Следующим утром, как и обещал, пришел Каил. Он открыл дверь, которую девушка забыла вчера запереть, и вразвалку вошел внутрь.
Не спавшая всю ночь Анна все так же сидела за столом. Ее глаза были красными, сухими и злыми. Левой рукой она подпирала подбородок. Правая была опущена вниз.
— Убирайся прочь и забудь дорогу к моему дому, — сказала она в сторону, даже не посмотрев на него.
— Ха, сегодня даже без приветствия, надо же. По-моему, ты недостаточно хорошо поняла мой вчерашний намек.
Каил подошел к ней. Девушка резко вскочила на ноги, держа правую руку за спиной, а левую перед собой.
— Давай, подумай еще раз. Ты идешь со мной? — лениво повторил Каил, не обращая внимания на ее странное поведение.
— Неужели тебе недостаточно было предыдущих двух моих ответов? Нет, — сказала она срывающимся голосом.
— Неправильно.
Он сделал шаг вперед и схватил ее за левую руку.
У Анны вновь заболело в висках, все ее тело как будто охватило пламя. Даже не пытаясь вырваться, она сделала резкое движение правой рукой вперед.
Удар не был сильным, но державшие ее пальцы вдруг разжались. Каил рухнул на пол как подкошенный, кашляя и хрипя от боли. Он попытался было схватить ее за ногу, но девушка отшатнулась назад, продолжая держать окровавленный нож в руке. Вскоре парень затих и перестал двигаться. Она испуганно смотрела в его глаза. Пустые при жизни, сейчас они как будто почти и не изменились.
Что было дальше, девушка помнила плохо. В каком-то полусне она дошла до дома старейшины, затем был короткий разговор с ним, они вернулись к ней домой вместе с еще несколькими мужчинами. Дальше было шумно и очень людно. Смазанные лица мужчин то и дело всплывали перед Анной, все это время сидевшей на лавке за тем же столом. Они говорили ей что-то злое, резкое, но девушке было это безразлично. Она как будто была сейчас где-то в другом месте, а это все происходило не с ней. Или, может, это все был просто неприятный сон…
Нож забрали. Тело куда-то исчезло, осталось только кровавое пятно на полу, по которому периодически проходил кто-то невнимательный. Входная дверь то и дело хлопала, но зачастую ее просто забывали закрывать, и вскоре маленький домик насквозь промерз.
Ближе к вечеру к Анне подошел старейшина и попросил ее пройти с ним.
Она безразлично кивнула. Он отвел ее в свой дом и запер в одной из свободных комнат, по-видимому, предназначавшейся для гостей. Там было тепло, была хорошая мебель, но девушке все эти дорогие, и, в общем-то, бесполезные вещи были совсем неинтересны.
Утром старейшина разбудил ее и холодно не то попросил, не то приказал пройти за ним. Анна все еще находилась будто в каком-то полусне. Она даже не совсем понимала, что он от нее хочет и зачем ей куда-то идти.
В его гостиной, где обычно проходили деревенские собрания, теперь людей было гораздо меньше — только главы нескольких семейств. Был здесь и отец Каила — суровый плечистый мужчина со шрамом на лице. Когда Анна вошла в комнату, он проводил ее взглядом, полным ненависти, и, кажется, даже сказал что-то в спину. Девушка ответила ему холодом и безразличием.
Ее посадили на стул, стоявший прямо напротив собравшихся. Анна скользила взглядом по лицам: кто-то смотрел на нее со злобой, кто-то с непониманием, но большинство лиц выражало страх. Почему?
Она понимала, что сейчас ее будут судить. Понимала также, что приговор будет суровым, но отчего-то ее это совсем не беспокоило, она даже не пыталась как-то защитить себя или оправдаться. Анна без всякого интереса выслушала мнения о себе и о своем поступке от каждого из мужчин по старшинству, а затем они перешли к обсуждению наказания.
Одним из предложений было изгнать ее из деревни. Другим — казнить, но столь суровая мера обычно не назначалась женщинам даже за подобные преступления. За первое выступал один из мужчин, когда-то давно друживший с отцом Анны. За второе — отец убитого. Старейшина же, казалось, колебался. Мужчины спорили долго и шумно, но тут отец Каила встал и попросил тишины.
