И снова бег… Теперь — с утяжелением. Несмотря на новые возможности, организм сопротивлялся непривычным нагрузкам, попробовал усилиться, чем выгреб остатки. Благо, по дороге не встретилось ни единой живой души. То тут, то там ноги скользили в еще свежих лужах крови, я едва не падал, обегая тела и едва не ударяясь о стены тоннеля. Сердце стучало мощно и ровно, я старался не замечать трупы и тяжелый запах, от которого к горлу подкатывала тошнота. Наконец, пол начал под углом забирать вверх, мертвых бойцов стало заметно больше. Я с некоторым удовольствием отметил, что серых плащей среди них оказалось заметно больше.
Выбежав из-за очередного поворота, я едва успел остановиться и едва не налетел на выставленные в нашу сторону копья. Ноги скользили, я одурел от духоты и тошнотворного смрада, с трудом удержался на ногах. Засада! Но воины передо мной носили знакомую легкую броню, а за баррикадой, в тыл которой я выбежал из тоннеля, громоздились тела в серых плащах. Воинов было больше десятка, в погнутой сабельными ударами, посеченной броне, но поглядывали воинственно.
— Свой! — опередил меня кто-то из защитников баррикады. — Чево опаздываешь?
Дыхание после долгого бега все-таки сбилось, я поставил ученого на ноги, выдохнув, ответил:
— За другом возвращался. У вас тут как? Почему здесь сидите?
— Приказ такой, чтобы, значит, никто в тоннели не утек. — Он пожал плечами. — А они прут и прут.
Мужик указал на тела за баррикадой. Я кивнул, уточнил:
— Давно последние появились?
— Да уж давненько, чево врать. Мы думали уже того, вперед бечь, наши там все.
— И то дело. Но нужно кого-то оставить вот с ним, — я указал на ученого. — Человек очень важный, и на нашей стороне!
Мужик на секунду задумался, затем крикнул:
— Карась! Сашко! Будете с мозгля… с благородным… Как ево? — кинул он в мою сторону.
— Благородный Кеннет Белл.
— Во, слышали? Остальные — собираемся, нашим помощь нужна!
Собрались в момент. Что-то еще возмущенно кричал Кеннет, когда двое дюжих бойцов поволокли его под руки, скрылись за широкими дверями, а мы уже сорвались в проклятый бег. Мелькали анфилады залов, и в каждом мы видели следы тяжелого боя. Ковры залиты кровью местами так густо, что стали почти черными, забрызганы даже стены и картины, задранные на несколько метров от пола. На полу — оружие и тела, кто-то еще пытается ползти, за ним тянется багровая полоса. Двери сорваны, расколоты в щепу: защитники пытались отсидеться, но армия ведьмы прошла здесь, как ледник, медленно, но неотвратимо. На широких каменных лестницах серые сопротивлялись особенно яростно, здесь оставались тела, раздавленные спущенными по ступеням тяжелыми шкафами, в одном месте висел, пробив перила, рояль.
Двигаясь по кровавому следу, мы догнали своих, с ходу влились в драку. Серые плащи бились яростно, от грохота металла и криков зазвенело в ушах. Я остановился, чтобы разобраться в происходящем. Сперва показалось, что противник защищает широкий, как ворота, проход, но вскоре открылась совсем другая картина. В действительности, это именно серые нападали. В окружающем хаосе стали заметны перемещения, воины Авроры теснили, отрезали плащей от дверей, все еще остающихся относительно целыми. Их старались обойти со стороны, там на мгновение завязывалось сражение, их отбрасывали, но те, не в силах прорваться в лоб, лезли снова. Откуда-то издалека моего разума касалась едва заметная ниточка ментальной связи с ведьмой, уловить получалось совсем мало. Я потянулся навстречу, спросил:
— «Как там у тебя?»
— «…Держимся. Их тут собралась почти сотня, сзади лучники. Чертов тронный зал! Широкий, как поле, мать его! Серые обошли со всех сторон, стрелки теперь на скрытых галереях, бьют по нам сверху. Ты сам где?»
— «Мы…» — я на миг запнулся, не зная, как объяснить, затем просто послал картинку. — «Тут.»
