На грунтовую дорогу, пересекавшую лес, они свернули в начале шестого, так что до захода солнца у них оставалось больше трех часов, но Дженази попросил Просперо поторопиться. Он всю дорогу к чему-то прислушивался, пока инспектор старательно выживал из минивэна все, на что машина была способна в условиях отсутствия асфальта, бесчисленных кочек и выбоин. Дважды они проезжали вызывающие дрожь скрипучие деревянные мосты, которые уже давно никто не ремонтировал. Им даже перегородил дорогу ствол рухнувшего мертвого дерева, который лежал там как минимум сутки. Все указывало на то, что другие машины проезжали здесь редко, и среди них точно не было большегрузов.
— В Вирасе мне сказали, что эту дорогу проложили для санатория, который собирались построить в центре леса, — Просперо словно оправдывался перед спутниками за тряску во время езды и прочие неудобства. — Но там дальше фундамента дело не пошло и стройку закрыли. Потом дорогу стали использовать для вывоза леса — здесь есть ценные породы дерева, но и это дело заглохло, местные предпочитают рубить его, не забираясь далеко от края. Если бы не необходимость срезать двухсоткилометровый крюк трассы, эту дорогу давно бы уже забросили. Хотя, похоже, это и так скоро произойдет…
— Наверное, в этом лесу водится нечто опасное, — зловещим тоном предположил Ранмаро. — Призраки, чудовища, сектанты, сумасшедшие обладатели мистических искусств, маньяки-убийцы…
— Ран! — Виктория прикрикнула на брата, но невольно проверила, на месте ли ее меч.
— Здесь нет ничего такого, что было бы нам по зубам, — поспешил успокоить их Дженази, который уже проверил местность с помощью своего чутья.
— Но что-то все-таки есть! — обрадовался Ранмаро.
— Нам — или тебе? — не удержалась Юрика. Ей тоже было крайне любопытно, что могут таить за собой все эти густые зеленые заросли.
Дженази понимал ее. Она хочет столкнуться с чем-то таким сверхъестественным, чей масштаб не будет повергать ее в дрожь и трепет. С чем-то из списка, озвученного Ранмаро. Чтобы оно было уязвимо к свету, серебру, соли, осине, пуле или банальному кулаку в лоб. Чтобы она сама смогла справиться с этим чем-то или кем-то.
Он не ответил на вопрос племянницы. А через десять минут сообщил, что они приехали.
Но радоваться было рано, потому что он попросил Просперо загнать машину подальше от дороги и указал всем направление вглубь лесной чащи. На наивный вопрос Виктории «И долго мы идти будем?» Дженази ответил своим совсем неутешительным «Нет» — потому что как-то само собой стало ясно, что он имеет ввиду свое «долго». Разве для него десять километров расстояние? И хуже всего было то, что всю провизию и снаряжение пришлось тащить тем, кто их и собирал, причем без рюкзаков — о них Виктория совсем забыла. Дженази, видя страдания молодняка, ничем не выдавал своего злорадства. И, разумеется, не собирался им помогать.
***
Проклиная все на свете, они ломились за ним сквозь лесные заросли с таким шумом и треском, что сравнение их со стадом кабанов стало бы оскорблением для клыкастых парнокопытных. Так неуклюже в лесу могли себя вести только городские жители.
— Это все из-за тебя, — ворчала Юрика в сторону Виктории, вырывая сумку со спальным мешком из цепких лап малинника. — Это ты его разозлила. Это у него месть такая, решил преподать урок шибко умным. Спорим на сто айр, что идея разбить лагерь вдали от дороги пришла в его голову уже после твоих подколок? «Рядом с машиной побежишь»… Это же надо было додуматься?
— У тебя нет сто айр, — ответила ей племянница. — И ты выводишь его из себя гораздо больше, чем я. Спорю на все твои сигареты.
— Ты же не куришь, — Юрика перехватила сумки поудобнее. Она почти не устала, но идти сквозь лес без тропы под ногами было настоящей пыткой.
— Да. Я их просто выкину.
— Размечталась. Не буду я такие дурацкие пари заключать.