— Старейшина, мы можем долго рассуждать о законах, о том, как поступали наши предки, но в сущности такое деяние может быть объяснено только страшной ненавистью, желанием погубить во что бы то ни стало меня, мою семью, и, в результате, всех нас, всю нашу деревню, и потому, как я считаю, оно должно наказываться со всей строгостью. Как отец я буду чувствовать себя отмщенным только если она, — он показал пальцем на Анну, — умрет, а всякий, кто будет настаивать на том, что подобное существо достойно жизни, будет врагом мне до самой смерти.
Мужчина обвел сидящих своим пронзительным взглядом. Многие выпрямились, лица напряглись и посуровели. Анна с легким презрением наблюдала за этим. Как же легко их испугать.
Мужчины проголосовали, и все они, кроме, разве что, друга отца Анны, выступили за смертельный приговор, который было решено привести в исполнение как можно скорее.
Двое мужчин остались, видимо, чтобы сторожить ее, но девушка даже не пыталась встать со стула. С каким-то болезненным интересом она ждала, что же будет дальше. Она не злилась на этих людей, разве что презирала их.
Совсем скоро на улице послышался скрип колес и ржание лошади. Мужчины встревоженно посмотрели на дверь.
— Вставай, — отрывисто сказал один из них Анне.
Она молча встала, надела свою тонкую шубу и ботинки, и, сопровождаемая этим конвоем, вышла на улицу. Прямо перед входом стояла повозка, управлял которой старик Джо. На девушку, к которой раньше относился вполне неплохо, он даже не посмотрел.
Повозку кольцом окружали мужчины из собрания, впереди которых стоял отец Каила. В отдалении была видна толпа всех остальных жителей. Они что-то кричали, но Анна даже не понимала, что именно.
Как-то торопливо, будто стыдясь, девушку посадили в повозку.
— Мы решили, что отвезем тебя в лес, к деревне вампиров. Ты можешь сама выбрать свою судьбу — умереть ли тебе от них или от диких зверей, — с ненавистью и скрытым удовлетворением процедил отец Каила.
Анна даже не повернулась к нему. Она безразлично смотрела на серую громаду возвышавшихся над деревьями гор. Сейчас она чувствовала больше общности с ними, чем с людьми. Как будто внутри нее был такой же серый и плотный камень, и, наверное, ничего больше.
Вскоре повозка тронулась. Потянулись такие знакомые, такие родные, и при этом такие чужие деревянные домики. Толпа людей вдали постепенно смазалась в единое пятно, а затем и его скрыли деревья.
Они ехали заснеженной, заметной только по отсутствию деревьев, лесной дорогой. Анна часто собирала около нее ягоды, травы, да и просто гуляла, но все это было поздней весной, летом и осенью, а сейчас же лес был пустынен и холоден, только где-то вдалеке слышалось хлопание крыльев взлетавших птиц, испуганных повозкой.
Ехать было мучительно тяжело, они то и дело вязли в снегу, но все равно постепенно продвигались вперед. Старик молчал, как и Анна.
Вскоре, уехав не так уж и далеко от деревни, повозка остановилась. Девушка вылезла, не дожидаясь, пока ее попросят это сделать, а затем просто пошла прямо в лес, куда глаза глядят. За спиной вновь заскрипели колеса. Ну и пусть.
Снег хрустел под ногами — благо, наст здесь был достаточно твердый, чтобы по нему можно было спокойно идти. Вдалеке каркали, усаживаясь на ель, вороны.
Девушка знала, где поселение вампиров, и могла бы уйти в другую сторону, но странное безразличие к собственной судьбе вело ее прямо вперед. В конце концов, разве так важно, умрет она от вампиров или как-то иначе?
Идти одной пришлось недолго. Стоило только дороге скрыться за деревьями, как вдруг послышались незнакомые, легкие шорохи где-то сбоку. Анна остановилась, ожидая. Она не чувствовала ни капли страха.
Перед ней появился высокий вампир, чье лицо было закрыто капюшоном темного плаща с золотистым зигзагообразным узором.
