За спиной звякнула колокольчиком закрывшаяся дверь. В здании Имперского банка я провел полчаса, пока забирал доставленные из имения деньги, но за это время на город опустились сумерки. Моросил холодный дождь, по серой, раскисшей улице тянулись кареты и телеги, между ними и у самых стен сновали прилично одетые люди. С моего прибытия в столицу прошелмесяц, и за это время удалось посмотреть на несколько разновидностей дождя, а вот ясных дней не случалось вовсе.
Наверное, всему виной просторная бухта, на берегу которой расположился город. Место удобное для торговли и промысла, но слишком уж много вокруг болот, а учитывая, что расположилась Мальма на самом севере Браворотской империи, да и всего континента… В общем, ярких дней здесь оказалось неприятно мало.
Стоя под высоким кованным козырьком, я подождал, пока морось не превратилась в крупный туман, надел широкополую шляпу, запахнул плащ и быстро пошагал по улице. Самая широкая в столице, но зажатая между высокими каменными домами и от того похожая на ущелье, в этот час она была полна народа. Благородные дамы с кавалерами и разносчики, военные и бродяги двигались в едином потоке, ловко уворачиваясь от лошадей и не замечая друг друга, прибитого влагой и холодом почти к самой земле печного дыма и вони.
Влившись в поток, я торопливо пошагал под стеной. На сапоги тут же налипла мокрая грязь, с высоких крыш капало, благо, идти было недалеко. Пара длинных домов — и вот уже видны фонари над таверной «Имперская». Широкие двери, два просторных зала, ярко освещенных, с высокими потолками и дорогой мебелью, отлично выученные слуги в камзолах таких чистых, что невольно начинаешь осматривать себя: а соответствуешь ли ты сам?
Ко мне тут же бросились двое, приняли плащ и шляпу и учтиво предложили пройти. Я позволил проводить себя и усадить за стол, перед которым тут же появился половой. Сделав заказ, принялся осматриваться. В этот час народу было немного, основная масса начнет собираться через пару часов, но и сейчас в зале сидели люди. В углу расположилась шумная компания, судя по выправке и тому, что даже за столами они не снимали поясов с ножнами, воины. За несколькими столами, стараясь держаться подальше от них, обедали дамы. Дальний стол занимал худощавый мужчина в темном сюртуке, он прихлебывал что-то из глубокой тарелки, то и дело отвлекаясь на лежащие тут жена столе бумаги. Там, где он сидел, света было недостаточно, и мужчина щурился за толстыми линзами очков. Наверное, именно этим непривычнымэлементом он и привлек внимание.
Дождавшись заказанного, я кивнул половому и принялся за еду, продолжая наблюдать. Воины вели себя все громче, при каждом взрыве хохота мужчина вздрагивал, вжимая голову в плечи и опасливо косился в их сторону. Что он там делает с этими бумагами? Какие-то счета? Списки товаров? Со своего места мне не удавалось рассмотреть, да и не особенно и хотелось. Закончив с обедом, я отвлекся, рассчитываясь, а когда поднимался из-за стола, в углу уже никого не было.
На улице лило, как из ведра. От собравшихся туч небо стало почти черным, и фонарщики торопливо перебегали от фонаря к фонарю, пряча головы под плащами и стараясь, чтобы не погасли факелы, которыми они эти фонари зажигали. Мимо в двери проскочила компания мокрых с ног до головы мужчин, я посторонился, пропуская их и раздумывая, не вернуться ли и мне, когда заметил одинокую долговязую фигуру, всем худосочным телом прикрывающую тонкую кожаную сумку и быстрым шагом идущую под дождем. На улице уже почти никого не оставалось, кроме фонарщиков, куда-то пропали даже кареты, поэтому человек на секунду привлек внимание. Я уже было отвернулся, чтобы вернуться в таверну, но что-то мне не понравилось. Остановившись, я поглядел вслед мужчине чуть дольше. В подворотне было какое-то движение, как раз в этот момент из мрака выдвинулись три фигуры в темном и, часто оглядываясь, поспешили за одиноким пешеходом.
