18:10, 19 июля 1014 года, пятница, Империя Дакиэрро, Бифрост.
Сигурд наблюдал за битвой Раббена и Белгорро до тех пор, пока ядерный гриб не скрыл поле боя от телекамер космической станции, орбита которой была скорректирована еще вчера. Такой исход император Дакиэрро предвидел уже тогда, когда ярмир с Тоттенгрибером подмышкой отправился в безлюдную местность, равноудаленную от любого населенного пункта минимум километров на пятьдесят, и двести пятьдесят конкретно от Фламби.
Новая способность Белгорро, которую он впервые продемонстрировал лет тридцать назад, во время Занки-Аларского конфликта, впечатляла не столь сильно, как его мистическая связь с веществом верхней мантии планеты, но использовать ее он мог не только в районе разломов земной коры, да и времени для активации она требовала на пару порядков меньше. По сути, она являлась логичным завершением его способности выделять тепло, и оставался только вопрос, каким образом можно нагреть вещество до нескольких миллионов градусов, не превращая его в плазму. Белгорро как-то удавалось. Или же он способен возвращаться из плазменного состояния в твердое агрегатное. О последней возможности Сигурд старался не думать.
Когда Раббен, успев умереть несколько десятков раз, смог наконец достать ярмира черным лезвием своей косы, тот вконец рассвирепел и сломал мистическое оружие. Высокое разрешение камеры позволило рассмотреть этот процесс во всех деталях, и император Дакиэрро обратил особое внимание на то, что половина лезвия на какое-то мгновение застряла в плече Белгорро, и он вытащил его, прилагая некоторое усилия.
«Может ли быть, что Мара Раббена разрубила его кость?» — предположение было невероятным, и в том случае, если было верным, значило очень многое. А потом Белгорро «взорвался», обратив в ничто все в радиусе километра. Тоттенгрибер, находясь в эпицентре, просто испарился, и к тому же потерял возможность восстановить свое тело в данном месте ввиду неприемлемых условий для жизни. Подобное уже случалось, и где в таких случаях Раббен возрождался, не знал никто.
«Августо?» — Сигурд отправил запрос помощнику, но ответа не было. И это встревожило его куда больше, чем поражение Раббена и потеря всех дронов в Фламби, ведь пока над поверхностью планеты кружили спутники, они могли связаться, находясь в любой ее точке.
— Ты же не можешь умереть! — Сигурд почти кричал, и огромных усилий потребовалось для того, чтобы сдержать себя в руках. Последовавшие далее полтора часа полного неведения стали, возможно, одним из худших испытаний в его долгой жизни. Потеря Августо была невосполнимой.
«У меня хорошие новости,» — ответ, неожиданный несмотря на трепещущую внутри надежду, словно вынул из Сигурда внутренний стержень, но он быстро взял себя в руки.
«Жив?»
«Да. Конечно, у меня с этим все же возникли определенные трудности, но в данный момент моей жизни ничего не угрожает».
«Где ты сейчас и что за хорошие новости?»
«Через полчаса буду у тебя. Белгорро ознакомился с представленной ему информацией, так что нам остается только ждать, когда его сила обратится против Дженази. Он не сможет игнорировать его потенциальную угрозу».
«Ты уверен? Он превратил Раббена в облачко плазмы».
«Уверен. Нам просто нужно запастись терпением. А Раббену в любом случае все равно».
***
Августо прибыл, как и обещал, через тридцать минут, и игнорировал все вопросы о том, почему так долго не выходил на связь и когда успел вернуться. Еще через два часа о себе дал знать Раббен, связавшись с императором через терминал в центральной части Дакиэрро. Сигурд сразу отдал дронам приказ тщательно исследовать регион, хотя что именно они должны искать, понятия не имел.
Когда через час все трое собрались в одном из многочисленных конференц-залов Бифроста, Сигурд наконец смог задать беспокоящий его вопрос:
— Раббен, ты узнал хоть что-то в бою с Дженази?
— Мне помешал Белгорро, — ответил Тоттенгрибер, но поняв по взгляду императора, что он ожидает услышать больше, продолжил:
— Он не использовал меч и мистические способности. Учитывая, что я не смог справиться с ним даже так, могу предположить, что он теперь сильнее, чем раньше. И я не узнал, можно ли ранить его Марой. Хотя теперь уже нет никакой разницы, она сломана.
