В тот момент, когда Кенсэй начал учить Юрику держать меч, Дженази ощутил неподалеку легкое дыхание Волчьей Зимы. Это происходит только в том случае, когда г'ата пересекают черту между мирами, но запаха сородича он не ощутил, и это стало причиной острого любопытства. Дженази заподозрил очередную ловушку Саи, но сбежать, не убедившись в этом, сделало бы его параноиком. И никакие оправдания тут бы уже не помогли.
Пройдя по теплому песку почти километр, он нашел место прорыва родной ему энергии, и обнаружил цепочку знакомых следов. И понял, почему не почувствовал не только запах г'ата, но и вообще чей-либо.
У Белгорро не было запаха.
— Привет, — сказал Дженази, и шестеренки в его голове заработали с космической скоростью.
— Привет, — Белгорро заметил каменное выражение лица старого товарища и смутился, хотя и не подал виду. — Тут это, понимаешь, ситуация такая… Не то, чтобы меня заставили, просто мне нужно было узнать кое-что важное, а в обмен я пообещал, что уговорю тебя встретиться с одной славной девчушкой…
— Сая, — мрачно ответил Дженази. — Ты не понимаешь, о чем просишь, старый друг.
— О нет, наоборот, я теперь очень много понимаю, — возразил Белгорро. — Мне показали и рассказали удивительные вещи, после которых я пересмотрел отдельные моменты нашего общего прошлого. И теперь знаю, что у тебя было предназначение, от которого ты отвернулся и стал Гвардейцем. Так же, как и я. Оказывается, ярмиров создали г'ата, и я даже знаю имя своего творца. Шабаку. Знаешь его?
— Нет, — покачал головой Дженази. — Но слышал кое-что. Он один из великих отступников и враг любого истинного г'ата. Правда, брат, который сказал мне это, не вызвал у меня большой симпатии. Похоже, внутри моего народа существуют определенные разногласия. В которых я не хочу разбираться. Я убиваю шикчизо. Этого достаточно.
— Возможно, ты ошибаешься, — осторожно произнес Белгорро. — Почему бы тебе просто не поговорить с сестрой на эту тему? Я видел такое, о чем ты, похоже, даже не догадываешься.
— Возможно, — не стал спорить Дженази. — Но что будет с этим городом, если наш диалог будет протекать, скажем так, в агрессивном ключе?
— А что за город? — спросил Ранфарг, озираясь по сторонам и не обнаруживая признаков человеческого жилья, скрытого сейчас за каменистым обрывом берега.
— Креслан.
— Далековато меня занесло… Ну, этот город пережил то сражение между нами и Небесными Городами. Двух задиристых г'ата тоже переживет.
— Какое-то безответственное отношение у тебя к беззащитным людям.
— Просто я доверяю тебе и Сае. Пожалуйста, Дженази, выслушай ее. Хотя бы минуту.
— Об этом не может быть и речи, — Дженази начал злиться.
— Да ты боишься, — хмыкнул ярмир. — Но она не так сильна, мой бой с ней закончился ничьей.
Внимательный взгляд г'ата заставил его отвести глаза в сторону.
— Ну, почти ничьей. Я был близок…
— Ты не понимаешь. Я боюсь Саю не потому, что она может оказаться сильнее меня. Я… подвел ее. Мне не страшно. Мне стыдно. Я виноват перед ней.
— В чем? — изумился Белгорро.
— В том, что стал таким, как есть.
— И ты просто бежишь от нее. Как последний трус.
— Вот уже больше ста лет, — печально кивнул Дженази.
— Может быть, пора остановится? Решить эту проблему?
— Не чувствую большой необходимости…
И между ними повисла тишина. Первым ее нарушил Дженази.
— Хорошо. Ладно. Я встречусь с Саей. Пусть… приходит.
Реальность задрожала, по ней прошли волны, которые исказили небо, море и песок — и оставили нетронутыми. Словно это был обман зрения, внезапная галлюцинация. Разве можно нарезать воду ломтиками, завязать узлом горизонт и подбросить в ладони, словно мячик, солнце? Только в собственном воображении. Или…
Мир успокоился и Сая пришла, шагнув сквозь барьер между мирами и оказавшись на белом песке, у самой границы накатывающих на него пенистых волн. Словно слышала их разговор от начала и до конца. Она была безоружна, и смущена своей безоружностью — даже каменного ножа не было на поясе. Дженази вздрогнул, увидев ее такой. Он не видел сестру больше двухсот лет и запомнил волевой и независимой воительницей, нежной и мягкой только внутри, в области рядом с сердцем, куда впустила его по непонятным для него причинам. Это она сделала его г'ата. Дала второе рождение. Больше, чем сестра по крови, больше, чем просто г'ата. Она открыла ему новый мир и дала бессмертие. Новое имя. Дженази. Он Дженази, потому что г'ата не может жить под прежним именем, и следуя этой же традиции, он назвал незнакомую ему девушку Ришари, когда делился с ней священной кровью — точно так же, как Сая поступила с ним. Она совершила ошибку тогда, давным-давно, на берегу маленького острова Эко.