— Тогда хватит ко мне приставать. Без тебя тошно…
— А кто забыл рюкзаки купить? — едва не взвыла Юрика. — Ранмаро уже половину консерв растерял!
— Все на месте! — поспешил отозваться парень.
— Я же не знала, что мы так далеко от машины отойдем! — Виктория даже застонала от бессилия, пустив в ход оправдание.
— Не доверят тебе армию, — покачала головой Юрика. — Ты даже с отделением справиться не можешь…
— Отстань…
— Мы пришли, — Дженази остановился. Каким-то образом он смог пройти весь этот путь без каких-либо потерь в виде ссадин и клочков одежды, и теперь стоял на берегу небольшого лесного озера, в центре которого находился уютный с виду островок — он был похож на плавучую хижину благодаря росшим на нем огромным плакучим ивам с великолепными пышными зелеными кронами.
Вывалившись следом за ним из зарослей, молодежь попадала на свободный от растительности берег, бросая рядом вещи.
— Здесь красиво, — произнес Просперо, искренне восхищаясь открывшимся видом. — Жаль, что мы не сможем разбить лагерь на этом острове.
— Почему это? — удивился Дженази.
— Ну, здесь с виду глубоко, добраться туда можно только вплавь… — конец фразы прилип к языку инспектора. Когда Дженази дошел до островка, он проверил ногой озерную поверхность на предмет поверхностного натяжения. Оно работало, как обычно, так что его потрепанная за время лесной прогулки туфля едва не зачерпнула воду.
— Я же говорю — он издевается, — снова заворчала Юрика. — Или здесь только я не умею по воде ходить?
— Зато Рия может ее замораживать, — напомнил ей Ранмаро и обратился к сестре:
— Сделаешь льдину?
Виктория оценила взглядом расстояние, прикинула требуемую толщину ледяного моста для четырех нагруженных человек. Хотела сказать «да», но в последний момент передумала.
— Палатки и продукты у нас. Остановимся здесь, а он, если хочет, пусть там ночует.
Юрика, Ранмаро и Просперо посмотрели на поднимающую очередной бунт девушку, потом обменялись взглядами уже между собой и, похоже, пришли к соглашению.
— Может быть, здесь нет так и глубоко, — бодро предположил инспектор. — Вдруг вброд перейдем? Если получится, то и вещи сможем перенести, а там уже у костра просушимся.
Виктория фыркнула — она оказалась в меньшинстве. Но лезть в воду им не пришлось.
Дженази, стоя на противоположном берегу, простер над озерной гладью руку. По воде пошла рябь, затем она стала раздвигаться, расходясь в стороны двумя гладкими полупрозрачными стенами — до тех пор, пока не показалось песчаное дно с водорослями и ракушками.
— Да-да, мы поняли, дядя! — крикнула Дженази Юрика. — Сейчас подойдем!
Потом она посмотрела на Викторию.
— Все еще хочешь здесь остаться?
***
Дочь Валерии покачала головой. Только что дядя предстал для нее в совершенно новом свете. До этого момента она считала его своим формальным родственником и невероятно сильным и древним воителем — бывшим Гвардейцем Хаоса. Она успела узнать некоторые из его сильных и слабых сторон, и наличие последних ее расстраивало, что и было причиной последних трений между ними. А еще она сомневалась в том, что его огромный опыт вряд ли окажется полезен именно для нее из-за разницы в мистических способностях. Из рассказов матери она знала, что Дженази прежде всего непревзойденный мастер меча, обладающий невероятной силой и скоростью. Его навыки были настолько высоки, что он не использовал в бою свои мистические способности со времен войны Юга — то есть тогда, когда Валерия была еще ребенком. А значит, она почти ничего не могла рассказать дочери о его мистических способностях, кроме регенерации и управлении воздухом. Теперь, когда Виктория познакомилась с легендой лично, она узнала о его возможностях исцелять и влиять на сознание окружающих людей. Это производило впечатление, но ей было необходимо другое. Ее способности замораживать и создавать лед были проявлением гидрокинеза, который в чистом виде у обладателей мистических способностей встречался очень редко, поэтому никто не мог дать ей совет, как можно превзойти ее нынешний уровень силы и оказаться на одной ступени с отцом. И вот такой человек нашелся. Теперь у нее был учитель.
