— Построил?
Рейвен рассмеялся.
— Ты же была умной. Ты не подумала, что она родилась металлической, да?
— Нет, — выдавила Марси. — Но…
— Она — конструкция, — гордо сказал Ворон. — Хотя, думаю, правильнее нынче говорить киборг. Она — очаровательный микс зачарованных металлов и современной техники, которыми я обернул человеческую душу.
— Обернул? — повторила потрясенно она. Когда она коснулась ладони генерала, Марси заметила, что она ощущалась как зачарованный меч Джулиуса. Но она не думала, что так и было. — Как ты это сделал?
— Вороны всегда были умны с инструментами, — гордо сказал он. — Но тут не моя заслуга. Структура и идеи были моими, но я — дух. Я не могу двигать магию, так что пришлось полагаться на помощь людей. Моя Эмили — продукт многих рук, включая Мирона в недавние годы. Он понял, как вложить в ее ладонь ту милую пушку.
— Но как это работает? — спросила восхищенно Марси. — Если она не маг, откуда энергия для выстрела? Или для движений?
— От меня, — Ворон выпятил грудь. — Я же говорил, она моя. Каждая ее часть привязана ко мне, потому Алгонквин ее терпеть не может. Но Хозяйка Озер не понимает, что ее связь со мной — меньшее, из-за чего она должна бояться Эмили. Она думает, что я — кукловод, но старый водный дух не может осознать, что меня не интересует контроль. Я выбрал Эмили не из-за того, что хотел оружие. Я выбрал ее, потому что она попросила меня, и мне было интересно, как далеко она зайдет.
— Ты сделал из человека конструкцию из любопытства? — поразилась Марси.
— Потому я делаю многое, — Ворон пожал плечами. — Я знаю, вечность людям понять сложно, но это моя реальность. Если у меня закончится то, что мне любопытно, моя жизнь станет невыносимо скучной, и я буду в беде.
Это казалось странной причиной делать первого киборга, наполненного магией, но Марси достаточно знала о Вороне, чтобы понимать, что он не врал. Она не успела задать еще вопрос, дверь в конце самолета открылась, и мокрая генерал Джексон прошла в кабину.
— Все чисто, — спокойно сказала она, стряхивая воду с лица, словно она прогулялась под дождем, а не стояла на самолете, пока он летел на большой высоте. — Громовая птица знал о нашем доступе, но заставил меня произнести код четыре раза.
— Я рад, что в этот раз в самолет не ударила молния, — проворчал сэр Мирон, поправляя бумаги, разлетевшиеся от тряски. — Когда он сделал это в прошлый раз, пришлось менять автопилот.
— В этот раз он был осторожен, — сказала генерал, вытащила полотенце из шкафчика у двери и вытерла металлические руки и плечи. Марси видела теперь, что они были покрыты пересекающейся паутиной выгравированного заклинания разных школ магии. — Наверное, потому что мы были окружены коммерческими рейсами. Алгонквин настороже, но не станет рушить туризм в СЗД. Город все еще открыт для дел, если ты не дракон, значит, нам нужно быть осторожными, но вряд ли будут проблемы.
Она посмотрела на Марси, закончив, встретила ее потрясенный взгляд вздохом.
— Думаю, Ворон сказал тебе, какая я?
— Ясное дело, — чирикнул Ворон, опустился на ее плечо. — Я — гордый папа.
— Ты точно мне не отец, — сказала генерал и повернулась к Марси. — Надеюсь, это не навредит твоей способности доверять мне, мисс Новалли, — она подняла металлическую ладонь. — Уверяю, помимо нескольких модификаций, я все еще человек, как ты или Мирон. Я родилась тут, в Детройте, и я могу показать фотографии, если нужны доказательства.
— Нет-нет, я верю, — быстро сказала Марси. — Просто я никогда… я не знала, на что вы способны. Я слышала, что мы все еще пытались понять, как заставить чары оставаться на бумаге, что говорить о человеке.
— Я — особый случай, — генерал села напротив нее. — И я не так и зачарована. У меня нет своей магии. Мое тело — просто сложный проводник магии Ворона. Он дает силу, и я решаю, как ее использовать, как пилот.
— Как это произошло? — выпалила Марси. — Не хочу грубить, но, признайте, это необычно.
— Точно, — сказала генерал. — За всю историю было лишь несколько успешных людей-проводников. Всех сделал Ворон, добавлю.
Дух пожал плечами.
— Что я могу сказать? Мне нравится играть в бога.