Ноги понесли сами. Бежать было категорически невозможно, сапоги скользили в грязи, толстым слоем покрывающей булыжную улицу, я моментально промок. На ходу проверил оружие: короткая сабля на перевязи, вещь скорее статусная, чем боевая, купленная в первую неделю из-за того, что прежняя мешала при ходьбе и в каретах, и остро пожалел, что перестал носить доспех. Ладно, это наверняка простые грабители, так что защита не понадобится вовсе.
Дождь стучал по полям шляпы, приглушая остальные звуки. Фигуры впереди пошли быстрее, переглядываясь и обмениваясь знаками. Один из них обернулся, нахмурился, увидев меня. Подозвав одного из сообщников, он указал себе за плечо. Тот понимающе кивнул и остановился под стеной, закутавшись в плащ и старательно не глядя в мою сторону. Я уже проходил мимо, ожидая, что же он станет делать, когда человек сдвинулся, покачнулся пьяно и прокричал с заплетающимся языком:
— Михаил! Миханя! Друг мой!
Он двинулся ко мне, едва держась на ногах, но глаза оставались трезвыми и смотрели оценивающе. Я попытался увернуться, но человек неуловимым движением снова оказался передо мной, в голосе зазвучала обида:
— Ну ты чего? Друга не узнаешь, а?
Он развел руки, перекрывая путь дальше по улице. Я остановился, мгновенно охватив взглядом всю его фигуру, до этого старательно скрываемую плащом. Крепкий, живот под кольчугой плоский, мышцы тугонатянули куртку. Длинный кинжал на боку в простых ножнах, но чувствуется, что готов в любое мгновение оказаться в широкой ладони. Заметив, что я остановился, он сухо усмехнулся, прохрипел вполголоса, так, чтобы не могли услышать возможные свидетели:
— Правильно, осади, бла-агародный сэр, тебе там делать нечего, — и добавил уже громче: — Постой со своим старым другом, с которым не виделся три года!
— Семь, — коротко ответил я. Человек удивленно переспросил:
— Чего?
— Семь звучит… интереснее, — с готовностью объяснил я. И в следующий миг шагнул к мужчине, выбросив вперед кулак. Движение заметить со стороны было невозможно: слишком стремительное, к тому же скрытое плащом бандита, все еще стоящего с разведенными руками. Рука словно ударила в твердое дерево, металл кольчуги ободрал костяшки. Мне показалось, что удар не прошел, но мужчина вдруг сипло выдохнул и начал заваливаться на меня. Я придержал его, осторожно опуская на грязную мостовую. Бандит цеплялся за мою одежду, судорожно пытаясь вдохнуть, в глазах читалась лютая злоба, и я на всякий случай ударил его еще раз, отчетливо услышав, как чавкнули хрящи носа. Он закатил глаза и откинулся в жидкую грязь.
— Вот так, отдохни пока.
Я поднялся и поспешил дальше по улице, надеясь, что не опоздал. Что-то в этом человеке мне не понравилось, что-то в нем было такое, что не позволяло до конца поверить, что он простой грабитель. А значит, тому, кого они преследуют, грозит настоящая опасность.
Равномерный шум капель скрадывал звуки, следы в топкой грязи исчезали без следа почти тут же, так что я едва не проскочил нужную подворотню. Услышав тонкий вскрик, остановился, стараясь определить направление, вернулся назад до поворота в мрачное пространство между домами. Свет масляных фонарей рассеивался, не в силах справиться с темнотой, но дальше, там, куда не достигали слабые лучи, слышалась какая-то возня.
Прижавшись спиной к стене, я вошел в подворотню. Черт, как же тут темно! Нужно было дать глазам привыкнуть, но времени оставалось все меньше, и я крикнул, вытаскивая из ножен саблю:
— Эй, кто здесь? Выходите, и тогда получите шанс остаться в живых!
В ответ донесся приглушенный смех. Затем низкий злой голос ответил из мрака:
— Благородный сэр смельчак… Не знаю, как ты сумел пройти мимо Джона, но вот тебе последнее предупреждение: не суй носа туда, где тебя не просят! Пошел вон.
