верь словам, которыми они выражают согласие с твоей ценной и весьма разумной точкой зрения!
Потому что на словах они согласятся с этой ценной и разумной точкой зрения, но, если она будет мешать их собственному благополучию, посчитают блажью дурака. А с дураками спорить не надо — надо соглашаться. Когда придёт час — они поступят так, как посчитают нужным, не считаясь с данными ранее обещаниями.
— Себе не верить, другим не верить… Вано, ну а кому тогда верить? Получается, никаким обещаниям доверять нельзя!.. — Сочинец расстроенно поджал губы.
— Нет, вот тут ты не прав! — сразу спохватился я. — Я вовсе не говорил, что все обещания обязательно будут нарушены. Понимаешь? Просто каждый из нас — тех, кто тут выживает — готов соврать, если это будет ради собственного выживания. И самим себе тоже соврём, чтобы казаться другим убедительнее!
— Грустно это…
— Нет, это нормально. К сожалению… В условиях дефицита мы не можем позволить себе выполнять те обещания, которые доставляют много неудобств! — не согласился я. — Вот обещал я на Земле бате учиться хорошо в институте. Снаружи — соблазны, внутри — лень и разочарование в учёбе, а мир вовсю захватывают роботы и нейросеть. Но там у меня было всё… И там я выполнил это обещание. Потому что от него не зависела моя жизнь. А отца не хотелось разочаровать. Ну а здесь я не могу себе такого позволить. Любой дискомфорт, любая ошибка будут стоить жизни, понимаешь? И все мы это в глубине души осознаём!..
— Ну так это… Тогда надо не давать обещаний, которые не можешь выполнить! — пожал плечами Сочинец.
— Слушай, у вас, силовиков, многое строится по системе «ты — мне, я — тебе». Остальной мир живёт по системе «ты — мне, я — доволен». Утеряна эта культура взаимозависимости… А ещё утеряна культура на хрен слать с тем, что не сможешь сделать. Вот как ты думаешь, есть слово сложнее «превысокомногорассмотрительствующий»?
— Ты его долго учил? — удивлённо вытаращив глаза, уставился на меня Сочинец.
— Не… Не очень! — отмахнулся я. — Это просто самое длинное слово в русском языке. В других языках и позаковыристее имеются.
— Ну ладно. Раз самое длинное… Думаю, если и есть слова сложнее, то немного, — кивнул Сочинец.
— Это ты потому так ответил, что вопроса не услышал! — я ухмыльнулся. — Я спросил, есть ли слово сложнее, а не длиннее. И да, оно есть. Это слово «нет».
— Три буквы…
— И полная неспособность их сказать! Причём, у очень многих людей, — кивнул я. — Почему-то многие предпочитают говорить «да». А потом просто «не» делать!..
— Две буквы в «да». И две буквы в частице «не», — задумчиво кивнул Сочинец. — Ты прав: эти слова сказать легче.
— В общем, не проси у людей тех обещаний, которые они нарушат! — кивнул я. — Скажут «да» и «не» выполнят. Потому что вот это их «да» — на самом деле, «нет».
— О! Прямо как у женщин! — восхитился военный.
— Да… Мы, люди, такие! — кивнул я.
— Но вообще я не только из-за этого злюсь… — признался Сочинец. — Хотя ты прав: этот момент меня тоже расстроил. Но копьё у Туза расстроило больше…
— Ну копьё и копьё… Я жалею, что мы сами их не додумались у часовых отобрать! — нехотя признался я.
— Об этом и я жалею, — с серьёзным лицом кивнул Сочинец. — Надо было забрать оружие…
— Тогда в чём проблема? Вряд ли ты из-за копий такой хмурый сидишь! — удивился я.
— Проблема в том, что на меди были красно-коричневые разводы… — пояснил военный. — Не заметил их?
— Н-нет… — признался я, но в душе поселилось гадкое такое чувство большой ошибки.
— Я всё понять не мог… Чего Туз задержался? Почему за нами так упорно гнались? Ну согласись: оглушили мы ребят у Алтаря, но они были живы, — заметил Сочинец. — Я специально проверял. Когда ты лечебные наборы вытащил, так и вовсе успокоился. Даже если серьёзно голову повредили, их вытянут. А тут будто с цепи сорвались… Гнались за нами, как будто мы не к Алтарю проникли, часовых оглушили и грабанули, а будто…
— А будто убили кого-то… — дошло, наконец, до меня.
