— Они принадлежали Хартстрайкеру, — ответил новый Ф, пронзив Джулиуса взглядом. — Изначальному, — он изящно поднял корону обеими руками и повернул к Джулиусу. — Это сокровище нашей семьи. Изначально корону носил наш дедушка, и она содержит единственные перья, которые оставил Кетцалькоатль.
Это впечатляло, но было безумием. Джулиус не хотел такое терпеть.
— Я не надену это, — твердо сказал он. — Носить его зуб уже плохо, но я не надену перья мертвого дракона.
— Наденете, — холодно сказал Фредрик. — Великий Кетцалькоатль — корень всей силы Хартстрайкеров, и его корона — доказательство его рода. Бетезде не нужно ее носить, потому что ее право на власть не подвергается сомнениям. Но вы — неизвестный дракон, пытающийся получить власть в клане, где только имя определяет ранг. Не важно, насколько хороши ваши идеи. Никто не будет вас слушать, если у вас нет власти. Это и воплощает эта корона: вашу власть и законность как внука Кетцалькоатля.
Аргумент был хорошим, но Джулиус все еще кривился.
— Как это вообще сохранилось? Кетцалькоатль был мертв девятьсот лет. Как его перья не стали пеплом?
— Так же, как и ваш Клык, — сказал Фредрик, кивнув на меч на бедре Джулиуса. — Матушка была осторожна. Когда она одолела своего отца, она заперла задержавшуюся магию от его погасшего огня. Она не дала его силе сбежать, а его телу рассыпаться пеплом, а заперла ее, сохранив части его тела. В них осталась магия для использования позже.
Джулиус думал, что его стошнит.
— Она сохранила его? Как вяленое мясо дракона?
— Конечно, — Фредрик пронзил его взглядом. — Бетезда жадная и умная, и даже в смерти магия такого дракона, как Кетцалькоатль, не то, что можно выбросить.
— Бетезда медленно использовала магию нашего отца веками, — добавил новый Ф из сокровищницы. — Как еще она смогла найти силы для восьми кладок во время магической засухи? Она не так хороша.
— Но магия все еще Кетцалькоатля, — сказал Фредрик. — Матушка может использовать ее, потому что он уже не может запретить, но некоторые части, как Клыки, все еще следуют эху его воли, — он напряженно улыбнулся. — В ее жадности Бетезда создала близкое к призраку нашего вида.
Это было ужаснее всего, что Джулиус слышал о своей матери, а это уже что-то говорила.
— И она хочет, чтобы я тоже это делал? — он указал на корону. — Она хочет, чтобы я надел это?
Два Ф переглянулись.
— Вообще-то, — медленно сказал Фредрик, — матушка не знает. Франц и я решили…
— Франц? — сказал Джулиус, посмотрел на дракона из сокровищницы, тот кивнул. — Погодите, вы двое решили, что я должен надеть это? Не Бетезда?
Фредрик прищурился.
— Бетезда хочет, чтобы вы провалились, — сухо сказал он. — Зачем ей делиться властью, которую она забрала у своего отца, с драконом, который одолел ее? Но мы на дне клана… надеемся на смену власти. Потому наша кладка согласилась сделать все, что мы можем, чтобы ваши усилия не провалились.
Когда он закончил, Джулиус смотрел на двух Ф, будто не видел их раньше.
— Вы хотите мне помочь?
Он не хотел, чтобы вопрос звучал так недоверчиво, но не мог это осознать. Кроме пары союзников, которых он завоевал кровью, и Боба, чья цель все еще была неясной, никто на горе не хотел ему помочь. Он не мог представить, как заполучил кладку, которая была под каблуком Бетезды. Чем больше он думал об этом, тем больше гадал, мог ли не так понять всю ситуацию, особенно, когда на бесстрастном лице Фредрика мелькнул чистый гнев.
— Я объясню так, чтобы вы поняли, — прорычал Ф. — С момента, как мы вылупились, вся моя кладка была назначена личными слугами Бетезды. Последние шестьсот лет нам было запрещено изменять человеческие облики или покидать границы горы Хартстрайкер.
Джулиус смотрел на него огромными глазами.
— Как? — спросил он. — Как Бетезда могла так подавить целую кладку?
— Так же, как сделала с вами, — Фредрик расстегнул пиджак, потом белую рубашку, сдвинул ткань и показал Джулиусу мерцание драконьей магии, пересекающей его грудь. Знакомое мерцание.
— Она запечатала вас? — завопил Джулиус, глядя на братьев. — Всех вас? На шестьсот лет?
— Теперь вы понимаете, почему мы поддерживаем перемены, — Фредрик застегнул одежду. — Но наша печать отличается от вашей. Вы были просто пойманы ее магией. Наша печать была установлена до нашего рождения, и она не просто не дает нам менять облик или покидать гору. Она привязывает нас к правилам Бетезды, и мы не можем отказаться, когда просит она или любой дракон из ее фаворитов. Нам запрещено нападать на родню, даже если они нападут на нас первыми. Мы лишь на год младше, чем кладка Е, но к нам относятся хуже кладки Дж, и матушка никогда не говорила нам, почему. Это просто наша жизнь.