— «Секунду… Ты с теми, кто не дает серым зайти нам в спину! Отлично! Если мы сумеем продержаться, пока…»
В спину? Внезапно я со всей отчетливостью понял, что слабость сигнала от Авроры связано не с ее удаленностью, а с тем, что сил у ведьмы осталось совсем мало. Нужно срочно что-то предпринять! Я набрал воздуха в грудь и проревел, что было силы:
— За мной!!!
Я ворвался в бой, разбрасывая серых, рубил, бил щитом, а когда от щита остались только щепки на кожаных петлях, схватил вторую саблю. Новые возможности намного превосходили все, что было у меня до сих пор! Да попадись мне теперь тот медведь, он не продержался бы и минуты! Сила пьянила, лезвия сабель слились в сплошную шелестящую стену, с одинаковой легкостью пробивали и кожаную броню, и легкие доспехи, раскалывали щиты и шлемы. Из груди рвался звериный рык, я пропускал удары, но почти не замечал этого, а тех, кто наносил их, тут же сминали идущие следом.
Мы быстро пробились к защитникам дверей, позволили отойти нам за спины для короткого отдыха, но расслабляться было нельзя. Серые понесли тяжелые потери, но я отчетливо понимал, что не из трусости они рвались обратно в подземелья. Если у них получится подтянуть новые силы, то рано или поздно нас снесут. Что же там такого, за нашими спинами, к чему так настойчиво рвутся серые плащи?
Бой шел, не останавливаясь ни на секунду. Где-то далеко раздавался низкий грохот, скорее ощущение, чем звук, но было не до него: противник предпринял очередную попытку прорваться. Мы отбросили их, когда по внутренней связи пришел новый вызов от ведьмы. Я с ужасом различил в ее голосе панику, когда она закричала:
— «Их все больше! Мы… Я боюсь, нам их не удержать!»
— «Кто-то еще идет на помощь?»
— «Да, но они далеко и вынуждены двигаться медленно, половина тоннелей завалена, в остальных яростное сопротивление! Я не знаю, сколько еще…»
— «Успокойся!» — я срубил неосторожно высунувшегося из рядов серого, продолжил: — «Вам нужно выбираться, слышишь? Открывайте эту дверь, вместе мы сумеем что-то сделать…»
— «Нет! Нам нужно оставаться на месте!»
Она закричала так громко, что я непроизвольно вздрогнул и пропустил чувствительный удар, отступил, прежде чем спросить:
— «Почему? Что там такого важного?»
— «Император! Он в кабинете за нашими спинами, вся эта бойня только ради того, чтобы его убить!»
Ого! Я вспомнил те контейнеры, из одного из которых вырвались жуткие твари. Если бы их выпустили всех вместе и в момент, когда никто этого не ожидал… И при чем тут Кеннет? Ладно, разберемся позже, если будет, кому. Я отступил за спины своих бойцов, те с готовностью сомкнулись, схватил ближайшего, подтянул к себе и заорал тому в ухо, стараясь перекричать шум боя:
— Иду на ту сторону, держитесь тут, чтобы ни одна тварь не проникла!
— Будьсделано! — воин кивнул, подозвал еще пару из находящихся рядом, быстро что-то объяснил, потом они ухватились за еще недавно позолоченные, а теперь залитые кровью ручки. — Давай мухой, благородие, а уж мы тут с ними разберемся!
Кто-то из серых плащей заметил, чем мы занимаемся, в их рядах поднялся крик, гомон, они нажали, стараясь продавить оборону, прорваться, я нырнул в щель, такую узкую, что пуговицы камзола брызнули в стороны. Створки сразу же захлопнулись, едва не прищемив пальцы, я прижался к ним спиной. В доску у головы с сухим треском ударила стрела: лучники отреагировали моментально, ко мне поспешили несколько воинов со щитами, прикрыли, под защитой провели к ведьме.
Выглядела Аврора очень и очень плохо. Лицо стало грязно-белым, кожа в мелких трещинках морщин туго обтягивала череп, глаза запали так, словно она смотрела из глубокого колодца. Она как-то моментально постарела, даже по сравнению с той собой, с которой мы расстались не больше часа назад. Одежда висела на ней, как на скелете, стоять самостоятельно она уже не могла, но из-под высокого потолка продолжали бить молнии. Тонкие и бледные, как сама ведьма, они все же находили цели, на людях, в которых они попадали, загоралась одежда, разносились панические вопли.
