Из Выселок направились в Сосновку. Нужно выжечь недовольство в корне, и поэтому Алан еще качался в петле, когда мы вскочили на коней. Дорога петляла через лес, оставляя только светлую полоску над головами, потом выскочила на простор, но, словно испугавшись, повернула, прижалась к опушке. Лучи утреннего солнца опустились на плечи, ласково нагревали, словно пытались остановить, успокоить. Я в раздражении дернул плечом, стряхивая навязчивое тепло. Расслабляться некогда! Пока Север пьянствовал в городе, в его землях вызрел заговор, и мне теперь нужно с этим разбираться!
Я скакал во главе отряда, за мной несся на своем гигантском коне Игнат. Дорога держалась у самих деревьев, затем осмелела, повернула в поля. И почти сразу из-за леса показалось облако густого черного дыма. Я пришпорил коня, в ушах засвистел ветер, топот множества копыт за спиной стал чаще. Полоса леса уходила все дальше, открывая дома. Дым поднимался над несколькими, там уже суетились крошечные фигурки людей, волокли ведра с водой, баграми растаскивали горящие бревна.
Мой конь повернул в сторону деревни, но тут за спиной раздался вскрик. Один из скачущих в арьергарде привстал в стременах, вытянув руку куда-то в сторону от дороги. Там, под прикрытием зрелых колосьев, угадывалось движение. Десяток всадников, низко пригнувшись к лошадиным шеям, уходили через едва заметный, но глубокий овраг. От ярости потемнело в глазах. Я ткнул пальцем в троих, скачущих прямо за мной, отправляя их на помощь деревенским, а с остальными бросился в погоню.
Поняв, что скрыться не удалось, мятежники выпрямились в седлах, с гиканьем подгоняли коней. Я нахлестывал своего, злясь, что расстояние сокращается слишком медленно. Из-за спины несколько раз вырывались стрелы, но уходили мимо. Громко ругался Игнат, он скакал по правую руку от меня, лицо его блестело от пота, но глазами он цепко держал убегающих.
— Не успеваем! — прорычал он зло.
— В каком смысле? — спросил я. — Объясни!
Игнат махнул рукой, указывая на тонкую полоску деревьев впереди:
— Там земли барона Тошильдера, а у него с прежним хозяином вышла ссора. Нам туда никак нельзя, а вот он смутьянов примет, да еще как примет! Как героев!
Я скрипнул зубами в бессильной ярости. Расстояние между моим отрядом и поджигателями сокращалось слишком медленно! Они вот-вот пересекут границу, и тогда достать их будет очень тяжело. А если не получится найти общий язык, и вражда передастся мне по наследству, то и вовсе невозможно!
Решение пришло само собой. Нужно давить бунт в зародыше, а если каждая тварь будет знать, что не сможет скрыться у соседей, то лишний раз подумает, прежде чем поднимать восстание. Бунтовщики уже пересекли границу, останавливали коней, разворачиваясьв нашу сторону. Даже с такого расстояния были видны их смеющиеся и довольныелица. Мои люди тоже начали придерживать коней, но я заорал, едва не срыва голос:
— Вперед! Вперед! Не дайте им уйти!
И сам понеся впереди, подавая пример. Расстояние сокращалось, но мятежники все еще не верили, что я осмелюсь нарушить границу. Они смеялись, указывали на нас пальцами, и когда отряд ворвался в узкую полоску леса, не успели даже схватиться за оружие. Кони вынесли нас на земли Тошильдера, я дико закричал, врываясь в самый центр отряда бунтовщиков. Клич подхватили остальные, мы рубились яростно, смяли, погнали ошалевшеговрага.
Троим удалось вырваться из боя, нахлестывая коней, они понеслись прочь. Я бросил коня следом, за мной скакали остальные.
— Брать живыми! — прохрипел я. Игнат повторил мой приказ громче, и отряд начал расходиться в стороны, чтобы взять убегающих в клещи. Бешеная скачка продолжалась, я пришпоривал взмыленного коня, тот уже хрипел, роняя изо рта клочья пены. Каким-то чудом нескольким моим бойцам, скачущим справа, удалось вырваться вперед, и теперь они отжимали бунтовщиков, заставляя поворачивать, остальные бросились наперерез.
