Щупальца тянулись к Просперо со всех сторон, пытались связать его руки и ноги, древко нагинаты, и он едва успевал отсекать их, стряхивать с себя извивающиеся обрубки, которые протыкали его одежду и кожу острыми шипами. Боль была пронзающей и обжигающей, а затем уходила, уступая место пугающему онемению. И все же он двигался вперед. Знал, что все это лишь игры разума, и в действительности его тело невредимо и не отравлено ядом Шепчущих — по крайней мере, Забытый на его плече уверял его в этом. Он же предупреждал его о подползающих сзади лиловых побегах, мешая им обвиться вокруг горла или свалить в топкое болото под ногами. Но даже Дзаа-Тхон-Кгар не смог рассмотреть затаившийся под слоем мха отросток, свернувшийся петлей — и стянувшийся на лодыжках инспектора. Просперо только успел почувствовать, как его дернуло за ноги — и оранжевый мох ударил его в лицо, заливая глаза, рот и уши омерзительной жижей. Нагинату вырвало из рук, а самого его подняло в воздух — насколько высоко, он понял только тогда, когда отплевался и протер глаза. Чтобы обнаружить себя подвешенным вниз головой над поверхностью на четыре высоты своего роста.
Мох под ним разверзся широкой круглой зубастой пастью — клыки усеивали ее густой острой желтой спиралью, внешний край которой обрамляли ряды побегов-щупалец. И пасть судорожно сокращалась и расширялась, демонстрируя видимое желание схватить его, прожевать и проглотить в виде мелких кусочков.
— Я вижу его, — в возбуждении произнес Забытый, продолжая цепко держаться за его рубашку. — Я вижу Созерцателя!
Просперо посмотрел в ту сторону, в которую указывал ему рукой Дзаа-Тхон-Кгар — и увидел Луиса Амавази, совсем рядом. «Алый» находился в центре кольца из щупалец, оплетенный и привязанный ими к импровизированному кресту, который инспектор не видел до сих пор только потому, что не имел возможности взглянуть на сад Шепчущих с такой высоты. У которого, кстати, не было видно ни конца, ни края — живой лабиринт тянулся от горизонта до горизонта, затянутого мучно-желтой дымкой.
— Здорово… но слегка не вовремя. Я потерял оружие и нас сейчас сожрут, — Просперо даже в какой-то степени утешала мысль, что сейчас он расстанется не только с жизнью, но и с этим омерзительным привкусом во рту — он не понимал, почему его до сих пор не стошнило.
— Ты не можешь потерять свое оружие, остолоп, — в раздражении ответил Забытый. — Оно — часть тебя!
— Действительно, — вспомнил Просперо — и вновь ощутил в руке тяжесть нагинаты.
Один взмах — и удерживающее его в воздухе щупальце перерублено. Падая, направил лезвие вниз — и сталь пронзила пасть, заставляя сжаться в предсмертной судороге на древке. Инспектор приземлился на пружинящую лиловую плоть, удержав равновесие благодаря намертво застрявшей в мертвой хватке круглый челюстей нагинате, попытался выдернуть, чтобы рассечь окружавший его ряд щупалец — и не смог.
Время замедлило свой бег. Усеянные ядовитыми шипами извивающиеся отростки падали на Просперо сверху, смыкаясь клеткой, а тварь под ногами начала погружение, намереваясь похоронить его вместе с собой под поверхностью кошмарного сада-лабиринта. И тогда он, преодолевая животный ужас, выпустил древко — и немедленно создал новое, уже свободное от живого капкана. И одним круговым движением рассек живые прутья западни. И прыгнул в сторону, подальше от погрузившегося под мох чудища.
— Ты закончил? — флегматично поинтересовался у него Дзаа-Тхон-Кгар, наблюдая, как Просперо отряхивается от бурой жижи и лоскутов мха. На нем не осталось и лоскутка сухой одежды. Кожа начинала невыносимо зудеть и чесаться.
Ничего не ответив, инспектор продолжил движение в сторону Луиса. Прорубился сквозь последнюю живую стену и вывалился в пространство перед крестом. Замер, рассмотрев наконец, что тот из себя представляет.
— Великое Небо… Что за тварь?
— Эмиссар Шепчущих, — ответил Забытый, вместе с Просперо рассматривая тощую долговязую тварь, столбом стоящую посреди лабиринта с разведенными в стороны руками. Луис был прикован к ее спине, его руки были привязаны к ее рукам, а затылок наполовину погружен в затылок Эмиссара. Костяные шипы, растущие из твари, были погружены в плоть Амавази, лишая возможности просто взять и оторвать его от этого чудовищного живого креста.
— Он так и не смог подчинить себе волю Созерцателя, — продолжил Дзаа-Тхон-Кгар, — так что здесь будет проще, чем с остальными.