— Именно! — кивнул Сочинец. — И нестёртые до конца разводы на меди — это кровь. Она была, как минимум, на двух копьях. Туз и один из его подельников убили часовых, Вано… Убили, пока они были в отключке…
— Вот урод…
— Не просто урод, — поправил меня Сочинец. — А урод, который крови отведал. Нельзя было их оставлять без присмотра. Никак нельзя… А мы побежали и дали им этот говняный шанс. Так что… Ещё ночью мы могли научиться мирно сосуществовать. Тяжело, но могли. Сейчас, когда группа Туза повязана убийством, когда сам Туз и Борис, как минимум, отведали чужой крови…
— Ля… Новости — говно! — не сдержался я. — Когда, думаешь, нападут?
— Да в любой момент могут… — поморщился Сочинец. — А мы не можем. Повода нет. Мы же вроде как хорошие!.. Репутацию свою блюдём. И группу поддерживаем всю, а не только нашу фракцию.
— Так, может?.. — предложил я. — Или больше потеряем?
— Больше потеряем, — вздохнув, признался Сочинец. — Сейчас, если Туз никого больше не подпишет на нападение, мы ещё можем объединить остальных. А если нападём сами — тогда всё. Ни Роман, ни Маша с Никой нам никогда не поверят.
— Но если будем ждать, они могут убить кого-то! — заметил я. — Они же не совсем придурки, чтоб в лоб атаковать.
— Поэтому сейчас людей соберём, и буду разъяснять политику партии, — согласился Сочинец. — Что нельзя ходить по отдельности. Только группами. Что надо…
— Я пока похожу по отдельности… До лесу! — неожиданно решил я. — Пока ты ещё ничего не сказал.
— Вань, ну… И ты, Брут? — уставился на меня Сочинец.
— Сейчас все разбирают покупки и отдыхают после забега, — я покачал головой. — Значит, есть маленькое окно, а я хочу местные растения проверить и набрать то, что нужно.
— Ладно… Тогда иди сразу! — решил Сочинец. — Собрание через час-два. И возьми с собой кого-нибудь для подстраховки…
И я пошёл. Со мной вызвалась прогуляться Кострома. Она, как оказалось, совмещала полезное с любопытством: выпытывала по пути, что у нас всё-таки с соседями случилось. Я не стал скрывать. Наверняка Сочинец и сам подробности расскажет.
А в лес я шёл не просто так, а с пустой бутылкой из-под воды. Вот только искал не воду. Я собирался найти какую-нибудь смолу. Её ведь несложно определить. Смола, как я её представляю, должна быть густой, тягучей и клейкой. Когда высохнет, будет дополнительно держать места крепления. А это нужно было и для оружия, и для каменных инструментов.
Она была нужна ещё вчера. Однако вчера я не был готов к подобным изысканиям. А сегодня у меня не оставалось выбора… Топор, который в самый неожиданный момент сломается — это, прямо скажем, плохой топор. Да и защита была нужна. Вот прямо кровь из носу.
По поводу защиты идея зрела давно. Её-то я и обдумывал, попутно отвечая на вопросы Костромы. И у меня даже получилось одновременно говорить и думать, причём на разные темы. А вот раньше такое не прокатывало. Видимо, мозг в предчувствии большого шухера мобилизовал ресурсы.
— Знаешь, ты прав… Не стоило нам давить с этим твоим решением! — сказала Кострома, когда удовлетворила своё любопытство, а я пробивал кору очередного растения, периодически стряхивая с ног насекомых. — Ты бы отлично всё показал на личном примере. А насчёт гопников Туза… Чего-то такого я и ожидала. Туз — урод, но ловко других под себя подгоняет. Таких надо сразу убивать, но я в первую встречу что-то не распознала его… Старею, видимо.
— Тебе в первую встречу не до того было! — успокоил её я. — Вы у костра толкались, лишь бы с холоду не помереть! Ну и не можешь ты всякого, кто тебе подозрителен, убивать сразу. Даже если твоя чуйка завопит, как сирена… О-па!..
