— Я хотела сказать: взрослым. Прятаться в темноте и рычать от боли — по-драконьему. Поверь, я знаю. Но это по-детски, и ты не можешь так продолжать. Нужно взяться за контроль.
— Почему? — рявкнул он. — Смысл Совета был в том, что у власти не один дракон, — и ему надоело быть у власти. — Если Дэвид все еще хочет мой Клык, может взять. С меня хватит.
— Он не может, — утомленно сказала Челси. — Если бы это мог сделать кто-то еще, мы бы давно изменились, — она опустила ладонь на его плечо. — Ты нам нужен, Джулиус.
Он застыл. Пальцы Челси были такими легкими, что он едва ощущал их. Но все равно это прикосновение было первым поступком открытых эмоций сестры, и это привлекло внимание Джулиуса сильнее, чем ее рычание, когда она вошла.
— Слабым быть сложнее, чем сильным, — мягко сказала она. — Любой идиот может заставить других следовать за ним, но, хоть путь по врагам — самая простая дорога к власти, это и самый быстрый способ заставить всех тебя ненавидеть. Хуже, это никогда не работало. Вряд ли когда-то был хорошо работающий клан драконов. Но даже с шансом неудачи никто не думал пробовать другое, ведь все мы думали, что драконы просто такие. Даже в Китае, где все было другим, каждый дракон, какого я встречала, верил, что ненависть, страх и предательство были частью нашего вида. И я так думала, пока ты не появился.
— Я не так много сделал, — буркнул он, приподнял голову, чтобы посмотреть на нее.
— Ты сделал достаточно, — Челси показала ему близкое подобие улыбки, какую он видел на картине. — Хартстрайкер теперь другой клан, и это из-за тебя. Ты свергнул Бетезду, не убив ее, и забрал ее власть, потому что ты — единственный дракон на этой горе, чей разум открыт, чтобы увидеть другой конец. Все прошло не так, как ты планировал, но остается факт, что за шесть дней ты изменил этот клан сильнее, чем кто-нибудь смог за шесть веков, и все это к лучшему.
Ее голос дрогнул в конце, и она отвела взгляд, обвила руками колени.
— Знаешь, как тяжело мне было поверить? Я поклялась века назад, что больше не буду ждать ничего лучшего. Обычно я не сдаюсь, но если ничего не ожидать, надежды не разбивают снова и снова. Я решила, что, если обречена быть Тенью Бетезды вечно, я могу хотя бы со своего положения защищать остальных, я сделала это своей целью и закрылась от остального. Так было до тебя.
Она улыбнулась, чуть изогнула губы, и Джулиус пропустил бы это, если бы не поглядывал на нее краем глаза.
— Ты заставил меня снова хотеть надеяться, — прошептала она. — Потому я не могу дать тебе уйти. Ты еще не закончил.
— Закончил, — Джулиус сел. — Я ничего толком не делал. Все изменения, о которых ты говоришь, были от Боба. Он все подстроил. Я следовал его планам, и мне помогали на каждом шагу. Я бы не пережил поиски Кати без… — он не смог даже произнести имя Марси. — Я просто оказывался, где нужно, — закончил он. — Я ничего не делал сам.
— Ты выступил против матери, — сказала Челси. — Не поддался Грегори и мне. Ты защитил свои взгляды во многом, где нормальный дракон убежал бы, защищая себя. Но не ты. Ты настоял, чтобы мы послушали, не из-за того, что был больше или сильнее, а потому что был прав. Ты — живое доказательство, что даже драконы могут меняться и идти на компромисс, и я не позволю тебе бросить все это, когда ты, наконец, победил.
Джулиус опустился на матрац. Он знал, что Челси пыталась его поддержать, но неожиданная похвала вызвала смущение. Ему это не нравилось, но смущение было переменой после кольца бесконечной печали, гнева и сожалений из-за потери Марси. Джулиус не мог вспомнить что-то еще в последние дни, но, что важнее, это напоминало ему, что его жизнь еще не была бессмысленной. Вечность выглядела как пустота без Марси, но сейчас он должен был сделать еще кое-что. Он не знал, как это сделает, но от осознания, что у него осталось незавершенное дело, Джулиус встал.
— Я пойду на встречу, — сказал он, потер руками лицо. — Я обещал освободить тебя и кладку Ф…
— Стой, — рявкнула она, ее улыбка пропала за хмурой гримасой Челси. — Я сказала, что надеялась, а не бредила. Ты ничего не скажешь об освобождении меня или Ф, потому что мы оба знаем, что это не может произойти. Бетезда все еще держит меня за горло, и ты довел ее до края. Теперь ее бросил и Конрад, у нее осталась только я. Если ты даже не так на нее посмотришь, она прокричит мою тайну с вершины горы, и мы заплатим.
— Тогда мы найдем другой способ, — прорычал Джулиус. — Плевать, что говорит матушка, я…
— Мне не плевать, — рявкнула Челси, глядя на него свысока. — В этот раз нет умной уловки, Джулиус. Мы можем быть свободны, только если ты убьешь Бетезду, а я не дам тебе это сделать.
Джулиус удивленно моргнул.
— Что?