Сигурд не стал поднимать тему отказа Раббена объяснять, откуда у него такое мощное оружие. Черная коса резала все, что угодно, словно аккумулировала в себя энергию десятка представителей Великого Дома Коккинавье.
Он был даже рад тому, что она сломана.
— Кстати, по поводу того, как она сломалась… Можешь показать обломки?
Раббен только пожал плечами в ответ и извлек из пустоты остатки черной косы. Сигурд взял ту часть лезвия, которая застряла в плече Белгорро, и сразу увидел крупный скол. Так как кроме него не было видно больше ни единой щербинки, им был сделан вывод, что кусок черной стали мог остаться внутри тела Белгорро.
«А конкретно, застрял в кости,» — подумал Сигурд, и передал обломок Августо.
— Это необходимо тщательно изучить. Возможно, Мара смогла ранить Белгорро глубже, чем мы могли бы предположить.
— Я займусь этим. И если ты правда надеешься, что мы приблизились к ответу на вопрос, как можно убить Белгорро, я могу поднять архивы секретных разработок Фридриха — он искал оружие против него с момента его вступления в Гвардию.
— Я ничего об этом не знал, — нахмурился Сигурд.
— А зачем? Все равно ничего толкового создано не было, — что-то в голосе Августо заставило Императора Дакиэрро усомниться в словах своей правой руки. Он никогда и никому не доверял настолько, чтобы позволить себе принимать на веру слова, не подтвержденные твердыми проверенными фактами.
— Посмотрим, что у нас получится теперь. Если бы только у нас был доступ к технологиям Эрлика… — Сигурд в очередной раз со злостью и негодованием вспомнил об уцелевшей колонии старой цивилизации Чи-Зо на соседней планете — безжизненном ледяном шарике, сияющем в ночном небе яркой белой звездой. Две тысячи лет они держат Эдем-Тейзою в полной изоляции, не позволяя разведывательным зондам и космическим кораблям достичь орбит внешних планет. Они сохранили все технологии великой межзвездной цивилизации прошлого, из-за чего невозможно установить связь с соседними звездными системами и выяснить, остался ли еще кто-то, кроме них. Две тысячи лет эрликийцы хранят молчание и не объясняют своих мотивов, и Сигурд поклялся сам себе и всей Вселенной, что придет день, когда надменные бледнокожие кровососы будут призваны к ответу.
Император Дакиэрро вспомнил, что уже неделю не навещал своего пленника с соседней планеты, и решил, что самое время принести ему свои извинения за свое долгое отсутствие.
***
18:30, 19 июля 1014 года, пятница. Федерация Вердиро, республика Талли, Фламби, резиденция Великого Дома Лэйт.
Белгорро стоило больших усилий сдержать удивленный возглас, когда пальцы Дженази пронзили его обсидиановые мышцы на левой руке чуть ниже плечевого сустава и раздвинули неорганическую плоть в стороны, обнажая прозрачную, на первый взгляд стеклянную кость. Такого таланта за ним ярмир раньше не замечал, как и того рассеянного спокойствия, с которым гата проделал эту операцию.
— Ну что, нашел? — спросил он нетерпеливо.
— Да, — ответил Дженази. — Сейчас попробую вытащить.
Его брови удивленно поползли вверх, когда осколок косы Раббена не поддался с первого раза, а когда он попытался во второй, Белгорро показалось, что ему сейчас оторвет руку.
— Засел намертво, — вынес свой вердикт Дженази.
— Только не говори, что мне теперь придется с ним всю жизнь ходить, — возмутился ярмир. — Из-за него я не могу нормально рукой пошевелить.
— Это только так кажется. Ты привыкнешь.
— Ты что, уже сдался? Дженази, я тебя не узнаю…
— Этот осколок уже стал частью тебя, — ответил гата, разводя руками. — Твоя кость попыталась срастись сразу после ранения и металл зажало, словно в тисках. А если бы я мог ломать твои кости, то был бы сильнейшим в Гвардии.
— Что, правда не можешь? — не поверил Белгорро. — Даже теперь?
