Валерия привела Дженази в комнату на втором этаже, заставленную диваном, парой кресел и журнальным столиком. Свет попадал внутрь сквозь большое окно и застекленную дверь, за которой находился открытый балкон.
— Почему ты им ничего не рассказала? — спросил Дженази, усаживаясь в кресло. Валерия устроилась на диване напротив.
— Не понимаю, о чем ты, — ответила она, позволив себе легкую улыбку.
— О том, как относятся Ранмаро и Виктория ко мне и Белгорро. Друг семьи? Ты смеешься? Уверен, они знают, что такое Гвардия Хаоса, но почему я не вижу в них ненависти? Мы же были…
— Чудовищами? — закончила за него Валерия. — Дженази, милый, наша война с вами теперь в прошлом. Сто пятнадцать лет назад, когда ты исчез, Гвардия распалась. Сигурд убил Фридриха и объявил себя новым императором…
— И почему я не удивлен? — вставил между строк Дженази.
— … Августо и Тоттенгрибер признали его право, а вот остальные — нет. Белгорро не понравилось, что он собрал уцелевшие Небесные Города в Дакиэрро, а Глория в принципе была против того, чтобы от нашей цивилизации хоть что-то осталось. Кэнсею Сигурд никогда не нравился… Втроем они обосновались здесь, на Вердиро, и собирались установить контроль над Судо, но тут вмешалась Ришари. Знаешь, как ее теперь называют? Богиней Юга. Она правит целым континентом, все правители южного материка — ее марионетки. В результате новые друзья человечества — я о Белгорро и сотоварищах — потеряли возможность использовать тамошние вооруженные силы для вторжения на Дакиэрро, так что новой мировой войны не случилось. В итоге Сигурд восстановил на своей территории осколок прежней цивилизации, а Белгорро занялся развитием Вердиро. Мы — я, Кристиан, Дан и Регулус — решили ему помочь. Нет, ну правда, сражаться с ними все равно бесполезно, а тут они изъявили желание восстановить земли, опустошенные сотнями лет непрерывных войн. Благородное стремление. Достаточное, чтобы можно было закрыть глаза на их прошлое. Мертвых не вернуть, Дженази.
— Я уже успел увидеть, как здорово вы «закрыли на прошлое глаза», — ответил он. — Полноценный мировой заговор с целью сокрытия правды о прошлом… Не могу не улыбаться, хотя ничего смешного в этом нет.
— Чудовища захватили мир, а потом убедили его в том, что они — добрые феи, — Валерия печально улыбнулась.
— Кто-то же должен был взять на себя эту обязанность. И теперь людям суждено забыть о чудовищных преступлениях прошлого. Возмездия не будет, — фиолетовые глаза Дженази потемнели, на них упала тень, сквозь которую пыталось прорваться яростное бушующее пламя.
У Валерии перехватило дыхание. Это был совершенно другой Дженази. Такого она не помнила. От него исходили волны чудовищного эмоционального давления, она чувствовала, как мистические течения Тейзои вихрем закручиваются вокруг комнаты, предвещая угрозу идеального шторма. И эти эмоции — ярость, гнев, острое чувство справедливости — передались ей.
— Только не говори, что осуждаешь нас за наше молчание. Я лично обелила твое имя в глазах своих детей! Им ни к чему знать, что ты… — Валерия почти перешла на крик, но в конце смогла взять себя в руки — просто нечеловеческим усилием воли. — Ранмаро и Виктории достаточно правды о Ришари. Я просто хотела, чтобы у них был дядя, который однажды вернется и остановит убийцу. Ты ведь для этого вернулся, да? Чтобы остановить ее? Хотя о чем я… Тогда ты не смог завершить свой удар, и теперь, век спустя, тоже не сможешь. Но мне интересно, что будет теперь. Ты ведь хочешь узнать, как сильно она изменилась.
Дженази молчал, ожидая продолжения.
— Ичиро родился пятьдесят лет назад. До этого момента Ришари активно мешала жить Сигурду и Белгорро, ее «Стая» устраивала на Вердиро и Дакиэрро жуткие акции устрашения и разного рода диверсии. «Стая»? Преданные твоей сестре члены Десяти Великих Домов и просто талантливые бойцы, энергию которых она направила в нужное ей русло. Зачем ей это было нужно? Тебе лучше знать, она все-таки твоя сестра.