— Мы заметили, — генерал повернулась к Марси с улыбкой. — Не дай ему тебя одурачить. Он делает вид, что это его идея, но я просила об этом. Ворон явился мне, когда я умирала, и предложил шанс пожить еще. Я согласилась, но только если сохраню контроль. Он согласился, и все произошло. Я работала на правительство — сначала США, потом ООН — как оружие, защищающее людей от монстров, которые вдруг появились среди нас, со скромным успехом уже пятьдесят лет.
— Пятьдесят? — Марси глядела на лицо генерала без морщин. — Но вам не дашь больше сорока.
— Уверяю тебя, я намного старше, — генерал рассмеялась, постучала костяшками по бедру с металлическим звуком. — Порой выгодно быть из металла и пластика, как и постоянные улучшения. Вообще-то мне восемьдесят шесть.
— Ого, — Марси подсчитала мысленно. — Так вы родились в настоящем Детройте, не СЗД.
Взгляд генерала стал злым.
— Я родилась до всего этого, когда еще не было магии, и Детройт был обычным городом. Я росла, думая, что магия, драконы и духи — просто выдумки. Но, когда случился потоп, я жестоким образом поняла, как ошибалась.
Когда она закончила, Марси почти подпрыгивала в сидении.
— Вы были там? — завопила она. — Вы видели возвращение магии и потоп Алгонквин своими глазами! Как это было?
— Конец мира, — с горечью ответила она, глядя на Марси так, что ее восторг увял.
— Простите, — Марси вдруг стало стыдно. — Это все история для меня. Я не думала о том, как ощущалось это для тех, кто пережил это.
— Это хорошо, — спокойно сказала генерал Джексон. — Такое не стоит представлять. Но я не против ответить на твои вопросы. Когда случился потоп, я все еще была в морской пехоте. Я была дома, навещала семью, когда мы ощутили дрожь земли. Мы думали, это было землетрясение, но потом я поняла, что мы ощутили падение метеорита на камень Канадского щита в восьми сотнях миль от нас в Квебеке. А потом мы ощутили кое-что намного хуже. Было больно, словно что-то внутри нас рвалось, но не в физических телах.
— Открытие магии разрывом, — кивнула Марси. — Я читала об этом.
— Поверь, это не было весело, — генерал Джексон поежилась. — Я не была магом, мне быстро полегчало, но мой брат почти час страдал от боли. Мы пытались доставить его в больницу, когда земля задрожала, но в этот раз не утихла. Когда мы вышли посмотреть, что это было, мы увидели стену воды, — она покачала головой. — Она все смыла. Весь мой район был уничтожен, моя семья утонула. Я выжила, но ненадолго. Мои ноги раздавили обломки дома, и хоть я пережила волну Алгонквин, я умирала от потери крови. Тогда появился Ворон и предложил спасение.
— Она думала, я был дьяволом, — рассмеялся Ворон. — Это было забавно.
— Что еще мне было думать? — прорычала она. — Тогда я не знала, что магия была реальна, а ты был большой говорящей птицей. Выбором было дьявол или галлюцинации от боли.
— Но ты все же согласилась на мою сделку.
— Ясное дело, — сказала она. — Я видела, как мою семью убило нечто, что я не понимала и не могла объяснить. Я хотела только одного, и мне было все равно, нужно ли заключить сделку с дьяволом для этого.
Марси могла догадаться.
— Месть?
— Нет, — Эмили посмотрела на нее как на безумную. — Силу убедиться, что такое не повторится. Потому я делаю все это, — она указала на самолет. — Потому я перенесла десять лет операций и экспериментов, чтобы мое тело работало. Чтобы, когда существа, как Алгонквин, пытались наступить на нас, я их останавливала. Потому я делала все последние шестьдесят лет, и потому я так рада найти тебя.
Она странно посмотрела на Марси, словно та была надеждой для мира.
— Ты — то, чего мы ждали. Я трудилась, но всегда знала, что я была самодельным оружием, чтобы помочь нам дотянуть до возвращения Мерлинов. Теперь ты тут, и мы сможем давать отпор, и я не могу описать, как сильно жду этого.
— Ясно, — Марси вдруг ощутила слабость. — Но вы знаете, что я могу еще такой и не оказаться?
— О, ты справишься, — уверенно сказала генерал. — Мы поможем, — она постучала по окну, где двуслойный СЗД сиял в дождливой ночи. — Мы спустимся и сделаем все, чтобы твой дух набрался сил. Плевать, если придется носить тебе Алгонквин в ведрах, первый Мерлин будет нашим. Я сделаю тебя щитом человечества или умру, пытаясь.