Рана, оставленная на его плече пальцами Дженази, затянулась, и ярмир проверил, свободно ли двигается рука. Неприятное ощущение от присутствия внутри чужеродного тела осталось, и он недовольно хмурился.
— Можем попробовать еще раз, когда я буду в лучшей форме.
— И когда же это будет?
— Никогда, надеюсь. Кстати, что за странные слухи о том, что ты планируешь войну с Судо?
— Это просто слухи, — поспешил с ответом Белгорро.
— Газетчики считают иначе. Кое-кто даже утверждает, что ты стараешься разжечь конфликт до той черты, после которой в воздухе засвистят бомбы.
— Если бы я действительно хотел войны, то не стал бы дожидаться создания ядерного оружия. Просто мне нужно было подчеркнуть готовность Федерации применить новую дубинку. Может, после этого там, на Юге, хоть немного одумаются. Представляешь, «Стая» пару лет назад едва не совершила вооруженный переворот сразу в трех южных республиках! Ришари спонсирует массу криминальных организаций на моей территории, терроризм и наркоторговля скоро станут бедствием национальных масштабов.
— Мне кажется, ты преувеличиваешь, — возразил Дженази. — Твоя Федерация, на мой взгляд, вполне благополучное государство.
— Ты не был на юге, — Белгорро заскрежетал зубами. — Там она запустила свои когти еще и в политическую оппозицию. Если бы «Молот» не устранял вовремя особенно глупых перебежчиков, могла бы произойти гражданская война. Иногда я подумываю о том, чтобы установить в стране диктатуру. Свою.
— Ты уверен, что это все приказы Ришари?
— А кто еще? — возмутился Белгорро. — Ее власть над Судо безгранична.
— Абсолютная власть не равно всеведение, — покачал головой Дженази. — Ей никогда не была интересна политика, и она особо не вникала в тонкости экономических и политических процессов. Уверен, она просто назначила на ключевые посты тех, в чьих способностях более-менее уверена, и предоставила им полную свободу действий. А так как среди подобных известных ей личностей полно Столсангов и Сатронгов, могу предположить, что тот же Крэйн уже давно ведет свою игру. Если еще жив, конечно же.
— Жив, — мрачно подтвердил Белгорро. — Играет роль верного пса Богини Юга. Знаешь, до меня давно доходят слухи, что Ришари самоустранилась от управления Судо, но я им не верю. Просто не верю. Ты понятия не имеешь, какой она стала.
— Может быть, — со вздохом ответил Дженази. — Ты вот тоже изменился. Что на тебя нашло?
— На меня? — удивился Белгорро. — Ничего на меня не нашло, я всегда был таким. Просто Фридрих заставил меня забыть об этом своими подлыми манипуляцими. Мне две тысячи лет, Дженази. Как ты думаешь, чем я занимался до того, как пойти у него на поводу?
Ответом ему было изумленное молчание.
— Я был так называемым духом-хранителем Эбреи.
— Стеклянной пустыни в Дакиэрро? — уточнил Дженази.
— Она стала такой после атомной бомбардировки княжества Великим Домом Бронзлевен. Я никому не рассказывал эту историю. У каждого из нас были веские причины вступить в Гвардию.
Дженази покачал головой.
— И теперь, после всего, что было в прошлом, ты запугиваешь атомной войной несчастных по ту сторону океана.
— А что еще мне делать? Дженази, Гвардии Хаоса больше нет, и мы теперь противостоим друг другу руками людей, большая часть которых никогда не видела нас в живую, не то что в бою. И это хорошо. Это правильно. Зачем им знать, что я могу уничтожить половину Судо без применения технических средств? Это вернет человечество на полторы сотни лет назад, когда мы еще были Гвардией. В эру страха и ужаса. Лично я не хочу этого.
— Ты прав, перспектива неприятная, — не мог не согласиться Дженази. — Тогда люди не могли заснуть, зная, что ты или Глория находитесь на том же континенте, что и они.
— К слову о Глории… Когда она узнает, что ты вернулся, то найдет тебя и потребует голову Ришари. Или попытается заполучить твою. Данная перспектива меня не радует. Догадываешься, почему?
— Я постараюсь покинуть Вердиро до того, как это случится, — с серьезным видом заявил Дженази.