Они бежали сквозь лес, подгоняемые разразившейся бурей за спиной. Дженази разошелся не на шутку, созданный им шторм внушал суеверный ужас — как и колоссальный столб гигантского дерева, выросшего за пару минут и закрывшего своими ветвями половину неба. Бушующие вихри мистической энергии ощущались кожей, в ушах звенело, дыхание и сердцебиение участились до опасных пределов, а ощутимые разряды статического электричества трещали в волосах и на одежде. Эпицентр фантастического сражения находился в нескольких километрах от Юрики, Ранмаро, Виктории и Просперо, но его отголосков хватило, чтобы напугать их до чертиков. Накала страстей добавляли дикое завывание ветра и артиллерийская канонада громовых раскатов, сопровождающих ослепительный фейерверк грозовых вспышек — молнии били так часто и сильно, что стало светлее, чем днем, хотя только что черные тучи плотно закрыли солнце.
— С кем он сражается? — на бегу спросила Юрика, отмахиваясь от очередной ветки, норовившей расцарапать ей лицо.
— Это Глория! — ответила Виктория. Она вела их вперед и оборачивалась время от времени, следя, чтобы не отстал самый медленный из них — Просперо.
— Моя бабушка? — уточнила девушка, перепрыгивая через корень молодого ясеня.
— Да. Это битва двух Гвардейцев! — трепет в голосе ее племянницы подстегивал к открытию второго дыхания.
— Но ведь… Она моя бабушка!
— Хочешь поговорить с ней? — Ранмаро, следуя сразу за Юрикой, старался не сбить дыхание.
— Да! — резко выдохнула девушка и споткнулась. Брат поддержал ее и помог восстановить равновесие.
— Боюсь… она не настроена… на спокойную беседу, — тяжелоотозвался Просперо и тут же воспользовался неожиданной передышкой — его легкие втягивали и выдыхали воздух, словно кузнечные меха.
Юрика снова посмотрела на бурю в небесах, разорвавшую на куски древесного великана. Сейчас ветер, дождь и молнии перемалывали длинные зеленые плети, бьющие из земли в небо хаотично извивающейся массой; резко похолодало, и воздушный вихрь, созданный ее дядей, побелел от снега и градин размером с футбольный мяч.
— Похоже на то, — вздохнула она. — Дядя тоже, кстати.
— Глория очень опасна, — уже спокойно ответила Виктория. — После смерти твоего отца он засеяла полуостров Даери своим лесом, и теперь туда никому нет хода.
— Даери — это самый большой заповедник Федерации, да? — уточнила Юрика. — Там еще резервация амфибий находится.
— Шестнадцать лет назад это была одна из республикФедерации, — объяснила Виктория. — В газетах писали, что люди покинули ее по распоряжению канцлера из-за вспышки смертельной болезни, но на самом деле приказ об эвакуации составил Белгорро, чтобы защитить местных от Глории. Он переселил тогда семь миллионов человек. Все еще хочешь побеседовать с бабушкой? — невинно уточнила девушка.
— Пожалуй, в другой раз, — Юрика поддалась убедительному внушению племянницы. — Далеко еще до машины?
— Мы прошли половину пути.
— Тогда двигаем дальше!
Но выйти на дорогу им так и не удалось. Они были уверены, что Дженази сражается с Глорией, все указывало на это — и гром, и молнии, и белый столб ледяного торнадо, и тянущиеся к небу гигантские деревья. Не было повода для сомнений в том, что Гвардейцы заняты друг другом — и вдруг Глория оказывается у них за спиной, и гибкие корни вырываются из-под земли и сметают с ее пути Просперо.
Ранмаро обернулся первым и успел рассмотреть, как древесное острие пронзает насквозь грудь инспектора. Его крик предупредил сестер, но смысла в этом уже не было — ярмира окружила их высокой плетеной стеной из шиповника и ежевики. Просперо выбросило куда-то за нее; на том месте, где он только что стоял, остались лишь пара капель крови.