— По-моему, ты сбилась с пути, — сдержанно произнес он. — Здесь наша территория. Уходи.
— Нет. Меня отправили сюда деревенские, — с каким-то непонятным ей самой упрямством сказала она.
— Отправили, говоришь? — недоуменно переспросил вампир. — Ладно, глава разберется. Пошли, раз так хочешь.
Он развернулся и, не оглядываясь на нее, уверенно направился куда-то вглубь леса, практически неслышно ступая по насту. Вампир двигался быстро, Анне даже периодически приходилось немного бежать, чтобы догнать его.
Ее ноги и руки ломило от холода. Девушка старалась сжаться как можно сильнее, грела пальцы дыханием, но ничего не помогало. Ледяной воздух проникал под тонкую шубу и скользил вдоль спины, вызывая озноб. Благо, в лесу не было ветрено.
Они долго петляли между деревьями. Даже выросшая рядом Анна не смогла бы повторить этот путь еще раз, но она и не старалась его запомнить.
От холода ее начало трясти. Девушка уже даже не пыталась согреть пальцы дыханием: это было бесполезно и лишь тратило силы. Вампир повернулся и немного удивленно посмотрел на нее, но ничего не сказал.
Она даже не обрадовалась, когда вскоре из-за опушки вынырнул первый деревянный домик, а за ним показались и другие. Они были практически одинаковые, небольшие и немного косые. В дверях многих из них стояли вампиры. В почти одинаковых темных плащах с зигзагообразными узорами, с закрытыми капюшонами лицами, мрачными тенями они смотрели на столь необычного гостя, но с места не двигались.
Мысли Анны как будто смерзлись в один большой ледяной ком. Вампиры вскоре убьют ее? Ну и пусть. Право, как будто это стоит того, чтобы об этом думать.
Вампир уверенно повел Анну дальше, и вскоре они подошли к одному из домов. Он выглядел так же хлипко, как остальные, но при этом как будто был чуть аккуратнее и больше в размерах.
Проводник постучал в дверь, и вот они уже оказались внутри.
В большой комнате царил полумрак: единственное окно было закрыто темной плотной тканью, но можно было различить контуры грубого деревянного стола, шкафа, пары стульев и кровати. Пожалуй, от домика Анны этот отличался только отсутствием печи. Здесь было почти так же холодно, как и снаружи, но хотя бы не было пронизывающего ледяного сквозняка.
За грубо сколоченным деревянным столом сидел красивый мужчина лет тридцати с пепельными волосами. Его приятное лицо, не выражавшее ни удивления, ни опасения, совсем не портили даже несколько небольших шрамов от ожогов. Рядом с ним стояла аккуратная трость с круглым деревянным набалдашником. На столе лежал темно-коричневый плащ с золотистой зигзагообразной полосой по краю — такой же, как у остальных вампиров в деревне.
— Добрый вечер. Мое имя Райден, я — глава клана вампиров Кита. Какими судьбами к нам пожаловал столь неожиданный гость? — голос у вампира был приятный, немного вкрадчивый.
Он небрежно кивнул на стул, стоявший перед столом. Анна села на него. Вампир, который ее привел, встал у двери и скрестил руки на груди.
— Мое имя Анна, я из Блэквилла. Меня послали сюда деревенские. Это мое наказание, — сказала девушка.
— И за что же назначается подобное наказание? — участливо улыбнувшись, спросил вампир.
Он разговаривал с ней абсолютно ровно и даже вежливо, но в его хитрых глазах периодически был виден хищник, перед которым сидела беззащитная добыча.
— Я убила человека, — ровным голосом сказала Анна.
— Да, за такое у людей часто приговаривают к смерти, — согласился он.
— Мое наказание — или умереть от вампиров, или от диких зверей, — продолжила девушка, не понимая, к чему он клонит.
Теперь вместо безразличия она испытывала растерянность.
— Что ж, не буду скрывать, мне приятно, что ты выбрала нас.
Анна решила, что над ней издеваются. Все ее былое безразличие и презрение к миру куда-то исчезло.
