Когда Просперо скрылся на верхних этажах здания, которое, судя по интерьеру, выполняло некую административную функцию, Виктория почувствовала себя страшно одинокой. И беспомощной. У нее была мистическая сила, меч и профессиональные навыки обращения с ним, но ей еще не приходилось использовать их в настоящем бою без присутствия рядом надежного Ранмаро. Учебные поединки с матерью были не в счет — в них она защищала разве что свою честь и гордость, а не жизнь и свободу. Самое большее, что она могла испытать после ее пропущенной атаки — боль и стыд. Сейчас же все было иначе, и Лэйт едва удержалась от того, чтобы попросить Просперо остаться. Гордость не позволила.
Вот только настоящей решимости сражаться девушка не ощущала. Не помогал даже гнев, который вызвала в ней Карина Бронзлевен — он испарился сразу после появления Сольряйна, которое донесло до нее серьезность ситуации. К тому же она вспомнила рассказы матери о мистической способности Великого Дома Бронзлевен создавать некую субстанцию — эктоплазму — которая может принимать любую форму и обладать любыми свойствами, характер которых зависит лишь от особенностей ее хозяина. Основатель Гвардии Хаоса, Фридрих Бронзлевен, был далеко не самым сильным пользователем этой способности — Белгорро однажды обмолвился об этом, сказав, что у того не хватало воображения, чтобы раскрыть всю ее мощь.
Страх подстегнул Викторию изобретательнее подойти к применению собственной мистической способности, и она своим шестым чувством прошлась по трубам системы пожаротушения, которые проходили по всем этажам здания. Отметила линии водопровода и постаралась не думать о перспективе использования канализации — к такому она тем более не была готова. Заодно обнаружила на втором этаже трех человек, один из которых уже спускался вниз, привлеченный грохотом выбитой двери.
Карина Бронзлевен вошла в здание, окруженная лиловой эктоплазмой, надежной защищавшей ее от тумана и ледяных иглы Виктории. Она не могла увидеть Лэйт и слепо всматривалась в белую мглу, решив для начала переждать первую волну мистических атак. Виктория тоже не спешила с использованием козырей и пока отказалась от ближнего боя, предпочитая наносить мистические атаки, находясь за крепкой стеной — она не знала свойств субстанции, созданной противником.
— Где ты, мышка? — нежно пропела Карина, водя перед собой руками в плотном тумане, белом как молоко. Зайти в помещение глубже она пока не решалась. — Выходи-и!
На находившейся неподалеку лестнице раздались шум и чья-то ругань — неизвестный оступился в тумане и скатился вниз по ступенькам. Бронзлевен сразу заинтересовалась и первой раскрыла одну из своих карт: от окружавшей ее эктоплазмы отделился крупный сгусток, и приняв форму четвероногого существа неопределенного вида, рысью проследовал к случайному свидетелю поединка. Виктория не видела этого глазами, но словно ощущала кожей — вода, подконтрольная ее способности, каким-то образом ощущалась как продолжение тела, и девушка могла осязать ею предметы, в которых жидкости не было ни капли.
Созданное существо двигалось на слух, и обнаружив человека, обволокло его, превратившись в бесформенный сгусток. Явного вреда это не принесло, несчастный заверещал от ужаса, а не боли, и чтобы ликвидировать источник раздражения, создание вернулось в подобие звериной формы и ударом лапы оглушило человека.
Виктория вжалась спиной в свою стену и практически перестала дышать. Ей нельзя было позволить обнаружить себя до тех пор, пока она не выяснит, можно ли нанести ущерб этой управляемой эктоплазме, и только потом перейти к непосредственной атаке Карины.
Туман превратился во взвешенную в воздухе ледяную пыль, собрался в крупные острые кристаллы и вонзился ими в лиловую мистическую плоть. «Дух» даже не дернулся, но в его теле появились сквозные рваные дыры, которые стали очень медленно затягиваться. Виктория повторила атаку, и от него остались только клочья, в движении которых, тем не менее, сохранялась системность и осознанность.
— Да мы кусаемся! — с притворным удивлением воскликнула Бронзлевен. И выпустила целую стаю «духов» помельче, но куда более шустрых, чем их старший товарищ. — Но сейчас я тебя найду.
Лэйт разорвала их на части своей мистической способностью — и выдала свое местоположение. К ней прицепился совсем крохотный клочок эктоплазмы, и когда Виктория поняла, в чем дело, и обнаружила «жучка», Карина загнала ее в угол. Ответные атаки на Бронзлевен не работали — защищавшая ее тело эктоплазма была гораздо плотнее той, из которой состояли «духи». Нужен был сильный точечный удар, а для этого к Карине нужно было подойти очень близко.
Ну а чтобы подойти ближе, нужно было прорвать кольцо «духов».
Извиваясь змеей, помогая мечом работе мистической способности, Виктория выбралась из своего угла, дошла до середины зала — и столкнулась с Кариной нос к носу, потому что в пылу схватки ограничила свой контроль воды только пределами помещения, в котором проходило сражение. Бронзлевен воспользовалась этим и нанесла упреждающий удар — мощный и неожиданный. Лэйт приняла удар лилового кулака лезвием плашмя; устояла на ногах, но пол под подошвами кроссовок был слишком скользким и влажным, и она заскользила по нему, словно по льду.