Юрика, увидев Глорию вживую, а не в качестве иллюстрации Валерии, растерялась. Слишком многое нужно было сразу осознать: встречу с бабушкой, которая на вид была ненамного старше внучки, ее растительные прическу и платье, нечеловеческие глаза; исчезновение Просперо и кровь на хищных ветвях; Ранмаро, с воплем ринувшегося в атаку на ярмиру — наконец-то пригодились мечи, которые он и Виктория взяли с собой вопреки поклаже, с тяжкими страданиями доставленной на островок с ивами. И нужно было решать, что делать, когда ее брат разрубил сразу две толстые плети, норовившие схватить его и поднять над землей; как-то помочь Виктории, которая, схватив свой меч двумя руками и занеся его высоко над головой, резким выдохом окружила себя облаком ледяного пара и заморозила подбиравшиеся к ней юркие шипастые ветви. Юрика должна была действовать, чтобы остановить ярмиру, решившую убить ее семью.
Ранмаро занес меч над Глорией и взлетел вверх, перевернутый вниз головой — подкравшаяся к ногам плеть вцепилась в его голень и вздернула над землей, словно охотничья петля. Клинок он не выронил и даже срезал прядь зеленых волос ярмиры, но когда попытался разрубить схватившую его ветвь, она змеей обвилась вокруг рукояти и вырвала оружие из рук. Виктория метнула в Глорию десятки ледяных клинков, но они вонзились в мгновенно выросшую стену ветвей; а когда с ее меча сорвалась волна ледяного воздуха вперемешку с режущей крошкой, растения оплелись вокруг тела девушки, прижимая руки к телу и сдавливая ребра. Дочь Ичиро с хрипом выдохнула и попыталась что-то сделать со своими живыми оковами, но они стянулись еще туже и девушка потеряла сознание.
Ранмаро закричал, болтаясь над землей. Получилось неожиданно громко, звуковой удар оглушил Юрику и в то же время привел ее в чувство. Невидимый кулак врезался в Глорию и она даже покачнулась, а потом подняла на него свой темный взгляд. Еще десяток змеевидных ветвей-копий вырос из-под устилавшего почву дерна и нацелился на парня, грозя пронзить его насквозь. Еще секунда, вторая… Но Глория медлила.
— Бабушка! — Юрика сорвалась с места, направляясь к Глории. Перепрыгнула через пару корней, поднырнула под гибкую лозу с узкими листьями и гладкой корой. Почти дотянулась до ярмиры, пальцы едва не скользнули по зеленой листве ее короткого платья.
Глория безжалостно прижала девушку к земле у своих ног вездесущими ветвями. Их хватка была мягкой, но крепкой, без надежды освободиться.
— Отпусти их! Не трогай!
Глория опустилась на колени и своей нежной рукой приподняла подбородок внучки, заглядывая ей в глаза. Провела пальцами по ее багряным волосам.
— Ты и правда его дочь, — произнесла она, зачаровано всматриваясь в лицо Юрики. — Не бойся, я не трону тебя.
— К черту! — девушка забилась в зеленых петлях, словно кролик. — Не трогай Рана и Рию! Пожалуйста… — и она разрыдалась. Смерть подкралась так близко и так неожиданно. Юрика оказалась не готова к этому.
— Они должны умереть, — ответила Глория.
— Ненавижу, — прошептала девушка, слезы продолжали течь по ее лицу. А с ними по жилам огнем пробежала злость, обжигая ее изнутри. — Я убью тебя, слышишь? Только попробуй…
Глория печально улыбнулась.
— Ты не сможешь.
Серые глаза Юрики на мгновение закатились, а потом снова впились в лицо ярмиры яростным взглядом. И на этот раз они были зелеными.
Полетели в стороны ошметки ветвей и куски дерна — девушка вырвалась на свободу. Ее черты исказились, приобретя хищные очертания. Вытянулись ногти, превращаясь в твердые когти, удлинились клыки. И багровое сияние окружило тело, формируя силуэт крупной кошки, изготовившейся к прыжку.
Черные глаза Глории расширились от удивления и она едва успела отдернуть руку — оливковую кожу всего-лишь исполосовало, а не сорвало вместе с мышцами с темной кости. Ярмире пришлось отпрыгнуть, чтобы не потерять лишние части тела, и принять настоящую боевую стойку. Ей оказали серьезное сопротивление с самой неожиданной стороны.
На помощь Юрике пришла Ирисса. В момент самого глубокого отчаяния перед ее мысленным взглядом появилась картина Волчьей Зимы и красная рысь, клубком свернувшаяся в снегу. Кошка подняла голову и встретилась с ней взглядом, обеспокоенно заворчала и прыгнула навстречу. Их сознания слились.