Бойцы устали, закрылись наглухо, сами не рвались в бой, только держа серых на расстоянии, но лучники врага били без устали, примерно каждая десятая стрела находила брешь в обороне, а серых плащей меньше не становилось, и даже прибывало. Оказавшись возле Авроры, я опустился на колено и взял в руку ее тонкие пальцы. Накатила страшная апатия и ощущение, что вижу ее живой в последний раз. Сказал ей, пользуясь внутренней связью:
— «Тебе нужно уходить, иначе погибнешь.»
— «Нет, нужно… держаться. Сейчас решается многое, другие… они штурмуют известные гнезда врага, но мы многое потеряем, если император погибнет… Я должна…»
Черт! Она попыталась говорить еще что-то, но я уже не слушал. Если сейчас по всей столице идут бои, то сюда помощь может и не успеть. Черт с ним, с императором, но потеря Авроры невосполнима!
— «Что можно сделать прямо сейчас?»
— «Нужно защитить императора… пока не подоспеет помощь. Тогда, все будет хорошо…»
Сделаю. Во что бы то ни стало сделаю. Я пожал ее тонкие пальцы, поднялся. Дверь — вот она, Аврора сидит, прислонившись к ней спиной, полумрак от стены щитов не помеха для дополненного зрения. Нужно всего лишь попасть внутрь. И чтобы никто не проник следом.
Я осмотрел створки. Даже на вид прочные, толще, чем любые из встреченных тут, судя по петлям, открываются в мою сторону, чтобы максимально усложнить работу тому, кто соберется их выламывать. Пока разбирался, рядом с головой ударила еще одна стрела — кто-то из защитников расслабился, или лучники приловчились отыскивать бреши. В такой нервной обстановке думалось отвратительно, так что я просто взялся за ручку и потянул. Конечно же, с той стороны створкам не дал распахнуться засов. Аврора завозилась, с трудом поднялась на ноги. Жестом приказав посторониться, положила руки на окованные золотом створки, закрыла глаза. С той стороны заскрежетало, словно кто-то тащил шкаф по полированному мрамору, завибрировало, грузно упало. Я потянул снова, на этот раз дверь подалась. Обернувшись, я едва успел подхватить падающую ведьму. Глаза у нее закатились, невероятно, но она побледнела еще сильнее, сейчас ее мелко трясло.
— Зачем ты…
— Не теряй времени! — она оборвала меня, приложив пальцы к моим губам. — Сделай дело, тогда всех спасешь… Иди!
От нее повеяло такой властной силой, невозможной в гибнущем истощенном теле, что я не посмел ослушаться. Осторожно передав ее одному из окружавших нас воинов, я бросил на нее последний взгляд и поспешил в соседний зал. Никого. Никого?
Здесь было не так просторно, в помещении, судя по всему, принимали только самых ближайших к императору. Вместо трона — высокое кресло в золоте, огромный, с телегу, стол в окружении семи резных стульев, столешница обита зеленым бархатом, прямо в центре — мертвый серый. Крови не видно, но шея вывернута, он был еще теплым. Бумаги, перья — на полу, тут же растекается пятно разлившихся чернил. Книжный шкаф у стены, на книгах — брызги алого, часть рассыпана по полу. Противоположную стену когда-то закрывал гобелен, теперь он болтался на одном крючке, открывая каменную стену с распахнутой дверцей в глубоком проеме. Опять двери! Чертов лабиринт! Замок выбит с той стороны, значит, император был не рад внезапным гостям. И одного, похоже, задавил голыми руками.
Одну саблю пришлось оставить: в узком месте особо не помашешь. В пыльном тоннеле было темно, вихрились целые тучи пыли. Она мерцала в дополненном зрении, лезла в нос, щекотала горло. Я приложил к лицу рукав: не хватало выдать себя, чихнув в неподходящий момент! На полу четко отпечатались следы. Очень много следов, они слились в сплошную полосу, когда серые сперва прошли в сторону кабинета, а потом возвращались с пленником. Здесь было так тесно, что идти они могли только по одному без риска случайным звоном выдать себя.