— Не пойми меня превратно, — с горечью сказала его сестра. — Я хотела бы увидеть ее пернатую голову на копье. Но если ты будешь искать выход, цена будет слишком высока.
Он все еще не мог в это поверить.
— Но…
— Ты — не убийца, Джулиус, — сказала она. — И это хорошо. Если Хартстрайкеры хотят двигаться вперед, нам нужен на вершине тот, кто не поддастся старому насилию в моменты, когда все плохо. Потому я не дала тебе убить генерала Джексон, потому не прошу убить матушку сейчас. Я, наконец, понимаю, почему Боб столько поставил на тебя. Ты — наш шанс сбежать от крови прошлого. Даже если ты не поможешь мне и Ф, ты можешь освободить всех остальных, и все наши жизни станут намного лучше в процессе. Это уже победа, но только ты можешь закончить то, что начал.
Джулиус вздохнул. Он все еще не хотел покидать свою комнату, и он был не в порядке, но его сестра была права. Боб мог все это предвидеть, но Джулиус принимал решения, и, как пророк всегда говорил, выбор делал только он. Он забрал ответственность за клан, когда решил не убивать Бетезду. Теперь его ответственностью было вести клан, как бы плохо ему ни было, и Джулиус решил это сделать. Его сестра заслужила это, и если бы Марси была тут, она бы уже вытащила его из кровати.
От картинки ему хотелось плакать и смеяться одновременно. Он не мог пережить такое и функционировать, и Джулиус провел руками по волосам, встряхнулся, как собака, и повернулся к сестре.
— Ладно, — сказал он, вздохнув. — Я встаю.
— Чистая одежда там, — Челси указала на вещи, которые Фредрик оставил на краю его кровати вчера. — Быстрее. Я подожду снаружи.
Он кивнул, дождался, пока она выйдет, снял вещи, которые надел, когда они вернулись домой три дня назад. Вещи все еще были в крови Марси. Он аккуратно сложил их и спрятал в шкаф, где их никто не тронет. Когда драгоценный запах Марси был спрятан, он заставил себя умыть лицо и вымыть руки в крохотной ванной. Он действовал быстро, переоделся в чистую одежду, почти не глядя. Фредрик, к счастью, дал ему рубашку и джинсы, которые нельзя было надеть неправильно, так что Джулиус был вполне презентабельным, когда вышел в коридор к сестре.
Гора сильно изменилась, пока он был в своей комнате. Он видел, что драконы улетали после голосования, а теперь они покинули гору, и набитая ими гора-крепость снова опустела. Кроме него и Челси, Джулиус даже не ощущал запахи других драконов, пока они поднимались. У вершины горы Джулиус стал гадать, убежал ли клан на случай, если этот Совет взорвется. Когда дверь открылась, он увидел, что был не совсем прав. Хотя бы один дракон остался на горе. Высокий, с длинными черными волосами, в военном синем камзоле с золотыми эполетами, на которых сидел его голубь. Он прислонялся к стене у лифта, словно ждал этого момента часами.
— Неужели? — Боб схватился драматично за грудь, когда Джулиус вышел из лифта. — Затворник выбрался из своего панциря?
Он продолжил изображать сердечный приступ от шока пару секунд, Джулиус покачал головой.
— Я не в настроении, Боб.
— Как и я, — его брат перестал играть. — Тогда будем серьезны. Мне нужно сказать тебе кое-что важное, — он посмотрел на Челси зелеными глазами. — Наедине.
Джулиус скривился. После таких слов ничего хорошего не говорили. К счастью, Челси не обиделась, просто была раздражена.
— Ладно, — рявкнула она. — Но не долго. Нам пришлось выкрутить матери руку, чтобы она на это согласилась. Если он снова опоздает, все рухнет.
— Я в курсе, как мои действия влияют на будущее, — заверил ее Боб. — Все будет хорошо. Заходи. Мы за тобой.
Челси не была убеждена, но послушалась, прошла в тронный зал первой. Когда она скрылась за новыми деревянными дверями — куда дешевле позолоченных, которые Боб пробил в бою с Эстеллой — пророк схватил Джулиуса и потянул в лифт.
— Куда мы идем? — спросил Джулиус, его брат, казалось, нажимал кнопки наугад.
— Никуда, — сказал Боб, когда они поехали. — Но уши Челси — лучшие на горе, и я научился их уважать. Но даже она не сможет услышать нас тут.
— И что ты хочешь, чтобы она не услышала? — Джулиус был нетерпеливым и ощущал подозрения. — Я не…
— В настроении для игр, знаю, — его брат прислонился к панели кнопок лифта. — Но я уже говорил тебе, мы серьёзны, так что слушай внимательно, ведь это очень важно.
— Я слушаю, — Джулиус склонился ближе. — Что?
Боб глубоко вдохнул, готовясь, а потом посмотрел в глаза брата.
— Ты не можешь освободить Челси.
— Что?
— Ты. Не можешь. Освободить. Челси, — повторил медленно пророк. — Пока что. Кладку Ф — возможно. Это мутно. Но не ее.
Джулиус все еще не мог в это поверить.
— Почему? — осведомился она. — Из-за тайны?