Она чувствовала себя ужасно, а тут еще этот вампир как будто играет с ней в какие-то непонятные игры…
— Почему вы разговариваете со мной, почему не убиваете? — срывающимся голосом сказала она.
Ей просто хотелось все это закончить. Как можно скорее. Пусть он рассердится и убьет ее. Так будет проще для всех.
— Потому что я не обязан выполнять приказы старейшины Блэквилла. — жестко ответил вампир. — Прежде чем я решу, что с тобой делать, я хочу знать, действительно ли то, что ты совершила, настолько ужасно? Почему ты его убила?
Анна пораженно посмотрела на него. “Неужели он правда хочет знать о причинах? Или просто глумится надо мной? А если и глумится… какая мне уже разница”.
Что-то внутри нее словно сломалось. Запинаясь и сбиваясь, она рассказала обо всем: как погибли родители, как она не знала, что делать, как выживала в нищете, как на это все смотрела семья Каила, жившая в богатстве благодаря разбою, как она пыталась смириться с этим и просто жить дальше, но не могла. Как Каил пришел к ней вчера, угрожая, как она не знала, что делать, и как в итоге она убила его.
Райден слушал внимательно, не перебивая. Даже когда девушка начала плакать, он терпеливо ждал, пока она продолжит.
— Я понимаю. Этот человек поступил несправедливо. Я думаю, что ты заслуживаешь лучшей участи, но…
Доброжелательность в его красных глазах сменилась жалостью.
— Если даже я отпущу тебя сейчас и прикажу вампирам сопровождать тебя и защищать от диких зверей, ты не доберешься до другой деревни. Ты еще жива, но твое тело уже медленно остывает, тебя убивает холод. Через какие-то полчаса ты не сможешь даже понять, где ты и куда тебе идти. Затем ты потеряешь возможность двигаться, а это будет означать смерть. Единственное, что я могу тебе предложить — это умереть быстро и безболезненно.
Сердце Анны, наполнившееся было надеждой на то, что ей позволят жить дальше, как будто рухнуло с обрыва. Она стиснула голову дрожащими руками, даже не понимая, что не чувствует кончиков пальцев.
— Но… Неужели нет ничего, что можно было бы сделать? — срывающимся голосом спросила она. — Пожалуйста… Пожалуйста…
Она вдруг поверила, что этот вампир — всесильное существо, которое может разом решить все ее проблемы. Как глупо.
— Право, вы, люди, удивляете меня. Недавно ты хотела поскорее все закончить, и тут же спрашиваешь, можно ли избежать смерти… Да, такой путь есть. Я могу обратить тебя в вампира. Не гарантирую, что ты выживешь, но если выживешь, то точно пожалеешь об этом, — внимательно глядя на нее, сказал он.
— Но лорд, это запрещено законом, вы можете нажить себе проблем… — вступил молчавший до этого проводник.
— Благодарю за заботу, Тейт. Я знаю что делаю, — сухо ответил вампир.
— Я… хочу стать вампиром, — стараясь, чтобы голос звучал уверенно, сказала Анна, глядя прямо в глаза Райдену.
Он немного нагнулся вперед, приблизившись к ней.
— Ты никогда не станешь снова человеком. Твоя смерть, скорее всего, будет крайне мучительной, хоть ты и отсрочишь ее на несколько лет. Но то, что будет с тобой, нельзя назвать жизнью, в лучшем случае — существованием… — он сделал паузу и посмотрел на нее. — Но ты, похоже, настолько боишься умирать, что даже не слушаешь, что я сейчас говорю? Что ж. Я исполню твое желание только потому, что хочу дать тебе хотя бы иллюзию выбора.
— Спасибо, — Анна попыталась встать со стула, но ноги, которые она уже давно не чувствовала, ее не слушались, и поэтому она просто наклонила голову.
— Спасение мне не нужно, — оскалившись, сказал он. — Да будет так.
Райден в одно движение оказался позади ее, наклонился к ее шее и впился в нее клыками. Брызнула алая кровь, запачкав вампиру рубашку, но он не обратил на это особенного внимания. Анна рухнула на стол.
— Для тебя будет лучше не проснуться сегодняшней ночью, ненавидимая девочка, у которой не было выбора, — глядя на нее, произнес он.