— Давно не виделись, Дженази, — Сая выглядела совершенно беззащитной. В ней не было ни намека на желание сражаться. И его сердце билось часто-часто, готовое разорваться на части от любви и нежности. Он никогда не прекращал любить ее. И тосковать по ее улыбке. Но время помогло задвинуть ее образ глубоко в память. Но сейчас все тщательно скрываемые — от самого себя — чувства проснулись и явились своему владельцу. Например, слезы радости.
«Прочь!» — рыкнул он на них мысленно, чувствуя, как щиплет в уголках глаз.
Помогло.
— Белгорро, оставь нас, — с трудом произнес г'ата, не отводя взгляда от старшей сестры. — Если пойдешь по моим следам, то найдешь Кенсэя и ребят.
— Боюсь, у меня нет на это времени, — ответил Ранфарг. — Есть целая куча дел, которые нужно безотлагательно решать. Удачи, — и он скрылся из виду, одним прыжком взобравшись на вершину обрывистого берега. Но звук его быстрых шагов раздался не сразу — он стоял еще некоторое время наверху, над чем-то размышляя.
И вот Сая и Дженази остались одни. Девушка смотрела в сторону горизонта, на сине-зеленой море и ясное голубое небо. На нем не было ни облачка, ветер унес те зачатки грозы, которую Дженази готовил на всякий случай, когда понял, что в Креслане находится противник.
— Здесь очень тихо, — произнесла Сая.
Дженази прислушался. У всех г'ата гениальный слух, от которого не утаится даже человеческое сердцебиение на расстоянии многих километров. По настоящему тихо для них может быть только в вакууме. За пределами Волчьей Зимы мозг сознательно ограничивает эту способность, оставляя обработку невероятного количества информации подсознанию. Населенные миры слишком шумные для них. Например, этот город в километре отсюда. Сорок три тысячи сто двадцать четыре человека, шесть тысяч пятьсот сорок две кошки, пять тысяч девятьсот семь собак… Их дыхание, их сердцебиение, издаваемые ими звуки… Лучше не слышать.
— Таких миров очень мало. Обычно куда бы я не пришла, где-то на планете обязательно идет война. Сражение между двумя сторонами. В любой момент времени кто-то кого-то убивает по приказу командира. Затишья… Такие редкие. Ты представляешь, Дженази, сейчас, в этот миг, на поля сражений не льется кровь. И уже так долго…
— Пару минут, — ответил ей Дженази, потрясенный тем, что Сая слышит весь мир и может говорить ему об этом. — Подожди, сейчас начнется. Где-нибудь.
«Невероятно».
— Да, ты прав… — расстроилась Сая через полминуты. — Корсары напали на торговое судно. Там, — указала она пальцем на восток, — в море Архипелага.
— Всех не спасешь, — ответил Дженази. И это была еще одна причина, чтобы не использовать невероятный слух. Каждую секунду кто-то где-то умирал в этом огромном мире.
— Да. Поэтому мы должны сосредоточиться на своей главной задаче — уничтожении шикчизо. Идем со мной, Дженази, — Сая протянула ему свою тонкую руку. — Ты слишком долго находился в одиночестве. Пора вернуться домой.
— Ты злишься на меня? Скажи честно? — неожиданно пылко спросил Дженази. — Я убивал, пользуясь своим превосходством над смертными, менял их судьбы. Ранил сестру-г'ата. Стал чудовищем. Я не могу не заслуживать наказания.
Сая подошла к брату и взяла его за руку. Очень нежно коснулась его щеки, и Дженази, следуя безмолвной просьбе, опустился на колени, чтобы она смогла обнять его и прижать к своей груди.
— А чего ты боишься, Дженази? Что можно у тебя отнять, чтобы возместить причиненную тобой боль? Что заставит тебя страдать так же, как тысячи павших от твоей руки? Ты знаешь?
— Ничто в этом мире, — ответил он, чувствуя успокаивающее прикосновение пальцев к свои волосам. — Смерть.
— Но ты никогда и никому не дашь себя убить. Потому что ты г'ата. Тогда вернись в Стаю и сражайся. Истреби шикчизо. Может быть, тогда тебе станет легче.
— Не станет.
— Ты хотя бы попробуй…
Дженази ощутил это — приближение Волчьей Зимы и прошедшую по реальности зыбь, которая готова была поглотить их и вернуть во вселенную вьюг и снежных пустынь. И он не позволил этому случиться.