— Мы научились выживать, как могли, — мрачно добавил Франц. — Опустив головы. Надеялись только, что когда-то кто-то сделает с Бетездой то, что она сделала со своим отцом, и освободит нас. Благодаря вам, это теперь произошло.
— Было бы куда проще, если бы вы убили ее, конечно, — прорычал Фредрик. — Но мы принимаем, что получаем. Мы не знаем, что вы планируете делать с этим кланом, Великий Джулиус, но это не может быть хуже нашей жизни при Бетезде. Пока вы что-нибудь меняете, вы можете доверять тому, что наша кладка готова помогать вам.
Оба Ф глядели на него выжидающе, когда Фредрик закончил, но Джулиус не знал, что сказать. Он знал только, что, если Фредрик говорил хоть каплю правды, то его первоначальная оценка кладки Ф была неправильной. Они не были шпионами или лакеями Бетезды, они были ее рабами. Они были заперты тут веками против их воли, жили в условиях хуже, чем оно, и чем дольше Джулиус думал об этом, тем больше злился.
— Мне очень жаль, — сказал он. — Я не знал.
— Редкие знают, — Фредрик пожал плечами. — Это не тайна, просто многим драконам нет дела до не своих дел.
— Мне все еще жаль, — Джулиус ощущал себя виновато и за всю свою родню. Его растили Ф, а он даже не смотрел дальше своих проблем, чтобы задуматься, почему такие способные и многовековые драконши ухаживали за детьми Бетезды, словно няни, а не управляли своими империями, как другие драконы с вершины алфавита в клане. Но, хоть он не мог изменить свое эгоистичное невежество в прошлом, Джулиус решил все исправить теперь. — Я починю этот клан, — сказал он, глядя в зеленые глаза Фредрика. — Я не знал, как плохо Бетезда обходилась с вами, но я не удивлен, — его мать использовала их всех, управляла ими, но это закончилось сегодня. Это было ужасное злоупотребление властью, которое должен был остановить Совет, и если доспех дедушки поможет этого достичь, то Джулиус потерпит в нем, потому что Фредрик был прав. Драконы обожали символы власти, особенно золотые. Маленький Дж не впечатлял, хоть он и свергнул Бетезду. Но тот же Дж в перьях Кетцалькоатля? Это привлечет внимание любого дракона, хотя бы ненадолго. Остальное будет зависеть от Джулиуса, но стоять перед драконами, от которых он прятался всю жизнь, будет страшно, так что он был рад любой помощи. Даже жуткой. — Я за, — твердо сказал он и выпрямился. — Наряжайте.
— Отличный выбор, сэр, — Фредрик голодно улыбнулся и забрал у Франца корону. — Приготовьтесь. Ощущения могут быть странными.
Джулиус кивнул и закрыл глаза, напрягся, пока Ф опускал корону на его голову, а с ней и вес дракона.
* * *
Теперь он выглядел глупо.
Фредрик снова оказался прав. Четыре часа они наряжали Джулиуса в доспех, который не носили веками. Нужно было переделать все золотые части под тело Джулиуса — он был куда тоньше деда — и Джулиус делал перерывы, поправляя жуткий вес перьев на голове.
Казалось невозможным, чтобы легкие перья ощущались такими тяжелыми. Перья в пять футов длиной будто парили за ним, но когда он надел их, от веса подкосились колени. Даже когда он понял, как балансировать, корона все еще была ужасно неудобной. Яркие радужные перья были с острыми, как ножи, краями, и хоть дракон, чьи они были, давно умер, они еще подрагивали и шуршали, как живые. А еще от них пахло смертью, пеплом, и от этого Джулиусу хотелось сорвать корону каждый раз, когда они опускали ее на его голову. Он не делал это только потому, что придется носить ее при толпе, и ему стоило научиться делать это тут, а не паниковать при всей семье.
Но даже постоянные перерывы Джулиуса и изменение множества золотых частей не могли сравниться с оперативностью Фредрика. Они закончили так, что оставалось еще десять минут. Ф ушли, чтобы проверить прогресс Бетезды, когда дверь комнаты распахнулась, и вошел высокий, знакомый и хорошо вооруженный дракон. Вошедший застыл.
— Ого, — рот Джастина раскрылся. — Чудик, ты хорошо выглядишь.
Это так отличалось от их обычных разговоров, что Джулиус не сразу смог ответить.
— Спасибо, — наконец, сказал он. — Я…
— Нет, я серьезно, — его брат обошел Джулиуса. — Как настоящий дракон, — он глубоко вдохнул. — Ты даже больше не пахнешь как лузер! Кто сотворил это чудо?
— Фредрик, — сказал Джулиус, напоминая себе, что нужно принимать комплимент, каким он был, а не как брат его исказил. — Это все его работа. Я просто стоял тут.
Брови Джастина поползли к волосам.
— Фредрик? Теперь и у тебя есть Ф? Я пытался убедить матушку дать мне одного вечность! — он нахмурился. — Может, стоило пойти в Совет.
— Нет, тебе лучше на твоем месте, — Джулиус подавил дрожь от мысли о его быке-брате, бушующем среди фарфора, который напоминали утренние переговоры. — И я не «получил» Ф. Он просто помогает мне.