Гриб. Это был гриб. Ну или что-то похожее. С большой шляпкой. И приземистый, всего-то мне по пояс. Я его и ткнул-то больше для проформы: уже собирался мимо пройти.
И тут из гриба потекло что-то густое, белое, вонючее…
— Резиной запахло! — удивлённо поморщилась Кострома.
А вот я в запахе сока не чувствовал никакой резины. Приторно-сладкий, но ни разу не химический. С другой стороны, воняло так сильно, что и обонятельные галлюцинации исключать нельзя.
— Это немного не то, на что я рассчитывал… — заметил я, останавливаясь и возвращаясь к грибу.
Озарение посетило меня в тот момент, когда я увидел выступивший из разреза молочный сок.
— А на что ты рассчитывал? — уточнила Кострома.
— На натуральный дёготь или смолу хвои… На что-то подобное! — признался я.
— А что получил?
— Белый тягучий сок. И воняет, как ты говоришь, резиной… — я склонился над грибом и внимательно его осмотрел, обнаружив серые подтёки чуть ниже.
Потыкал в них пальцем.
Пружинят.
— Ну!.. — поторопила меня Кострома.
— Это каучук! — вынес вердикт я. — Гриб с каучуком… Надо же.
— Это хорошо?
— Резина, которая выдержит перепады температуры от минус пятидесяти до плюс пятидесяти — это хорошо? — ответил я вопросом на вопрос. — Ну или что-то вроде того… Я ведь не химик, точно не помню.
— Можно сделать сапоги? — деловито уточнила Кострома.
— Ага… Ноги обмазать и над костром подержать! — кивнул я. — Минут за двадцать получишь сапожки, чтобы по лесу ходить. Не очень долговечные, правда…
— Да ты ж наш умничка! — обрадовалась девушка. — Пошли за котлом!
— Давай чуть снизим накал энтузиазма… И пока наберём хотя бы в бутылку! — предложил я.
— Ладно… — расстроилась Кострома, явно лелеявшая планы переобуть нас всех если не по армейскому образцу, то близко к тому.
— Не расстраивайся! Если я прав, то мы этот гриб весь используем, — ответил я, начиная обрезать горлышко бутылки.
— Не жалко тебе? — спросила Кострома.
— Это трофейная! — ответил я. — Жалко, конечно, но не так чтобы сильно. А вытянуть через узкое горлышко застывший сок будет нереально.
Впрочем, я не собирался позволить ему застыть без дела… Топор и копьё надо было срочно укрепить. И, сделав несколько надрезов на грибе — так, чтобы сок из них стекал в подставленную бутылку — я снова двинулся в путь. А Кострома за мной.
— Что ты теперь ищешь? — спросила она через некоторое время.
— Трубки, из которых мы делаем древки для копий. Или что-то вроде того. Только чтобы не тонкие были, а широкие! — пояснил я.
— А зачем? — поинтересовалась Кострома.
Я на пару секунд задумался над вопросом, стоит ли раскрывать ей свой план… Но потом решил, что ничего плохого из этого не выйдет.
— У гопников есть медные копья. А медь — мягкий материал, — пояснил я. — Хочу сделать что-то вроде доспеха, который прикроет мне руки, спину и грудь. Хоть что-то…
— По-моему, это лишнее. Настоящий доспех — это твои боевые умения! — доверительно сообщила мне Кострома.
— И сколько в тебя вбивали такие умения? — подняв бровь, спросил я.
— Год подготовки. А потом совершенствовалась на месте… — пожала она плечами.
— Ну и где мой год подготовки? — не отставал я.
— Ну…
— Вот тебе и «ну»! Нету у меня года… — расстроенно пояснил я. — И даже недели нет. И вообще времени нет. А тут чего только не растёт! Должно же что-то найтись!..
Однако меня ждал жестокий облом. Ничего не нашлось. Только на одном растении имелись какие-то твёрдые плоские наросты, но их ещё надо было соединить так, чтобы не пропускали удар. Да я бы и на шляпки зонтика согласился, из которых щиты делали… Но единственный найденный экземпляр этого растения мы уже подчистую обобрали.