Нежное прикосновение Саи превратилось в стальную хватку, она не позволила ему отстраниться и подняться на ноги. Дженази едва не захрипел, пытаясь поднять хрупкую на вид сестру — она стала единым целым с этой планетой, и сдвинуть девушку с места можно будет только вместе с ней. Такой молодой г'ата, как он, не соперник старшим братьям и сестрам. Двести лет? По меркам народа просто дитя.
— Не сопротивляйся.
Дженази обреченно вздохнул и обмяк.
Честно, он не хотел этого.
Он не хотел снова терять человеческий облик.
Только бы Юрика не увидела его в таком состоянии. До тех пор, пока в семье все не наладится — нет. Он хочет остаться для нее человеком как можно дольше.
— Я не могу уйти с тобой сейчас, — прорычал Дженази, легко сбрасывая с себя ослабевшие руки Саи и поднимаясь с колен. Он навис над сестрой огромным белым зверем с оскаленной пастью, на волчьей морде застыло сдержанное выражение неистовой ярости. С большим трудом Дженази справился с собой, расслабляя мышцы и ровно дыша. Мир стал немножко меньше, особенно Сая — ее макушка теперь была на уровне его солнечного сплетения. И хорошо, что он оставил обувь на пляже — в отличие от одежды он так и не научился подгонять ее под габариты своей более крупной версии.
— И ты меня не заставишь.
— Куда уж мне тягаться с Клыком, — вздохнула Сая. — Способным возвращаться в человеческий облик. Хорошо, я уйду, но однажды за тобой придет такой же, как и ты, только намного сильнее. Шива или Варуна. И Волчья Зима поглотит мир, ставший для вас полем боя. Ты этого хочешь?
— Нет, — ответил Дженази, возвращаясь в человеческий облик и снова лишаясь своих сил, превосходящих мощь более старых, чем он, г'ата. — Но я не могу бросить все. Мне нужно выполнить свои обещания.
— Как много времени это займет? — нахмурилась Сая.
— Г'ата и шикчизо сражаются миллионы лет.
Девушка отвела взгляд.
— Да, ты прав. Что могут значить еще десять или двадцать лет в сравнении с вечностью? Только ты не должен мыслить подобными масштабами. Человек живет сегодня, здесь и сейчас. И каждый г'ата знает, что война однажды закончится. Помни и ты об этом. Мне пора. Я буду ждать тебя в Волчьей Зиме.
— Подожди, — остановил ее Дженази в шаге от родного мира. — Я хочу задать тебе один вопрос.
— Какой? — удивилась девушка.
— Почему ты оказалась на Эко как раз в тот момент, когда я уже должен был умереть? Я не верю, что это была случайность. Двести лет я размышлял об этом. О том, как стал г'ата. Ведь если я оказался на Эко не случайно, то и ты пришла туда не волей случая. Кто попросил тебя навестить остров?
— Две тысячи лет назад г'ата спасли этот мир от шикчизо, и каждые сто лет один из нас навещает этот мир, проверяя возможность их возвращения. Это очень ценная планета, они обязаны жаждать заполучить ее. Но ничего подобного не происходит… Тогда была моя очередь провести инспекцию, и я совершенно случайно нашла тебя. Случайно.
— А я появился там не случайно. Мне помогли. Знать бы, кто…
Дженази оскалил клыки, словно обещая неведомому игроку человеческими судьбами незабываемые мгновения боли и страдания.
Сая улыбнулась.
— Никто не способен заглядывать так далеко в будущее. Да и зачем это кому бы ни было… Ради чего затевать игру? Не зная мотива, преступление не раскроешь.
— Разве ты сейчас не ответила на собственный вопрос? — спросил Дженази мрачно. — Ты уже назвала мотив.
— Не понимаю…
— Ты сказала, что никто не способен заглядывать так далеко в будущее. Чтобы увидеть что? Как я становлюсь Гвардейцем? Разрушаю Небесные Города? Или раню свою сестру и становлюсь зверем?
— Клыком. Ты стал Клыком, — и Сая задумалась. — Это может быть нужно только г'ата. Но я повторяю: никто не способен просчитывать наперед столько вероятностей и учитывать вселенную факторов. Невозможно. Только Время и Судьба знают прошлое и будущее. Твой «кто-то» должен был заставить их раскрыть свои тайны.
— А это возможно, — сказал Дженази. — Значит, у меня есть скрытый враг.
— Враг ли?
Дженази закрыл глаза и ясно представил сотни лет сражений, крови и смертей. Сотни лет боли.
— Враг, — твердо ответил он. — Какую бы цель он не преследовал — он все равно умрет.