Впереди, в полях, повилось облачко пыли, когда отряд почти загнал бунтовщиков. Когда их настигли и сбили с коней, вдали показался большой отряд. Воины Тошильдера, как взволнованно сообщил мне Игнат. Они двигались, невидя нас, но это было лишь делом времени. Я крикнул своим воинам, те быстро закинулина коней связанных мятежников, и мы направили качающихся от усталости животныхобратно. Уверен, такое не останется незамеченным, и мне еще придется решать вопросы с соседом, но сейчас для этого не оставалось никаких сил, и отряд спешно отступал.
До Сосновки добрались без приключений. Навстречу выбежали деревенские, перепачканные сажей и кровью. Я спешился, и тут же был окружен гомонящей толпой, люди говорили все одновременно, мне едва удалось призвать их к порядку. Подоспевший Игнат указал на деревенского голову, и дальше разговор мы вели с ним.
Выяснилось, что в деревне собрался отряд заговорщиков, в котором местные не знали почти никого. Ожидая возвращения Алана из Выселок, они развлекались, как могли: вламывались в дома, избивали любого, попавшегося на пути, грабили, перебили половину скота. А когда вместо отряда Аланаиз леса появился одинокий мальчишка и испуганно рассказал о случившемся, принялись крушить деревню.
Сжечь успели три из двенадцати домов, еще два лишились крыш. Погибло пятеро мужиков, из тех, что пробовали сопротивляться. Когда в деревню втянулся хвост кавалькады с привязанными к коням последними из мятежников, тех едва не разорвали на месте. Здесь же на землю бросили мешки, притороченные к коням убитых мерзавцев, и деревенские ненадолго отвлеклись, разбирая свое добро. Игнат с головой отправились осматривать разрушения и прикидывать ущерб. Воины же под моим присмотром подняли виселицу с длинной перекладиной, на которой быстро, под смех и улюлюканье развесили привезенных бунтовщиков.
Затем, не задерживаясь, пересели на свежих коней и отправились в Болотную, самую удаленную деревню на моих землях. Название она получила от огромного топкого болота, начинавшегося под холмом, на котором расположилась деревня и уходящего, насколько хватало глаз. С другого края домики упирались в лесное озеро, так что подобраться к ней можно было только по узкой дороге, с обеих сторон зажатой густым лесом. С учетом расположения, жители деревни занимались в основном охотой и собирательством.
Явсерьез начал опасаться засады: что может быть легче, чем истыкать врага стрелами из укрытия? Но все обошлось, и вскоре отряд уже въезжал в деревню по дороге, переходящей в главную улицу.
Нам навстречу вышли мужики в добротных кожаных доспехах. Каждый держал в руках простой лук или острогу, но желания напасть они не проявляли. Вперед выдвинулся огромный мужик, ростом и шириной плеч способный поспорить с Игнатом. Густая борода до самых глаз делала его похожим на медведя, крошечные глаза из-под кустистых бровей смотрели с подозрением. Когда он заговорил, голос его оказался низким и тягучим, как смола:
— Кто такие и зачем к нам пожаловали?
— Новый хозяин земель, Колода, — Игнат двинул коня, выезжая вперед. — Ну, а меня ты знаешь.
— Знаю, знаю… Игнат-шило в зад…
Названный Колодой засмеялся, довольный шуткой. Загоготали и остальные охотники, и, к моему огромному удивлению, бойцы из моего отряда. Захохотал даже сам Игнат. Староста вытер слезящиеся от смеха глаза, объяснил, указывая на бородача:
— Это голова Болотной, Колода, мой брат.
— Отлично. — Я кивнул. Теперь стало заметно сходство между гигантами. — Мы приехали, потому что нам сообщили о мятеже. Но, как я вижу, здесь все в порядке.
Я демонстративно осмотрелся, повернулся к Колоде. Тот подтвердил:
— Да, было дело, появились тут одни… Я с сыновьями на охоте был, а как вернулся, так сразу порядок навел. — Он махнул кому-то далеко за спинами воинов. — Главного у них живым взяли, вот.