Пришлось собирать эти растительные наросты. Я не терял надежды соединить их во что-то стоящее. Плохо тут с деревьями и толстой корой, очень плохо…
А вот гриб с каучуком меня порадовал. За два часа набралась половина бутылки. То есть, примерно четверть литра.
Может, и немного, но чтобы обмазать оружие, хватит. Конечно, я понимал, что это не идеальное решение, а значит, надо искать дальше. Вот только времени на поиски не осталось. Мы с Костромой и так успели ровно к началу собрания.
И тут уже Сочинец обрушился на нас с настоящей критикой. Точнее, на всех, кроме меня. Потому что я тут ни при чём, если что. Сижу, никого не трогаю: топор и копьё починяю у костра. Ну или собираюсь, а пока проверяю, как будет выглядеть натуральный каучук в засохшем виде…
Наверно, всю речь Сочинца нет смысла пересказывать. Ну и ответные «реплики из зала» я смело пропущу: ничего интересного, знаете ли.
Конечно, в итоге все обещали ходить большими вооружёнными группами. Однако качество этих обещаний было не выше тех, о которых говорится в третьем правиле колониста. В общем, никто не будет их на сто процентов выполнять.
Конечно, наши соратники покаялись перед Сочинцем за то, что понабрали личных вещей и готовой продукции. Однако качество этого раскаяния было не лучше обещаний. Все делали вид и были себе на уме. И, конечно же, каждый рассчитывал снова, как получим доступ к Алтарю, набрать полезного для себя любимого.
И, конечно же, Сочинец это понимал. Не мог не понимать после нашего разговора. Однако сделал вид, что поверил и обещаниям, и раскаянию. А что ему ещё оставалось? Всех не заставишь сразу строем ходить. На это нужно время. А времени у нас как раз не было.
Собственно, собрание прервалось в тот момент, когда Дунай, следивший за окрестностями, сделал знак, что к нам идут. И я даже почти не удивился, когда увидел гостей: Туза с прихлебателями, да Машу с Никой и их «качковую» свиту. А ещё Романа, который больше никого с собой не прихватил.
— Вечер в хату! — торжественно провозгласил Туз.
— День только наступил! — отрезал Сочинец. — До вечера ещё далеко.
— Да это выражение такое! — отмахнулся Туз. — Ты же вечером говоришь «добрый день», вот и тут…
— Ты давай, ближе к делу. Чего пришли? — прервал его военный.
Мы все сидели там же, где и во время собрания. И молча смотрели на гостей.
— Ну… Мы все общественных вещей набрали! — заметил Туз. — Ну и пришли за своей долей. Вот, Маня грит, ей бы иголки с ниткой!..
— Вот ты молодец! — обрадовалась Кострома, гибкой пантерой поднявшись со своего места. — А вы, небось, купили бутылки и горшки, о которых вас Сочинец просил? Так ведь?
— Что? — не понял Туз.
— Что «что»? Принесли нашу долю? — ласково спросила Кострома.
— Слушайте, мы не такие богатые, как вы! — вмешался дотоле молчавший Роман. — Мы не всё смогли взять, о чём договаривались: баллов не хватило!..
— Не всё?! Мать твою, да вы ни хрена не взяли из того, о чём договаривались! — зашипела Кострома. — Вы набрали себе шмоток, жратвы, ножиков всяких… Ни балла в общее дело не вложили! А теперь пришли за «своей долей»?! Валите к бабуям отсюда!
— Слышь, ты полегче! — обиделся Туз.
— Ты сам полегче! — посоветовал Дунай, подходя ближе.
Я тоже решил не отсиживаться. Намечалась драка. А значит, отсиживаться было как-то стыдно, что ли… Хотя, конечно же, я готов был бежать! В любой момент!
Но всё произошло слишком быстро.
Я только начал подниматься, как Туз, скривив лицо и крикнув что-то в духе: «Заткнись, бешеная сука!» — ткнул в сторону Костромы копьём. А Борис и Илай навели трофейные копья на Дуная и Сочинца, которые стояли ближе всего к ним.