***
Пройти по дну озера оказалось не так и тяжело — оно было практически сухим благодаря силе Дженази. Сложности возникли, когда потребовалось взобраться на крутой берег острова — дно рядом с ним резко понижалось, и будь вода на месте, они оказались бы в ней с головой — ни о каком переходе вброд и речи быть не могло.
Просперо старался не смотреть Виктории в глаза, когда она протягивала ему руку, чтобы помочь вскарабкаться наверх. Дети семьи Лэйт, в отличие от него и Юрики, преодолели препятствие со сверхчеловеческой ловкостью, практически взлетев к ожидающему их Дженази.
Когда все оказались на острове, он опустил руку и вода аккуратно вернулась на место, без лишнего шума. Большой оранжевый диск солнца висел над горизонтом, напоминая, как мало у них осталось времени на обустройство лагеря. Но до полного наступления темноты они успели уложиться в срок.
— Здесь мало дров, — Виктория озвучила сделанное ранее наблюдение, когда все сидели вокруг небольшого костра с установленным над ним походным котелком. Отвечать за готовку вызвался Просперо. — На приготовления ужина хватит, а вот завтракать будем всухомятку.
Дженази провел рукой над едва нагревшимся котлом и вода тут же вскипела.
— Тебе не кажется, что применение мистических способностей в таких бытовых делах выглядит немного смешно? — Виктория честно старалась, но сдержать раздражение поведением дяди было выше ее сил.
— Смешно зависеть от пищи, тепла и сна, — ответил Дженази. — И уж тем более от чужого мнения. Но это не так уже и плохо. Это даже нормально. Гораздо смешнее, когда человек забивает себе голову проблемами, которые решаются без особого труда. Ему нужно просто начать их решать.
Виктория молча поднялась на ноги и подошла к воде. Наклонилась, коснувшись пальцами ее поверхности.
— Я скоро вернусь, — сказала она и сделала первый шаг. Ледяная тропа, соединившая оба берега, даже не треснула под ее весом. Главное было не подскользнуться и не свалиться в воду на виду у всех. Это стало бы большим ударом по ее уже порядком задетому самолюбию.
— Пойду помогу, — Ранмаро последовал за ней, жестами давая понять остальным, что проследит за тем, чтобы с его сестрой все было в порядке.
— А я пойду вздремну, — сказала Юрика. — Разбудите, когда ужин будет готов. Хотя лучше не надо. Мне что-то не хочется есть, — и она скрылась в их общей с Викторией палатке, как-то особенно резко застегнув молнию.
Дженази и Просперо остались одни.
— Каково это — быть таким, как вы? — задал вопрос Просперо, просто чтобы не сидеть в тишине. Дженази, что называется, «ушел в себя», заворожено рассматривая языки пламени, и инспектор чувствовал себя неуютно. Ему казалось, что дядя ребят исчезает из реальности.
— Хотя, думаю, вы можете задать мне такой же вопрос, — произнес Эспозито, не дождавшись ответа. — И я не смогу вам ответить. Я сам не знаю, как мы выживаем — хрупкие, беспомощные, полуслепые и полуглухие. Чтобы убить нас, не нужно рубить голову — достаточно рассечь артерию, сломать неудачно ребро или слишком сильно ударит по голове. Мой знакомый умер, подавившись куском хлеба в ресторане… Я молчу уже о болезнях. Если задуматься — это очень страшно. Но когда ты забываешь о своей смертности, жизнь просто идет.
— Вы ошибаетесь, инспектор, — произнес Дженази, продолжая смотреть на огонь. — В этой бесконечной Вселенной наши шансы погибнуть равны. А если сравнивать их с вероятностью наступления смерти для жителя Ховина, Фламби и Эдельбрасса, то мы и вовсе безнадежно проигрываем.
— Постойте… Вы имеете ввиду себя и меня?
Дженази усмехнулся.