— Проще? — Просперо был настроен крайне скептически. А потом заметил, что вместо ног у Эмиссара пучки щупалец, которые тонули в слое мха. И что-то подсказало ему, что все живые заросли вокруг него, весь сад-лабиринт является продолжением тела слуги Шепчущих. И когда стены из щупалец потянулись к нему, все разом, чтобы сомкнуться на нем и раздавить, ему хватило всего одного удара, чтобы лишить Эмиссара контроля над этим пространством.
Срубленный, словно дерево, Эмиссар вместе с прикованным к его спине Луисом рухнул навзничь, но уже не в мох, а в твердую поверхность, затянутую белым молочным туманом. Лиловое небо с желтыми спиральными облаками, жижа и мох, уродливые оскорбления растительного мира — все исчезло, растаяло, и иллюзия кошмарного измерения Шепчущих сменилась привычным Просперо пространством перед Вратами Сердца Мира.
— Нужно пронзить сердце Эмиссара, — подсказал Забытый. И когда сталь с синеватым отливом вошла между ребер твари, она испарилась серым туманом, и разум Луиса Амавази наконец-то оказался свободен.
***
Реальность встретила Просперо полумраком подземелья и спертым, пропитанным запахом плесени и сыростью воздухом. Он по прежнему стоял над Луисом, прижимая пальцы к его вискам, но теперь глаза Амавази были открыты, и в них читались бесконечные облегчение и усталость. Он хотел что-то сказать — и не мог, только вскинул руку в слабом жесте, и сразу же уронил ее обратно. Вступить в бой на их стороне он определенно не мог. А сам Посперо, чувствуя, как подкашиваются колени, с тоской подумал о том, каким образом освободит от Шепчущих еще троих «алых».
Ная, Йохан и Римпо Лу смотрели на него с надеждой. Инспектор ответил им блеклой улыбкой, попытался вернуть себе уверенный вид и направился к Артуру Коккинавье.
Внезапно сквозь пролом в помещение ворвались нечеловеческий вой и рычание, сквозь которые можно было различить отчетливый скрежет когтей по камням.
«Шепчущие! — слегка запоздало предупредил Просперо Забытый. — Их твари вылезают прямо из стен!»
Инспектор вспомнил историю Арианы Рейсток, в которой слепые создания с щупальцами вместо рта явились на поле боя из выросших в стенах пастей. Он ждал их самого момента прибытия в замок, не зная толком, как будет справляться с ордой бесконечных чудовищ, лезущих изо всех щелей, и вот они наконец появились. Позиция у его группы, конечно, сейчас была куда лучше предполагаемого окружения, и они могут долго сдерживать потом тварей, ползущих сквозь единственный пролом в стене, но ведь и отступать-то особо некуда, и патроны не бесконечные. Ная ранена и едва не валится с ног, у Йохана остался полупустой магазин пистолета, Римпо Лу так же не выглядит очень уж бодрым… Выходило, что только его молнии могли помочь в этой ситуации. Просперо коснулся Врат Сердца Мира, восполняя мистическую энергию, и с дрожью понял, что доступный для использования объем заметно сократился. Об этом предупреждали Кенсэй и Дженази: обычные люди, без генетических улучшений Великих Домов, не способны слишком долго пользоваться мистическими способностями без особой подготовки. Тело должно привыкнуть к мощному потоку проходящей сквозь него мистической энергии.
Просперо почувствовал, что его запас прочности подходит к концу. Некстати дала о себе знать обожженная рука.
Голову первой твари он сжег выстрелом из плазменного пистолета. Вторую срезала очередью Ная — и отбросила опустевший автомат.
«Мы не продержимся долго, — обратился он к Забытому, сжигая еще одну тварь. — Нам нужна помощь».
И вошел в пространство перед Вратами. Но сколько бы он не звал других чародеев, никто не вышел к нему из тумана. Даже Кенсэй. Впрочем, дед Юрики перестал отвечать на его зов еще до того, как они вошли в замок. Видимо, сейчас ему тоже приходилось решать вопросы жизни и смерти.
«Шепчущие окружили замок барьером, — напомнил ему Забытый. — Ты не сможешь позвать на помощь».
«А ты? Шепчущие не могли разорвать твою связь с собратьями».
«Ты удивишься, но смогли. Конечно, я могу попытаться пробиться сквозь эту стену, чтобы докричаться до кого-нибудь, но при этом тебе придется на время забыть о моей помощи. И нет гарантии, что я смогу связаться с кем-то сильным и надежным. В этом мире не так много чародеев, способных вытащить вас из этой передряги».
«Сделай хоть что-нибудь,» — прошептал Просперо и вернулся в реальность, чтобы всадить в слепую тварь последний плазменный заряд. Теперь он мог положиться только на свою мистическую способность.
