Утро выдалось прохладным — солнце было еще низко и почти не грело. Марк, который вчера от переизбытка чувств уснул почти сразу, как пришел домой, проснулся еще до первых петухов. После чего он быстро и тихо собрал вещи, надел плащ, в котором обычно ходил в лес, темные ботинки, и, радуясь своей удаче, незамеченным выскользнул из дома.
Уже добрых полчаса парень взволнованно переминался с ноги на ногу в переулке недалеко от ворот, стараясь не попадаться на глаза скучающим стражникам, у которых совсем недавно была утренняя смена караула: ему не хотелось отвечать на их вопросы.
Сейчас ему было видно только верхнюю часть защищающей город каменной стены, пройти через которую можно было с помощью гигантских ворот, но Марк предполагал, что по окликам стражников сможет определить, когда Кирай подойдет к воротам, и догнать ее, если вдруг они разминутся.
На стену он предпочитал не смотреть — она давила на него своей тяжестью.
Он относился к тому редкому типу людей, которые без особых проблем могут выносить долгое ожидание, однако сейчас ему все равно было тревожно. А вдруг вампир не появится? При одной мысли о том, что ему снова придется идти в то ужасное место, Марка передернуло.
Чтобы хоть чем-то себя занять, парень в десятый раз открыл поясную сумку, где у него лежало самое необходимое — все деньги, которые у него были, все тот же завернутый в материю нож, обрезки ткани разных размеров, несколько мешочков с чем-то пахучим, договор с Кирай и еще некоторые полезные мелочи.
После осмотра он аккуратно закрыл сумку и принялся снимать заплечный мешок, где лежала еда и вода, намереваясь провести ту же процедуру и с ним, но тут сзади послышался скучающий голос, заставивший его замереть:
— Хватит уже, ты только при мне его дважды проверил.
Марк обернулся — за спиной у него стояла Кирай. Она была все в том же плаще, темных сапогах и коричневых штанах, и, кажется, совсем без поклажи.
Сейчас ее глаза закрывала темно-коричневая лента со светлым ромбом, располагавшимся примерно напротив левого глаза. Кроме того, ее волосы цвета темного шоколада были спрятаны под капюшоном плаща.
Несмотря на повязку, Марк почти физически ощутил ее насмешливый взгляд.
— Я уж думала ты и не придешь, — не дождавшись ответа, продолжила девушка.
— Доброе утро, — вежливо сказал парень, пытаясь понять, как она ориентируется в пространстве с завязанными глазами, и как при этом обнаружила его, стоявшего не слишком близко к дороге.
— Доброе, доброе, — вампирша хмыкнула. — Хватит меня разглядывать. Я нашла тебя по твоей крови… Пойдем.
Кирай уверенно направилась к воротам. Не решаясь задавать вопросы, Марк последовал за ней.
Зевающие стражники в красных плащах покосились на путников, но отчего-то не стали с ними заговаривать. Кирай же вообще не уделила им ни капли внимания.
Они прошли через ров по крепкому мосту — до того, как королевства Мейтион и Алтион объединились, город находился близко к границе и хорошо охранялся. С тех пор прошло более сотни лет, успела закончиться война между людьми и вампирами, но стены, ров и ворота все так же несли свою службу.
Перед тем как спуститься с холма, Марк ненадолго остановился.
Утреннее солнце уже осветило поля, окружавшие город, и лес, простиравшийся за ними насколько хватало глаз. Ветер не был сильным, поэтому деревья внизу казались практически неподвижными. Несколько белых кучевых облаков важно плыли по летнему небу.
Марк обернулся. Позади грозно темнела громада крепостной стены. Над ней возвышалось несколько сторожевых башен и белый, покрытый спиралевидными узорами, купол одного из центральных зданий города — вид, который Марк хорошо знал и любил.
Родители уже наверняка проснулись. Отец совсем скоро начнет принимать больных и будет занят этим до самого вечера. Конечно, мать поможет ему с приготовлением лекарств, но без помощи Марка ему будет сложнее.
Они думают, что он уехал в соседний город, чтобы навестить товарища. Они думают, что он в безопасности и скоро вернется домой.
При мысли об этом сердце Марка заполнила тоска. Он никогда не уходил так далеко и так надолго от дома. Сможет ли он еще раз увидеть родителей?
Кто-то похлопал его по плечу.