— Отправившись с нами, вы встали на тропу войны, даже не представляя, с кем придется столкнуться, но с твердой убежденностью сражаться до конца. Рано или поздно вы погибнете в бою, столкнувшись с тем, кого не сможете победить. И со мной точно также. Рано или поздно я встречу того, кто окажется сильнее меня, не смогу отступить и погибну. Так у кого больше шансов выжить — у нас или у какого-нибудь булочника, который в последний раз дрался еще в школе?
— Хотите сказать, что боитесь смерти точно так же, как и я? — удивился Просперо.
— А разве вы боитесь смерти? — наступила очередь Дженази изумляться. — Я бы так не сказал. Как по мне, вы прилагаете все силы, чтобы с ней встретиться.
— Бояться и избегать — не совсем одно и то же, — нахмурился инспектор. — И я не хочу умирать, если вы об этом. Мне нравится жить. Но в то же время я должен следовать своему долгу.
— Бороться с несправедливостью? Наказывать зло? — в голосе Дженази не было ни капли иронии. Только грусть.
— Иначе я не могу.
— Вы не сможете победить моего племянника, — покачал головой г'ата. — Тем более, если он справится с моим испытанием.
— Каким испытанием? О чем вы? — Просперо был раздосадован тем, что его замысел оказался так легко раскрыт. Станет ли Дженази учить его после этого?
Дженази пошевелил подобранным с земли прутиком угли костра.
— Скажем так… Перед тем, как вылечить вас в Фламби, я преподал Ичиро урок, который все еще продолжается. Если племянник окажется слаб, то вы скорее умрете от старости, чем дождетесь его возвращения. А если силен… Что же, тогда никто в этом мире не сможет его убить. Он станет настоящим г'ата. И ему придется остаток жизни провести среди снега и льда, сражаясь с чудовищами.
— Остаток жизни? Так он станет бессмертным или нет?
— Никто не вечен, — ответил Дженази, — и г'ата в том числе. Вы видели, как я выжил даже после того, как мне отрубили голову. Но у меня есть предел, после которого регенерация невозможна. Если не станет головы и большей части тела — сгорят, например — то в этом мире я погибну. И воскресну в Волчьей Зиме, родине г'ата, через год или два. А там я смертен так же, как и вы. Смогу умереть, подавившись косточкой. Ичиро станет таким же.
— Значит, я смогу убить его только в Волчьей Зиме — я правильно запомнил название вашей родины? — сделал вывод Просперо.
— Вы погибнете там, сделав всего один вдох, — покачал головой Дженази. — Замерзнете, не сделав и шага.
— Так холодно? — поежился инспектор, нарисовав в своем воображении ледяную пустыню с температурой воздуха под минус сто градусов.
— Так холодно, — подтвердил г'ата.
— Но здесь я смогу его победить? — уточнил Просперо.
— Только теоретически…
— Вы научите меня, как это сделать?
— Вы же собирались всего-лишь достичь уровня Мисторг, или я ошибаюсь? — улыбнулся Дженази.
— Я боялся, что вы прогоните меня, если узнаете, что я собираюсь причинить вред вашему племяннику… Но теперь, когда я знаю, что для меня в принципе невозможно его убить, мне стало даже легче. Теперь я могу просто стремиться к тому, чтобы оказаться сильнее его и отправить в Волчью Зиму на год… или два? Мало, конечно, но если он решит вернуться, я всего-лишь снова отправлю его обратно.
Дженази расхохотался. До слез. Потом хлопнул Просперо по спине, да так, что тот едва не нырнул с головой в кипящий котел с ароматной кашей.
— Я снова повторюсь, но вы мне нравитесь, инспектор. Готова ваша стряпня?
Эспозито проверил кашу на вкус, осторожно, боясь обжечься. Результат был удовлетворительным.
— Да.
— Тогда приступим прямо сейчас, — Дженази поднялся и потянулся всем телом вверх, словно разминая затекшие мышцы и разгоняя застывшую кровь. Проверил гибкость суставов. Сделал пару пробных ударов руками по воздуху. Потом развел их широко в стороны и сделал глубокий вдох-выдох.
— У вас есть мистическая способность, — сказал он, остановившись.