Так вот, когда Ичиро родился, «Стая» на время прекратила свою деятельность на других континентах, полностью сосредоточившись на защите ребенка. И знаешь что? Сигурд оказался достаточно самонадеянным, чтобы попытаться убить его. Он, Августо и Тоттенгрибер втроем напали на Ришари, посчитав, что беременность ее сильно ослабила. Они ошиблись, поражение было сокрушительным. И мы за всем этим наблюдали из Федерации.
«Она родила ребенка, едва не убила Сигурда, перестала терроризировать Вердиро. Похоже, она исправилась,» — так мы подумали, если сильно утрировать. Простишь за это? Я просто говорю о вещах, которые меняли мир прямо на моих глазах, и если буду делать это иначе, то просто сойду с ума. Потому что как может появление на свет всего одного человека изменить все таким радикальным образом? Неужели Карлал и Тонби были правы?
***
Дженази пожал плечами, а потом ответил:
— Великие личности берутся не из пустоты. И их идеи тоже. Легко перепутать волю одного влиятельного человека с волей тысяч тех, кто стоит за его спиной. Но ты еще не рассказала, как именно Ичиро повлиял на исторический процесс.
Валерия вздохнула и продолжила:
— Так получилось, что отношения между Судо и Федерацией потеплели. Восемнадцать лет мы не беспокоились о Ришари, за это время Ичиро вырос и возглавил «Стаю». И когда он наконец «вышел в свет», то в первую очередь заговорил о союзе между Судо и Федерацией против Дакиэрро. Мы долгое время смотрели на его деятельность с подозрением… Долгое время. Ему было уже за тридцать, когда я родила ему Викторию. Почему ты так смотришь на меня? Я влюбилась в замечательного парня — славного, доброго, отважного. В того, каким Нола увидела тебя больше ста лет назад. Это все ее вина… Никогда бы не поверила Ичиро, если бы не знала, что он смотрит на меня так же, как и ты когда-то на нее. Преемственность поколений какая-то… Одним словом, жизнь стала налаживаться. Сын Ришари вовсю сотрудничает с «Молотом», Кристиан, Кеншин, Дан и Регулус — его закадычные друзья, Белгорро зовет его «Дженази младший». Просто сказка. Мы как-то пропустили момент, когда мой брат начал встречаться с Ришари. Когда узнали — они уже обвенчались. Потом родился Ранмаро.
Потом Ришари убила Кристиана. Дан и Регулус попытались отомстить. Глупые…
Я так и не смогла выбить из нее правду, зачем она так поступила. Тоже ведь сошла с ума, ворвалась в ее особняк и забрала племянника из колыбели. Ранмаро — все, что осталось у меня от Кристиана…
Ришари не стала возвращать сына лично и приказала сделать это Ичиро. И знаешь что? Он послушался ее. Если бы не Белгорро, ублюдок забрал бы у меня и племянника, и дочь. Фламби тогда здорово досталось.
Конечно, это знаменовало начало новой фазы противостояния Судо и Вердиро. Из-за тех, о ком подавляющее большинство людей даже не слышало никогда. Ну, или не подозревало об их реальном влиянии на этот мир. Несправедливо…
— Кто такой Кеншин? — спросил Дженази, когда Валерия прервалась, чтобы налить себе стакан воды из графина.
— Сын Кенсэя и Глории, отец Юрики.
— У Глории не может быть детей! — Дженази даже вскочил со своего кресла. — Она же ярмир! Скажи еще, что и Белгорро внуков нянчит.
— У Белгорро нет детей, но Глория — ярмир особого рода, ты ведь и сам это знаешь. Ей удалось зачать ребенка от Кенсэя, и мальчик, который в результате родился, удивил всех нас. Знаешь, Юрика очень на него похожа. Особенно ее волосы, — Валерия мягко улыбнулась.
