Я посмотрел на телевизор. Посмотрел на запонки. Посмотрел на задницу Чарльза.
— Наверно, оно от солнечного света сходит.
— Может быть.
— Наверно, его не видно, когда темно, в полной темноте. Пошли в постель.
Мы пошли в спальню. Все вчетвером. Я снял туфли и носки.
— Наверно, оно просто к одежде пристало. Если одежду снять и оставить в другой комнате…
— Попробуй.
Я снял штаны и пиджак. Люсинда пристала ко мне, а не к одежде. Ее голое розовое колено торчало между моих голых ног. Я начал снимать рубашку. Адди посмотрела на меня. Лицо Люсинды лежало на моем голом плече.
— Оденься, — сказала Адди.
Я опять оделся. Адди не стала раздеваться. Мы лежали поверх покрывал в одежде. Поверх нас лежали Люсинда и Чарльз. Я не знал, куда пристроить руки. Интересно, подумал я, что чувствует Адди по поводу размытого лица Чарльза, его открытого рта? Хорошо все-таки, что Люсинда не размыта.
— Выключи свет, — сказал я. — В темноте нам их не будет видно.
Адди выключила свет. В комнате стало темно. Чарльз и Люсинда светились над нами розовым. Светились в черноте вместе с вибратором на тумбочке и посверкивающим циферблатом моих часов.
— Закрой глаза, и все, — сказал я Адди.
— Сам первый закрой, — сказала она.
Перевод Анна Асланян.