— Ну да, — не стал спорить Просперо.
— Примените ее.
Просперо, пока еще ничего не понимая, но догадываясь, что так надо, вытянул руку и пропустил по пальцам электрический разряд. Получившаяся плазменная духа издала такой оглушительный треск, что у самого Эспозито заложило в ушах.
— Еще раз, — приказал Дженази.
Просперо подчинился, но во второй раз разряд был намного слабее. В третий раз он не получился вообще.
— Больше не могу, — признался Просперо. — Не знаю даже, раньше получалось поддерживать напряжение в два-три раза дольше.
— Закончилась мистическая энергия, — сделал вывод Дженази. — Большую ее часть вы потратили, пытаясь не отстать от нас, пока мы шли через лес. Это хорошо, вы, оказывается, силового типа. Потом объясню, — он жестом попросил Просперо помолчать, когда тот собирался задать уточняющий вопрос. — Но вы знаете, откуда мистическая энергия берется?
— Ее генерирует человеческое тело? — предположил Эспозито. — Ну, известно же, что наши тела нечто вроде батареек, мы производим электрический ток благодаря химическим реакциям, которые в нас протекают. Я думал, мистическая энергия получается по такому же принципу.
Дженази тяжело вздохнул и покачал головой. Просперо почувствовал себя страшно глупым.
— Я был в мирах, в которых люди не вообще не обладают мистическими способностями, хотя биологически они ничем от вас не отличаются. Но если переместить такого человека сюда, он такой способностью сразу обзаведется.
— Тогда… Дело в земле? В нашей планете?
— Да, — подтвердил Дженази. — Это удивительно, но мистической энергией здесь обладают все. Более того, потенциал стать великим бойцом есть у каждого, нужно лишь уделить достаточно времени тренировкам. Просто поразительно. Этот мир словно предназначен для войн.
— Люди склонны к конфликтам… — Просперо отвел взгляд. Он приходил в растерянность каждый раз, когда Дженази упоминал о других мирах, а сейчас он вообще сравнивал их между собой. Инспектору было просто нечего ответить на это.
— Используйте свою мистическую способность снова, — попросил г'ата.
На этот раз Просперо смог выдавить из себя слабенькую искру.
— Неплохая скорость восполнения энергии, — одобрительно высказался Дженази. — Прошло всего несколько минут после ее полного истощения, и нате вам — вы опять что-то можете. Внимание, вопрос: вы что-нибудь сделали для этого? Или хотя бы почувствовали ее возвращение?
Ответ Просперо был отрицательным.
— И в этом беда подавляющего большинства воителей этого мира. Методом постоянного применения своих мистических способностей они увеличивают запас энергии и скорость ее восстановления. Они не знают, что на самом деле их мистическая энергия может вообще не заканчиваться. Но для этого нужно уметь прикоснуться к источнику.
Просперо ничего не понял. Возможно, Дженази имел ввиду какую-нибудь медитацию, поиск духовный силы внутри себя, через преодоление собственных желаний и страхов. Но если бы источник бесконечной силы можно было отыскать таким образом, уже сейчас в Федерации было бы полным полно великих бойцов благодаря распространению школ боевых искусств, в которых очень популярны разные духовные практики. Например, сидение голышом на вершине какой-нибудь горы, без сна, еды и воды. Сильнее они не становятся, чаще попадают в больницу в результате полного физического истощения.
— Так как справедливость в мире есть, увидеть источник всей мистической энергии самостоятельно дано не всем, — продолжил Дженази. — Статистика показывает, что на это способен в среднем один из десяти-пятнадцати тысяч человек.
— Но «способен» еще не значит, что обязательно увидит. Просто сможет найти его, если будет знать, что надо искать. Иногда это занимает годы. В нашем случае у нас нет лишней пары-тройки лет на то, чтобы вы могли заняться внутренним поиском. Энергия вам нужна сейчас. Приготовьтесь, показываю.