— Так вот, Кеншин вырос невероятно сильным. И спустя два года после смерти Кристиана в одиночку отправился на Судо, чтобы остановить Ришари. Там и погиб. Каким образом у них получилась Юрика — мне не известно. Шестнадцать лет назад Ичиро принес ее на порог этого дома, но я прогнала его прочь. Мне не был нужен ребенок, из-за которого у моей семьи могут возникнуть проблемы с Глорией — она ведь обезумела после гибели сына и поклялась, что сотрет с лица земли саму память о Ришари. Ранмаро и Виктории тогда угрожала смертельная опасность, но Кенсэй не позволил жене убить нас, что и стало концом их отношений. Впрочем, между ними все было кончено еще тогда, когда они вдвоем попытались убить Ришари — даже зная, что она беременна от их сына. Надеюсь, Юрика сможет меня понять, как и то, что я не стала рассказывать Кенсэю о том, где она находится. Так и получилось, что кроме меня и Ичиро никто не знал, что дочь Кеншина находится в Ховине.
Снизу донесся какой-то шум, Дженази узнал голоса Ранмаро и Юрики. Юрика кричала.
— Похоже, они ей уже все рассказали, — произнесла Валерия, наблюдая за реакцией бывшего Гвардейца. Она хорошо скрывала то, что ей нравились его ошеломленный вид и растерянность в глазах.
— Пойду поговорю с ней, — ответил Дженази, покидая комнату.
— Да, конечно, — улыбнулась она.
***
— Юрика, подожди! — кричал Ранмаро, догоняя девушку. — Сестра!
Но и это не помогло, она выбежала из особняка с целью уйти от всего свалившегося на нее за последние полчаса.
Когда Юрика была готова покинуть территорию поместья Лэйт, для чего ей нужно было преодолеть невысокую живую изгородь (она бежала, не разбирая дороги), ее грубо схватили за руку, останавливая. Девушка развернулась, чтобы оправить Ранмаро подальше, но вместо этого столкнулась взглядом с Викторией, которая оказалась гораздо быстрее брата.
Увидев ее рассерженное лицо, Юрика вместо гневного ответа, и к своему же удивлению, всхлипнула, и резко освободилась, отталкивая племянницу. Потом одним махом перелетела через ограду и побежала дальше, размазывая слезы по щекам. Дом семьи Лэйт стоял на окраине Фламби, и за ним городских построек уже не было, только зеленая холмистая равнина, поросшая лесом. Идеальное место, чтобы спрятаться от Ранмаро и Виктории. Жаль только, что дядя и здесь обнаружит ее в мгновение ока.
— Что с тобой? — она услышала голос Дженази через пять минут, когда решила, что с нее хватит бега по пересеченной местности.
— Какой глупый вопрос, дядя, — ответила девушка, не желая оборачиваться. — И дураку должно быть понятно, что мне плохо. И грустно. Не спрашивай даже, из-за чего: ты должен лучше знать.
Юрика была совсем не против дождя, против любой непогоды, но вечернее небо было совершенно ясным, только ветер дул слегка. Да, было прохладно, но девушка не замечала этого, не замечала, что здесь, на склоне холма, за которым скрылся дом Валерии, довольно славно. Может быть, она смогла бы оценить это, посидев здесь в одиночестве какое-то время. И раз Дженази не хватает мудрости оставить ее наедине со своими мыслями хотя бы на десять минут, то пусть услышит все то злое, что кипит в ней, и ему же хуже, если включит сейчас режим «всезнающего-всепонимающего» и не найдет нужных слов.
— Мама убила моего отца. И отца Ранмаро. И еще целую кучу людей, о которых я впервые слышу, но которых считали славными ребятами. Да мне плевать, что она из той самой Гвардии Хаоса, я все равно в них… ах да, в вас! Никогда не верила. И никто уже не верит, вы — просто старая сказка. Зато теперь верю, что мама — чудовище, которое живет сейчас, и множество людей тоже в это верит. А ведь я ее дочь, дядя, меня тоже должны будут ненавидеть, когда узнают, кто я. Теперь понятно, почему моя такая большая семья засунула меня куда подальше, чтобы и не знал никто, что я вообще есть. Лучше бы сразу убили, задушили в колыбели, чтобы небо не коптила. Ичиро вовремя не прибили и что? Никогда лицо Вика не забуду. И Элиота. И Энжи…
— Ты несправедлива.