— Нашла! — довольно ухмыльнулась Карина.
— Сама пришла, — устало ответила Виктория, и пломбы на трубах системы пожаротушения сорвало многократно возросшим давлением. На Карину обрушился настоящий ливень, которой хоть и стекал по ее мистической защите, но начал медленно и уверенно затоплять помещение. Его двери были открыты, но вода никуда не утекала — Лэйт последовала примеру Дженази, который раздвигал озерную гладь, и держала под контролем большие объемы. Необходимо было только не потерять концентрацию.
— Ты меня утопить решила? — хмыкнула Карина и попыталась нанести новый удар. Не вышло — вокруг ее тела закрутился мощный водоворот, который удерживал ее на одном месте. Тогда она создала нового «духа» и отправила его в погоню за Викторией, потому что девушка отказалась продолжать рукопашную схватку и стала нарезать вокруг Бронзлевен круги, находясь вне зоны досягаемости ее защитной и самой прочной эктоплазмы, которую не брал даже меч. Теперь она понимала самоуверенность агента «Рассвета» — эта особа считала себя неуязвимой.
— Что ты задумала, Убегашка? — Карина начала злиться, понимая, что не может достать Викторию. Ее атакующему сгустку эктоплазмы не хватало скорости, и Лэйт догадалась, что чем выше плотность этого мистического вещества, тем тяжелее им управлять. Атакующий «дух» станет быстрее, только если снизить его плотность, а если снизить его плотность, то он не сможет причинить никому вреда.
Виктория не могла позволить себе позлорадствовать над беспомощным противником — она была слишком сосредоточена на контроле жидкости. Сдерживающий водоворот, поддержка уровня воды, да еще и на бегу — чесать языком было просто некогда.
И наконец ее цель была достигнута: уровень воды поднялся выше колена, и выпустив всю свою мистическую энергию разом, Виктория полностью заморозила всю воду в помещении. Это оказалось очень тяжело, она едва справилась — и все же цель была достигнута.
— И что? — спросила Карина, разбивая замороженные струи водоворота. Попыталась освободить ноги и не смогла. Ее тело по прежнему защищал слой эктоплазмы, но даже силы этого мистического вещества не хватало, чтобы взломать ледяной панцирь.
— Он продержится полчаса, может час, — устало выдохнула Виктория. — Я пока пойду помогу своему другу, а ты подожди меня здесь, хорошо?
— Сука! — яростно выкрикнула Карина, осознавая всю беспомощность своего положения. Освободиться ей не помог даже тот факт, что эктоплазма оставила зазор между телом и льдом, и он не сковывал само тело, позволяя ноге довольно свободно болтаться в ледяном «сапоге». Но чтобы «сняться» с него, ногу нужно было согнуть в ступне и колене, а вот здесь уже начинались сложности. И Бронзлевен начала крушить лед, забыв на время о Виктории. Он поддавался с трудом — девушка вложила в его заморозку всю душу, и если не полчаса, то двадцать минут он продержаться был просто обязан.
Молнией Виктория бросилась на крышу, накапливая новый запас мистической энергии, прикасаясь к свои Железным Вратам. Огромные металлические створки вернули ей ощущение собственной силы и уверенности, и девушка почему-то вспомнила свою самую первую драку — когда мама еще надеялась, что она сможет учиться в школе. Противником оказались девчонки из старших классов, которые решили потаскать Ранмаро за его роскошные золотые волосы. Потом она поняла, что так они выражали свою симпатию к нему, и годы спустя только смеялась над тем случаем, но тогда ей было не до смеха. Победа далась дорогой ценой, ей выбили два молочных зуба, и Валерия лично явилась на следующий день в школу, чтобы выяснить, при каких обстоятельствах стала менее белоснежной улыбка ее дочери. Посмотрела на противниц Виктории и только презрительно фыркнула.
«Они избили тебя?»
«Это она избила их, миледи,» — с возмущением поправила Валерию директриса.
«Мой дочери выбили два зуба, — последовал меланхоличный ответ. — Три великовозрастные хулиганки напали на беззащитную дочь семьи Лэйт» — желаете завтра увидеть такой заголовок в газете? С указанием названия их школы? И вашего имени?»
«Нет…»
«Замечательно».
И Валерия ушла, а Виктория продолжила дальше учиться в той школе. Еще несколько лет. И она до сих пор помнит ее слова, сказанные за дверью учебного заведения: «Никогда не позволяй таким как они даже волос тронуть на своей голове». И Виктория решила для себя тогда, что в следующей драке ее даже не поцарапают.
Бой с воительницей из Великого Дома оказался сложнее школьной драки, но Карина ее даже не поцарапала. Душа Виктории пела, когда она поднялась на крышу. Осторожно осмотрелась по сторонам, с радостью обнаружила живого Просперо — и застыла на месте. Он целился из бластера в Раббена Тоттенгрибера.