И тут у Костромы внутри будто бомба взорвалась…
Я так и не понял, каким образом копьё Туза перекочевало ей в руки, а сам он оказался на земле, держась за кокушки и подвывая… Это случилось слишком быстро для моего восприятия. Одно смазанное движение — и результат…
Но вот как лишились копий оставшиеся два гопника, я заметить успел… К Костроме они стояли боком, уделяя внимание мужикам, а не хрупкой на вид девушке. Поэтому даже не успели развернуться, когда им обоим по рукам прилетело тяжёлым деревянным древком, которое грозно прогудело, рассекая воздух.
Удар пришёлся по кистям, сжимавшим оружие. И оказался он таким сильным, что шансов не разжать руки у гопников не было. Под крик Маши: «Прекратите уже!» два копья полетели на землю.
И немедленно были подхвачены Сочинцем и Дунаем.
А Кострома, как грозная Валькирия, опёрлась на третье копьё, поставив ногу на воющего от обиды и боли Туза. После чего оглядела гостей и громко повторила:
— Когда я говорю: «Валите!» — вы валите. Когда я говорю: «Заткнулись» — вы затыкаетесь.
— Мы поняли… Всё! Хватит ссор! — сразу же вмешалась Маша. — Отдай им их копья, и мы уходим!..
— Разве, мать твою, я сказала: «Идите сюда за своими приблудами»? — воскликнула Кострома. — Разве я сказала: «Маша, можно вякать херню»? Нет! Я сказала: «Валите отсюда к бабуям!». Так какого хрена вы ещё здесь, ушлёпки?!
— Оружие… — попытался попросить Борис.
И еле увернулся от прогудевшего в воздухе древка копья.
— Сука, я за себя больше не отвечаю! — взвилась Кострома. — Ещё один «вяк» про копья, и я его верну остриём в живот!..
И тут я понял, что нахожусь в очень неудобной позе… Я не встал, но и не сижу. Так и застыл, как какающий мальчик. Поэтому пришлось выбирать, что делать. То ли сесть, то ли встать, то ли уже свои делишки сделать. Благо, повод обосраться имелся…
Я решил встать.
— И козырь свой заберите! — Кострома сняла ногу с Туза, а затем от души отвесила ему в живот.
Гости всё ещё растерянно переглядывались. А наша валькирия уже как ни в чём не бывало вернулась на своё место. И заговорщицки подмигнула мне.
— Я же говорила, броня — не лучшая защита!.. — прошептала она.
— Ну, чего стоите? — спросил Сочинец, которого маленькое шоу Костромы, похоже, ни разу не удивило. — Взяли Туза и ножками отсюда — топ-топ!
И наши незваные гости ушли.
Плохо так ушли… По пути они оглядывались и бросали на нас злобные взгляды. И, тем не менее, не проронили больше не слова.
Итак… Конфликт созрел и вышел на финишную прямую. А у бедного-несчастного Вано по-прежнему был только топор да копьё.
И что ему прикажете делать? Иголкой из швейного набора защищаться?
Правило № 3 успешного и живого колониста неизученных планет (отредактированная версия с уточнениями и следствиями).
Не верь другим колонистам! Никогда не доверяй их словам на все 100 % — ни-ког-да! Особенно не верь словам, которыми они выражают согласие с твоей ценной и весьма разумной точкой зрения, которая им не нравится!
Потому что на словах они согласятся с этой ценной и разумной точкой зрения, но, если она будет мешать их собственному благополучию (или противоречить их ценной и разумной точке зрения), её посчитают блажью дурака. А с дураками спорить не надо — надо соглашаться.
И, когда придёт час, они поступят так, как посчитают нужным, не считаясь с данными ранее обещаниями.
Уточнение № 1 к правилу № 3 успешного и живого колониста неизученных планет.
Успешный и живой колонист поступает так, как того требует выживание. А потому — не верь, в первую очередь, собственным обещаниям, какими бы разумными они ни казались в момент, когда ты их даёшь. И тогда не будешь сам собой обманут.
Следствие № 1 из правила № 3 успешного и живого колониста неизученных планет.
Все колонисты врут и нарушают обещания. Однако это не означает, что любое обещание будет нарушено.
Чем больше обещание соответствует задаче выжить, и чем меньше оно мешает выполнению правила № 1, тем больше шансов, что на него не положат болт.