Когда впереди забрезжил багровый отсвет факелов и раздались негромкие еще голоса, я пошел медленнее. Серые переговаривались раздраженно, кто-то далеко впереди прикрикнул, донеслись глухие удары, злая ругань. Люди в доспехах перекрывали весь обзор, но стало понятно, что император решил сопротивляться. Нужно было срочно что-то предпринимать. Втянув носом воздух, я резко выдохнул, несколько раз ударил саблей о камни, наполнив тоннель звоном.
— Эй, куда торопитесь, псы? — мой голос звучал гулко и внушительно. — Или вы только по безоружным?
Серые начали оборачиваться, железо загрохотало по стенам. Но в лицах настороженность быстро сменилась мрачной радостью, когда они поняли, что за моей спиной никого нет. Я подбадривающе махнул саблей: кто первый? Пока они будут заняты мной, не станут трогать старика-императора. Наконец, первые двинулись в мою сторону, толкаясь, мешая друг другу, я уже видел, как нападут, цепляясь плечами, путаясь друг у друга под ногами, как чуть дальше по тоннелю прозвучал смутно знакомый голос:
— Благородный сэр смельчак, неужели это вы?
Перед глазами на мгновение встал темный переулок, залитый дождем, и бандит, едва не убивший Белла.
— О, трусливый сын помойной собаки? — крикнул я в ответ. — Ты еще жив? Выходи, закончим начатое.
— С удовольствием, с удовольствием!
Он двинулся ко мне, расталкивая серых. Роста в нем было не так уж и много, запомнился он мне от чего-то более высоким и крупным, но едва оказался передо мной, подобрался, как готовый к прыжку хищник. Левую сторону прикрывал узкий щит, как раз для сражений в таких норах, а в правой он держал алебарду с укороченным древком и крючком, загнутым, как коготь. Я сперва удивился, но с запозданием понял, что мне с моей саблей не развернуться здесь, удар окажется либо слабым, либо вообще уйдет в стену. Голова разогрелась, перебирая варианты, мышцы налились силой, готовясь к схватке. Серый заметил мою растерянность, ухмыльнулся, показывая желтые зубы.
— Лучше б тебе, благородие, меня в том переулке оставить! Ладно, не дрожи коленками, я быстро…
Он как-то рывком надвинулся, выбросил вперед алебарду, направив лезвие мне в живот. Я с трудом отразил, отскочил. Серый захохотал, протянул издевательски:
— Не трепещи, благородие, а лучше вертайся и давай к своим, эта свинья никому не расскажет… ха-ха-ха!
Он кивнул себе за плечо, указывая на скрытого за спинами серых плащей императора.
— Много текста для помойного шакала, — я сплюнул, добавил в голос дурной храбрости: — побереги дыхание, здесь и так воняет.
Улыбаться он не перестал, но в глазах застыло обрекающее безразличие. Пожав плечами, покрытыми кожаной броней, он снова двинулся ко мне, взгляд скользил по мне, выбирая место для удара. Наконец, остановился в районе груди, алебарда снова выстрелила, но острие серый направил ниже, намереваясь зацепить крючком мою ногу. Я должен был отшатнуться, позволив ему закончить обманный маневр, но вместо этого я резво ушел в сторону и, подпрыгнув, опустился на древко алебарды, выбив ее из рук противника. Размахнуться было негде, поэтому я без лишней красоты просто ударил рукоятью сабли в лицо, на котором проступило крайнее удивление. Ударить успел дважды, прежде, чем он закрылся щитом, но я схватил за деревянный край и, оттянув вниз, ткнул теперь уже лезвием. Серый захрипел, когда металл вошел ему в глазницу, осел, как мешок с дерьмом. Я сдернул с его руки щит, крикнул зашумевшим серым:
— Теперь вы, шакалы! Кто первый?
Их оставалось шестеро, трое — ближе ко мне, остальные — по ту сторону, за пленным императором. Первый заорал, бросился, поднимая топор. Тот звонко ударил в низкий потолок, серый на мгновение отвлекся, я же прыгнул вперед, ударил острием снизу вверх, загнав клинок под край брони. Смельчак всхлипнул и рухнул рядом с моим давним знакомцем. Я отступил, оставив мертвых между собой и противником.
Второй и третий напали вместе, но из-за тесноты мешали друг другу, толкались, я заколол обоих, пусть на щите и прибавилось щербин. Оставшиеся переглянулись. Затеем один из них шагнул ко мне, вытащив из-за пояса длинный кинжал. Я молча позавидовал его выбору.