Охотники расступились, пропуская двоих, что тащили под руки оборванца с разбитым в кровь лицом. Человека толкнули в пыль перед копытами моего коня. Я спросил:
— И сколько же их было сначала? Много деревенских к нему присоединились?
— Сколько было — того не скажу, не ругайся, ваша светлость. Мы тут сами разобрались, кто и что хотел. Тебе, наверное, хватит, если скажу, что Болотная с тобой, а?
Я не торопился с ответом. Крепкие охотники, уверенные в себе сильные люди, таким можно дать немного больше свободы. Но правильно ли я поступлю, согласившись? Все приходится узнавать на ходу, всему учиться, шагая по граблям!
— Вижу, здесь мне рады, пусть я пока и чужой человек. Будем считать, что я приехал, чтобы познакомиться со своими новыми людьми.
Охотники доброжелательно загудели и начали расходиться. Воины из моего отряда с облегчением выбиралисьиз седел. Я спешился, чувствуя на себе одобрительный взгляд Игната. Подошел к Колоде, тот поклонился, но глаза хитро блестели.
— Прошу, ваша светлость. — Он сделал приглашающий жест рукой. — Или сперва захотите отобедать?
Только теперь, когда это было произнесено вслух, я ощутил, насколько голоден. Бесконечная скачка, сражения — все это вымотало меня до предела. Я согласился, и Колода повел меня к себе.
Дом его оказался на дальнем конце, так что удалось по дороге кое-что осмотреть. Дворы вытянулись вдоль дороги, с обеих сторон по шесть домов на высоком фундаменте. Привычная уже домашняя птица, козы обдирают кусты у чьей-то калитки. Из-за заборов выглядывают любопытные дети, когда мы прошли мимо, вслед полетели камни и комья грязи. Колода обернулся и рявкнул так, что заложило уши, с той стороны раздался счастливый смех и удаляющийся топот.
— Дети, — развел руками, словно оправдываясь, деревенский голова. — Стараемся держать в строгости, но поди удержи!
Я кивнул. Если дети заняты не только работой, то и жизнь в такой деревне не самая тяжелая. А довольные бунтовать не станут. Дом Колоды на самом верху холма. Отсюда видно снующие по озеру рыбацкие лодки, идущихс болота женщин в красных платках и с полными корзинами ягод. Остановился на крыльце, втянул полной грудью прохладный, несмотря на жаркое солнце, воздух. Во дворе прямо под яблонями поставили столы, бабы спешно таскают на него подносы с мясом, хлебом, видно желтые круги сыра.
— Проходи в дом, ваша светлость, — Колода открыл дверь, приглашающе повел рукой. — Тут посадим твоих людей, а нам внутри собирают.
Пригнув голову, чтобы не удариться о низкую для него притолоку, он вошел в дом. Я двинулся следом, за мной шагал Игнат. Миновалитемные сени, заставленные корзинами, с развешанными по стенам сетями, от которыхнеслотиной, дальше шла просторная центральная комната с печью у дальней стены. Середину занимал стол, на котором уже было тесно от блюд, но нашлось место и для пары кувшинов. Колода подождал, пока я усядусь, затем они с Игнатом тоже заняли места на лавках, заняв почти все пространство. Деревенский голова взял кувшин, наполнил кружки. По комнате пополз сладкий запах медовухи.
— Ну что, за знакомство, ваша светлость? Жаль, что при таких обстоятельствах!
Мы сдвинули кружки, отпили, принялись за еду.
— Так много ваших присоединились к бунтарям? — спросил я, разрезая кусок исходящего паром мяса. Колода ответил довольно:
— Чужие были, да. Мужики их до моего возвращения придержали, только перестарались чуть, задавили. Только зачинщик уцелел. А из наших если и был кто, сказано: не о том речь, с ними я сам поговорю, ваша светлость, не изволь беспокоиться.
— Уверен? Люди должны знать, что ни один проступок не останется безнаказанным. Я здесь человек новый, но это не значит, что мне можно усесться на шею.
