— Нет, если прошлое калечит настоящее, — гневно сказал Джулиус. — В Китае явно произошло больше, чем ты рассказала, но это не вина кладки Ф. Они даже не были отложены, когда это произошло. Я понимаю, что ты по шею в долге матери, но это все еще не объясняет, почему ты думаешь, что они не могут освободиться.
Он ожидал, что Челси разозлится, но она опечалилась сильнее, чем раньше.
— Ты прав, — сказала она. — Это не их вина, и это не справедливо, но это не означает, что они не страдают за это. Не должны, но страдают, и это тоже моя вина.
— Как? — он сжал кулаки. — Я не хочу лезть в твою жизнь. Я хочу все исправить.
— Знаю, — сказала она. — Только поэтому я открываю тебе все это. Потому что ты переживаешь, но этого мало, Джулиус. То, что произошло… что я сделала в Китае годы назад, навредило не только мне. Ты не видел последствия, потому что я скрывала тайну все эти годы, но если правда раскроется, заплатим все мы. Особенно кладка Ф.
— Погоди, — Джулиус глядел на нее. — Потому они запечатаны и заперты на горе? Из-за того, что ты сделала в Китае?
— Я сказала, это было не справедливо, — с горечью сказала она. — Но ты прав. Из-за того, что я сделала, кладка Ф не может освободиться. Я не могу сказать причину, ясное дело, но ты должен знать, что это не только ты. Все детали знают только я, Брогомир и Бетезда. Я верю, что Боб не скажет, потому что он видел, что будет, если это раскроется, но Бетезда другая. Она эгоистична, избалованная принцесса, которой есть дело только до своей силы.
— И ты думаешь, что она расскажет твою тайну? — закончил за нее Джулиус.
— Я знаю, что она расскажет, — прорычала Челси. — Думал, что-то такое просто, как долг, удержало бы меня в рабстве шестьсот лет? Моя кровавая клятва только не дает мне убить Бетезду своими руками. Чтобы заставить меня слушаться, она должно была запечатать меня до рождения, как сделала с Ф, и у этого есть свои недостатки. Но Бетезде не нужна была магия, чтобы подавить меня. Шантаж эффективен и куда проще. Нечего разрывать, ничто не может пойти не так. Пока я не хочу, чтобы моя тайна всплыла, мне приходится ее слушаться. Все просто.
Джулиус нахмурился. Он должен был радоваться, что контроль его матери над Челси не был безумным кровавым долгом, но с шантажом было разобраться сложнее, чем с магией. Он мог порвать долг, но тайна была гораздо коварнее, особенно, когда он не знал, что за тайна могла быть такой ужасной, что Челси по своей воле оставалась под каблуком Бетезды, удерживая с собой кладку Ф.
— Это тайна, — сказал он. — Если все так плохо, как у тебя звучит, Бетезда не сможет это использовать? Даже с Советом она все еще во главе клана. Она теряет так же много, как и мы, если…
— Тут ты ошибаешься, — с горечью сказала Челси. — Я знаю нашу мать лучше многих, и я могу тебе пообещать, что сейчас у Бетезды на кону больше, чем у всех. Она стерпела твой Совет, потому что считает, что еще не проиграла. Пока я подкрепляю ее волю, мой меч всегда будет на шее клана, она всегда будет Хартстрайкер в том смысле, что важен для нее. К сожалению, я — последняя ее фигура на доске. Если она потеряет меня, она будет побеждена, — она нахмурилась. — Честно говоря, думаю, только поэтому она еще не приказала мне убить тебя. Она не хочет рисковать, показывая, сколько власти у нее еще есть, пока Совет не завершен, а она не распечатана.
Эта мысль беспокоила. Джулиус так надеялся, что Совет будет принимать официальные решения клана, что даже не подумал, как просто его мать могла все это разрушить Челси за кулисами. Но, пока Джулиус видел в этом больше причин освободить сестру, Челси выглядела побеждено, словно она уже проиграла.
— Не списывай нас со счетов, — он улыбнулся. — Мы не будем сидеть и давать ей сохранить власть, которую она отдала. И, даже если она прикажет тебе убить меня, я знаю, что ты сможешь обойти приказ. Как ты и сказала, это шантаж, не контроль разума, и ты уже обходила много ее приказов, пока помогала мне в СЗД.