На щит обрушился град ударов, таких сильных, что даже новый я удерживал с трудом. Если он так лупит простым кинжалом, то что было бы, сумей он размахнуться топором? Пришлось даже немного отступить, но и этого воина подвела однообразная тактика. Слева-справа-вверх-вниз, повторить. Выждав паузу, я махнул саблей, целясь в колени, а когда серый предсказуемо отскочил, выставив вперед голову, в подбородок ему ударил край щита. Хрустнуло, он зашатался, выплюнув осколки зубов с кровью, замотал головой… и ринулся в атаку с новой силой!
Замелькало так, что я едва успевал закрываться. За спиной серого кто-то закричал, даже сквозь грохот и звон были слышны звуки борьбы. Краем глаза удалось увидеть, что император схватил одного из оставшихся воинов. Пленник был огромен, как бык, выпрямившись, он едва не задевал свод головой. Серого плаща он держал за горло, тот дергался, хрипел, сапоги безрезультатно пытались нащупать твердую поверхность. Император взревел, сжал сильнее, шея его жертвы хрустнула. Я едва не пропустил очередную атаку, когда заметил, как к пленнику со спины приближается последний серый с ножом в руке. Хотел крикнуть, но в горле пересохло! Тогда снова махнул саблей, целя в колени. Наученный серый на хитрость не отреагировал, и клинок рассек ему колени. Он вскрикнул, и тут же получил тяжелый удар щитом в лицо, а следом — саблей по горлу.
Предупредить императора об опасности я уже не успевал. Тот стоял спиной к убийце, с ненавистью сдавливая уже мертвого противника. Пистолет словно сам прыгнул в руку. Хлопнуло, когда болванка покинула ствол, и голова последнего из похитителей взорвалась алым облаком: в панике я подал на катушку слишком сильный заряд.
Император отбросил жертву, удивительно проворно для своих размеров обернулся, едва не отскочил, увидев лишившегося головы серого, затем устремил прямой взгляд на меня.
— Кто такой? И что тут делаешь?
Императора я никогда раньше не видел, даже портретами не интересовался, но стоящий теперь передо мной человек мог быть только императором. Высокий, выше меня едва не на голову, широкий, спина такая прямая, что по ней можно чертить. Черные глаза под густыми бровями смотрят настороженно, но без испуга, крупный нос распух, в черной короткой бороде капли застывшей крови почти не видны. Дорогая рубашка с тонкой вышивкой разорвана, на коже алеют ссадины, огромные кулаки сжаты так, что побелели суставы.
— Сэр Томас Ромм, барон Яргородский, мой император. Я прибыл с… друзьями, чтобы предотвратить вашу гибель!
— Вы из людей Авроры, барон? — император вскинул брови. Я поспешил ответить:
— Нет, мы с ней союзники. Но это не мешает мне…
— Понятно, это понятно! Потом расскажете, барон! Но теперь мне нужно обратно! У меня там полный дворец этих серых червей…
— Погодите секунду, мой император! — я почувствовал легкое касание к разуму. Усталый, безжизненный голос Авроры, в котором все же звучало облегчение, произнес:
— «Петер, они отступают. Что случилось? Ты нашел императора?»
— «Да, он со мной. Мы возвращаемся.»
— «Вот и славно… Не торопитесь, нам нужно закончить…»
Голос истончился, исчез. Император требовательно смотрел на меня, ожидая ответа.
— Все в порядке, ваше величество… я думаю. Можем возвращаться.
— Ты говорил с Авророй? — спросил он и, видя мое замешательство, уточнил: — Я в курсе ее некоторых… скажем так, особенностей. Пойдем. Там все в порядке?
— Д-да, мой император, — ответил я после паузы, указал на убитого выстрелом: — Могу я рассчитывать, что это останется меду нами?
— Вполне. Идем, нам еще многое предстоит обсудить. И сделать.
Мы поспешили обратно во дворец. Дел действительно оставалось еще полно. Не думаю, что с мятежом покончено окончательно. От Авроры пришел новый вызов. Я принял его, едва успевая за широким шагом императора.
Конец первой книги.
Больше книг на сайте - Knigoed.net