— Пойдем, насмотришься еще на природу, — сказала вампир недовольно, и, не дожидаясь ответа, начала спускаться с холма.
— Извините… — пробормотал Марк, спешно догоняя Кирай.
Надо признать, хоть это было и грубо, но исключительно благодаря ее вмешательству он не раскис окончательно.
— Оставь эти “Вы” придворным дамам, которые готовы упасть в обморок от того, что кто-то подал им руку. Ах, герцог, вы так любезны! — вампирша закатила глаза.
— Я понял, — Марк улыбнулся. — Вы… Ты была в замке?
— Нет, вампира туда никто не пропустит. Но я несколько раз охраняла экипажи богатых вельмож как наемник. Большинство из них меня раздражают до крайности, да и цену сбивают они получше ваших базарных торговцев, но работа есть работа.
— Для вампиров привычно заниматься охраной? — не поверил Марк.
— Почему нет? Мы гораздо выносливее, и к тому же нам практически не нужны сон и еда. Правда, большинство из нас считает, что работа — это ниже их достоинства, но их существование незаметно для этого мира, поэтому можно их и не учитывать. Остальные зачастую не гнушаются работать наемниками, особенно если дело касается истребления диких зверей, — ответила Кирай. — А ты, похоже, совсем ничего не знаешь о вампирах.
— Ты — первый вампир, с которым я имею честь разговаривать. Я знаю о вас только из сказок, которые рассказывали мне родители.
— Знатная честь, конечно, — хмыкнула вампирша, которой в голову явно пришла какая-то идея. — Так и быть, исключительно ради просвещения окружающих, можешь задавать вопросы о вампирах, и возможно я даже на них отвечу. Но взамен тебе придется также ответить на некоторые вопросы о себе — мне хотелось бы знать с кем я имею дело.
— Хорошо, — Марк на мгновение задумался, а потом задал вопрос, который уже давно крутился у него в голове. — А вампиры могут болеть?
Кирай резко остановилась, повернулась, приподняла повязку так, чтобы открылся один глаз и, приблизившись, внимательно посмотрела в его лицо, словно пытаясь что-то понять. Марк, который постепенно привыкал к обществу вампира, обратил внимание на то, что у нее довольно красивые, но резкие черты лица. Девушка фыркнула, надвинула ленту назад и пошла дальше.
— Это самый странный вопрос, который я когда-либо слышала, но я отвечу. Человеческими болезнями вампиры не болеют, если ты об этом, но мы плохо переносим солнечный свет и поэтому большинство из нас носит капюшоны или вообще не передвигается по улице днем. И еще, можно сказать, что вампир заболеет, если не будет пить кровь людей или животных какое-то время.
— И что произойдет? — встревоженно спросил парень.
— Это похоже на сильный голод. Сначала тебе просто немного хочется крови, но постепенно мысли о ней вытесняют все остальные. Вампир становится подобен яростному дикому животному. Он руководствуется только инстинктами, а они велят ему убивать. Я чувствовала это сама и видела своими глазами как это происходит у других, — спокойно, как будто рассказывая о погоде, пояснила Кирай.
— Даже себе подобных? — Марк был шокирован.
— Только если они соперничают за добычу или если это вопрос выживания. Кровь другого вампира для нас яд, — девушка посмотрела на его слегка побелевшее лицо. — Но по-моему это не самая лучшая тема для обсуждения при знакомстве. Можешь не беспокоиться — я уже давно не новообращенный вампир и легко себя контролирую. Вообще, после окончания войны большая часть вампиров, особенно жившие рядом с городами, научилась вести себя прилично. Некоторые сами, некоторым пришлось помочь. Поэтому то, что тебе сказали в трактире — это правда. Кланы вампиров не хотят повторения войны.
— Получается, ты помнишь войну? — уточнил он.
— Я родилась позже, но знаю того, кто помнит, — ответила Кирай таким тоном, что Марк понял, что про это лучше не расспрашивать.
Солнце постепенно начинало припекать, но Марк знал, что они дойдут до леса раньше, чем жар станет совсем невыносимым. За разговором они спустились к полям, на которых во всю кипела работа. Пахло свежей травой — этот запах очень нравился Марку, поэтому на какое-то время он замолчал, но вскоре тишину нарушила Кирай.
— Раз у тебя вопросы закончились, начну спрашивать я. Ты родился здесь, в Арктоне?