— Ах да, они же погибли из-за меня, Ичиро просто почистил мир от мусора… «Ранмаро тоже ее сын, но по его вине еще никто не умер,» — ты это хочешь мне сказать? Действительно, он тут не при чем, даже странно… Хотя нет! Он же сам сказал, что этот город когда-то почти сгорел, когда Ичиро пытался вернуть его на Судо! Дети убийцы — тоже убийцы. Твою… Дядя, оставь меня, я хочу поплакать. Больше не буду обещать, убегаю… Нет, наоборот. Впрочем, это я тебе еще в Ховине говорила.
— Ты несправедлива к себе, — сказал Дженази, когда Юрика прекратила свой монолог и просто горько лила слезы. — И я удивлен, что ты принимаешь все так близко к сердцу. Ты славная, добрая девочка, так что не вешай на себя грехи своей семьи. Это моя задача.
Девушка всхлипнула в последний раз и рассмеялась:
— Ты слишком много на себя берешь. Я ведь взрослая, оставь и мне немного.
— То, что я тебе оставил, ты уже выплакала. Больше… не надо. Не надо переживать из-за того, что твоя мать разрушает все, к чему прикасается.
— У тебя плохо получается успокаивать. Знаешь, я только сильнее расстроилась и снова хочу плакать. И почему я такая плакса, а? Мария меня сейчас ни за что не узнает. Мне надо стать сильнее… Дядя, научи меня драться. Ну, как ты сам умеешь. Встречусь с мамой и… Что-нибудь сделаю. Ударю, наверное.
— Это будет непросто.
— Да плевать!
Дженази обошел Юрику так, чтобы она оказалась у него за спиной, вытянул вперед руку с раскрытой ладонью — и пологий холм прямо перед ними разворотило ударом невидимого молота, обрушившегося с небес. Земля больно ударила по ступням, во все стороны полетели земля и камни. Из непроницаемого облака пыли немедленно сформировался темный столб с намерением стать еще одной подпоркой для неба — такой же эффективной, как и моральные принципы Дома Лэйт.
Но вместе с тем было еще две странности, которые Юрика не могла не заметить. Во-первых, звук удара оказался приглушенным, и она не услышала никаких отголосков эха вдали. А во-вторых, земля и камни, полетевшие в их сторону, отбросило назад невидимой стеной.
— Твоя мама тоже способна на подобное. Когда встретишь, плюнь в ее сторону, скажи, что ненавидишь или что-то в этом роде, но даже не мечтай о том, что сможешь победить в бою.
— Это ты сделал? — Юрика во все глаза смотрела на учиненные разрушения, на кратер на месте холма — и просто не верила, что такое возможно. — А ничего, что там кроты, полевки жили? Хомяки разные? Ты же их всех убил!
— Когда человек управляет механизмами огромных масштабов, легко забыть о тех, кого каждый день перемалывают железные шестерни. Я же просто смирился с этим. Я знал, что приношу в жертву крохотные жизни ради того, чтобы моя глупая племянница хоть что-то поняла в этой жизни, — Дженази произнес это очень тихо, и Ранмаро и Виктория, которые все это время прятались за гребнем холма, его не услышали. Они наконец покинули свое укрытие, чтобы получше рассмотреть последствия демонстрации силы своего дяди.
— А я так смогу? — у Ранмаро горели глаза. Дочь Валерии была более сдержана, но внимательному наблюдателю стало бы ясно, что на самом деле в мыслях она уже прикидывает, каким образом можно противостоять обладателю такой разрушительной силы.
— Сможешь. Твои предки веками оттачивали искусство управления воздушными потоками, так что ты, по сути, рожден, чтобы творить подобное, — Дженази кивнул в сторону воронки. Печальная ирония в его голосе осталась незамеченной и для девушек тоже.
— Сделаете так еще раз? — попросил парень. — Может быть, у меня получится понять принцип и повторить.
И тут пошел дождь. Настоящий ливень обрушился на землю из появившихся на небе облаков. Может быть, их принес сильный западный ветер, и молодые люди просто не заметили, как стремительно меняется погода. Может быть.
— Все в дом, — скомандовал Дженази. — Немедленно!