Последнее прозвучало как-то обыденно, словно говоривший отогнал надоедливого ребенка. В груди колыхнулась ярость, но я сдержался. Будь на моем месте человек из этого мира, наверняка уже бросился бы вперед, прямо под ножи. Добавив в голос дурной гордости, я крикнул с вызовом:
— Разве твоя мать помойная собака не научила тебя манерам, пес? Выйди и разговаривай, как мужчина!
Вот так. Теперь твой ход, тем более, что глаза уже начали привыкать и различили очертания трех фигур в темноте. Светлые пятна там, где должны быть лица, два выше, и одно внизу, тот человек лежит на земле. Повисла короткая пауза, а после тот же голос проревел с едва сдерживаемой яростью:
— Убить!
Он взмахнул рукой, в которой тускло блеснуло лезвие длинного кинжала, и его подельник бросился ко мне, занося оружие для удара. Его я встретил ударом ноги в живот, слегка подавшись вперед, и человек на полном ходу словно влетел на стену. Негромко охнув, он завалился на бок и остался лежать, свернувшись и разевая рот. Носком сапога я отшвырнул кинжал вглубь подворотни и осторожно обогнул поверженного противника по большой, насколько позволяло пространство между домами, дуге.
— Тебя я тоже не стану убивать, — сказал я оставшемуся на ногах бандиту. — Брось оружие, и сможешь уйти и забрать с собой своих дружков.
— Много болтаешь! — ответил тот. Я ожидал, что он бросится ко мне так же, как это сделал его сообщник, но он двинулся в обход меня медленно, ступая осторожно, чтобы не поскользнуться в грязи, низко пригнувшись и ощетинившись кинжалом.
Выглядел он довольно опасным. Тех двоих удалось поймать на неожиданности, этот же был готов к схватке, к тому же не показывал своей скорости и умений. Я выставил перед собой саблю, но бандит медлил, а оказавшись возле уже начавшего вяло шевелиться подельника, вдруг остановился.
— Баронское слово, что дашь уйти?
— Если бросишь оружие, — подтвердил я после короткой заминки, возникшей от неожиданности вопроса. — Забирай этого и второго, и проваливайте. Я сегодня не в настроении убивать.
— Черт с тобой. — Заточенный кусок стали упал, мгновенно утонув в грязи. Бандит, недоверчиво косясь на меня, поправил висящую через плечо сумку, помог сообщнику подняться, и они двинулись к освещенной улице. Я провожал их взглядом, не опуская оружия, готовый к любой хитрости, но онине собирались нападать. Только перед тем, как скрыться за поворотом, предводитель шайки остановился и крикнул: — Ты знай только, что благородство не спасет от ножа в спину!
— Буду осторожен, — ответил я, и когда они скрылись из виду, с облегчением выдохнул. Вот и здесь у меня появились враги, а так хотелось пожить спокойно! Может, стоило убить их, тем более, что застал на месте преступления, но не хотелось марать руки. Наверняка еще аукнется, но подумаю об этом потом. А сейчас нужно узнать, что же это за человек, за которым послали сразу троих убийц.
Подойдя к мужчине, все это время удивленно следившему за происходящим, я протянул руку и помог ему подняться. Высокий и очень худой, выпрямившись в полный рост, тот оказался на полголовы выше меня. Близоруко щурясь, он безуспешно старался стряхнуть с сюртука грязь, но получалось только хуже. Наклонившись, я поискал под ногами очки, те нашлись не без труда, осторожно стряхнул с них налипшие комья и протянул долговязому.
— Позвольте отрекомендоваться: Томас Ромм, барон Яргородский. А вы..?
— А? — Приняв из моих рук очки, он привычным движением протер их полой сюртука и посадил на нос. — Кеннет Белл, ученый. Прошу прощения…
Неожиданно для меня он опустился в грязь на колени и принялся что-то искать. Мои глаза уже достаточно привыкли к слабому свету, просачивающемуся со стороны центральной улицы, и я мог видеть, что ничего, кроме мусора, здесь нет, потому спросил:
— Что-то потеряли, сэр Кеннет?