— Да о каком проступке речь? Ничего такого не было. Пришли какие-то, требовали странного, ну и получили. Вон он, главный их, в веревках сидит, а мои всегда только за правду!
Я посмотрел Колоде в глаза, тот ответил прямым взглядом. Спокойный, уверенный в себе. Человек на своем месте. Что ж, пожалуй, на него можно положиться. Все равно сейчас выбора у меня нет. Игнат оторвался от тарелки, сказал, подтверждая мои мысли:
— Колода человек надежный. Если мне доверяешь, то и ему можешь, а то и вдвойне.
— Хорошо. Тогда о другом: я уже сутки скачу, гашу пожары. Но пока не знаю причин. Кроме очевидной: кто-то вдруг решил, что смена хозяина отличное время для смены власти вообще. Я прав?
Братья переглянулись, затем Игнат ответил:
— Может, и так. При прежнем бароне никому и в голову бы не пришло такое. Пусть он и редко у нас бывал, но не мешал, поборами не душил.
— А про тебя, уж извини, ваша светлость, пока не известно ничего, — подхватил Колода. — Вот и решили некоторые…
Я сосчитал до десяти, медленно выдохнул.
— Зря решили.
— Мы тоже так подумали, — согласился деревенский голова. — Смерти, пожары… Нет. Так что в Болотной все с тобой, ваша светлость.
Дальше разговор свернул на другие вопросы, а когда опустели блюда и кувшины, я решил проветриться и вышел на крыльцо. На просторном дворе Колоды пир шел полным ходом. За столами народу стало заметно больше, подтянулись деревенские. Появились компании, кто-то уже пел, рядом воин из моего отряда рассказывал, бурно жестикулируя, о том, как мы гнались за мятежниками по землям Тошильдера, едва не напоровшись на воинов барона. Отдельно уже вперемежку слушали рассказ старика о старых временах. Ему поднесли медовухи, мягкие груши, и теперь почтительно внимали. Я прислушался: речь шла о мифических героях, что с огненным мечом и незримым щитом побивали, попирали и насаждали.
— Они последние, кто еще противился разрушению, — звучал удивительно сильный для такого немощного тела голос. — Последние, кто нес свет Солнца, и перед ними рушились в грязь армии врагов! А луки неведомой мощи пробивали стены городов, как гнилую доску!
Интересно. А учитывая, что из себя представлял этот мир еще тысячу лет назад, то интересно вдвойне. Очень похоже, что герои пилотировали шагающие танки. Нужно будет поискать книги по мифологии, уверен, что узнаю почти все из описываемых там чудес. И нужно поговорить с ведьмой… За спиной кто-то прокашлялся, затем раздался голос старосты:
— Ваша светлость, не пора нам обратно?
— Да, как раз об этом думал. Пока доберемся… Еще не известно, что ждет дома. Собирай людей.
Игнат сбежал с крыльца, заревел зычно, поднимая размякших от еды и медовухи бойцов. На крыльцо вышел Колода, толстые доски затрещали под ногами. Встав рядом, он сказал негромко:
— Ты, ваша светлость, человек сильный и храбрый, но здесь новый. Так что тебя будут еще щупать, будут… Но не беспокойся, пока мы с братом в силе, можешь на нас рассчитывать, гнили не допустим.
Я встретился с его прямым взглядом, кивнул:
— Я рад, что вы на моей стороне. И надеюсь, быстро отучу желающих совать нос не в свое дело, а то постоянно носиться и гасить пожары… то еще развлечение.
Обратно выехали еще засветло. Кавалькада сильно вытянулась по лесной дороге, бойцы нестройно затянули песню, но в седлах держались твердо. Я сам ощущал в голове приятную легкость от медовухи и от того, что этот бешеный день наконец заканчивается. Игнат ехал рядом, расслабленно прикрыв глаза. Когда вдали показались светящиеся окошки домов, на западе уже догорал закат. Воины притихли, по дороге, ведущей среди домов, их становилось все меньше: разъезжались по домам. У дома старосты я попрощался с Игнатом и направил коня к своим воротам.
Все, на сегодня хватит. Спать!