Юрика растворилась в Ириссе, а Ирисса растворилась в Юрике. И в сознании этого внезапно родившегося существа возникло знание, что только что в мир, который назывался Тейзоей, проникла духовная сущность обитателя Волчьей Зимы, слившаяся с телом и разумом шестнадцатилетней девушки. Она была и Юрикой, и Ириссой. И она была сильна.
Ирисса-Юрика взмахнула рукой, и когти призрачной звериной лапы разорвали плети, державшие Ранмаро. Он сгруппировался во время касания с землей, ловко подхватил свой меч, пружиной вскочил на ноги и разрубил ветви, душившие Викторию — брат и сестра Лэйт стали свободны. Но не в безопасности.
Юрика зарычала, предупреждая новую попытку Глории схватить ее родственников. Она закрыла их своим телом, оказавшись один на один с Гвардейцем. Ярмира колебалась — она по прежнему не хотела причинять вред своей внучке.
Земля под Юрикой-Ириссой разверзлась, открывая яму, наполненную тонкими жгутами корней. Девушка провалилась в нее и практически сразу вырвалась, растерзав древесные сети. Прыгнула на Глорию и схватилась с ней в рукопашную, вонзая когти в упругую плоть, которая была чем-то средним между мышцами и мягкой зеленой древесиной. Боли ярмира не чувствовала и упорно отбивалась, схватив внучку, одержимую зверем, за горло. Она подняла ее над землей и гибкие корни и ветви спеленали девушку в плотный кокон, оставив снаружи только голову с растрепанными красными волосами. Когда и эта оболочка стала трещать по швам, из земли выросли настоящие деревья, и их гибкие стволы связались вокруг Юрики в огромный узел, сковывая ее куда надежнее прежнего. Девушка дернулась и зарычала от бессилия — эта древесина оказалась прочнее стали.
— Вот и все, — сказала Глория. Ранмаро разрубил ее шею, а Виктория отсекла руку, но эти раны были для нее словно комариные укусы, и ответная атака раздробила им кости.
Юрика всхлипнула, Ирисса жалобно закричала.
«Конец», — вспыхнуло в их общем сознании. А потом яркое золотое пламя поглотило Ириссу-Юрику, Глорию, Ранмаро и Викторию, предательский лес и темное небо. Оно было жарким, но не обжигающим, хотя древесина ярмира вспыхнула и сгорела в нем, словно папиросная бумага. Не пострадала даже одежда — словно мистический огонь мог различать, что можно жечь, а что нет.
Так и было.
— Что ты здесь устроила, любимая? — спросил высокий светловолосый мужчина-яо в свободных белых одеждах и двумя изогнутыми клинками в руках. Рядом с ним, целый и невредимый, стоял Просперо.
— Кенсэй! — Глория яростно закричала, размахивая обожженными руками. Ее платье из листьев горело и осыпалось лоскутами, грозя оставить ярмиру обнаженной.
— Я же просил тебя не трогать детей Лэйт, — сказал мужчина, рассекая ствол дерева, связавший Юрику. — А ты… — Он замер, уставившись на ее красные волосы. — Вот как.
Акаяма Хоодо, он же Кенсэй, улыбнулся одновременно печально и радостно, и заключил внучку в свои крепкие объятия.
— Юрика. Акаяма Юрика.
В этот самый момент буря, поднятая Дженази, стихла, и стало просто очень холодно. Страшный мороз сковал землю, воздух и, казалось, само время. Погасло даже золотое пламя Кенсэя — невиданная сила вытеснила из пространства всю мистическую энергию. Мир остановился.
— Дженази, — прохрипела Глория, мгновенно угасая и распадаясь на части.
— Дженази, — подтвердил Кенсэй, хватая ртом ледяной воздух. Юрика обнаружила, что Ирисса исчезла из ее головы, а тело вернуло прежнюю форму.
— Ранмаро! Виктория! — она вырвалась из объятий дедушки и бросилась к искалеченным брату и племяннице. — Ты же умеешь лечить, да? — Она смотрела на него сверкающими надеждой глазами.
— Пусть сначала Дженази прервет свою технику, — ответил Акаяма, растирая коченеющие мышцы. — Далеко, зараза, а все равно дотянулся. Вот и встретились наконец.