Но когда вместо молнии в новое чудище он смог выстрелить только короткой искрой, то почувствовал, как покрывается холодным потом. Именно Забытый позволял ему поражать врагов на расстоянии, создавая ионизирующий канал в воздухе. Без него Просперо мог использовать электричество только при непосредственном контакте с телом противника.
— Проклятье, — только и успел выдохнуть он в морду слепой твари — прежде чем ее пришпилил к стене огромный черный скорпион. Римпо Лу вмешался очень вовремя.
Огромные острые клешни и молниеносный шипастый хвост надежно перекрыли своре Шепчущих доступ в помещение, и Просперо с облегчением отступил к Нае и Йохану. Без возможности слышать ответы Забытого на свои мысленные вопросы он ощутил себя неожиданно беспомощным и одиноким.
— Как долго ты сможешь их сдерживать? — спросил он у карлика.
— Мала минуц, — ответил Римпо, сидя на полу со скрещенными ногами, и с сосредоточенным выражением лица. — Дезать сыпохлоста цудно.
— Постарайтесь продержаться подольше, — ответила Ная, собираясь с силами для вступления в рукопашную. — Не знаю, на что нам нужно надеяться, но надеяться нужно.
***
Дзаа-Тхон-Кгар знал, чем рискует, оставляя Просперо одного. И все же мысль о вероятность того, что он лишится первого за последние столетия действительно талантливого чародея, не помешала ему сосредоточиться и вложить всю свою энергию в единственный импульс, которым он, словно копьем, пронзил стену мрака, которой окружили его Шепчущие, и вместе с ним отправил призыв о помощи. Когда он сказал Просперо, что не знает, с кем сможет связаться, на самом деле немного слукавил. Просьба достигнет самого сильного на данный момент Забытого, самого могучего из них. Кан-Лу-Бо, Баад-Бор-Ксон, Наму-Ар-Зонкон, Лон-Ри-Ба, Фа-Рон-Ха, Шуу-Ван-Ло — любой из них мог прибыть с достаточно сильным чародеем, который поможет выбраться его подопечному из этой передряги. От него не потребуется ведь достаточно много: всего-то довести смертных до выхода из замка. Конечно, после этого он, Дзаа-Тхон-Кгар, окажется в долгу перед другим Забытым, но на что не пойдешь ради своего чародея? Забытый не тешил себя иллюзией, что делает это ради победы над Шепчущими — для решения этого вопроса потребуется очень много чародеев, а сейчас нужно просто спасти тех, кто оказался жертвой глупого плана. В конце-концов, он тоже допустил все произошедшее. Гордыня и самоуверенность могут сыграть злую шутку даже с одним из нома-за-грим. Не в первый раз…
И вот пришел ответ. Точнее, ответ в виде немедленной помощи. Сквозь прореху в барьере, пробитую его зовом, другой Забытый помог своему чародею открыть портал в замок, и тот уже был внутри, рядом с Просперо и его друзьями. Святой Ному-Ар-Загрима.
***
Просперо вздохнул с облегчением, когда огромный скорпион Римпо Лу, который с каждой секундой все медленнее щелкал клешнями и бил хвостом по лезущим на него тварям, попросту перекрыл своей закованной в хитин тушей пролом в стене, закупорив его намертво. Порождения Шепчущих просто не могли сдвинуть с места вцепившееся в камень всеми конечностями мистическое существо, и только испарина на лбу карлика показывала, как же тяжело ему все это дается.
А потом круглая пасть раскрылась прямо в стене перед ними, и из нее полезли новые и новые безглазые чудовища. Ная закричала и грудью встретила первых из них, неистово работая двумя мечами, Просперо бросился ей на помощь, хватая ближайшую тварь и пропуская сквозь нее сильнейший электрический разряд, от которого она развалилась в его руках обугленной мумией. Йохан подобрал с пола обломок камня, собираясь продать жизнь подороже, закрывая собой беспомощных «алых», и только Римпо Лу даже не пошевелился, продолжая удерживать проход. Убирать от него скорпиона было нельзя, чтобы не впустить в камеру еще больше тварей.
Вторая пасть распахнулась на потолке, и чудовища посыпались им на голову. Просперо рухнул под тяжестью одной из них, тут же испепелил молнией и стряхнул с себя обжигающе горячую тушу. Поднялся, чтобы добраться до Наи — и увидел в воздухе синий овал чародейского портала. Из него вышел высокий бледный мужчина с длинными черными волосами, в черном плаще, и с двуми пистолетами в руках — тяжелыми, длинноствольными, из которых немедленно полились потоки свинца. Грохот огнестрельных выстрелов в тесном каменном мешке оказался настолько оглушительным и дезориентирующим, что инспектор только спустя пару секунд осознал, что к ним на помощь пришел сам Раббен Тоттенгрибер. Гвардеец Хаоса.