— Да, моя семья уже несколько поколений живет здесь. Это хороший город, мы его очень любим.
— Ясно… Чем занимается твой отец?
— Он лекарь, наверное, один из самых известных в городе, а я с самого детства учусь у него. Ему нравится помогать людям. Я очень сильно его уважаю и хочу быть на него похожим, — охотно ответил Марк.
— Теперь я понимаю, почему ты спрашивал меня о болезнях. И последний вопрос, который меня интересует больше всего: что тебе нужно в Мейтоне? — Кирай повернула голову, внимательно посмотрев на него через ленту.
— Это все из-за одной беспечной девушки по имени Майя. Она обещала, что приедет в конце весны, но не приехала и не послала письма, — Марк погрустнел, но тут же собрался, и, словно извиняясь, добавил. — Но вообще я чувствую, что с ней все хорошо. Скорее всего она просто забыла, или потерялась во времени, или неразборчиво написала адрес. С ней такое случается, поэтому я и говорю, что она беспечная. Но на самом деле она очень умная, гораздо умнее меня.
— А что она делает в Мейтоне?
— Она изучает какие-то механические устройства и создает свои, — с глубоким уважением в голосе сказал Марк. — Я ничего в этом не понимаю, но она говорит, что это — путь к будущему.
— Надо сильно любить, чтобы отправиться в подобное путешествие ради кого-то, — задумчиво сказала Кирай.
— Она замечательная, очень добрая и трудолюбивая, я бы сделал все что угодно, чтобы она была счастлива, — Марк улыбнулся. — И она действительно очень дорога мне.
Кирай хмыкнула, ничего не ответив, и на какое-то время тоже погрузилась в свои мысли. Марк же думал о Майе и о том, как он хочет поскорее ее увидеть.
Через какое-то время вдоль дороги то тут, то там стали попадаться маленькие елочки. Постепенно их становилось все больше, и вот путники уже стояли в густом лесу. Огромные столетние ели расступались только вдоль дороги, которая, как знал Марк, вела к мосту через реку Ирт.
Этот лес считался труднопроходимым. Много сил и времени предыдущих поколений ушло на то, чтобы проложить через него дорогу достаточной для телег ширины, и еще больше усилий, чтобы обезопасить ее от разбойников.
Марку нравился лес: он часто ходил сюда с отцом, чтобы найти те или иные необходимые для приготовления лекарств растения. Ему был приятен запах хвои, полутьма, далекое пение птиц и шелест листьев над головой, и даже вездесущие комары совсем не портили его настроения.
Кирай, похоже, лес тоже нравился, но по большей части из-за темноты: она сняла ленту с глаз, но капюшон убирать не стала, ведь солнце иногда коварно выглядывало из-за ветвей, вызывая неприятные ощущения.
Несмотря даже на то, что дорога сейчас была безопасной, вампир все равно стала более осторожной. Она односложно отвечала на вопросы Марка, постоянно прислушивалась и присматривалась к тому, что их окружало, и даже несколько раз просила его остановиться, но после этого, ничего не объясняя, шла дальше.
Марк реагировал на это спокойно. Ее даже удивляла эта невозмутимость. Он не требовал объяснений, но и не шарахался от любого шума — казалось, парень просто наслаждался прогулкой по лесу.
Девушка подумала, что Марк — довольно необычный клиент.
Жизнь научила ее не верить никому, особенно на слово. Она заметила некоторые странности в его поведении еще вчера и начала подозревать, что он охотник на вампиров, но его лицо и то, что он говорил последние несколько часов, было слишком непохоже на обычных лжецов.
Она привыкла, что люди пытаются скрыть свой испуг, да и вообще любые эмоции, особенно когда имеют дело с вампирами. Наивные глупцы. Как можно скрыть страх от существа, которое чувствует биение твоего сердца, и к тому же прекрасно читает эмоции по лицу?
Впрочем, с Марком последнее умение было даже не нужно: его эмоции были настолько очевидны, что Кирай иногда не верила, что он не хитрит. Поэтому она и расспрашивала его, а он в это время искренне боялся, искренне радовался, искренне рассказывал про свою жизнь.
Сейчас она была почти полностью уверена в том, что он честен с ней, однако ее все-таки немного смущала эта прямолинейность.
Но сейчас ее подозрительность и осторожность были связаны не с ним: в лесу они были не одни. И она уже знала как будет действовать дальше.