— То было другим, — прорычала Челси. — Она не ненавидела тебя тогда так сильно, и ты был не такой большой угрозой. Теперь ты на вершине ее списка, что означает, что приказ скоро прозвучит. Раньше, если ты будешь давить, — она прищурилась. — Как думаешь, почему я говорю тебе не убирать руку с Клыка? Не для того, чтобы защитить тебя от остальных. Просто с рукой на рукояти — твой единственный шанс выжить, если нападу я.
Смирение в ее голосе превратило кровь Джулиуса в лед, но даже когда она намекала ему, как не умереть, когда она нападет, он не мог поверить, что Челси — сестра, которая оказалась тайно одной из самых добрых драконов в семье — по своей воле оставалась в роли клинка Бетезды, убивала родню и сохраняла власть матери, которую ненавидела больше всех, чтобы сохранить тайну шестисотлетней давности.
— Видишь? — она хмуро глядела на него. — Потому я не хотела тебе говорить. Я уже вижу, что ты ищешь выход, но его нет, Джулиус. Я — все, что осталось у Бетезды. Если попытаешься забрать меня у нее, она выпалит мой секрет в следующий миг, потому что так она действует. Бетезда будет заключать сделки весь день, если она думает, что может выкрутиться из них, но она скорее умрет и заберет нас с собой, чем отдаст хоть каплю своей настоящей власти. Потому я говорю тебе убить ее. Если она умрет, моя тайна умрет с ней, и все утихнет. Но, пока она жива, одного ее слова хватит, чтобы сделать куда худшее, чем убить меня, и я никогда не буду свободна. Не пока она жива. Так что, — она скрестила руки на груди, — теперь ты знаешь столько правды, сколько я могу раскрыть. Я спрошу еще раз. Ты убьешь Бетезду?
Джулиус глубоко вдохнул. Он смог лишь покачать головой.
— Я знаю, что она заслуживает этого за все, что сделала, особенно с тобой, но я сделал это, чтобы положить конец убийствам, Челси. Я хочу сделать клан лучшим местом, где не нужно все время бояться, и хоть Бетезда ужасна, мы не получим новый статус, повторяя те же кровавые решение, ожидая другой исход. Потому я не убил ее во время мятежа, потому не могу убить ее сейчас.
Челси прищурилась.
— Тогда нам больше нечего обсуждать.
— Есть, что, — он сжал кулаки. — Потому что это не тот клан, каким он был два дня назад. Мы уже сильно изменились. Мы можем изменить и это. Я знаю это! Я пока не знаю, как, но не дам тебе сдаваться из-за того, что я не убью нашу мать.
— Ты не решаешь это, — прорычала она. — Знаешь, сколько раз я сдавалась, Джулиус? Я намекну. Столько раз я давала себе верить в то, что ты говоришь сейчас. За века каждый раз, когда в клане что-то менялось, я думала, что, может, этот момент настал. Может, станет лучше, но каждый раз я ошибалась.
— Но это другое, — возразил он. — Мы…
— Не для меня, — она покачала головой. — Знаю, ты думаешь, что ты — хороший брат, даешь мне надежду, но ничего хорошего в том, что даешь то, что нельзя использовать, нет. Пока Бетезда жива, надежды нет. Ни для меня, ни для них, — она указала сквозь стену на коридор кладки Ф. — Я ненавижу это, но ненависть не меняет правду. Потребовалось много времени, но я смирилась с этим, и я не дам тебе разбить мой труд ложными обещаниями.
— Они не ложные! — завопил он. — И ты не должна мириться с этим! Если будешь так думать, ничто не изменится!
— Ничто и не изменится! — гневно закричала Челси. — Я уважаю то, что ты пытаешься сделать. Это благородная попытка исправить что-то такое сломанное, как клан Хартстрайкер. Но не говори, что станет лучше, когда меч, под которым я жила шестьсот лет, теперь даже ближе к падению на мою голову! Ты уже толкнул Бетезду к краю, но это означает, что она сжимает меня даже крепче. Если попытаешься отцепить ее когти, она использует мой секрет как можно жестче назло нам всем, и все мои страдания ради защиты тайны веками будут напрасными.