— Мою сумку, большая такая, с медными уголками… И я не сэр, из безземельных, так что…
— Вашу сумку скорее всего унесли эти двое, — я кивнул в сторону улицы. — По крайней мере, здесь ее не видно.
— Правда? Жаль. — Представившийся Кеннетом встал и расстроенно вздохнул. — Вы ведь могли не дать им уйти!
Я опешил на миг, потом заметил:
— Может быть, вы не заметили, но эти люди собирались вас убить! Так что могли бы и поблагодарить!
— Да, да, спасибо…
Ученый сильно ссутулившись пошел к выходу из подворотни, что-то бормоча себе под нос. Я удивленно смотрел ему вслед, потом двинулся следом, догнал и пошел рядом. Дождь продолжал лить, и в шуме капель по мостовой и широким полям шляпы было почти невозможно разобрать слова. Мужчина промок до нитки, короткие, кое-как стриженныеволосы прилипли к вытянутому черепу, капли срывались с кончика острого носа, но он словно не замечал ничего вокруг. Подумалось вдруг, что против такого не нужны матерые разбойники, хватит и пронырливого мальчишки.
— Далеко вы живете? — спросил я, когда молчание затянулось слишком надолго. — Провожу, на случай, если сегодня убийцы решат закончить начатое.
Кеннет вздрогнул, повернул ко мне голову, уставившись непонимающим взглядом, в котором не сразу появилось узнавание.
— Если не затруднит. У меня здесь лаборатория, занимает половину цоколя в доходном доме, скоро придем. Очень жаль, что вы не сумели вернуть мои записи!
— Я уже понял, что совершил непростительную ошибку! — ответил я раздраженно. — Может, объясните мне, что в тех бумагах такого особенного, что вы не можете пережить их потерю?
— Там было… Видите ли… — Кеннет сделал неопределенный жест руками, подбирая слова. — Это будет… должна быть такая машина. Машина — это некая конструкция…
— Я знаю, что такое машина, — оборвал я излишне резко. — Давайте без упрощений.
— Хорошо, — ученый кивнул. — Так вот… Это такая машина, что позволит двигать телеги и даже кареты без лошадей. Мое последнее изобретение, я собирался довести его до ума и продать в Императорские мастерские, но теперь придется восстанавливать чертежи…
Он снова ушел в свои мысли, и мне пришлось повысить голос, чтобы добиться ответа:
— Без лошадей? Очень интересно! И каков же принцип?
Оторванный от размышлений, Кеннет недовольно вздохнул, но принялся за объяснения:
— Я взял за основу водяную мельницу. Вы видели водяные мельницы? — он дождался утвердительного ответа и продолжил: — Сила первоэлемента давит на лопатки, заставляя проворачиваться ось. Но как можно взять с собой целую реку?
Вопрос повис в воздухе, ученый уставился на меня сверху вниз, довольно прищурившись и ожидая реакции. Я на ходу пожал плечами, и он продолжил:
— Система зубчатых колес! Их использовали еще до Падения, и после в простых конструкциях, но я придумал, как уменьшить их, одномоментно увеличив мощность! Представьте себе сорокаведерную бочку, поднятую на высоту в три метра, из которой по тонкой трубке течет вода и падает на лопатки колеса, которое через систему блоков и передач многократно усиливает импульс! Это прорыв!
Я промолчал. Мне от чего-то представилась колесная башня, работающая на падающей воде и медленно ползущая по дороге. Скорость у нее должна быть черепашья, но мощности окажется с запасом. Интересный человек. И с нетривиальным ходом мыслей. Пожалуй, не зря он встретился мне, из него может выйти хорошая ступень к исполнению плана.
Пока Кеннет, с горящими глазами, совсем не замечая холодного дождя, рассказывал мне о своем изобретении, мы переулками дошли до высокого здания из серого камня. Над самой землей, местами опускаясь ниже уровня улицы, тянулся ряд темных окон. Ученый указал рукой на уводящие в темноту ступени:
— Вот мы и пришли, сэр Томас. Может, зайдете? Вам следует немного обсохнуть.