Но Дженази ничего не сделал. Или Просперо так только показалось. Потому что весь мир поглотил светящийся изнутри туман, скрыв не только звездное небо, костер с котелком, палатки, ивы, озеро, лес на другом берегу, но даже землю под ногами. Даже не так, туман стал землей, потому что свои туфли инспектор видел отчетливо. Как и Дженази. Они висели в пустоте, заполненной светом.
— Где мы? — несмотря на сюрреалистичность нового пейзажа, Просперо было совсем не страшно. Наоборот, он чувствовал себя странным образом защищенным.
— Это место называют по-разному. Но для начала уточню, что оно находится внутри вас. Вы воспринимаете его как бесконечное пространство, но на самом деле это своего рода тоннель. Или мост, коридор. Переходная зона, одним словом. Она отделяет нас от Сердца Мира, источника всей мистической энергии на планете.
— А где же сам источник? — Просперо, как бы не старался, ничего не смог увидеть за наполненной светом пустотой.
— Там же, где и источник всего этого света, — ответил Дженази.
— Он льется отовсюду, — Просперо признал свое бессилие через пару минут.
— А вы представьте, что у него есть источник.
Для этого Эспозито пришлось закрыть глаза. Он нарисовал в своем воображении солнце, которое висит в нескольких шагах от него, ведь если они стоят в туннеле, то источник находится прямо перед ним. Сосредоточиться толком не получалось — он порядком вымотался за день. А когда сдался и открыл глаза, сделал шаг назад от неожиданности. В наполненной светом пустоте появился новый, чужеродный объект.
— Странно, — в задумчивости произнес Дженази, вместе с Просперо созерцая огромные, метров пятнадцати в высоту, каменные врата из минерала, который большего всего походил на обсидиан. И они были покрыты грубой резьбой — некто высек на них текст из совершенно незнакомых инспектору символов неизвестного языка.
— Что именно? — спросил Просперо. По его мнению, странным здесь было все.
— Раньше они были из бронзы или железа, и намного меньше, — ответил Дженази. — И язык был другой. Это похоже на… работу шик'чи'зо. И не спрашивайте сейчас, кто это.
— Но это врата, верно? И за ними, я так понимаю, источник всей мистической энергии?
— Да, совершенно верно. Прикоснитесь к ним.
Просперо дотронулся до каменной створки. Она была холодной на ощупь. Еще гладкой, а грани резьбы острыми, словно нож. И все. Больше он ничего не почувствовал.
— Ваша мистическая энергия только что была полностью восстановлена, — сообщил Дженази. — Но это вы сможете проверить, только когда покинете это место.
— И все? — спросил Просперо. — А если их открыть?
— Попробуйте, — Дженази пожал плечами.
Эспозито всем своим весом налег на створку. С тем же успехом он мог попытаться сдвинуть с места скалу.
— А если попробуете вы?
— Это ваше сознание, инспектор. И ваши врата. Я вижу их только потому, что вы рядом.
— То есть у вас они другие? — догадался Просперо.
Дженази промолчал. Он продолжал с подозрением рассматривать резьбу на обсидиановых плитах.
— У него вообще нет врат, — раздался за спиной чей-то жизнерадостный низкий голос. Просперо быстро развернулся, едва не потеряв равновесие. Перед ним стоял высокий широкоплечий мужчина-яо в белом костюме и сандалиях на босу ногу. У него было открытое улыбающееся лицо, карие глаза и светлые, до желтизны, короткие волосы. Он просто излучал силу и уверенность.
— Кенсэй, — Дженази к пришельцу не повернулся. Наоборот, он опустил подбородок и скрестил руки на груди.
— Акаяма Хоота, — яо протянул Просперо руку и тот рефлекторно пожал ее, поразившись железной хватке. Нет, его пальцы не сжали, словно в тисках, но Акаяма легко мог бы расплющить их.
— Просперо Эспозито, — представился инспектор.
— Он дед Юрики, — мрачно ответил Дженази, так и не шевельнувшись. — Как ты здесь оказался?
Лицо Кенсэя сразу утратило выражение добродушной жизнерадостности.
— Но у меня нет… — растерялся он, — внучки. Я бы знал. Наверное…
— Ты не ответил на вопрос, — Дженази добавил в интонацию голоса нотку угрозы.