Джулиус замотал головой.
— Но…
— Нет, — рявкнула она. — Никаких но. Я уже сказал больше, чем кому-либо за века. Я даже сказала тебе, как исправить проблему, но ты отказываешься, значит, нам больше не о чем говорить.
Джулиус не успел ответить, она повернулась к двери, отперла засов и отошла в сторону, пропуская его. Когда он не вышел сразу, она толкнула его в коридор и закрыла за ним дверь. Джулиус поймал ее в последний миг, запихав в брешь плечо.
— Это не конец, — сказал он. — Я не убью Бетезду, но это не означает, что я брошу попытки освободить тебя и Ф. Ответ где-то там, и я его найду, — он посмотрел ей в глаза. — Я не сдался, Челси.
— Как жаль, — она вытолкала его до конца. — Я сдалась.
И она закрыла дверь перед его лицом.
Джулиус смотрел на дерево долгое время. Он стоял там, когда услышал, как его телефон гудел на полу, куда его бросила Челси, на экране сияло гневное сообщение от Бетезды, требующее его присутствия в ее покоях пять минут назад.
Глава 10
Было поразительно, что могли дать связи с драконом.
Несмотря на толпу хмурых людей в части горы Хартстрайкер, которую Марси звала курятником для людей, у Марси не было проблем. Одно слово Фредрика, и слуги-люди увели ее в отдельную комнату со смежной ванной. Когда она закончила мыться, кто-то даже принес новую одежду. Хорошую одежду.
Марси подозревала, что это было ожидаемо от этого места. Кроме Джулиуса, все драконы одевались так, словно их вот-вот могли сфотографировать на обложку. Но даже если это было обычным для Хартстрайкеров, Марси ощущала себя почти Золушкой. Среди вещей не было платьев и хрустальных туфелек, но Марси выбрала бы встречу с сэром Мироном Роллинсом вместо бала в любой день. Единственным минусом было то, что Джулиус не видел ее наряженной прилично хоть раз.
— Я ему нра-а-а-авлюсь, — радостно пела она, примеряя обувь, которую ей оставили, в поисках пары, которая подходила лучше всего. — Правда, нра-а-а-авлюсь.
Ясное дело, — буркнул Призрак с кровати. — Ты — одно из его лучших орудий.
— Не порть веселье, — упрекнула она, надела туфли на шпильках, покачала головой и выбрала удобные черные балетки. Нельзя было заранее узнать, придется ли ей бегать. — Дай мне насладиться моментом, ладно?
О, и какой был момент. После месяца влюбленности в Джулиуса, когда она думала, что у нее не было шанса, как у человека, все повернулось к лучшему исходу. Она знала, что что-то изменилось, когда он поцеловал ее перед боем с Ванном Егерем, но она списала это на волнение перед сражением. С тех пор моменты между ними были прерванными разговорами и колебанием, которое она всегда списывала на отсутствие интереса, но теперь она понимала, что это была робость Джулиуса. Когда он нашел ее на лестнице сейчас, Марси поняла, что это была не просто дружба для них обоих. Джулиус заботился о многих, в основном, о драконах, но он никогда не боялся так за кого-то, как за нее. И да, часть влечения возникла из-за того, что они многое пережили вместе, но когда она использовала шанс и поцеловала его в щеку, он выглядел так же счастливо, как она себя ощущала. Это было многообещающе, и Марси была готова ухватиться за такой шанс.
Сильно не надейся.
Она перестала радостно напевать и хмуро посмотрела на своего кота.
— Почему ты так себя ведешь? Я думала, тебе нравился Джулиус.
Призрак тряхнул ушами.
Он не так плох для дракона, но ты забываешь, что он бессмертный, а ты — нет. Ты ему нравишься, пока вы оба юны, но когда ты постареешь, он тебя бросит.
— Не хорони меня раньше времени, — буркнула Марси, упрямо глядя в зеркало, водя расческой по коротким волосам. — Тебе-то что?